***
Очередной подзатыльник отрезвил Поттера и он недовольно зарычал, зыркая исподлобья на Йенифер. Гарри фыркнул, отойдя от нее и потерев голову, сильнее ероша свои волосы. Этот жест, видимо, с ним будет навсегда, как и шухер на голове. Но волшебник вновь обратил внимание на свою учительницу. Чародейка была им крайне недовольна. И зеленоглазый уже устал от ее претензий. Она не понимала, что он долго учился магии по-другому, а все детство ему вообще внушали, что все волшебное не существует, а кто считает иначе — псих. Но сама девушка думала совершенно о другом. Поттер ее не слушал, ленился и совершенно не понимал свои силы. Ребенок был глуп и наивен, что, по ее мнению, было непростительно для подобной силы. Чародей не хотел признавать то, что был могущественным. Поттер наоборот — пытался стать слабее. Но в магии это было недопустимо. Девушка прекрасно знала, что может произойти, если ты не будешь контролировать хаос в себе. Она долго этому училась, но только она делала все правильно: чародейка всеми своими силами пыталась научиться. А Гарри хотел все делать спустя рукава и не особо старался, честно говоря. — Поттер! — крикнула она, когда он в очередной раз, вместо свечи, поджег занавески. — Ты вообще пытаешься сосредоточиться, или просто дурачишься, пытаясь вывести меня из себя?! — вопила чародейка громче банши, пытаясь хоть как-то заставить парня работать. Но, видимо, это было совершенно безнадежно. Она видела непонимание в глазах парня и прекрасно знала, что он даже не старается осознать суть этой силы. Может ему нужен был другой стимул? — Извини. — понуро опустив голову, ответил Гарри. — Просто… — Ты не стараешься. — прошипела она. — И, самое главное, что тебе все равно на то, что у тебя не выходит! Может мне стоит покалечить Лютика, и тогда ты… — Гарри подскочил, гневно глядя на девушку и вокруг тут же вспыхнули все свечи, мгновенно растаяв, оставив лишь следы воска на подсвечниках. Йенифер явно была довольно тем, что это произошло. Она угадала. Надо же, они были похожи, оба черпали силы из эмоций, что было не лучшей идеей, но чародейка знала, что это определяет то, что парень не менее силен. Возможно он действительно будет великим в их мире и добьется многого. Но ей казалось, что сам ребенок не желает этого. Поттер не выглядел как человек страдающий тщеславием или честолюбием. — Не смей. — шипел он, ощущая невероятную ярость от ее слов, но чародейка лишь довольно улыбаясь, глядя вокруг них. — Так вот что подстегивает твою силу. — протянула она, отчего Поттер мгновенно успокоился, удивленно глядя на нее, склонив голову к плечу. — Ты верно сам хаос, раз твою силу будят лишь эмоции. Это плохо, Гарри. Хотя… Я точно знаю, как тебя обучить использовать подобное. — Как именно? — спросил он, поняв, что теперь он абсолютно спокоен и больше не злится на Йенифер. — Однажды тебя погубят твои эмоции или твое любопытство и неумение задавать правильные вопросы. Эмоции нужно контролировать и в этом есть резон, ведь ты привязан к смертному барду, который постоянно лезет на рожон и к ведьмаку, который хоть и бессмертен, но его профессия не позволяет им прожить долгую жизнь. Если с ними что-то произойдет… — Я для этого и учусь у тебя. — сказал Поттер, вновь садясь в кресло, глядя в фиалковые глаза чародейки. — Если я буду сильным и обученным, то смогу их спасти. К тому же я не бессмертен. Так чего мне бояться? — А ты не знаешь? — удивленно спросила его Йенифер. Поттер нахмурился, глядя на девушку. — Не знаю — чего? — спросил он, не дождавшись от нее продолжения. — Гарри, чародеи живут очень долго. Очень. А вот бард… — Поттер сглотнул вязкую слюну, ощущая тошноту от осознания того, что может произойти в будущем. — А есть способ… — Если и есть, то я помогу тебе найти его. — прервала его девушка. — В конце концов в моих интересах помочь тебе. — Поттер нахмурился, не совсем понимая, что она имеет ввиду. — Ладно, не буду спрашивать, все равно не ответишь. — с усмешкой заметил он. — А пока мне пора, Геральт ждет меня на тренировку. — Вы очень близки. — мягко заметила она. — Удивительно, учитывая, что ведьмаки не испытывают эмоции. — Гарри фыркнул, вставая и медленно двигаясь в сторону выхода. — Значит я знаю что-то, о чем ты не ведаешь. — почти пропел он. — Что ты имеешь ввиду? — спросила она, нахмурившись. — Последи за Геральтом, и сама все поймешь.***
Чародейка сидела за наколдованным столиком и пила вино вместе с бардом, который наигрывал незатейливый мотивчик, поглядывая на то, как ведьмак учит чародея фехтованию. Йенифер не пожалела своего времени решив, что стоит прислушаться к Гарри и внимательнее приглядеться к Геральту. И его мыслям, что она делала максимально осторожно и незаметно. — Что ты от него хочешь? — спросил Лютик, отламывая ломоть хлеба и макая его в мед. — От кого именно? — уточнила чародейка, хитро улыбаясь и глядя на барда краем глаза. — От обоих. — спокойно сказал ей он. — Я вижу, что ты хочешь от них намного больше того, чего они могут тебе предложить. — чародейка фыркнула, откинувшись на спинку стула и мягко рассмеялась. — Вижу, что ты не так прост, бард. — почти пропела она. — Ты точно простой человек? Лютик рассмеялся, вновь начав наигрывать что-то на своем любимом инструменте. На самом деле чародейка его удивила. Бард не думал, что она останется с ними и будет учить Гарри. Но по какой-то неясной ему причине, она рядом, и это не так уж и плохо, ведь если они попадут в беду, у них будет хороший козырь в виде очень сильной чародейки. — Ты изучила меня с помощью магии и задаешь подобный вопрос? — уточнил он, вновь отложив инструмент и взяв в руки свой бокал с вином, задумчиво отпив вкусный напиток. — Именно потому и спрашиваю. Обычный человек лечился бы дольше. — Геральт поднял на них взгляд, нахмурившись. — Что ты имеешь ввиду? — уточнил ведьмак, закончив тренировку с Поттером и приблизившись к болтающим. — Что наш Лютик частично не человек. Так что я вполне могу придумать способ продлить ему жизнь. — Гарри удивленно поднял брови, не веря ее словам. — И как мы это сделаем? — уточнил Поттер. — Пробудим его силы. — ответила она. — Нет. — спокойно сказал бард, вставая и явно собираясь уйти. Ведьмак преградил ему дорогу, хмурясь. — Лютик, нормально скажи, что и почему. — резко сказал беловолосый, недовольно глядя на мужчину. — Геральт, вот скажи, мы друзья? — уточнил бард. Ведьмак кивнул, все еще недоверчиво держа руки скрещенными на груди. — Тогда почему ты требуешь от меня ответа? — Но Лютик, если это продлит твою жизнь… — Нет. Гарри, все, что я люблю — это петь и играть на лютне. Если вы пробудете мою силу то отберете то, что мне дороже всего. — Сирена. Как я не догадалась. — прошептала впечатлённая Йенифер. — Да. И я горжусь тем, что моя мама была такой, но мне больше по нраву петь в трактирах, не убивая людей своим голосом. — Но разве от этого можно умереть? — Гарри невольно спросил барда, помня об этих существах лишь то, что писали в его мире. — Да, мальчик, Сирены в этом мире поют на других волнах. Из-за их голоса сперва лопаются барабанные перепонки, а потом и вскипает кровь и умирает мозг. Я понимаю, почему бард не желает этой силы. Ведь он почти не будет говорить. Гарри нахмурился, сжав руку Лютика, пытаясь удержать его на месте. Он не верил, что все настолько плохо. И почему-то ему казалось, что именно из-за своей крови бард так хорош в пении и игре на лютне. Поттер так хотел, чтобы все вокруг него были счастливы и жили максимально долго. Но что ему делать с этим знанием: его друг мог бы жить очень долго, потеряв свой голос и то, чем он горит, или оставить все как есть и прожить не долгую, но яркую жизнь. — Мы же можем придумать что-то еще? — Гарри, не всем нужно жить вечно. — тяжело вздохнув, сказал Лютик. — Я никогда о подобном не мечтал. Не нужно цепляться за то, что не так уж важно. На мой взгляд жизнь прекрасна именно тем, что конечна. Ты никогда не сможешь повторить все, что сейчас с тобой происходит. Ты будешь меняться, как твои мысли и мечты, и это прекрасно. Я человек искусства, и это значит, что я не умру, пока мои песни будут петь. А это может длиться веками. Именно это для меня и важно, мой милый волшебник. Остальное лишь пыль. Все молча проводили Лютика взглядом и молча переглянувшись, разошлись. Никто не думал, что их бард может думать так. Он выглядел всегда таким простым и легкомысленным, что то, что сейчас они от него услышали не вязалось с его образом. Певчая пташка была не так уж и проста.***
Гарри сидел в своей комнате, пытаясь зажечь лишь одну свечу. В голове все еще стояли слова Лютика и это очень сильно мешало ему сосредоточиться. На самом деле он считал, что бард был прав. Прекрасно лишь то, что конечно, например — цветок, он вечно не может цвести и радовать своим запахом и красотой. Нужно мириться с простыми вещами. Но мог ли Поттер думать так? На самом деле волшебник до дрожи боялся смерти. Да, это делало его похожим на Волдеморта, он и не отрицал этого, но по его мнению, все здравомыслящие люди бояться умереть раньше времени. Ведь страшен не сам конец, а то, что он может настигнуть тебя в любое мгновение. Именно это пугало зеленоглазого. Геральт мог быть рядом, как и Йенифер, много лет. Но останутся ли они вместе, если Лютик… Даже думать о подобном ему не хотелось. Может стоит забыть об этом? Они пока молоды, и время у них есть. Так что Гарри знал, что они еще вернутся к этому разговору и не раз. — Гарри, я могу войти? — спросил бард, стоя в дверях. Поттер вздрогнул от его голоса, не услышав, как тот вошел. — Конечно, почему ты спрашиваешь? — спросил волшебник, криво улыбаясь. — Я думаю, что ты обиделся на меня. — нахмурившись, проговорил бард. — Но мне нужно, чтобы ты понимал, что я никогда не соглашусь на подобное. Мне дорога моя жизнь, спорить с этим трудно, но музыка для меня намного важнее. Думаю, ты должен хорошо меня понимать, ведь ты бы не отказался бы от магии. — Есть одна вещь, из-за которой бы я бы отказался от чего угодно. — Лютик кивнул, безмолвно понимая его. Родители. Семья для многих важна, бард это понимал, хотя у него родные были и не идеальными, но он знал историю своего друга. Гарри Поттер любил своих родителей и мечтал годами увидеть их. И ради этого он был готов на все. И теперь Лютик понимал, что его друг просто так не отступит от мысли о его бессмертии. Нужна была тяжелая артиллерия. Ему нужна была помощь Геральта. Ведьмак должен был понять его. Бард видел, как сильно тот ненавидит свои силы и бессмертие. Ему нужен был союзник.