Нерушимо связанные 2

Крики расползались по поселению еще несколько часов после захода солнца и никто не мог уснуть еще долгое время даже после их окончания, несмотря на то, что все были утомлены выматывающим днем или неделей. Тело дрожало неимоверно и Минхен правда пытался взять себя в руки, но как оказалось, слушать крики того, кого любишь больше чем эту жизнь, — слишком больно, так больно, будто это твои крики и твоя боль, режущая и острая. Поражающая все внутренности и сковывающая до немого ужаса. Донхек продолжал много плакать и искусал губы в попытке сдерживаться так сильно, что по подбородку побежала струйка крови, и только после того, как Минхен просил его этого не делать, с его губ стали срываться первые поскуливания. Младший сжимался так, словно боли были адские, потому и в Минхена он вжимался долго и крепко, вцепившись в плечи, словно боясь, что тот уйдет, несмотря на то, что уходить Минхен никуда не собирался. Минхен хотел врасти в кровать крепкими корнями, но уйти — никогда. Что-то шло не так, понял Минхен, через час, после того, как за окном наступила темнота. Донхек продолжал цепляться за его плечи, а он мог лишь растерянно смотреть на напрягшего плечи Ренджуна и кусающего губы Тэна. Оба они избегали его взгляда и пытались найти ответы в нервных движениях Тэиля. Это что-то не так могло быть чем угодно и Минхен боялся себе представить какие могут быть последствия. Что случилось? Донхек успел надышаться пеплом и дымом? Он должен был остаться рядом и проследить за тем, чтобы с ним и малышом ничего не случилось. Или может травма из прошлого? Ему стоило следить за его здоровьем, зная, как Донхек может этим пренебрегать. Или может, это тот самый день… Он должен был прийти раньше и спасти своего мальчика от грязных извращенных рук этих извергов. А может он много нервничал? Конечно, учитывая сколько всего случилось и сколько Донхек не договаривал. Как часто он не спал ночами, а потом твердил Минхену, что все в порядке? Глупый, наивный Минхен… Страх окутывает сильнее, стоит только ему поймать взгляд Тэиля — что-то действительно не так. Но взять и спросить у него не поворачивается язык. Пугает сама эта перспектива и пугает то, что Донхек все услышит. Донхек, который продолжает крутиться в его руках, звать его по имени, тихим и ломаным голосом, а еще скручиваться настолько, насколько это позволяет живот, выставляя дорожку позвонков, вдруг виднеющуюся слишком сильно. — Хен, — Донхек утыкается в его шею, холодными ладонями держась за шею. Тэиль гулко сглатывает, оглядывая дрожащую спину и качает головой, как если бы Минхен собирался сказать что-то Донхеку. Вот только он не сделал бы этого никогда. — Да, лисенок, — ладонь проходится по спине. Рубашка вся взмокла, пропитанная холодным потом. — Минхен-а, почему так больно, — хватка его пальцев ослабевает с каждой секундой, — мне так больно. Наш малыш, Сончан, он ведь в порядке? Минхен, он ведь будет в порядке, верно? Минхен и сам весь сжимается, жмурится, крепче держа Донхека. — Пожалуйста, почему ты молчишь, — Донхек отклоняется, кусая бледные губы, — я- — хмурится, прикрывая глаза, — голова… кружится… Он прижимает ладошку ко лбу, а вторая безвольно соскальзывает через секунду. Сам Донхек, будто плавясь, выдыхает и слезинки спадают с подбородка, когда он заваливается на бок. — Эй, эй, Донхек, — нервно зовет Минхен, ловя под спиной и затылок безвольно откинувшейся назад головы. — Донхек, — продолжает звать Минхена, укладывая того на постель. — Лисенок, — паника кусаюче распространяется по телу, оставляя ледяные липкие отпечатки. Руки начинают дрожать, а в носу свербит, но стоит только взгляду упасть на проводящую по щеке ладонь окрашенную ядовитым алым цветом, что лежала до этого на пояснице, как все это затмевают яркие вспышки испуга, бьющие по телу сотнями молний. Он смотрит на застывшего Ренджуна и замельтешившего Тэиля, все также не находя ответов. — Лисенок, — вновь зовет Минхен, обхватывая щеки, привлекая к себе внимание. Донхек сдавленно мычит, его ресницы трепещут, но он в силах лишь слегка приоткрыть их. — Эй, лисенок, — Минхен находит в себе силы вытянуть уголки губ, — смотри на меня, хорошо? — Донхек с трудом кивает, укладывая свою ладошку на Минхенову. На лбу проступили новые капельки пота и все его тело колотит, но он выдавливает из себя улыбку. — Все будет хорошо. — Правда? — голос такой тихий, что его почти не слышно, он шумно дышит, и его глаза слипаются. — Ну конечно, лисенок, все правда будет хорошо и с тобой и с Сончаном. Ты главное будь со мной, — просит Ли, но ответа нет. — Хек? Эй, Хек-и? — Минхен слегка встряхивает его за плечи, напрягаясь в спине, когда не замечает реакции. Проводит тыльной стороной под носом, шмыгнув, и поправляет подушку, стараясь не опускать взгляд ниже на пятно на простынях. Сбоку Тэиль чем-то стукает и шумит, а Минхен еще раз пытается привлечь внимание Донхека. — Донхек-и, посмотри на меня. Давай, лисенок, это же я- — Минхен, — на плечо опускается ладонь, но Минхен уклоняется, обеими руками обхватывая бледные хековы щеки. — Минхен, — зовут настойчивее, но так и не получив от него реакции, легкая ладонь на плече сменяется крепким захватом и его пытаются поднять с кровати. — Нет, отпусти меня, — Минхен дергается, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но попытка так и не увенчалась успехом. Руки, обхватившие поперек груди, не дают даже малейшей возможности вернуться, а ему надо. Ему очень нужно. Ведь Хек так и не откликается, даже не шевелится, бледный и покрывшийся холодными каплями пота, а пятно на кровати, казалось, становится все больше и больше, не оставляя надежды на то, что все пройдет хорошо. Тэиль вырастает над Донхеком, тут же подзывая к себе Тэна. Минхен видит это даже сквозь пелену в глазах, а еще видит что-то определенно острое на тарелочке стоящей на тумбочке. Вырваться все же получается, но его перехватывает второй человек, вырастая прямо перед ним. — Нет, нет, отпусти меня, — голос охрип и срывается периодически, а как только дверь хлопает, он бессильно хрипит. Его отталкивают подальше, не давая протиснуться к двери. Доен, стоявший к нему ближе всего, вскидывает руки, в немой просьбе успокоиться. — Ты ничем ему сейчас не поможешь, — говорит он. — Но я хотя бы буду рядом, — рыкает Минхен. — Да, а еще будешь мешать остальным, — парирует Ким. — Минхен, дай им сделать то, что нужно, если хочешь, чтобы все действительно было хорошо, — просит Джемин, стоявший у самой двери. Минхен мечется по комнате, бросает на них несколько яростных взглядов, но спустя несколько минут, сглотнув, почти кивает, как из комнаты раздается голос Тэиля, зовущего Доена и как только дверь приоткрывается, Минхен бросается вслед за старшим. Дверь, конечно, вновь хлопает перед ним, а Джемин подталкивает его обратно, крепко обхватив плечи и давит на них, заставляя сесть. — Это тяжело, но наберись терпения, они знают, что делают, — просит Джемин. Минхен сдавлено выдыхает, кусает губы и утыкается в ладони, прячась. Джемин понимающе похлопывает его по плечу, отходя к окну. Тишина в доме странная, напряженная и подавляющая. Настолько подавляющая, что Минхену кажется, будто весь дом на него обрушился и он все пытается выбраться из-под завалов, но ничего не получается. Проходит больше получаса, а может и час, когда Минхен, до этого навернувший по комнате несколько кругов, а потом севший у стены рядом с дверью в спальню, заговаривает: — Лет десять назад, перспектива того, что все это напряжение между стаями вот-вот взорвется, мне нравилась. Я бы сказал, что я был в предвкушении, кровь бурлила, я хотел этого, — усмехается Минхен, — хотел вступать в эти бессмысленные драки, хотел выслеживать тех, кто ступил на нашу территорию и вся прочая чепуха, которой грезят подростки. Я хотел дать отпор и ничего не боялся. Джемин хмыкает — он хотел бы сказать, что понимает, — все-таки они с Минхеном одного возраста и росли вместе, Джемин помнит его в те года, — но он не понимает. Даже если его бурлящая кровь находила выход, Джено быстро ее остужал. У них не было времени на бездумные решения и опрометчивые поступки. — Я стал остывать, сразу после того, как мы раскидали всю стаю по северу, — Джемин поджимает губы, отводя взгляд, — это было хорошее решение. Вы еще не оправились, а вам уже пришлось решать такую проблему, но да, оно было хорошим. Так мы обезопасили всю стаю, хоть и подвергли себя еще большей опасности. Просто, возможно, мне стоило уйти тогда вместе с Хеком или решиться на то, чтобы отправить туда его, хоть и силком. И я все не понимал, почему я не смог. И спустя столько лет, я живу и думаю о том, что не хочу, чтобы мой день начинался с ранних собраний по причине нового нападения. Так что, когда я узнал, что он в положении, я хотел уйти, — Джемин вздрагивает, мурашки покрывают шею и он гулко сглатывает. Конечно, они столько лет вместе, Джемин знает Минхена, да и большую часть тех, кто находится сейчас в их поселении, сколько себя помнит. Он им доверяет, они с Джено им доверяют. И никто не оставался здесь по простому хочу. Так что узнать, что кто-то из них хотел покинуть их, слишком шокирующе. — Донхек неплохо побил меня тогда, — Минхен посмеивается, но по голосу слышно, что он на грани, когда он жмурится, спрятав глаза за плотно прижавшейся к ним ладонью. — Он был так зол и тогда я тоже не понимал. Я вообще много чего в этой жизни не понимаю и не понимал, когда Донхек все знал и просто ждал, когда до меня дойдет, ну или преподносил мне все на ладони. Знаешь что он тогда сказал? — Джемин находит в себе силы вопросительно промычать. — «Ты идиот, Ли Минхен, как мы можем уйти из нашего дома и от нашей семьи», а потом так громко хлопнул дверью и, натянув улыбку, пошел побесить Доена и Юту, только вернувшихся с дежурства. И тогда я, наконец, понял, почему я не смог уйти в самом начале, не смог бы уйти тогда, и даже через десятки лет. Здесь моя семья, которая стала ею гораздо раньше, чем мы раскидались по северу, которая со временем становилась все больше. Стая есть стая, но семья и наш дом… Воцаряется короткое молчание, за которое Джемин пытается понять, к чему клонит Минхен, оборачиваясь к нему и слегка щурясь. Ли поднимает взгляд, внимательно смотрит на него и продолжает: — В доме должно быть безопасно, верно? — Верно. — Тогда ответь мне, когда в нашем доме станет безопасно? Джемин ведет плечом, делает пару шагов к нему навстречу, когда он поднимается и неуверенно отвечает: — Это последний рывок, Минхен, и нам всем нужно собраться, чтобы сделать его. — Последний рывок, — тянет Минхен, устремляя взгляд в окно, за плечо Джемина, — мы сделаем его. Мы должны сделать все, чтобы не жить больше так, но, Джемин, — Минхен кусает губы, вновь смотря ему в глаза. Его собственные уже давно потемнели, — ты должен пообещать мне кое-что. — Что именно? — Я уважаю вас с Джено, я уважаю Ренджуна и его желание, сделать все с меньшими потерями. Мы все хотим мира. Насколько я понял, он и вовсе не хотел вмешиваться во все это. И я знаю, что все мы выберем, но все же у вас что-то происходит и знаю, что всех тонкостей нам не понять. Знаю, что вы делаете то, что нужно. И мне жаль, что все так получилось с ним и эти его кошмары, что они вредят ему. Мне правда жаль, но если нам нужно сделать что-то ужасное, чтобы прийти к миру, давай сделаем это, — руки Минхена сжимаются в кулаки, а потом он поднимает их, опустив взгляд, смотря на них потеряно, — я чертовски рад, что у Ренджуна получилось уничтожить многих из них, как бы ужасно это не звучало. И я готов перегрызть оставшимся глотки, если все успокоится по итогу. Пусть мои руки будут испачканы в крови, пусть я стану монстром и способы будут так же ужасны, как и способы восточных, но я сделаю это. Я сделаю это, Джемин, если понадобится. Я сделаю все, что нужно, чтобы в нашем доме наступил мир, а наша семья осталась цела. Рука Джемина падает и он долго молчит, не найдя в себе смелости вновь посмотреть на Минхена. И он не знает, сколько проходит времени, прежде, чем он все же поднимает голову, безмолвно кивая. Минхен успевает только приоткрыть рот, собираясь что-то ответить, как дверь открывается. Минхен оборачивается достаточно быстро, чтобы разглядеть в проеме проходящего Ренджуна со свертком в руках, прежде чем дверь вновь захлопнется. — Доен? — Ким сглатывает, его глаза широкие и немного испуганные и он беспомощно смотрит на Джемина, обходя Минхена и почти бегом направляясь к двери. — Доен! — восклицает Минхен, судорожно метая взгляд от спины Кима к двери в спальню. Он дергается к двери, когда Доен скрывается на улице, но Джемин снова его перехватывает. — Почему так тихо, Джемин. Слишком тихо. Так- так не должно быть, Джемин, не должно быть так тихо- Резкий детский вскрик заставляет его замолчать и застыть, замерев в руках Джемина, а стоит двери снова раскрыться, а в проеме появиться Ренджуну, как громкий выдох срывается с его губ. Джемин отпускает его, позволяя сделать несколько шагов навстречу, протягивающему сверток, Ренджуну. Минхен снова рвано выдыхает и с неверием смотрит на Ренджуна, тот кивает, мол «давай же» и улыбается, мягко и нежно, когда Минхен отодвигает краешек покрывальца. Маленький, с красными щечками и носиком, сморщенный, но все равно самый красивый, он тихо сопит, чуть вертя головой отзывчиво на прикосновения жестких пальцев. — Эй, — тихий смешок вырывается из Минхена, — вот ты и здесь, кроха, — он наклоняется, опустив ладонь под его голову, носом тычется рядом с темечком и счастливо улыбается, уже собираясь взять его на руки, — Хек, Хек-и, наш Сончан-и такой- — взгляд падает на кровать и все еще лежащего с закрытыми глазами Донхека, а потом Минхен наконец замечает кровавые разводы на одежде Ренджуна, на куче полотенец на полу и на рубашке Донхека. — Я- я- — Иди, — Ренджун натягивает улыбку, крепко сжимая руку Минхена, — с Сончаном все будет хорошо, я тебе обещаю. Ты нужен Донхеку. Минхен кивает, в последний раз проводит по мягкой щечке и направляется в комнату. Дверь за ним закрывается, оставляя Джемина и Ренджуна одних. Ренджун бросает взгляд за спину, улыбка спадает с губ и он устало вздыхает, но стоит ему вновь посмотреть на Сончана, как уголки губ сами тянутся вверх. Он поправляет покрывальце и начинает слегка покачивать. Джемин, придя в себя, сокращает расстояние между ними, вставая за спиной Ренджуна и смотрит на малыша. — Он такой крошечный, — шепчет Джемин, ловит маленькую ручку, что выглянула из-под покрывала и опускает подбородок на макушку Ренджуна, подталкивая его к дивану, но Ренджун не садится, продолжая стоя покачивать его в руках. Спустя пару минут Сончан начинает кряхтеть и вертеться, так что Ренджун начинает тихо напевать, а мизинец, которым он поглаживал кулачок, вдруг оказывается в захвате крохотных пальчиков и прижат к причмокивающим губкам. — Кажется, ты ему нравишься. Джемин хмыкает, обнимая со спины и продолжая носом жаться к его макушке. Ренджун качает головой. — Он просто чувствует себя в безопасности, скорее всего, потому что я пахну как папа, — тихо посмеивается Ренджун, — верно кроха? — Ну, пахнешь ты действительно сладко, — Джемин целует за ухом, вдыхая тот самый сладкий аромат, которым Ренджун пахнет еще со своей беременности. — Знал бы ты, — шепчет Джемин. Ренджун жмется ближе, прикрывая глаза. Джено не хватает всем клеточкам их тел и души и он, кажется, это чувствует. — Нежничаете там без меня — Не волнуйся, мы собираемся завалить тебя этим, как только вернемся Ренджун тихонько посмеивается. — Боже, он действительно крохотный, — Джемин щекочет малыша за ушком. — Хочешь подержать? Джемин мычит вопросительно, а потом, осознав, резко кивает. Ренджун поворачивается к нему и Джемин осторожно берет малыша на руки. Его глаза блестят почти также, как когда он держит на руках Лухана или Чана, и он напевает ту же мелодию, что и Ренджун пару минут назад. — И как это может быть реальным… — Ты о чем, — смеется Ренджун тихо. — Его не существовало каких-то пару месяцев назад, а сейчас он здесь, живой и настоящий, — объясняет Джемин и кусает губы, поднимая обеспокоенный взгляд, — с ним ведь все будет хорошо? — Если по-простому, из-за того, что Донхек был без сознания и его состояния, Тэилю пришлось делать надрез и вытаскивать его так, из-за того, что случилось, он не мог дышать первые минуты, но сейчас все хорошо. Мы с Тэном осмотрели его, но думаю самое страшное уже позади. И как ты уже успел заметить, он немного меньше, чем должен быть, потому что недоношен, но с этим тоже не должно быть проблем, просто Донхек и Минхену придется поосторожничать чуть больше, — жмет плечами Ренджун. И, несмотря на внешнее спокойствие, Джемин чувствует, что внутри Ренджуна все надрывается от переживаний. — А Донхек? — Он будет восстанавливаться дольше, — только и отвечает Ренджун, опуская голову. — Эй, — Джемин обхватывает пальцами его подбородок, приподнимая, — все будет в порядке, да? — Ренджун кивает, шмыгнув и опустив голову на плечо, стараясь не задевать Сончана. Несколько минут они проводят в тишине, пока Джемин не говорит: — смотри-ка, — и указывает на их дом в окне. Ренджун вглядывается в темноту, различая свет от свечи на кухне и тень появившуюся в окне. — Он волнуется, — шепчет Ренджун. — Иди к нему. Я останусь, пока Минхен не отойдет от этого всего или Донхек не очнется, и тут же приду, хорошо? — Уверен? — Конечно, — Ренджун кивает, забирая малыша из его рук, — поцелуй Лу и Чана за меня. — Обязательно, — Джемин чмокает его в щеку и спешит домой, сталкиваясь с Доеном в проеме, в руках которого немаленькая коробка. — Ну что? — Доен вопросительно смотрит на него, но Ренджун качает головой, показывая, что ничего не знает и садится на диван, покачивая малыша. Доен вздыхает несколько раз, и будто собираясь с мыслями, мнется у дверей.

***

— Минхен, — Тэиль оборачивается на звук закрывшейся двери. — Мне нужна твоя помощь. Тэн бросает на него короткий и очень непонятный взгляд, продолжая собирать полотенца с пола. Тэиль же стоит у кровати, над все таким же бледным Донхеком. Одеяло забилось к стене, его рубашка растегнута, а живот пересекает широкая полоса ткани, пропитанная кровью в середине. Это больно — видеть его таким, без его привычной широкой улыбки, чуть издевательского тона, когда он в настроении, и таким блеклым, потухшим. Его Донхека, его нежного солнечного мальчика. Если бы Минхен был внимательнее, лежал бы он сейчас вот так?.. — Минхен? Минхен вздрагивает, встряхивает головой и подходит ближе нерешительно. — Давай сменим постельное белье и рубашку. Где они лежат? — Минхен молча указывает в сторону тумбочки с противоположной стороны, к которой тут же подходит Тэн, а сам идет к шкафу, вытягивая самую большую ночную рубашку. — Отлично, подержи Донхека, Тэн сменит простыни, а я сниму рубашку. Минхен кивает, закидывает рубашку на плечо и склоняется над Донхеком, сдавленно выдыхая. Он будто и не живой вовсе, с сухими покусанными губам и плотно закрытыми глазами, его грудная клетка почти не вздымается, и Минхен жмурится, гулко сглотнув. — Минхен, — ладошка на плече и Минхен качает головой, наклоняясь. Страшно навредить или сделать больно, поэтому он проталкивает руку под лопатки, а потом смотрит на Тэиля, одобрительно качнувшего головой, и указывает, где лучше схватиться с другой стороны. Минхен послушно берет под коленками и со всей осторожностью поднимает. Тэн быстро срывает простыни, откидывая их в сторону и накидывает новые, пока Тэиль стягивает с рук Донхека рубашку. Его голова, до этого лежавшая на плече Минхена, откидывается, и Минхен боязно дергается, но времени на то, чтобы снова впадать в свои мысли и переживания нет, — Тэиль хлопает его по плечу несильно, показывая уложить обратно на постель. Минхен, кусая губы, садится рядом, оставляя ладонь на затылке и придерживая за спину, пока Тэн не подкладывает чистую подушку, так что Минхен стягивает рубашку с плеча и с помощью Тэиля осторожно натягивает на Донхека, после чего укладывает на подушки. Минхен так и застывает, сидя рядом, опустив одну ладонь на щеку, а второй перебирая все еще мокрые прядки, не замечая мельтешения в комнате до тех пор, пока дверь вновь не хлопает и оглянувшись он не видит Тэна, но видит Доена с коробкой в руках. — Слушай, тут все лекарства, которые могут понадобиться, больше ткани для перевязки, то, чем можно обработать шов, мазь для заживления, травы, чтобы облегчить боль и для сна. Там есть и для малыша, но это только если будут проблемы- — А они будут? — Я не могу сказать точно, — Тэиль поджимает губы. Минхен отворачивается обратно к Донхеку. Ответ не особо радует, но он должен быть счастлив и благодарен, что они все еще с ним. — Обрабатывай шов раз в несколько часов, меняй повязку и перед этим нанеси мазь. Если будет слишком больно можешь заварить чай, но слишком часто его пить не стоит, ну и с сонной травой тоже не перебарщивай. Вставать ему не стоит еще пару дней, следи, чтобы он больше спал и кушал. Минхен кивает благодарно на поставленную Доеном коробку. — Слушай, все будет в порядке. Это ведь Донхек, — Доен ерошит его волосы, но сам выглядит почти таким же бледным как Донхек, и это несомненно наводит на некоторые мысли, учитывая, что Доен частенько помогал Тэилю в таких делах, — значит напугала его вовсе не кровь или еще что такое, — вот увидишь, через пару дней он уже будет гонять Джисона по поселению. — Конечно, — хрипло выдыхает Минхен, опускаясь с кровати, но так и не убирая рук с лица Донхека. Тэиль дергает незаметно Доена и они уже готовятся попрощаться и Минхен это чувствует, поэтому опережает их, спрашивая: — почему это случилось? — Что именно? — Все. Тэиль долго молчит и Минхен начинает думать, что он так и не получит ответа, но дверь скрипит, а рядом с ним опускается Тэиль. Он на него не смотрит, разглаживает складки на штанах и рубашке, после чего нервно теребит браслет на руке. — Ренджун говорит, он плохо спал последние недели три, — Минхен хочет сказать, что это не новость, но Тэиль резко поворачивает голову, впиваясь пронзительным и сожалеющим взглядом, — хуже, чем обычно, гораздо хуже, Минхен. Видно не хотел жаловаться никому из нас из-за обстановки, а эти дни, — Тэиль выдыхает и отворачивается, смотря в стену, шмыгает несколько раз и сбрасывает челку с глаз, часто моргая, — они были очень тяжелыми для всех, но Донхек… в таком положении волноваться противопоказано, а у нас все вот как получилось, да и ты знаешь, — Тэиль ерзает, — его боль, которую он так долго хранил, вдруг оказалась снаружи. Он буквально расковырял рану, которая гноилась годами. — Я должен был знать- — Нет, — Тэиль грустно улыбается, — нет, это не так. Слушай, если Донхек не сказал, значит так надо было. Хорошо? Значит это помогало ему в какой-то степени. Да и к тому же… Если уж кому и винить себя, то это стоит делать мне, — Минхен хмурит брови вопросительно. — Я помню тот день, когда ты привел его. Он был так напуган, но, несмотря на это, был готов наброситься на любого, кто к нему подойдет. И уже тогда я знал, — сглатывает Тэиль, — если Чону или Тэн не могли сказать точно, то я знал это. Я ведь осматривал его тогда, — Тэиль морщится, будто вспоминать это больно, — но стоило мне только заикнуться об этом, как он тут же меня осадил. Я сомневался, но он был так уверен, и я просто не знал, что должен делать, ведь он еще ребенок. Пусть я тогда только пришел на это место, но я должен был сделать хоть что-то, — Тэиль шмыгает, быстро утирая нос, — мне жаль. Мне было жаль все это время. Минхен, — он поворачивается, смотря на него мокрыми глазами, — мне так жаль. — Эй, — Минхен хмурится сильнее и находит его ладонь, крепко сжимая, — успокойся. И прислушайся к собственному совету. Донхек, он… просто слишком много свалил на себя и не хотел принимать помощь, но я думаю это изменится. — Да, — соглашается Тэиль и очень хочет на это надеяться, — из-за того, что он так нервничал, они и начались так рано, к тому же у него сильно скакало давление. То место, где находится малыш, такой мешочек, его еще называют последом, начал отходить раньше положенного и в том месте, где он должен был прилегать плотно, появилась кровь оттого и кровотечение. Малыш погибал, вместе с ним и Донхек, пришлось делать надрез и вытаскивать Сончана, — старательно объясняет Тэиль, — честно говоря, он не дышал некоторое время, но быстро это исправил, — мягко улыбнулся Тэиль, — все пошло совсем не по плану, но они оба справились. Но я должен предупредить, — Минхен вопросительно мычит, — второго Донхек не потянет. — О чем ты, — Минхен сглатывает, — это не важно, главное, что они оба живы. Возможно, чуть позже, они с Донхеком и будут сожалеть об этом, но сейчас… Сейчас все это последнее о чем стоит думать. Проходит еще несколько минут в тишине, уже не такой напряженной, но заставляющей задуматься о многом, прежде чем Тэиль тихо говорит, что пойдет, и в комнате остаются только он и Донхек. Минхен осторожно перехватывает его ладошку, сжимая пальцы в своей руке и прижимает к губам, проводя пальцами второй руки по линии подбородка. — Ну и напугал же ты меня, — шепчет Минхен, — пожалуйста. Пожалуйста, Хек-и, будь в порядке.

***

— Так, — Тэн нервно вскакивает и тянет руки к Сончану, которого держит Ренджун, — давай и иди домой, тебя давно ждут и вы двое, — он показывает на Тэиля и Доена в очередной раз зевнувших в унисон, — создаете тут сонное царство. — Ты уверен? Я мог бы остаться, это ничего- — Ренджун, из всех тут находящихся, мне меньше всего нужен отдых. К тому же, Джонни на дежурстве, а я не хочу возвращаться в пустой дом. Побуду тут до тех пор пока они не придут в себя и пойду домой. Так что давайте, — Тэн забирает Сончана и подталкивает всех к выходу. Ренджун успевает только выдохнуть в попытке что-то сказать, как дверь закрывается перед носом, и Тэиль, цокнув и качнув головой, берет Доена за протянутую руку, направляясь к своему дому. Ренджун еще несколько секунд вертится на месте и тоже идет к дому, набросив на плечи накидку, что в последний момент всучил ему Тэн. Морозец еще не прошел, а снег так и хрустит под ногами, уже не такой черный как в тот день, но и не белоснежный. Воздух остужает поток мыслей, заставляя Ренджуна бездумно шагать в предрассветной темени. Ступеньки расчищены от снега, поэтому обувь шумно отстукивает, когда Ренджун поднимается по лестнице и сам от себя этого не ожидавший он вздрагивает, испугавшись. Стоит несколько раз оборачиваясь, убеждаясь, что рядом с ним больше никого нет. Но домой так и не заходит. Ни через пару минут, ни через пять. Стоит, заглядывая в окошко, где в подсвечнике, уже почти погас огонь. И отворачивается, оглядывая все дома. Сейчас все спокойно, но надолго ли это. Взгляд останавливается на окне гостевого дома. Глубоко в душе все леденеет от ощущения ответного взгляда. Нахождение Джин-Хо здесь его напрягает. Его напрягает любое упоминание о южных, но того требуют обстоятельства. Эти же обстоятельства заставляют Ренджуна задуматься о том, все ли он правильно делает. Возможно стоило просто беспощадно избавиться о любом упоминании южных и восточных, оставляя эти года кровавыми в их истории. Но они не могут. Они не могут ведь, чем они тогда отличаются от своих врагов. А может Ренджуну надо было послушать Джин-Хо и подставиться самому, вернуться туда, где его совсем не ждут. Но где гарантия, что его не убьет первый пожелавший занять его место. Тот же самый Джин-Хо, Ренджун все еще не может просто взять и поверить в то, что тот пришел с чистой душой. — О чем задумался? — к спине тесно прижимаются, горячие руки оказываются на животе, а плечи укрывают теплые края одеяла. — Ни о чем, — Ренджун подтягивается на носочках, оборачиваясь и закидывая руки на чужие плечи. Джено улыбается, притягивая ближе к себе и утыкаясь в шею. — Джемин прав, ты действительно сладко пахнешь, — Джено чмокает участок за ухом, потираясь носом. Ренджун смешно фыркает, но Джено чувствует улыбку на его губах. — Как Донхек? — Когда я уходил он еще был без сознания. — А Сончан? — Проспал все время, что я был там, после ухода Джемина. Что насчет малышей? — Ренджун отрывается, отодвигаясь ровно настолько, чтобы видеть смешинки в глазах Джено, появившиеся сразу после упоминания Лу и Чана. — Спят уже несколько часов, — продолжая прижимать к себе младшего и начиная покачиваться из стороны в сторону отвечает Джено, — Чан около часа втолковывал мне, что ты обещал ему, что вы пойдете смотреть на белых оленей и их детишек. Примерно столько же я объяснял ему, что в такой темноте, мы найдем разве что приключений. Ему эта идея понравилась, но я сказал, что эта идея не понравится тебе и ты очень расстроишься, если мы пойдем искать их без тебя, — Ренджун наклоняет голову смотря взглядом «ты придумал, а я разгребай», — так что завтра, мы, похоже, идем искать оленей. Ренджун вздыхает и одной рукой цепляя подбородок Джено цокает, и возвращаясь к его словам говорит: — Не прибедняйся уж, будто бы вы с Джемином не смогли выследить ни одного, — и вскидывает брови, мол «мне то не ври», — вы ночью лучше видите, чем когда солнце светит, — и проходится по линии подбородка к губами. — Ну, а что я сделаю, если оно в глаза бьет, — хмыкает Джено и тут же морщит нос, когда Ренджун больно цепляет его зубами. — Ой, да у тебя клыки появляются, — съезжает с темы Джено, ловя уже его за подбородок и оттянув губу, щурится, замечая заострившиеся клыки. — Ага, — кивает довольно Ренджун, — собираюсь покусать вас с Джемином, — махнув головой, говорит Ренджун, после чего прижимается губами к шее у плеча, там, где у него стоит одна из меток, чтобы оттянуть кожу зубами и сразу поцеловать. — О, я готов поспорить, ему это понравится. — А тебе нет? — Ренджун откидывает голову, оглядывая его внимательным и хитрым взглядом. — Я жду этого с нетерпением, — отвечает Джено. — Ты не можешь не верить ему, учитывая, что он мне чуть ухо не откусил, пока тебя не было, — Джемин выглядывает из домика, складывая руки на груди. Джено на эту фразу отводит взгляд и Джемин, довольный, хмыкает, подходя к ним и опускает голову на плечо Ли, почти сталкиваясь носами с Ренджуном и зарываясь ладонью в его волосы. — Ну и чего вы тут мерзнете. Я вас заждался, согрел постель. — Ты пытаешься соблазнить меня теплым одеялом? — Ренджун наклоняет голову в бок с интересом. — Возможно самую малость, — посмеивается Джемин. — Так что? Мы идем? Джемин почти разворачивается, как Ренджун ловит его за ладонь и веселость Джемина спадает, когда он видит ренджунов взгляд. — Я слышал ваш разговор с Минхеном, — Ренджун переводит взгляд к Джено, — ты ведь тоже уже все знаешь? — Джено неуверенно кивает. Ренджун поджимает губы и продолжает, опустив обе ладони на их щеки, слегка поглаживая большими пальцами. — Он прав, — Джено хочет возмутиться, а Джемин ясно показывает, что не может согласиться полностью. — Нет, он прав. В первую очередь мы должны позаботиться о своей семье. Наша попытка помочь всем мирно привела нас вот к этому, — Ренджун кивает за спину, — Джехен пострадал. Донхек чуть не умер вместе с малышом, а у Яняна травма на всю жизнь. И ты тоже пострадал, Джемин. Я не хочу этого. — Но что будет с тобой? — Джено сжимает пальцы, комкая рубашку на его спине от волнения. — Если мы просто перебьем их всех, от их стай ничего не останется и заботиться будет не о ком, и уже будет неважно, делал ли ты что-то напрямую или вот так, как мы попытались. Там уже не останется такого шанса. Ты не сможешь посодействовать в том, чтобы все они жили в мире и не сможешь взять ответственность, как того хочет Джин-Хо, — ни один из этих вариантов не сработает. Это так и будет преследовать тебя, — Джемин качает головой, сглатывая и отводя взгляд. — Ну и пусть, если это отразится только на мне, — соглашается Ренджун. — Ты шутишь? — Джено хмурится. — После всего, что случилось. — Лучше мы придумаем, что делать со мной и моими кошмарами, чем потом будем разгребать тела тех, кого мы любим. Я честно не горю желанием в один день проснуться и понять, что ничего не осталось, — Ренджун опускает голову, — я знаю, все это сложно и мы должны были сделать все это, но пожалуйста, — Ренджун глотает острый ком в горле, прислоняясь лбом к плечу Джено. — Пожалуйста, вы нужны мне. Я не справлюсь без вас. Давайте справимся с этим вместе. Джено так и прижимает руки к его пояснице, но теперь еще и целует в висок, согласно мыча. — Значит теперь действуем на ходу, — говорит Джемин, — ладно, не в первой. Идемте в дом, хорошо? Не хочу, чтобы вы заболели. Джено поворачивается вместе с выдохнувшим Ренджуном, подталкивая его идти за Джемином, поймавшим его ладошку. Накидка остается в коридоре, а края одеяла все еще укрывают его плечи, когда они подходят к спальне, а из детской раздается тихое: — Папочка? Ренджун тут же выскальзывает из объятий, заходя в комнату. — И почему же мой маленький волчонок не спит, — шепчет Ренджун, подходя к кроватке Чана. Тот тянет ручки к нему, еле открывая глаза. — Мы не пошли смотреть оленей, папа сказал, что тебе не понравится, если мы пойдем искать приключения без тебя, — Чан ручками ерошит свои волосы, продолжая сонно причмокивать и с трудом раскрывать глаза. Ренджун прикрывает глаза, когда с его губ срывается смешок и он слегка поворачивается, качнув головой на отводящего взгляд Джено. — Папа прав, я бы расстроился. — Пойдем смотреть на оленят сейчас? — Сейчас слишком поздно, волчонок, — Ренджун целует его в щеку, укладывая обратно в кроватку, — давай ты поспишь, а завтра днем мы пойдем их посмотреть. — Хорошо, — согласно кивает Чан, он пытается сказать что-то еще, но сон побеждает, забирая его обратно. Ренджун выпрямляется, поправив одеяльце, и проверив Лухана, дернувшегося несколько раз. — Мои маленькие волчата, — шепчет Ренджун. — Так сладко спят, — выдыхает Джено. — Я и не заметил, как быстро они подросли, — грустно тянет Джемин. И Ренджун не может с этим не согласиться. Они так быстро вырастают.

***

Донхек впервые за несколько часов ворочается, морщится и, приникнув к минхеновой ладони, улыбается. Минхен подрывается, но ладонь не убирает, проходясь второй по волосам. — Лисенок? — А ты все также пахнешь смородиной, — шепчет хрипло Донхек, не до конца очнувшись. — Хек, — надрывно выдает Минхен. Донхек после такого тона снова морщится, прижимает одну ладонь к животу, сжимая ткань рубашки в пальцах, и застывает, не шевелясь. Минхен успевает подумать, что тот и не очнулся вовсе, а говорил во сне, но Донхек резко раскрывает глаза, и, мотнув головой хочет сесть, но Минхен вовремя ловит его за плечи, прижимая к кровати. — Нет, тебе нельзя, — Минхен качает головой с беспокойством оглядывая его. — Где он, — Донхек продолжает с паникой мотать головой, в попытке кого-то найти, — Сончан, где он. Я ничего не помню. Минхен, где Сончан. — Эй, эй, — Минхен ловит его лицо, — успокойся, ш-ш, — Донхек, загнанно дыша, смотрит на него, зрачки расширены настолько, что закрывают почти всю радужку, и он крепко вцепляется в его руку, свободной, не держащейся за живот, — он в порядке. Сначала он был с Ренджуном, но Тэн отправил их домой. Они в гостиной, — будь это кто-то другой, Донхек бы не поверил и потребовал увидеть его, но это Минхен, его Минхен, который не соврет о таком. — Ты отключился, кое-что пошло не так и Тэилю пришлось делать разрез, чтобы вытащить Сончана, но сейчас с ним все хорошо и с тобой будет, — объясняет Минхен, когда Донхек устало откидывается на подушки, морщась и прижимает ладонь к повязке. — Я расскажу тебе все остальное, только сначала отдохни. — Я, — Донхек кивает, — я могу его увидеть? — все еще жмурясь, спрашивает Донхек, — хотелось бы, перед тем как снова усну, — хмыкает Донхек, его губы все еще бледные, как и сам он, но уже чуть лучше. — Какой он? Мин- — Донхек открывает глаза, натянув улыбку, ощущая как боль от живота распространяется дальше, — …хен. Ты чего? Не пугай меня, — Минхен прижимает к себе его ладошки и содрогается всем телом, а на пальцах ощущается влага. — Не поступай так со мной, — хрипит он надрывно. — Донхек, не надо. — Боже, да о чем ты, — испуганно спрашивает Донхек, сдерживаясь от попытки сесть на кровати. — Ты чуть не оставил меня, — Минхен прячет лицо в его ладони, продолжая хрипло отзываться, — ты и Сончан чуть не оставили меня. Я мог потерять тебя и его. Я мог потерять тебя. Не поступай так больше со мной. Донхек хочет отшутиться, но видеть Минхена таким слишком… слишком ново. Неужели все было так плохо? — Эй, — Донхек зовет, вытягивая ладонь из его хватки и прикладывая ее к щеке, — эй, посмотри на меня, — Минхен поднимает голову, смотря красными глазами, с тенями под ними, — я здесь, хен, — укладывая и вторую ладошку на его щеку, шепчет Донхек. — Я здесь, и никуда, никуда, никуда и никогда не уйду. Я обещаю, — Минхен кивает, смущенно шмыгнув, но он чуть не потерял их. Минхен впервые был напуган так сильно, — иди ко мне, — раскрывая руки говорит Донхек. — Ну, — Минхен нерешительно смотрит на него, боясь навредить, — разве я не заслужил поцелуй? Минхен хмыкает, тут же наклоняясь, прижавшись к сухим губам. Донхек обнимает за шею, со всей силой, что у него сейчас есть и с трудом отпускает, когда Минхен отрывается от его губ. Но Минхен не спешит подниматься совсем, опираясь одной рукой сбоку от головы и спускаясь чуть ниже губ и сбито дыша, пока Донхек перебирает прядки на затылке, опасно шмыгая носом и жмурясь. — Так, вы что тут устроили, — фыркает Тэн, — тут ребенок вообще-то. Донхек выглядывает из-за плеча Минхена, чуть всхлипнув, а когда видит сверток в его руках, сжимает пальцы на Минхеновых руках, взволнованно пытаясь приподняться. — Распустили тут слезы, — цокает старший, — ну-ка быстренько собираемся, — Тэн подходит ближе, ярко улыбаясь. Донхек с трудом двигается чуть в сторону и протягивает руки. Его нос уже успел покраснеть, а по щекам побежать соленые дорожки, которые он старательно утирал. Несколько смешков смешанных с плачем вырываются прежде, чем Тэн успевает уложить Сончана к нему на грудь, так чтобы личико было видно и Минхену. — Альфочка красавчиком нарасхват станет, — Тэн не может сдержаться, поэтому наклоняется ниже, целуя Донхека в макушку, — больше не пугай нас так, — шепчет он и прежде, чем Донхек или Минхен поймут, что с донхековым всхлипом, там был и его, он отходит на пару шагов, подмигивая ему, но домой не спешит, только хватает пару баночек, чтобы сходить на кухню и заварить чай, перед уходом. — Ну, здравствуй, — Донхек ловит крохотные пальчики, прижимая их к губам. Сончан широко зевает, вызывая радостный тихий смех Донхека и Минхена, — мое солнышко. Наш маленький мальчик. Мы так долго тебя ждали. Минхен, — шепчет Донхек, — посмотри, это правда наш малыш. — Привет, — Минхен наклоняется, пощекотав щечку снова, — привет, малыш. Хек-и, он так похож на тебя, — проводя по рыжему пушку волос шепчет Минхен, прежде чем прижаться к его виску. — Спасибо, — продолжает шептать Минхен, — он потрясающий. — Ну, ты тоже участие принял, — посмеивается Донхек, утирая слезинки и поворачиваясь, чтобы чуть кивнуть, предлагая взять его на руки. Минхен подрывается, закатывая рукава и с довольной улыбкой беря его на руки. — Поздравляю, — тихо говорит Тэн, зайдя обратно в комнату и протягивая Донхеку кружку, — первый раз подержали его на руках. — А ты еще нет? — удивленно говорит Донхек, посмотрев на Минхена. — Не успел, — качает головой. — Право первого явно не у нас. — Думаю, Тэиль это заслужил, — кивает Донхек, допивая порцию чая и немного расслабляясь и укладываясь обратно на подушки, но вновь отодвигается чуть в сторону, освобождая место рядом с собой и похлопывая по нему, чтобы показать, что он ждет их рядом. Впрочем, Сончана Минхен не спешит отпускать, но послушно опускается рядом, положив Сончана Донхеку под руку. Тэн хмыкает и рука Донхека так и замирает, во время поглаживания пальчиков. Его глаза, горящие от счастья метнулись вопросительно к Тэну. — Боюсь, что это не Тэиль. — А кто же тогда? — Доен, и я готов поспорить, что он будет гордиться этим до конца своих дней. Донхек тихо смеется, после чего широко улыбается и укладывает голову совсем рядышком с Сончаном, под удаляющиеся шаги попрощавшегося Тэна. — Спи, — шепчет Минхен, потушив последнюю свечу на тумбочке. — Я буду рядом. И Донхек засыпает глубоким сном, ощущая, как боль отходит, а рядом сопит его малыш.

***

Ренджун просыпается, глубоко дыша, с болью в груди и легкой паникой. Джено, встрепенувшись, поглаживает его успокаивающе по спине. — Кошмар? — Ренджун кивает. — Джухен, — хрипит он, слегка кашлянув. Джено обеспокоенно смотрит на него, но Ренджун качает головой, показывая, что с ним все в порядке. Ренджун жмурится и снова ложится, придвигаясь к спинке дивана и протягивая руку к Джено. Он взлохмаченный и потирает глаза, явно тоже задремал. Ренджун недовольно вздыхает, когда понимает, что тот спал сидя на полу. Джено опускается рядом, наконец, широко раскрыв глаза и смотря на него, пару раз прикоснувшись губами ренджуновых и крепко обнимая. — Давно я заснул? — Пара часов, — отвечает Джено и помедлив, добавляет, — знаешь, тебе не обязательно было вставать спустя пару часов после того, как мы легли, ну или ты хотя бы мог вернуться обратно в кровать. — Мне не спалось, — шепчет Ренджун, уткнувшись в ключицы Джено, — поэтому я пошел приготовить Минхену и Донхеку поесть. Я и спать то не собирался, хотел дождаться, пока вы проснетесь и поваляться на диване, а уснул. Вы кстати отнесли еду? — Да, Джемин пошел с малышами, скоро должны вернуться, — Джено гладит его по спине, почти заставляя замурчать. — Ты все еще уверен в том, что сказал ночью? — Ты про оленей? — Ренджун. — Да, Джено, я уверен, — Ренджун снова сглатывает комок, упорно не признавая, что его решение его пугает, и крепко обнимая, чтобы Джено не мог отодвинуться. — Джуни- Дверь хлопает и по комнате раздается громкое: — Папочка! — Ш-ш, — Джемин успевает поймать только Чана, как Лухан забирается с кряхтением с другого конца дивана и, наступив на их ноги несколько раз, плюхается сверху, куснув сначала Джено, потом Ренджуна. — А, так вы не спите, — Джемин упирается одним кулаком в бок, второй рукой держа вырывающегося Чана, — ну ладно, ладно, — Джемин отпускает Чана, что тут же лезет на Джено, поближе к Ренджуну. — Ну, привет, — Ренджун щелкает Лухана по носику, тут же ловя за руку, чуть не скатившегося с Джено Чана, будто кто-то позволил бы ему упасть. Только развеселили, подхватив со всех сторон, с испуганным вздохом и извернувшимся Джено. Джено резко разворачивается и поднимается, подхватывает Чана на руки, подбрасывая вверх несколько раз, из-за чего тот смеется пуще прежнего. Лухан смотрит на них недолго, но вставать с Ренджуна не спешит, так и распластавшись звездочкой и довольно подставляющий лицо под легкие поцелуи в щеки. Смех вдруг затихает, Джемин наклоняется для короткого поцелуя в лоб, получив еще один укус за палец от Лухана, как Чан дергает его за штанину, Ренджуна тянет за ладонь, а на Джено смотрит запрокинув голову. — Оленята? — невинно спрашивает он.