Хроники дракона из пентхауса. Книга вторая. Король

      Выставив вперёд схваченную с туалетного столика вилку, Муха прижалась спиной к шершавой стене.       Голос принадлежал давешней русалке… Русалу. Короче, мужорыбе (а толерантно ли вообще определять его расовую принадлежность? Тьфу, что в голову-то лезет!). «Лицу рыбьей национальности», почему-то вошедшему сейчас в Танюшино временное прибежище вполне себе на двух ногах и (вот же облом!) в льняных брюках.       — Я подумал, что тебе наверняка захочется поесть, – сказал красавчик с мягкой улыбкой, приподняв за жабры двух жирных розовых рыбин.       — Очень кстати подумал! – сглотнув, согласно кивнула Таня, вилку, тем не менее, не опуская.       Стараясь не делать резких движений и держать руки на виду, незнакомец проследовал мимо чародейки во внутренний дворик и загремел там чем-то. Потянуло ароматным дымком, но Танюше было не до того.       По стеночке она скользнула в открытую дверь и, подхватив изодранный подол, припустила прочь по дорожке.       — Ну, нафиг! Гномы, эльфы, драконы… Русалов мне ещё не хватало! – достигнув пляжа, задыхаясь и уперев руки в колени, пробормотала она себе под нос.       А дальше бежать было некуда, ведь вокруг, насколько глаз хватало, раскинулось лишь безмятежное, совершенное в своей беспощадной красоте море.       Сзади послышался робкий шорох раздвигаемых листьев, и Муха, крутанувшись на пятках, вновь выставила вперёд своё грозное оружие.       — Не подходи, а то, а то… – начала она, задумавшись, как бы пострашнее закончить свою угрозу.       Но русал лишь поднял вверх руки, не торопясь приближаться.       — Успокойся, дитя, я не причиню тебе вреда!       «Дитя»?       Вспомнив, что в Затридевятьземелье все из знакомых человекообразных персонажей хоть и выглядели её ровесниками, на поверку оказывались столетними пенсионерами, Муха закатила глаза. Правда, тут же осознала свою ошибку – когда проворный рыбочеловек сделал быстрый шаг вперёд.       — Стоять! А то на уху почищу! – пригрозила Таня, вновь взмахнув вилкой.       — Так это, видимо, оружие? – с любопытством взглянув на вилку, проговорил русал. – Я полагал, что для расчёсывания волос!       Муха из прошлого, досказочного периода своей жизни, возможно, смягчилась бы этой детской непосредственности и умилилась широко распахнутым, абсолютно невинным голубым глазам, но Муха настояще-сегодняшняя, закалённая сказочными чудесатыми чудесами, лишь скрипнула зубами, принимая боевую стойку.       — Плавали, знаем вас, улыбчивых! Улыбаешься тут, а потом бац – и поминай, как звали! Прощай, родная суша, здравствуй, дно морское! Вот фиг тебе!       Тут уж не понятно, что больше подействовало на русала – смысл высказанных чародейкой подозрений, или вовсе не дружелюбный тон, но улыбка как-то сползла с прекрасного лица. Таня с удивлением увидела, как губы русала дрогнули, большие голубые глаза наполнились слезами, и красавчик, повернувшись к девушке спиной, поник плечами и опустил голову.       Плакал, что ли?       Взрослый здоровый мужик сейчас тут что, нюни развёл?       — Вот и спасай вас после этого! – послышался полный укоризны и сдерживаемых рыданий голос мужорыбы.       Вспомнив до комичного схожую ситуацию с плачущим драконом на чердаке пятиэтажки, Муха даже потрясла головой, прогоняя морок. Ещё только разжалобиться чужими слезами не хватало! В прошлый раз из-за жалости и любопытства в сказку влипла по самые уши. Так что усвоили урок, да!       А русал же, устроившись на камнях чуть поодаль, повернулся к чародейке спиной, обхватив колени. Могучие плечи подрагивали в такт сдерживаемым рыданиям. И вот скажите, какое бы девичье сердце выдержало такую картину?       Тем более что русал, и в самом деле, вроде, ничего плохого ей (пока) и не сделал – только поцеловал и пригласил пообедать. Да и красивый он какой, и чувствительный, чего от столичных мужиков, на себе зацикленных, не дождёшься… Как, скажите на милость, такого не пожалеть?       Сунув вилку в декольте (вот средневековая мода, как без карманов жить?), Татьяна Сергеевна боязливыми шажками приблизилась к русалу. Поколебавшись, протянула руку, робко погладив его густые, влажные от морской соли волосы. Русал обернулся, лучезарно улыбнулся сквозь вполне себе настоящие слёзы – только хвостиком не завилял от этой простецкой женской ласки.       Вот как на такого сердится?       — Ладно, где там, говоришь, на обед?       Где-то через час, наевшись досыта замечательно прожаренной красной рыбки, Татьяна Сергеевна, бдительности не утратившая, но на русала в связи с новообретённой сытостью посматривающая благосклоннее, отвалилась назад на подушку, обтянутую парусиной (сидели с комфортом, хоть и на устланном пальмовыми листьями полу). Требовалось пищеварить и, попутно, думу думать.       В частности, размышлять, как именно с этого распрекрасного острова назад к цивилизации выбираться.       Начать решено было издалека. В конце концов, красавчик, обедом накормивший и сейчас лучезарно улыбающийся, сидя напротив в благодатной тени дома, кажется, ждал, что инициативу в застольной беседе проявит гостья.       — Э-м-м… Спасибо за трапезу, очень вкусно. Но мы не представились. Меня зовут Таня, а тебя, добрый молодец? – почему-то старорусско-сказочное обращение показалось Танюше уместным – неужели прочитанные в детстве сказки в душу западают, или менталитет верх над сознанием берёт?       — Имена наши не произнести на твоём языке, чародейка Татьяна, но ты можешь звать меня Ариэл.       Ах, значит, представляться нужды не было. Так-так, ухо держим востро и помним про кораблекрушение, когтистые лапы и прорехи в платье!       — Ариэл? Случайно, не родственник принцессы Ариэль?       — Неслучайно двоюродный брат по материнской линии, младший из двадцати икринок, чистокровный тритон в десятом колене, – с гордостью и лёгким поклоном представился красавец.       — А… насколько ты типичен для тритонов? – зашла издалека Муха, нащупывая верную линию поведения.       — Ну, скажем так, я больше среднего.       Ой, да ладно! Хоть и рыбочеловек, а типичный хвастливый мужик на её удочку попался! А такому много ль надо? Поулыбайся, построй из себя дурочку – и вей верёвки.       Ариэл, глядя на задумавшуюся, а потом кокетливо застрелявшую глазками чародейку, терпеливо улыбнулся, сверкнув голливудской улыбкой и приглашая решившую прикидываться дурочкой Танюшу к дальнейшей беседе:       — Обещаю удовлетворить… твоё самое нескромное любопытство!       «А вот это ты зря, селёдка самонадеянная!» – тут же подловила его коварная Муха – вопросов-то по русалочьей теме действительно накопилось, продолжая водную тематику, целое «море».       Поэтому чародейка набрала в грудь побольше воздуха и выпалила скороговоркой:       — Я вот интересуюсь: а как Ариэль решает, какие морские животные являются её друзьями, а какие – лифчиками? Я так понимаю, лифчики – это самые близкие друзья? Или ещё: если сварить русалку, то бульон будет мясным или, всё же, это уха? Ещё вопрос: у вас, наверное, крайне популярны идеи чайлдфри, вам же не нужно, чтобы в старости кто-то стакан воды принёс, ага? А, ещё: тут в интернетах пишут, что Дисней фильм про вас снимает, только там русалочка самая подходящая по кастингу... кх-м, сильно загорелая. Русалки вообще чернокожие бывают?       Ариэл засмеялся, поднимая руки – типа, сдаюсь.       — Слышал я, что ты от дев… отличаешься, но чтобы так… – сквозь смех проговорил тритон, встряхнув своей роскошной рыжей гривой.       — А от кого слышал? – невинно моргая, уцепилась за оговорку Муха.       Но Ариэл лишь беспечно махнул рукой.       Вот гад! Явно не такой идиот, каким прикидывается, поставила себе зарубочку Татьяна Сергеевна.       Отсмеявшись, русал тоже откинулся назад, поигрывая шикарными кубиками обнажённого пресса. Плотоядно глянул на эпично разодранное платье постаравшейся прикрыться Тани. И вполне серьёзно, подтверждая предыдущую Мухину догадку, перешёл к делу:       — Давай заключим с тобой, чародейка Татьяна, небольшое соглашение. Ты пробудешь здесь, со мной, один день. И если сама после пожелаешь уйти – я доставлю тебя, куда пожелаешь.       Татьяна Сергеевна, тоже перестав валять дурочку, подобралась: значит, и про Вардена со товарищи ему, хвостатому, известно!       Но сейчас главным было не продешевить. Поэтому Муха кивнула, и выдвинула встречное условие:       — Один день, говоришь? И после доставишь меня, куда я захочу – а хоть бы и к Черте?       В бездонных глазах тритона мелькнуло что-то сродни любопытству. Но вслух он, лениво поигрывая рыбьей косточкой, ничего не сказал, просто согласно кивнув.       Муха прищурилась, копчиком чувствуя, что где-то здесь точно должен быть мелкий шрифт.       — И в чём подвох?       Ариэл непонимающе вскинул брови.       — Подвох?       — Ну, что мне этот день делать придётся? – уточнила Татьяна Сергеевна, всё пытающаяся просчитать этот рыбий лохотрон. – Небось, гадости какие-нибудь, что-нибудь извращённое, неприличное?       Ариэл расплылся в улыбке, и Муха вновь позавидовала его белозубости.       — Тебе, чародейка, не придётся делать ничего, чего бы ты сама не пожелала. Обещаю!       Со смутным чувством, что заключает сделку с дьяволом, Таня осторожно пожала протянутую ей ладонь.