Люби меня, люби меня! Притворись, что ты любишь меня! Брось меня, брось меня, Но только скажи, что я нужен тебе! twocolors — Lovefool
Осенний дождь стучал по стеклу. Ночь. Лежу в кровати и который час не могу уснуть. Чего хочет добиться Николай Викторович, когда ведёт с собой в клуб студента на свой день рождения? Я не знаю ответа. Лишь предположения. Может, он уже давно догадался о моих совсем не платонических чувствах и хочет таким образом поиздеваться? Он же гомофоб! Может, плевать в лицо и бить морду геям уже не модно? Нет, бред какой-то. Он же объяснил, что там будет какое-то потрясающее выступление, и мне не помешало бы его увидеть. И что мне надеть туда? У меня из самой приличной одежды — мои вечные джинсы и рубашка. Кроссовки совсем поношенные, куртка старая. Мне банально стыдно. Никогда не любил ходить в гости. Не зря говорят, что встречают по одёжке, провожают по уму. Все начинают осматривать тебя, шушукаться за спиной, увидев старые вещи. И даже если они будут чистыми и опрятными, они всё равно перемоют тебе кости, обсуждая, что та или иная вещь давно вышла из моды. В школе меня звали на дни рождения к одноклассникам сугубо из вежливости, и я поначалу даже ходил. — Иди, сходи, развейся, — всегда говорила бабушка. — Не хочу, — бурчал постоянно я. — Они снова смеяться надо мной будут и шептаться за спиной. — А ты не обращай внимания. Пустое это всё! Людям свойственно много говорить ненужного, но всё забывается! Сходи, хоть покушаешь вкусно. Оказалось, что на дни рождения надо ходить с подарками. Но откуда мне было знать, если мне никто ничего не дарил за моё детство? Этот день мы даже с бабушкой не праздновали. Она мне просто давала дешёвую шоколадку, и для меня это был уже лучший день в жизни. Раз в год. Одноклассники обсмеяли меня, я закрылся в себе и больше на дни рождения не ходил. Несмотря на это, меня всё-таки, как жалкую приютившуюся голодную псину, посадили со всеми за стол. Тогда я попробовал очень много разных блюд. Но выше всяких похвал был торт. Наевшись, дети захотели играть во всякие игры. Но я не мог присоединиться к ним. Желудок, не привыкший получать столько еды за раз, был явно против. Меня рвало в ванной комнате, когда все остальные играли на заднем дворе. Хотелось рыдать в голос, кричать на весь мир, почему он так жесток со мной. И тогда я понял. Это просто всё не моё. Праздники, напускное веселье, компании друзей. Ушёл с тем же, с чем и пришёл. Грустный, одинокий и голодный. Но кое-что я себе пообещал в тот день. Я обязательно выкарабкаюсь, у меня будут деньги, и я смогу себе покупать чёртов торт хоть каждый день. Однако торт лишь одному себе я так и не решался купить до сих пор. Подрываюсь с кровати. Снова забыл! Чёртов подарок! Что мне дарить? И почему я об этом вспомнил только перед завтрашним выходом? Придётся либо импровизировать, либо прикидываться дурачком. Ни то, ни другое мне не по душе. Оставался третий вариант, что Ник об этом не вспомнит и не начнёт хотя бы в этом упрекать. А потом я что-нибудь придумаю. По крайней мере, после концерта всегда идёт хорошая прибыль. Только вот планировал купить что-то из одежды. Скоро зима, а из старой я уже вырос. Захотел отвлечься от загона самого себя в тупик своими мыслями и вопросами. Иначе мне так и не удастся уснуть. Стал думать о концерте, о репетициях. О своих друзьях, которые, наконец, осознали свои чувства и не боялись показывать их. Миша и Лёша так хорошо смотрелись вместе, что я не мог сдержать улыбки, когда видел их. Между ними была именно та химия любви, которая заставляет партнёров двигаться почти синхронно, бросать украдкой взгляды и кусать губы, заглушая свою страсть ради приличия. Когда они закрылись в ванной, думая, что мне ничего незаметно, даже не рассердился на них. Но вот щёки пылали, потому что я откровенно завидовал. Мне также хотелось любви, заботы, той взаимности, что была между ними. Не вынося больше томных вздохов за дверью (они всерьёз думали, что ничего слышно не будет?), я вышел на улицу, вдыхая немного морозный осенний воздух. К этому времени как раз подошла Тася, отходившая в ближайший магазин, чтобы мы не голодали. Ну и она, в частности. — Ты чего здесь морозишься? — поинтересовалась она. — Они что тебя выгнали, чтобы… — Просто решил подышать воздухом. — Ну да, конечно, а то я не вижу твои взгляды, когда ты на них смотришь? Ты же не… — Нет, конечно, — возмутился я, сразу понимая, о чём она. Оказалось: я чувствовал непонятную тревогу не из-за моих чувств к Мише. Он мой просто хороший друг. А я лишь боялся перемен в своей жизни, ожидая очередной подвох. — А, понятно, — вздохнула она. — Зависть. Я тоже. Разумеется, рада за них, но тяжело это делать, когда в твоей личной жизни полный… Мы помолчали ещё немного, думая каждый о своём. Тася вообще хорошая девушка, зря Миша на неё постоянно гонит. Но, как мне известно, они так общаются ещё со школы. Там какая-то своя история, куда непросвещённым лучше не лезть. Никто и не рискует вмешиваться в их отношения. Когда-то пьяная Тася обмолвилась, что она сильно накосячила и по гроб жизни виновата перед Мишей, но что именно она сделала, так никто и не понял. В универе учёба пошла намного спокойнее. То ли Николай Викторович поговорил со всеми преподавателями, то ли они сами сжалились, но больше никто не доставал меня ненужными заданиями. Я делал и учил только то, что мне нужно было, и это оказывается потрясающее чувство. Удавка на шее немного ослабла, а камень стал легче. Но на мгновение она затянулась сильнее, когда в коридоре увидел проходящую рядом Катю. Она видела меня, но гордо прошла мимо. Усмехаюсь. «Да, молодец, девочка, держись подальше от таких мудаков, как я». Я был горд за неё, она наконец-то не стала терять лицо, своё достоинство и значимость. Как бы сильно я ни думал о другом, постоянно возвращаюсь мыслями о Нике. Как пройдёт завтрашняя встреча в клубе? Что же за выступление, которое так сильно мне хочет показать мой куратор? Пообещав себе, что в любом случае должен быть настоящим и честным с самим собой, незаметно уснул. Странно, но проснулся я совершенно спокойным. Может, потому что до выхода оставалась еще куча времени? Именно в восемь вечера я должен ждать возле университета, где меня заберёт принц Ник на своём белом железном коне. Тьфу, чепуха какая-то! На принцессу я-то уж точно не похож. Да, у меня тоже волосы цвета тёмного золота, как у Рапунцель, но глаза серые и холодные. Надо было убить время. И я долго думал, каким же способом с ним расправиться. Решил над ним поиздеваться и выбрал все: послушать музыку, почитать пару учебников, приготовить поесть. Но его было слишком много, и оно осталось недобитым. Все мы убийцы в каком-то роде. Убиваем цветы, время, животных. Убиваем чужое время, чтобы продлить своё. А иногда просто убиваем от скуки. От переизбытка своего времени. Но время само хорошо справляется со своей смертью, оно движется всегда вперед, с каждой секундой убивая себя понемногу. Одеваюсь в свои лучшие выходные вещи и быстро спускаюсь на первый этаж общежития. Не знал, когда вернусь обратно, поэтому планировал предупредить охранника о своём возможном позднем визите. Мысленно благословляя меня к разврату, отпустили со спокойной душой. Только вот моя душа, как в клетке, трепетала своими крыльями, пыталась вырваться, но ключ надёжно спрятан в настройках мозга. Я собирался себя контролировать, чтобы ни произошло. Ник, как и было оговорено, ждал меня уже возле входа в университет. Его белую машину было сложно с чьей-то спутать. Уже достаточно стемнело, поэтому она единственная выделялась на парковке. Залезаю на переднее сиденье. Здороваюсь. — Привет, Алекс. Ну что, готов к бессонной ночи? — сказал весело он. Сразу видно: человек с хорошим настроением. Я кивнул. Преподаватель был одет, к моему изумлению, по-другому. Простые, казалось бы, вещи. Но так как мне его привычно видеть прямо с иголочки в дорогом костюме, они дали противоположный эффект. Черные джинсы, ботинки на массивной подошве, кожаная куртка, под которой виднелся модный свитер. На руке пара кожаных браслетов. Его уровень притягательности для меня возрос ещё больше. Наконец, его волосы были не прилично зачесаны, а наоборот, были в творческом беспорядке, что добавляло шарма этому мужчине. Я откровенно пялился, и он это заметил, но ничего не сказал, лишь усмехнувшись. Чёрт! Постоянно он так делает. Молчит, смеётся! Заставил себя отвернуться и насладиться видом ночного города, который открывается мне через окно автомобиля. Музыка, скорость, огни. Никогда не думал, что будет настолько атмосферно и красиво. Ехали мы недолго, пробок не было, и через десять минут были уже около входа. Возле клуба собралось действительно очень много различных компаний. К одной из них мы и подошли. — Ну, наконец-то, Коля, — сказала обиженно блондинка в ярком откровенном платье, которое было спрятано под короткой курткой. Сразу стали ясны её мотивы появления здесь. Уж точно не потанцевать и насладиться хорошим выступлением. — Привет, Лена, ребята. Знакомьтесь, это Алекс, — мы пожали друг другу руку. Его друзья оказались хорошей компанией. Как я понял, они знают друг друга ещё с университета. Их было всего трое, но по шуму, который они создавали вокруг себя, так и не скажешь. Лену я уже успел лицезреть, два других парня, Кирилл и Ваня, потянули нас внутрь здания. — Мы просто одубели, пока вас ждали, надо срочно выпить для согрева, — сказал Кирилл и был таков. Теперь понятно, кто будет отвечать за алкоголь весь вечер. Ваня был немного скромнее, и всё же не настолько по сравнению со мной. В их компании мне досталась роль мрачной тени: я молчал, лишь изредка поддакивал, не знал, куда себя деть. Я вообще никогда не пил и банально нервничал. Ник заметил это и захотел успокоить. — Эй, расслабься, — зашептал мне на ухо, — я за тобой присмотрю. Помещение было просто огромным, с каждого угла которого тянуло дороговизной. Танцпол был залит неоновым светом, некоторые люди уже двигались в такт громкой динамичной музыке. Возле стен располагались столики с фиолетовыми диванами. Здесь вообще почти всё было фиолетовым. Сцена была небольшой, сейчас там находился лишь диджей, но, кажется, вскоре шоу, которое я должен увидеть, по словам Ника, скоро начнётся. Не успели мы присесть, как главный алкоголик нашего вечера, то бишь Кирилл, уже подозвал официантку. Вскоре нам принесли сначала коктейли, похожие на мохито, потом и какую-то бутылку. Фрукты и мясное ассорти завершали наше меню на сегодня. Было действительно весело. Ребята, перебивая друг друга стали что-то рассказывать Нику, смеясь и похлопывая по спине. Лена прожигала меня непонятно откуда взявшимся недовольным взглядом. Я же сидел и медленно потягивал свой мохито, не забывая при этом закусывать. Мало обращал внимания на них, меня больше интересовала окружающая обстановка. Танцующие люди, официанты, петляющие мимо столиков, где наверняка, прямо сейчас находятся самые богатые люди этого города. Фиолетовый цвет и мигающий свет почему-то не раздражал. Здесь было приятно. Вскоре вышел ведущий и предложил нам поприветствовать каких-то невероятных сестёр Мэйзу. Ник вскочил и повёл всех нас ближе к танцполу. За это время как раз собралось много народа, только самые ленивые толстосумы решили смотреть за танцем не поднимаясь со своих мест. На сцену вышло пять девушек азиатской внешности. Одна из них выделялась, хотя все они были одеты в одинаковые короткие платья, различные только по цвету. Самая главная в красном стояла посередине. Как я понял, именно она солистка. Началась такая же азиатская музыка*, и девушка запела своим потрясающим мягким голосом. Я сразу же догадался, что песня вовсе не под фонограмму исполняется. Настоящий живой звук. Но он был таким чистым, что не профессионал бы не разобрался. В следующий момент музыка была всё быстрее, и четыре девушки по бокам солистки, которые до этого лишь лениво двигались, будто ожили. Они вместе с ней стали танцевать под такт музыки. Очень выделялся звук, похожий на колокольчик, и девушки делали невообразимое своим телом. Они будто сами превратились в этот колокольчик. Ещё немного и я бы поверил, что именно их тела дают этот звук и саму музыку в целом. На сцене, действительно, на данный момент происходило искусство. Руки и ноги девушек двигались настолько синхронно, что они были как будто единым организмом. После второго куплета, сёстры Мэйзу решили порвать зал ещё раз и показать свой настоящий уровень синхронности. Солистка и до этого прекрасно тянула все гласные, но сейчас её пение как будто где-то застряло. Будто заела пластинка, и она выдаёт звук сама, без наложения какого-либо эффекта на звукозаписывающей студии. В этот момент под это пение двигаются и все остальные. Снова синхронно, только уже не под колокольчик, а под заедающий звук, доносящийся со рта их главной леди в красном. Зрители взревели, настолько это эффектно смотрелось. Медленнее и медленнее они прекращали свои движения, поэтому казалось, что на сцене вовсе не люди, а роботы. Зал одарил девушек аплодисментами. Мы с Ником переглянулись, и у каждого в глазах читалось восхищение и полный восторг. Сёстры поклонились и ушли со сцены. Но веселье на этом не закончилось. Поднялся диджей со словами: «Раскачаем этот зал». Градус не успел опуститься, и поэтому все стали танцевать. В этот момент с потолка стали опускаться клетки. В них были красивые полуголые девушки в чёрных кожаных костюмах. Шесть клеток по периметру. Шесть танцовщиц гоу-гоу. Подошёл Кирилл и каждому вручил по стопке с текилой. Все выпили, не отходя от танцпола, и тут же пустились в пляс. Пустые рюмки отдали мимо проходящей официантке. Лена в своём откровенном платье тёрлась вокруг Ника, два других его друга прыгали, поднимали руки вверх. Сразу видно: им нравится происходящее. Я, кажется, дошёл до своей пьяной кондиции с этой рюмки, потому что всё стеснение, что было до этого, куда-то испарилось. Музыка была пошлой** для тех, кто знал английский. Мне бы никогда в голову не пришло, что буду танцевать под такое. Но мне, пьяному, нравилось всё. Даже витавшее в воздухе чувство раскрепощённости и разврата. Девушки в клетках только более сексуально танцевали и трогали себя. А когда пустили на пол белый дым, добавляя в атмосферу ещё больше таинственности, у всех точно пали шлюзы нормальности. В общем, равнодушным оставаться было невозможно. Припев как будто издевался надо мной: я еще старался сдерживаться. Мозг не хотел позориться перед Ником и его друзьями. Но слова «Do it», как мантра, повторялись, и у меня сорвались тормоза. Я стал двигаться не лениво, переставляя ноги из стороны в стороны, а что называется целенаправленно и с душой, забывая все свои зажатые принципы. Отлично чувствую ритм, извиваясь как змея, работая теперь не только ногами, но и руками и плечами. Двигаюсь намного свободнее, отпуская себя. Ник оторвал свой взгляд от Лены и уставился на меня своими округленными красивыми карими глазами. В этот момент Лене не нравится, что больше не она звезда танцпола, и делает отчаянный шаг. Поворачивает к себе ладошкой его лицо, заставляя смотреть только на неё, и целует. Он замирает, явно ничего не понимая. Меня это задевает, и я плавными танцующими движениями становлюсь к ним ближе. Когда Ник вдруг сам оторвался от этой чёртовой блондинки, хочу её почти убить, накричать, толкнуть. Но вместо этого, так же как она минуту назад проделала с Ником, делаю с ней. Целую её на глазах у Ника, который теперь точно ничего не понимает. Сначала она хочет отпихнуть меня и пару раз ударяет рукой по плечу. Не больно, скорее, для вида. Затем мой язык всё-таки кажется ей убедительным, и вот она уже посасывает его и мою нижнюю губу. Поцелуй был хорош, но для меня он был как непрямой поцелуй именно с ним. Мы оторвались друг от друга, томно дыша. Я — от ощущения, будто целовался с Ником, она — от того, что просто понравилось. Слава богу, мой преподаватель как и прежде молчит, ничем не показывая своё отношение к происходящему. А я так устал, что решил найти уборную и немного освежиться. Петляя между танцующими потными телами, дохожу до туалета. Холодной водой умываю лицо и протираю шею. Возле выхода столкнулся с Леной. Кажется, ей есть, что сказать, поэтому она шепчет мне на ухо. — Классный поцелуй, — вздыхает она. — Жаль только, что он предназначался не мне. Дёргаюсь от её слов. Как она поняла? Хочу уйти. Немедленно. Но Ник замечает меня и снова тянет на танцпол. Танцую, а он не отводит от меня глаз. Закрываю глаза, хочу, чтобы несла меня музыка без лишних мыслей. Но поддерживать быстрый темп сложно, а в левом боку начинает неприятно колоть. Скоро дыхания совсем не остаётся, и я иду на поиски обычной питьевой воды. Замечаю барную стойку, сажусь и заказываю воды. Здесь немного тише и на уши перестает так сильно давить звук. Вскоре ко мне присоединяется Ник и также просит воды. — Слушай, а ты что-нибудь делаешь плохо? — Весело спрашивает он. — Как ни взглянешь, ты всё умеешь, — он намекает на мои развязные танцы? — Я не умею водить машину, — признался ему. — Да и вообще много чего. — Вопрос был риторическим, но мне отчего-то захотелось дать ответ. Пусть не идеализирует. — Если честно, я рад, что увидел тебя таким дерзким, расслабленным, не зажатым. — Это всё алкоголь, — отмахиваюсь. — Не совсем, он ведь вытаскивает в человеке то, что уже в нём сидит. Так что я с уверенностью могу сказать, что ты точно не тот, за кого себя выдаёшь. Я решил промолчать. Он прав. Но мне было удобно в моём панцире. До поры, до времени. Мне уже захотелось домой, но поговорить с ним вот так, редко когда удаётся, не считая наших совместных занятий по курсовой работе. — Сёстры Мэйзу были нечто. Спасибо, что показали, — улыбаюсь и взглянул на него. Он будто сначала не понял о чём речь, но быстро сообразил и засмеялся. — Ох, я уже и забыл про них, твой танец для меня затмил всё, — я зарделся и, кажется, покраснел. И как мне теперь ему спокойно смотреть в глаза в универе? — Но, да, — продолжил он: — Девушки были хороши, вот что я называю искусством. — И что же? — спросил увлечённо. — Красота, — сказал просто Ник. — А она есть во всём. В музыке, в движениях, в словах. Даже в личности и характере. — То есть целый человек может представлять собой искусство? Он так и не ответил и быстро сменил тему, что мне показалось крайне подозрительным. Был уже час ночи, и он предложил вызвать нам такси, так как он тоже устал и хотел бы домой. Взяв наши куртки, он попрощался со своими друзьями, которые еще пьянствовали за столиком, что-то обсуждая, и мы вышли на улицу под сильный ветер. — Тебя не тошнит? — спросил Ник с заботой в голосе. — Кажется, нет, — заторможено ответил я. — Вы не обязаны со мной, ик, возиться. — Он засмеялся на мои икающие звуки. — Просто холодно, — тщетно пытаюсь оправдаться. — Ну да, ну да, — засмеялся снова он, хлопая меня по плечу, а потом рукой проводит по моим волосам, что-то тихо бурча, специально, чтобы мне не удалось расслышать. Такси приехало быстро. В машине мы молчали, думая о своём. По пути сначала была моя общага, поэтому мне пришлось выйти первому. Попрощавшись с преподавателем, быстро поднялся в свою комнату, снял с себя вещи и залез под одеяло. В голове повторялся его удивлённый шепот: «Такие мягкие».***
Независимо от того, что ты хочешь сказать, Ты можешь оставаться настоящим и чувствовать себя хорошо. Тебе, правда, не нужны специальные инструменты, Просто попытайся нарушить свои золотые правила. C-BooL — Golden Rules
Наше выступление было всё ближе и ближе. После учёбы я мчался сразу на репетиции. Наш курс миновала вторая смена из-за вынужденного ремонта, от чего третий был совсем не рад. Для меня же близился самый важный и печальный день в жизни. И как назло как раз в день концерта, но отменить всё и скорбеть в комнате не мой путь. Не облегчало еще и то, что Лёша попросил своего брата прийти посмотреть и поддержать нас. Рад, что они помирились и в чём-то даже разобрались, но меня это тяготило. Чувства к нему пожирали меня изнутри. Надежды и сомнения настолько сильно перемешались, что я потихоньку сходил с ума. Хотел лишь одного: определённости. Да или нет, чёрт возьми! Но ответ мне и так известен, зачем задавать этот банальный вопрос? К пасмурному небу над головой мне не привыкать. Серая погода, серая однообразная жизнь, серый и невзрачный я. Но именно этот день должен быть другим. Я обещал ей. Натягиваю улыбку и приближаюсь к друзьям. — Я думала, тебя по пути машина уже сбила, — хмуро сказала Тася и показывает язык. — Так сильно хочешь скинуться на мои похороны? Ты уже не копишь себе на вибратор? Миша хохочет с нашей перепалки, и мы заходим в здание клуба, где должен пройти наш маленький концерт. Этот намного отличается от того, куда мы ходили с Ником. Куда беднее, я бы сказал. Контингент будет таким же, но и мы не Queen, хоть и есть в нашей группе пара геев. Контрольная репетиция, и мы готовы порвать этот скудный зал. Выходим на сцену — зрители шумят. Занимаем свои места, вредная Тася неправильно выверяет свет, и наш солист ничего не видит из-за ярких софитов. Он не подаёт вида и всё равно поёт. Вскоре свет всё-таки настроили, но мне было видно, как Миша хочет убить эту бестию. Но эта злость, кажется, сработала только на благо. Репертуар у нас всё же мрачный и тяжелый. Лёша жутко нервничал, но, когда он смотрел на уверенного в себе «бородатого медведя», становился таким же. Что касается меня, я старался как никогда, не жалея своих пальцев и запястий. Мои руки будто приросли к палочкам. Мне больше не хотелось себя чувствовать тенью за их спинами, наоборот, хочу почувствовать себя звездой. Пусть не я так шикарно пою сейчас или играю соло на гитаре. Мой звук — самый чистый и громкий из всех. Я — барабанщик, и не хочу быть никем другим. Не знаю почему, но счастье переполняло меня в тот момент. Я отдавал и вытягивал всё из себя, что мог, а получал намного больше. Концерт кончился на какой-то светлой ноте, зрители аплодировали. Это был успех. За кулисами подбежала заплаканная Тася и начала всех по очереди обнимать. — Ребят, как же я вас всех люблю! Вы так красиво играли, что я аж заплакала, — мы засмеялись. Тогда мы действительно почувствовали себя командой, и были счастливы. — Миша в последний момент поменял последнюю песню на более светлую, и, видимо, не зря, — сказал Лёша, явно гордый этим изменением. Действительно, эта песня подарила всем ощущение тепла, добра и очищения. Успокоившись, Тася пошла к менеджеру забирать наши деньги. Когда мы остались одни, к нам пробрался в гримёрку старший брат Лёши. Они обнялись, и это смотрелось очень мило. Наш гитарист был такой счастливый и радостный, поэтому я видел, как с каждым его смехом светлело лицо Ника. Он, наконец, может успокоиться за него, ведь младший братик любим, и любит сам в ответ. К слову, всем пришлось объяснять, что мы с Ником всё-таки знакомы и к представлению не нуждаемся. Тактично молчу о том, что именно я вытирал его кровь после удара в челюсть. Наш менеджер так просто не хотела нас отпускать, особенно, когда увидела такое красивое лицо брата Лёши. Наверняка, думая, что раз с одним братом не получилось, получится с другим, убегает переодеваться во всё нарядное. Остальные поддержали идею, даже Ника долго уговаривать не пришлось. Мне было всё равно, хотелось лишь одного: не оставаться сейчас одному. Поэтому я спокойно ждал в студии и приготавливал место для очередной попойки с друзьями. Когда все собрались, Тася предложила начать нашу вечеринку с идиотской игры «Я никогда не…» Да уж лучше «Крокодил», там уж точно тяжелее спалиться. Но всем идея понравилась. Конечно, у них же нет скелетов в шкафу, особенно только перед одним человеком, сидящим здесь. И снова текила. Больше ничего приличного не было? Я и бровью не веду, не показывая своего недовольства, хотя внутри всё кипит от гнева. Доходит очередь до Ника, и он выдаёт самое компрометирующее. — Я никогда не спал с мужиком. В уме одни маты, а Ник лишь веселится со своей выходки, заставляя пить Мишу и Лёшу, но когда он поворачивает голову ко мне, его лицо становится серьёзным. Я мог бы, конечно, не пить, но тогда Миша точно бы что-нибудь ляпнул. И было бы ещё более неловко и стыдно. Сохраняю спокойное выражение лица, но внутри как будто рухнула стена. И я ещё не понимал: к добру ли это. Никто из присутствующих, так ничего и не заметил, и игра продолжилась. Ник же не стал делать акцент, боясь выставить себя дураком. Да и чтобы он сказал? Как разочарован? Или почему же я раньше молчал и не сказал правду? Нет, он как обычно молчал, и меня начинало от этого бесить. Да пусть лучше накричит или ударит, но хотя бы я точно буду знать ответ на свой вопрос. Когда дошла очередь до меня, все загрустили, но выпили. Я ведь действительно никому не признавался в любви. Только один человек заслуживал эти слова от меня услышать, но я не успел. А теперь его уже ровно год нет в живых. Ребята быстро загладили тяжёлую атмосферу, и мы стали играть в другие игры. Загадывали проигравшим тупые желания, и было действительно весело. Стало совсем поздно, ребята пошли проводить пьяную Тасю домой, а мы с Ником всё сидели и играли в карты, попутно обсуждая юриспруденцию. Мне страшно было оставаться наедине с ним, ведь сейчас он точно выскажет всё, что думает обо мне. — Так значит ты тоже гей? — выдал преподаватель, как только захлопнулась входная дверь. — Но я же видел тебя в зоопарке, ты там целовался с девушкой. — Пол человека мне не важен, я бисексуал, — Ник не удивился, но что-то в его голове не давало ему покоя. — Я просто понять не могу, как вы… На это решаетесь? — Идиотский вопрос. Губы есть у каждого, задница тоже. Почему если речь идёт о натурале, то анальный секс с девушкой это нечто нормальное? Разницы особо нет, здесь речь больше про чувства. — И получается тебе всё равно с кем? — Ну, да, меня одинаково может привлечь как мужчина, так и женщина. Зачем пить только воду, когда в мире столько различных напитков? Я никогда себя в рамки не загонял. И если мне действительно нравится человек, то какая разница, какого он пола? — Ник долго молчал, что-то обдумывая, и я решался задать самый важный свой вопрос, но как обычно струсил и спросил совсем не то. — Теперь вы не захотите быть моим другом? — он удивился. — Почему? — Ну, вы же гомофоб… На это он лишь тяжело вздохнул и решил не отвечать вообще. Мы продолжили играть, попутно выпивая остатки алкоголя. В таком состоянии было разумнее всего заночевать здесь. Мы уснули на двух разных диванах, а рано утром, как только открылись наши глаза из-за почему-то яркого солнца для осени, стали мучиться от ужасного похмелья. Сонные, лохматые, в помятой одежде, чуть не подрались за бутылку холодной питьевой воды. Я как младший уступил старшему. И надо отдать должное, он выпил ровно половину, чтобы хватило и мне. Мы ещё плохо соображали, поэтому следующий вопрос от Ника заставил меня рассмеяться. — Какой-то странный сон приснился. Будто ты, оказывается, с мужиками спишь, а я даже не набил тебе морду за это. Что смешного?! — Ну, так и было, — успокоившись, ответил я. Но он лишь рассердился. — Какого хрена ты мне раньше не сказал? Я что должен был узнать об этом в идиотской игре? — А как бы я сказал, если за это ты плюнул в лицо Мише и объявил себя гомофобом? И вообще, — парировал я, — почему ты не сказал, что у тебя есть жена и дети? — Что? Откуда ты? А, видел, значит, всё-таки в зоопарке! Это бывшая жена! А дети, да! Мои! И я счастлив быть их отцом! Мы стояли друг напротив друга возле выхода, и из глаз у нас вылетали искры. Никогда ещё не ощущал себя настолько взбешённым, причём совсем по непонятной причине. Ник выглядел таким же злым. Когда орать нам наскучило, а напряжение никуда не делось, я сделал то, что всегда хотел. Взял его за ворот рубашки, чтобы не рыпался, и придвинулся к его губам. Слышу, как открывается входная дверь, но мне настолько плевать, что не прекращаю целовать шероховатые губы Ника. Дверь бесшумно закрывается. Я думал, Ник испугается и отскочит как прокажённый, однако обнимает меня за талию и притягивает к себе ближе, медленно двигаясь к стене. К хоть какой-то опоре. Не в силах спрятать своё влечение, стону прямо в губы. Поцелуй становится крышесносным, таким страстным, что мурашки покрывают всё тело. Ник берёт меня за горло, всё больше и больше хочет усугубить поцелуй. Будто языком дотянуться до чего-то одному ему известному. Воздуха становится невыносимо мало. Мы отрываемся друг от друга, и я немного неуверенно смотрю в эти карие глаза. Сожаления там нет, лишь похоть. Ему понравилось. Он тяжело дышит и смотрит на меня также оценивающе. — Губы — это просто губы, — произношу я, чтобы разбавить это молчание. Он усмехается и при этом кивает головой, выдавая своё согласие. Он стоит возле стены и не отпускает меня, всё также держа за талию. Одна рука плавно опускается вниз и гладит мои ягодицы. Я таю в его руках, ноги подкашиваются. Мозаика складывается, и мы оба понимаем: нас тянуло друг к другу изначально. Его забота, наши разговоры и ссоры, даже крики пять минут назад. — Позволь мне сделать тебе хорошо, — шепчу я. — Можешь представлять на моём месте девушку. Целую его в шею, запах одеколона всё ещё чувствуется. Медленно спускаюсь вниз по его груди, попутно расстёгиваю брюки. Моя рука поглаживает его вставший член сначала через ткань трусов, слышу довольный стон сверху. Присаживаюсь на корточки, стягиваю нижнее бельё и заглатываю почти полностью, обильно смачивая слюной. Помогаю себе сначала рукой, но потом расслабляю горло и насаживаюсь на его большой член. Ник стонет, а его рука ложится мне на голову, контролируя. У него настолько затуманивает разум, что сам стал двигаться бёдрами, трахая мой рот, крепко ухватившись за волосы. Одной рукой держусь за его ногу, другой достаю свой член и дрочу в такт его движениям. Из глаз невольно катятся несколько слезинок, дышать почти не получается, потому что член у Ника немаленький. Давно я никому не делал горловой минет, и только если очень просят. А ему я сам захотел сделать приятно, и сейчас очень рад видеть Ника таким. Пылким, страстным, пошлым. Ведь он такой сейчас именно со мной. Боже, уже хочу видеть его голым в постели. Кажется, задница с ним будет болеть постоянно, потому что если уж он начнёт трахать, то сделает это качественно. Ещё несколько толчков и он изливается мне в рот со стоном, я проглатываю как могу и кончаю вслед за ним. Не могу даже подняться, настолько выдохся и морально, и физически. Ник смотрит на меня, но у меня нет сил посмотреть на него в ответ. Мне не хочется увидеть в его глазах, что всё это было ошибкой или что-то типа того. На несколько секунд он пропадает из моего кругозора, а когда он возвращается, садится также на пол рядом со мной. Он принёс салфетки и бережно вытер мой рот и щёки. Потом вытер пол и поднял меня прямо на руки, видя, что я не в силах подняться сам. Положил меня на рядом стоящий диван и присаживается с краю. — Ну и когда ты влюбился в меня? — его вопрос застаёт меня врасплох. Моя последняя защита разбита. Реву и не могу остановиться. Словно пятилетний мальчик потерявшийся, но потом встретивший взрослого, который обещал обо мне позаботиться. Он гладит меня по волосам, и я рассказываю всё с самого начала. Впервые был настолько честен с другим человеком.