***
— Это — лучшая новость, — говорит Хавьер, улыбаясь и обнимая Санни за шею. — Знаешь, как я за тебя вписывался? — Никак? — Никак, — кивает Санни. — О, вот только меня попросили не афишировать связь с тобой до премьеры. Надеюсь, это не проблема. Хавьер щурится. — Никогда бы не заподозрил в тебе оптимиста, — улыбается он. — Скажи, да, — усмехается Санни. На самом деле, он дает себе установку не быть оптимистом. Не надеяться, ни на что не рассчитывать, не расстраиваться, когда все закончится. Так он точно не сорвется обратно в пучины алкоголизма. Просто примет закономерное окончание отношений и продолжит двигаться дальше в неопределенном направлении. Если ни к чему не относиться серьезно, не возникнет никаких лишних проблем. Если ни к кому не привязываться, не возникнет угрызений совести, когда он все испортит. Победа со всех сторон. Санни устраивает руки на поясе Хавьера, притягивает его к себе ближе. И чертыхается, когда начинает звонить его телефон. Приходится отстраняться, чтобы как минимум посмотреть на имя звонящего на экране. Увидев, Санни хмурится. Отшагивает к дивану, садится на его край. Звонит один из его младших братьев. Близнецы не делают этого даже в его день рождения. Санни с ними только переписывается. Их семейный максимум — голосовые сообщения. — Привет, — отвечает Санни с напряжением. Если ему звонит один из близнецов — это всегда к катастрофе. Ее степень варьируется от того, кто конкретно набирает его номер. Звонит Тимоти, старший из них двоих. А это может значить только одно — проблема с самым младшим. — Ленни пропал, — говорит Тим. — Он не у тебя? — Нет. — В полицию заявил? — Его только сутки нет, бессмысленно. — Я приеду, — заявляет Санни. До Вашингтона четыре часа на машине. Ленни — их самая паршивая овца. Увы, не по своей вине. — Спасибо, — отзывается Тим с явным облегчением в голосе. Санни завершает звонок. Хмуро осматривается. Ленни, вообще-то, может прийти в голову идея приехать к нему на квартиру. — Что-то случилось? — спрашивает Хавьер, обеспокоенно глядя на Санни. — Мой брат пропал, — кивает Санни. — Он... Немного болен. Мне надо поехать помогать с его поисками. И, блять... Подожди. Он набирает номер Финна. О том, что рядом с ним сейчас не он, Санни ужасно жалеет. Финну не нужно рассказывать о проблемах Ленни, он и так обо всем в курсе. — Привет, — начинает быстро говорить Санни, когда Финн отвечает. — Мне только что звонил Тим. Ленни сутки как пропал. Я еду к ним. Можешь приехать на мою квартиру? Покараулить, на случай, если он появится. — Конечно, — сразу же соглашается Финн. — Я еще скажу маме, чтобы посматривала за вашей старой квартирой. Об этом Санни не подумал. — Отлично, спасибо, — говорит он. Черт, прямо сейчас ему просто нужно, чтобы Финн был рядом. Но с ним здесь только Хавьер, который, едва Санни кладет трубку, говорит: — Я поеду с тобой. И у Санни нет времени его отговаривать.***
— Мы договаривались, — напускается на Тима Санни, едва приехав, — что если ты не можешь уследить за Ленни, то говоришь об этом мне или маме, и... — Он дееспособный! — взрывается в ответ Тим. — Я не могу круглосуточно следить за взрослым мужиком! — Ты не мог следить за тем, жрет ли он свои лекарства? — Он жрал! — Значит, они перестали работать, и надо было вести его к психиатру, Тимми, ну что ты как маленький... — Вы оба сейчас как маленькие, — замечает Хавьер. — Мне казалось, вам надо искать брата, а не сраться. Это резонно. Санни моментально сдувается, несмотря на то, что все четыре часа в дороге мечтал придушить своего безответственного младшего. — Он пару дней нес какой-то бред, — уже спокойно рассказывает Тим. — Не выходил из комнаты, что-то там у себя клепал. А потом свалил, как он сказал, за транзисторами. И все. С концами. — По больницам ты звонил? Тимоти смотрит на Санни оскорбленно. Ясно. По моргам, видимо, уже тоже. Черт его знает, как теперь искать Ленни, раз уж того переклинило. Брату было четырнадцать, когда у него впервые протекла крыша. СДВГ ему поставили еще в начальной школе, поэтому его повышенной активности никто изначально не придал значения. Ленни и так был в семье чемпионом по пиздюлям. А потом ему пришла в голову отличная идея вломиться в школу посреди ночи и спиздить всякие грамоты и дипломы из кабинета директора. Нахрена, Ленни так никогда и не объяснил. Возможно, самому себе в том числе. — По его друзьям тоже звонил, — говорит Тимоти. Санни кивает. На самом деле, шандарахает маниакальными эпизодами Ленни не часто. И срывается на Тима он зря — тот за своим близнецом приглядывает достаточно ответственно. Во многом благодаря ему Ленни нормально функционирует. Но он ведь правда не может сидеть как на пороховой бочке всю жизнь. У Тима полно своих забот, и это нормально. Ленни же не инвалид, чтобы нуждаться в жертвенности. Тим и так будет винить себя, если с этим долбоебом что-то произойдет. — Давайте составим список его любимых мест, — предлагает Хавьер. — Разделимся и будем искать хоть так. В Вашингтоне — все равно что иголку в стоге сена. Но у них нет других вариантов. Потому что Ленни, оказывается, свалил без телефона, бумажника и ключей. — Как он выглядит? — спрашивает Хавьер. — Фотка есть? Я-то его не знаю. — Как я, — с некоторым недоумением отвечает Тим. — Только башка осветленная. Санни, конечно, благодарен Хавьеру. И за то, что тот поехал с ним, и за то, что предлагает помощь. Но лучше бы на его месте был Финн. Блять. Вот не время о нем думать. Но Санни не может ничего поделать. Финн ведь всегда был рядом, когда у него лично или в его семье что-то происходило. Санни все еще свято уверен в том, что только ему и может безусловно доверять. Финн ему ближе, чем братья, пускай это и немного отвратительно.***
Санни толком не знает Вашингтон. По большому счету, он чаще смотрит на карту, чем по сторонам, пока передвигается. С таким навыком ориентирования в незнакомом городе Санни спокойно может пройти мимо брата, потому что будет смотреть на номера домов и вывески вместо людей. Он злится каждый раз, когда говорит «простите за беспокойство» после того, как показывает с телефона фото брата. Нет, блять, его никто не видел. Ни в любимой закусочной, ни на работе, ни в продуктовом. Нигде. Ленни с таким же успехом может оказаться сейчас по пути куда-нибудь в Аризону, потому что «ну надо». Однажды он слонялся по городу, тупо заходя за посторонними людьми в разные здания. Хер его знает, зачем. Захотелось. То есть, он действительно может быть где угодно. Его передвижения в маниакальном состоянии не подчиняются законам логики. Санни сбивается с ног. И, думая о том, как говорить об этом с родителями, если придется, планирует совершенно точно нажраться, наплевав на свой прогресс. Потому что с чертовым Ленни могла случиться какая-то беда. И не факт, что они об этом когда-то узнают. Санни уже абсолютно отчаивается, когда ему звонит Хавьер. И говорит: — Я его нашел. Он пытался со мной подраться.***
Ленни вместе с Хавьером сидит на скамейке неподалеку от мемориала Линкольну. Санни, приближаясь, видит, как тот активно жестикулирует, что-то рассказывая. И сразу замечает две вещи — босые ноги брата и куртку Хавьера на его плечах. По всей видимости, свою верхнюю одежду Ленни где-то проебал. Замечательно. — Поедем на Аляску, я тебе говорю, — обращается к Хавьеру Ленни. — Черт, я так давно не делал снежных ангелов. А ты? О, Санни! Ленни улыбается, вскакивает со скамейки. Хавьер округляет глаза, поджимает губы и покачивает головой. Да, Санни понимает, каково ему должно быть сейчас. Он видел все оттенки маниакального безумия Ленни. Этот — еще не самый страшный. Здорово, что Хавьеру повезло его найти. Санни, однако, все еще предпочел бы увидеть на его месте Финна. — Какая Аляска, Леонард, — устало обращается Санни к брату. — Ты мерзнешь даже летом. — Мне там понравилось, — протестует тот. — Тим сказал, что больше туда никогда не поедет, а ведь день благодарения скоро. Ты только подумай о мамином тыквенном пироге! Я создам религию вокруг него когда-нибудь. Я высчитал, знаешь... Логические связи в его речи окончательно проебываются. — У тебя очень интересный брат, — тихо замечает Хавьер, поднимаясь со скамьи. Ленни щелкает перед собой пальцами, оборачивается на Хавьера. — Так ты правда друг моего брата, — произносит он. — Санни, представь, я решил, что он притворяется. Что говорит это, чтобы меня украсть. Помнишь, мама говорила?.. — И он попытался со мной подраться, — говорит Хавьер. — Извини, — отзывается Санни. — Так ты поедешь со мной на Аляску? — оборачивается Ленни на Хавьера. — Да, конечно, обязательно, — бормочет тот. — Пошли к машине Санни, ладно? Он кладет руку на плечо Ленни и легко подталкивает его. Санни вздыхает с облегчением, понимая, что прямо сейчас брат даже не пытается сопротивляться. И идет туда, куда Хавьер его направляет. Потому что смотреть на босые ноги Ленни почти физически больно. Если после этого спонтанного пиздеца Хавьер с ним не попрощается, то, наверное, он просто святой. И Санни очень повезло с ним познакомиться. Жаль только, что кроме человеческой благодарности и обычного влечения он к Хавьеру так ничего и не испытывает.