Юморист

Одна из вещей, по которым Санни скучал больше всего с тех пор, как разъехался с Финном — завтраки. Нормальные завтраки, а не хлопья, залитые едва подогретым в микроволновке молоком. Горячая пища под неизменный утренний кофе. Ему самому не нравится заморачиваться даже с сэндвичами. Срезать корки с хлеба — непосильная задача. Если первое время Санни как-то справлялся, то в последние полгода завтракал разве что антидепрессантами. Их он, конечно, продолжает пить. Сейчас — показательно. Чтобы Ленни не забывал сожрать свои прописанные таблетки. И не скатился в какой-то клинический для себя пиздец. Первый за несколько лет завтрак в окружении двоих людей и вовсе напоминает нечто сюрреалистическое. Санни чувствует себя все равно что на враждебной территории. Но в то же время испытывает определенное удовольствие от компании. И не знает, как себя вести. Все-таки, у него нет под рукой газеты, которую можно было бы развернуть, словно ты благонравный отец семейства, перед которым поставили тарелку с домашней едой. Санни натыкает на вилку еще горячий бекон. Нет, вот такое сравнение ему не нравится. — Я не смогу сегодня с тобой поехать в «Рэд Лобстерс», кстати, — сообщает он брату. К сожалению, не потому что такую идею предлагал ему Финн. Они ни черта не укладываются в сроки. Поэтому главная задача Санни за свои же выходные — закрыться в комнате с ноутбуком и завершить наконец-то сценарий. Слишком много правок, слишком много требований — от канала, от спонсоров, от продюсеров. Если бы Санни знал, что быть ведущим сценаристом так сложно, он отказался бы от идеи собственного шоу на долгие годы. — Ладно, — пожимает плечами Ленни, воспринимая это сообщение абсолютно безразлично. Когда они были маленькими, походы в такие заведения как «Хутерс» и «Рэд Лобстерс» для них были сродни празднику. Мать не водила их по таким местам, потому что попробуй прокорми троих пацанов, да еще и отца в подобном ресторане. Это не бургеры по доллару, где от мяса в котлетах только название. Это — событие. И пусть сейчас для них не проблема отправиться в такое место, традиция остается. Поэтому реакция Ленни кажется какой-то обидной. Пускай по факту праздновать им особенно и нечего. Санни щурится, с подозрением глядя на брата. Что это? Неуважение? — Я постараюсь освободить время на неделе, — предлагает Санни. — Хавьер приедет в два, — говорит Ленни. — Морепродукты не станут хуже без твоего участия. Все равно не ты платишь. Санни бросает быстрый взгляд на Финна. То есть, сегодня ему еще и не избежать неловкого разговора. Отличное начало, сука, дня.

***

— Выйдем поговорить? — спрашивает Санни, едва Хавьер переступает порог его квартиры. Тот кивает. Они выходят в парадную под тяжелым взглядом Финна и любопытным — Ленни. Санни плотно закрывает дверь, спускается на один лестничный пролет. Да, в таких условиях он еще никого не бросал. Мол, эй, нам надо расстаться, кстати, своди моего брата в «Рэд Лобстерс». Еще и в парадной. Ладно, это на самом деле смешно. Можно переработать в материал для будущего монолога. Жаль только, что у него нет причин проехаться по самому Хавьеру, которые получилось бы развить в несколько шуток. Но даже по телефону расстаться было бы приличнее. Нет, стоп. «Он был настолько правильный, что я предлагал ему разгадать капчу и подтвердить, что он не робот». Или: «Он был такой положительный, что я боялся увидеть в его холодильнике отрезанную голову вместо упаковки пива». — Что такое? — спрашивает Хавьер. Санни тяжело вздыхает. Он не любит эти моменты. Потому что не умеет их правильно выстраивать. Если не за что послать человека нахуй прямым текстом, Санни испытывает какую-то закономерную неловкость. Сглаженные расставания кажутся ему чем-то противоестественным. — В общем, дело не в тебе, — говорит он. Хавьер закрывает лицо ладонью. Покачивает головой. — О, нет, — произносит он. — Я не думал, что ты бросишь меня через клише. — Ты меня переоценил, — невесело усмехается Санни. — Наоборот, — отзывается Хавьер. — Ты первый, кто так делает. — Приятно быть в чем-то первым. Хавьер отступает к стене, опирается о нее спиной. Санни прячет руки в карманы. Им все еще сниматься вместе. Зато к эйчару не нужно будет идти. Конечно, если Финн не присоединится к проекту, который уже на зачаточном этапе становится все более и более неловким. — Так ты хочешь, чтобы я поехал домой? — спрашивает Хавьер. — Или у тебя не будет проблемы, если я, как сказать... Продолжу общаться с твоим братом? — Я его не контролирую, — пожимает плечами Санни. Вообще-то, если Хавьер действительно сейчас сводит Ленни в «Рэд Лобстерс», ему не придется выкраивать время на неделе. Санни останется в выигрыше. Хавьер поджимает губы, задумчиво почесывает ногтем висок. — Ладно, а если не только общаться? — интересуется он. — Если позову на свидание? — А у тебя вообще нет чувства такта, да? — Санни поднимает брови с некоторым удивлением. Он бросает парня, а парень говорит, что хочет позвать на свидание его брата. О, вот об этом точно стоит написать несколько шуток. Это достаточно уникальный опыт. Санни, конечно, тоже хорош, раз уже размышляет о том, как переработать не сложившиеся отношения в материал для выступления. — Ты только сейчас это понял? — усмехается Хавьер. — Что дальше? Будешь просить советы по съему моего брата? Так он в «Диснейленд» очень хочет. Можешь свозить, чем не свидание? Он, ты и семья из Алабамы в одной лодке. — Так бы и сказал, что против, — отвечает Хавьер. — Без клоунады. — Господи, да похер мне, — Санни тяжело вздыхает. — Я просто не хочу быть в это вовлеченным. Он мой брат. Это отвратительно. — Все, понял, — Хавьер улыбается. И это, блять, самое странное расставание в жизни Санни.

***

— Мне начинает казаться, что моя жизнь превращается в ситком, — говорит Санни, как только закрывает дверь за Ленни и Хавьером. Финн смотрит на него без особенного удовольствия. Даже как-то хмуро. — Что? — спрашивает Санни. — Ты мог бы не решать проблемы в последний момент, — говорит Финн. — По сути, ты сам генерируешь классический сценарий для ситкома. Представь структуру типичной серии и... — Я тоже изучал в колледже драматургию, — напоминает ему Санни. Для ситкома, впрочем, шутки нужны получше, чем те, что шутит его окружение. И попроще. Чтобы после съемок с живой аудиторией не приходилось отдельно накладывать смех в нужных местах во время монтажа. Но, даже откладывая решение вопросов на последний момент, он на них не забивает. Санни ведь и признался, и бросил пить, и как взрослый человек расстался с тем, в кого не был влюблен. Понятно, что успешность этих решений завязана на определенной доле везения, но это не важно. Важно то, что он не убегает. Санни подходит к Финну, сидящему за кухонной стойкой. Упирается в нее ладонью. Чуть нависает над Финном. Ему, конечно, нужно возвращаться к работе над сценарием. Но всегда можно сделать ночью кофе покрепче, чтобы на пару часов дольше не ложиться спать. Он протягивает руку к лицу Финна, берет его лицо за подбородок, чуть приподнимает и поворачивает к себе его голову. Наклоняется еще ниже, невесомо потирается носом о кончик его носа. — Знаешь, в ближайшую пару месяцев нам будет не так просто остаться здесь одним, — говорит он тихо. Ленни у него, конечно, остается не насовсем. Ему нужно подобрать новую схему лечения, с которой он сможет нормально функционировать. А потом отправить обратно к Тиму в Вашингтон. Однако, пока полноценное уединение может только сниться. Стены слишком тонкие. Ленни слишком бесцеремонный. Терять ценное время без его присутствия в квартире — преступление. Финн кладет раскрытую ладонь на пояс Санни, ведет ею до позвоночника. В его взгляде больше нет недовольства, но улавливается нечто, похожее на замешательство. Санни и сам себя ощущает странно. Он был с достаточным количеством парней, чтобы не напрягаться и спокойно делать первый шаг к близости. Только Финн — не первый попавшийся парень с «Гриндера». С таким багажом, который их связывает, не так просто что-то менять. Реальность далека от фантазий. Санни ни хрена не знает, что станет делать, если Финну что-то, блять, не понравится. Да и быть для кого-то первым парнем — чувак, который отсасывал ему в колледже не в счет — обалдеть какая ответственность. — Тебе ведь работать нужно, — напоминает Финн. Однако, его пальцы уже оказываются под футболкой Санни и касаются кожи на спине. Это лучше всего помогает преодолеть любые внутренние барьеры. — Плевать, — отзывается Санни. Успеет. Он выпрямляется, перехватывает руку Финна, вынуждает его подняться из-за кухонной стойки. И тянет за собой в свою спальню. Диван, конечно, ближе, но места на нем мало и пружины не вдохновляют. А любые половые акты на кухне и других не предназначенных для этого местах, на самом деле, хороши только в порно. Ну, для первой близости так точно. Дверь спальни закрывается. Санни обхватывает ладонями лицо Финна, привлекает его к себе, целует медленно, но глубоко. Он понимает, что торопиться нельзя, хотя сам уже не особо помнит, что испытывал перед тем, как впервые пошел на интимную близость с другим парнем. Тогда это было быстро и суетливо, хотелось просто побыстрее кончить. Волнение уходило на второй план. Он не собирается сейчас идти «до конца». У Финна ведь нет подобного опыта. Санни не хочет, чтобы тот перепугался. Не обязательно загонять член по самые яйца, чтобы насладиться по полной программе и не отбить у партнера желание трахаться в принципе. Да и боязнь того, что Финн может банально перехотеть все на свете, едва увидев чужой член, тоже присутствует. С парнями, которые знают о себе все, гораздо проще. Санни стягивает с Финна футболку. Прижимается губами к его ключицам, шарит ладонями по телу. Отвлекается на момент, чтобы отправить свою майку следом куда-то на пол. Финн прикасается к нему тоже. Как-то несмело и хаотично, но Санни благодарен уже тому, что тот банально не стоит фонарным столбом напротив, принимая ласки. И когда он накрывает ладонью член Финна через ткань мягких домашних штанов, только заводится сильнее, ощущая недвусмысленную твердость под своими пальцами. Они перемещаются на постель, попутно избавляясь от штанов. Финн нервно сглатывает и медлит, прежде чем запустить руку за резинку боксеров Санни. Ощущение его ладони на своем члене буквально сводит с ума. Санни приспускает трусы Финна. Не до конца, лишь оголяя ягодицы и член. — Просто дрочи как себе, — выдохом в губы советует Санни, понимая, что Финн пытается водить ладонью как-то слишком беспорядочно. Сам же он сжимает ствол члена Финна и водит по нему рукой с уверенностью человека, который, очевидно, привык удовлетворять таким образом не только себя. Их ноги переплетаются на постели. Движения рук быстро синхронизируются. Так, что не ясно, кто к кому подстраивается. Они целуются, почти не переставая. Больше с подачи Санни, который мечтал об этом, черт побери, чуть ли не всю свою жизнь с момента полового созревания. Прерываются, чтобы набрать побольше воздуха в легкие. Губы покалывает от поцелуев. Тела покрываются испариной, ощущающейся прохладно на разгоряченной коже. Приближающийся оргазм сводит приятными спазмами. Финн кончает первым, издавая полустон-полувыдох. И Санни понимает, что готов слушать это хоть всю оставшуюся жизнь.