***
Санни возвращается домой абсолютно измотанным. Снова. Он видит во всей этой кутерьме, связанной с производством шоу, все меньше смысла. Ему начинает казаться, что сериал не пройдет даже фокус-группу, не то что продлится дольше одного сезона, рейтинги у которого рухнут буквально после второго эпизода. Ему ни черта не нравится финальный драфт, он совершенно не готов к началу съемок. Санни уверен, что все завалит и всех подведет на моменте первого чтения сценария с задействованными в пилотном эпизоде актерами. Он говорит «о, я совершенно уверен в себе», подразумевая именно эту уверенность в полнейшем провале. Он пропитался этим шоу настолько, что даже первоначальная задумка не кажется ему больше интересной. По большому счету, его радует лишь то, что он каждый вечер видит теперь дома Финна. — Мне нужны новые монологи, — сообщает Санни, когда устраивается за кухонной стойкой. — Нужно подготовить выступление в поддержку, знаешь, особенных личностей. Он крутит пальцем у виска, намекая на эти самые особенности. — Где, кстати, Ленни? — спрашивает он. — Его должно это порадовать. — Только если ты не будешь крутить перед ним пальцем у виска, — замечает Финн. И хмурится, задумываясь. — По-моему, я не видел его весь день. Санни напрягается. Резко поднимается. Идет в комнату, которую выделил Ленни. Бесцеремонно распахивает дверь, рассчитывая на то, что увидит брата просто спящим подо всеми своими прописанными препаратами. Но Ленни в комнате нет. Санни достает смартфон и быстро набирает его номер. — Привет, — отвечает Ленни. — Ты где сейчас? — спрашивает Санни. Он не планировал ограничивать передвижения брата. Но не может не напрягаться, не зная, где конкретно тот шляется. — С Хавьером, — отвечает тот. Санни успокаивается. Ровно до тех пор, пока Ленни не добавляет: — Мы едем в «Диснейленд» в Анахайм. — Куда, прости? — переспрашивает Санни. — В Анахайм. В Анахайм. В чертову Калифорнию. Из чертова Нью-Йорка. — Скажи мне, что ты шутишь, — говорит Санни. — Нет. Мы уже проехали Джерси. К комнате подходит и Финн, вопросительно смотрит на Санни. Тот лишь хмурится, чувствуя, как внутри него все закипает. Эти два долбоеба... — Какого хуя вы едете в Анахайм? — спрашивает он, повышая голос. — Разворачивайтесь, блять, обратно! Он слышит, как Ленни вздыхает. И как говорит уже тише, очевидно, убирая от уха смартфон: — Он орет на меня, поговори с ним. — Привет, — раздается в трубке голос Хавьера. — В чем проблема? В чем, блять, проблема! — В том, что ты, блять, моего брата похитил? — Ему не десять лет, чтобы его похищать, — сообщает ему Хавьер. — И он поехал со мной по собственной воле. — Ты знаешь о его состоянии, — напоминает Санни. — Он только вышел из больницы. — И у него есть с собой таблетки. Я прослежу, чтобы он их пил. С ним ничего не произойдет. Мы вернемся через десять дней. Максимум — через две недели. — Обратно, блять, сейчас возвращайтесь, — требует Санни. — Это ребячество. — Нет, — отвечает Хавьер. — Мы будем присылать тебе селфи и звонить каждый день. Увидимся, ладно? Я за рулем. И в трубке раздаются короткие гудки, сообщающие Санни о том, что Хавьер нажал на кнопку отбоя. Уебок. Санни сжимает руку в кулак. — Я их нахуй... — начинает он. — Что случилось? — спрашивает Финн, обеспокоенно складывая руки на груди и хмурясь. — Ленни с Хавьером, блять, поехал в «Диснейленд». В Анахайм. Я не знаю, он меня довести пытается?.. Ему хочется что-нибудь разбить, раз уж рядом нет Хавьера, который заслуживает получить по роже за такие приколы. Какой, в жопу, «Диснейленд»?! Они едва познакомились, и вот уже тащатся на другой конец страны вдвоем. Санни уверен — инициатива наверняка шла от Ленни. Хавьер же просто не смог противостоять его неуемной энергии, прогнулся и потащился с ним вместе. — А, может, он просто пытается жить своей жизнью? — предполагает Финн. И злит Санни еще больше. — Ты на его сторону встать собрался? — спрашивает он резко. — Ты охуел? Этот долбоеб может снова сорваться. Его надо контролировать. — Это будут его проблемы, нет? — спрашивает Финн. — Вы с Тимом не можете следить за ним всю жизнь. Он так никогда не научится брать ответственность за свои поступки. Санни раздражает то, что Финн прав. Но из дурной упрямости признавать это не собирается. — Да пошли вы нахуй все, — бросает Санни зло. Ему нужно выпустить пар. Или напиться. Потому что сам он с ответственностью не справляется.***
— Да ладно тебе, ты живешь мечтой, — говорит Алана, прежде чем опрокинуть в себя шот текилы. — Нет, я живу во сне, который снится, когда у тебя жар, — отвечает Санни. — Ты не понимаешь, что происходит, и не знаешь, когда это закончится. И только радуешься, когда просыпаешься весь в поту. Но вот в чем прикол. Я не просыпаюсь. Он берет свой шот. Выпивает в один глоток. Морщится на момент. Вкус текилы ему не нравится, но нравится то, что она делает с его организмом. Устраивает фиесту, вызывает желание сначала плясать с маракасами, а потом страдать под грустные звуки укулеле. — Я тоже не понимаю, почему ты жалуешься, — замечает Дональд. — Ты добился парня, о котором мечтал, у тебя будет свое, мать его, шоу. И тебя никто не пилит дома за то, что ты работаешь как-то не так. Вот взять хотя бы моего мужа. Он считает, что раз уж у я попал на телек полноценно по своему основному направлению, то должен теперь отправить в «Гудвилл» все свои костюмы и парики. — Он дурачок, — говорит Алана. — Мой бывший тоже считал, что самовыражение — это от лукавого. — Это тот продюсер, которого обвиняли в педофилии? — спрашивает Дон, оживляясь. — Да, именно он, — кивает Алана. Санни не нравится то, как резко приятели-собутыльники переключаются с его проблем на какого-то стремного бывшего Аланы. Он их экстренно выдергивал не для того, чтобы перемывать кому-то там кости. Хотя, ему есть, что сказать, блять, о бывших. Свежее, не переработанное в чертов новый материал. — Хавьер, кстати, — щелкает он пальцами, привлекая к себе внимание. — Увез моего младшего брата в «Диснейленд». Буквально, блять! — Он же в курсе, что вы расстались, да? — спрашивает, усмехаясь, Алана. — Ага, он как папаша, который после развода пытается присутствовать в жизни ребенка, — отзывается Санни. — Но лучше бы этого не делал. — Это странно, чувак, — отмечает Алана. — Ничего странного, он просто хочет Ленни выебать, — невесело отвечает Санни. — Я для него недостаточно сумасшедший. — Но это ты его бросил, — напоминает Дональд. Материал для концерта в поддержку людей с психическими расстройствами уже набирается, мать его, отличный. Хоронить эту историю Санни точно не собирается. Он уверен, что и Ленни, и Хавьер к этому будут готовы. Сами напросились. Санни не представляет, чем надо думать, чтобы вот так резко махнуть в Анахайм. Хорошо хоть, у Хавьера еще есть время вернуться до съемок и не сорвать им процесс. Санни, конечно, приходит в голову шальная мысль поговорить с Карлой и кастинг-директором, чтобы мстительно сместить его с роли. Но Санни выше этого. А еще с ним уже могли успеть заключить договор. Выплачивать неустойку по предприятию, которое еще не приносит прибыли, никому не захочется. — Ладно, за кем там следующий раунд? — спрашивает Санни. Он готов опрокинуть в себя еще не один шот. Санни благоразумно оставил машину на парковке у дома и добрался в бар на такси. Таким же образом собирается и возвращаться. Желательно в таком состоянии, в котором включается атвопилот и отключается память. Текила согревает. Санни, выплескивая всю эту хуйню на поддатых уже приятелей, чувствует себя гораздо лучше. И с чего он решил, что ему нужно бросать пить? Очевидно ведь, что без подобной разрядки он не справляется. Всегда можно заново бросить, когда абсолютно все наладится. Как показала практика, это не такая уж большая проблема. Нужно волевое усилие, которое он сможет повторно воспроизвести. Просто потом. Когда все наладится.