Орлы или вороны?

      Розанов считал удачу дамой ветреной, к тому же редко удостаивающей его своим визитом, поэтому времени решил не терять и прямо из автомобиля набрал номер Димы Михайлова, который не так давно перешёл работать к Евгению Плющенко в его академию.       - Дмитрий, приветствую тебя. Это Сергей Розанов. Тебе удобно сейчас перекинуться парой слов? - тон Сергея был вкрадчивый и показательно мягкий, ровно такой, что бывает у людей, звонящих по важному для себя вопросу, а не просто для того, чтобы поинтересоваться, как у собеседника дела. И всё же в нём чувствовался отзвук металла, который предупреждал, что звонящий не отступит до тех пор, пока не получит своего.       - Привет, могу. Чем обязан звонку? Только не говори, что просто соскучился, - настороженно ответил Дмитрий. По мнению абсолютного большинства, он был парнем добродушным и покладистым, к тому же с отличным чувством юмора, что помогало ему "ловить волну" при любом "направлении ветра". Вот и сейчас, приняв решение о завершении спортивной карьеры, ему буквально через пару недель пришло заманчивое предложение от Евгения Плющенко присоединиться к его команде в качестве тренера младшей группы, зона ответственности которого была обозначена, как "скольжение и техника". Пожалуй, Сергей Розанов был единственным из числа знакомых, с кем Дима не стремился шапочное знакомство перевести в разряд дружеского. И этот неожиданный звонок от Сергея совершенно не вызвал в нём радостного отклика.       - Тут такое дело... Мне бы надо переговорить с Евгением Викторовичем с глазу на глаз. Можешь устроить? - Розанов намеренно назвал Плющенко по имени-отчеству, давая понять собеседнику, что разговор будет не праздным.       - Да не вопрос. Как обозначить тему?       - Скажи, что у меня к нему деловое предложение, - ответ Розанова подтвердил сразу промелькнувшее в голове молодого человека предположение, что разговор будет идти о возможном сотрудничестве.       - Хорошо, я тебе перезвоню, - Михайлов, не желая далее продолжать дежурный разговор, отключился и ещё какое-то время сидел в раздумьях, просчитывая в уме, чем эта встреча может лично для него закончиться.       Розанов всю неделю ходил в приподнятом настроении, что не осталось незамеченным у окружающих. Этери Георгиевна сделала вывод, что это стало следствием их последнего разговора. Что парень переключился на вновь поставленную ею цель - освоение хореографии и попытку найти себя в том числе, как хореографа фигуристов. Пусть даже мотивом Сергея было не столько профессиональное развитие его, как тренера, а сухой расчет с "приглядом" на желаемое продвижение в карьере.       Этери нравились люди, умеющие руководствоваться разумом, а не эмоциональными порывами, слышать доводы другой стороны и... ждать. И осознание того, что ей всё же удалось направить Сергея по правильному пути, в очередной раз сохранив баланс интересов в команде, на время усыпило бдительность главного тренера.       Даниил, заметив разительные перемены в настроении друга, списал всё на яркую мимолётную ни к чему не обязывающую связь с очередной хорошенькой девушкой. Такие вдохновляюще-расслабляющие связи Розанов уже давно предпочитал стабильным отношениям, требующим внимания и сил, которые он старался не распылять, а максимально концентрировать на работе.       От внимательного взгляда Сергея Дудакова такой контраст в перемене настроения и поведения Розанова также не скрылся, но выводы он делать не спешил, впрочем, как и всегда.       Больше всего радовались эмоциональному подъему Сергея Александровича юные спортсмены. Тренировки стали проходить менее плодотворно, но более расслабленно и весело, что загнанная в жёсткие рамки профессионального спорта детская психика всегда воспринимала с воодушевлением.       К концу недели настроение Розанова начало потихоньку "спускаться", как велосипедная камера, наехавшая на острый шип. Всё же он был уверен, что Плющенко назначит ему время для встречи сразу. К ситуации, что звонка от него не будет совсем, Сергей был совершенно не готов. Как все амбициозные молодые люди, Розанов считал себя достаточно известной фигурой в довольно узком кругу специалистов по фигурному катанию. К тому же он работал в одном из самых успешных в настоящий момент штабов, что поднимало значимость его персоны в собственных глазах на желаемую высоту специалистов, за которыми идёт охота и которые сами могут ставить условия и выбирать.       Остаться без ответа Плющенко, словно бы он был не Сергеем Розановым, а очередным навязчивым поклонником активно осаждающим личными сообщениями инстаграм-аккаунт своего кумира, было резким и неожиданным ударом по его самолюбию. Мысль, что его предложением, в чём бы оно ни заключалось, могли попросту пренебречь, как незаслуживающим внимания, сознание молодого человека упорно гнало прочь.       Когда Сергей уже раздумывал над тем, чтобы перезвонить Михайлову и поинтересоваться, в чём причина столь долгого отсутствия отклика Плющенко, ему пришло долгожданное сообщение: "Завтра в 21-00, в ресторане "Марио в Жуковке". Центральный зал".       Небольшой уютный ресторан "Марио" располагался в Жуковке, на Рублёво-Успенском шоссе, и служил местом как для деловых встреч, так и для семейного отдыха жителей "Рублёвки", то есть был "для своих". Розанов "своим" там никогда не был, но не терял надежды однажды им стать.       Сергей посмотрел, что от "Хрустального" до "Марио" дорога займет около часа, если не будет пробок.       Опаздывать он не любил и старался такого себе не позволять, поэтому выехать решил пораньше с достаточным запасом времени, оставляя для себя возможность манёвра, в случае любой непредвиденной ситуации.       Розанов давно для себя выработал определенную систему, в которой приход на деловую встречу должен быть ровно за две минуты до указанного времени. Почему именно две минуты, а не ровно ко времени или за пять минут до?       Опытным путём он просчитал, что точный приход к назначенному времени иногда вызывает подсознательное раздражение у того, кто привык приходить заранее. Слишком ранний - может свидетельствовать о слабой позиции в переговорах и указывать на бо́льшую заинтересованность в деле. Опоздание на деловую встречу расценивается всегда как хамство. А вот появление ровно за две минуты до точного часа встречи обычно сопровождается непроизвольными положительными эмоциями в любом раскладе: пришёл ли собеседник чуть ранее или вслед за тобой.       Только переступив порог Центрального зала ресторана, Розанов увидел удаляющуюся в сторону заказанного столика фигуру Плющенко, приехавшего, видимо, минутой ранее, и спокойно последовал за ним. Оба мужчины подошли к зарезервированным для них местам практически одновременно, что Сергей счёл добрым для себя знаком.       - Евгений Викторович, вечер добрый! - Розанов первым протянул руку и добавил к рукопожатию тщательно выверенную перед зеркалом улыбку.       - Добрый. Давай сразу к делу, - Плющенко окинул молодого человека довольно равнодушным взглядом и тотчас перевёл его в зал, то ли в поисках знакомых лиц, то ли ожидая прихода официанта.       - Хорошо. Я знаю, что вы ищете себе в академию специалиста-технаря. Я как раз занимаю эту нишу в группе Тутберидзе. Готов предложить свои услуги.       - Эту нишу у Этери занимает Сергей Дудаков. Значит, ты у него на подхвате и хочешь перейти ко мне... Так, говорю прямо. Мне нужны для раскрутки академии имена. Если сумеешь организовать их переход, тогда мы с тобой договоримся. Если можешь предложить только себя, мой ответ на твоё предложение отрицательный... по крайней мере пока.       - Какие конкретно спортсмены вас интересуют? - отрепетированная уверенность, которая должна была читаться в лице и позе Розанова, слетела с него, как наспех наклеенный лейбл на дешёвой подделке дорогого бренда одежды под цепкими пальцами пытливого покупателя. Сергей сейчас заметно нервничал.       - Загитова, Трусова, Валиева, Щербакова, Косторная. Таланты помоложе - Акатьеву, Петросян, Жилину - тоже рассмотрю. Парни есть хорошие у Этери. Сам не хуже меня должен знать.       - Я понял. Сразу скажу, что по Алине я пас. У меня нет на неё влияния. Никакого. По Щербаковой также перспектив не вижу, - Сергей констатировал это без особых эмоций, как данность, которую он изменить не в силах, поэтому она перестала его волновать. - А вот с другими, я думаю, можно попробовать. У меня хорошие отношения и с девчонками, и с их родителями, так что вполне могу убедить пару-тройку спортсменов. Но мне нужны ваши условия и мои гарантии.       Плющенко уже с интересом посмотрел на сидящего перед ним парня:       - Условия королевские: индивидуальный подход, привлечение лучших специалистов, спонсор каждому, который будет оплачивать всё в моей группе - от тренировок до костюмов и поездок, контракты для раскрутки имени в медиа и гарантированное участие в моих шоу. Тебя тоже не обижу. Будешь доволен. Слово Плющенко... А теперь давай поужинаем. Я угощаю, - последняя фраза была произнесена благодушным тоном, который говорил, что настроение у Евгения от одной только мысли о переходе к нему в группу вышеназванных девочек значительно улучшилось.       После встречи с Плющенко Сергей Розанов стал планомерно обхаживать родителей, чьи дети вошли в зону интереса "главного академика", максимально стараясь делать упор на уникальности их чада и тех возможностях, которые у него появятся, как в дальнейшей спортивной карьере, так и после её завершения.       И надо отдать должное его убедительности, равной, пожалуй, Змею-искусителю в Эдемском саду. Через пару месяцев несколько спортсменов группы Этери Тутберидзе готовы были перейти в академию Евгения Плющенко, о чём их родители заключили с ним предварительную договорённость и ждали только отмашки от Сергея Александровича - молодого амбициозного тренера, который готов был, не жалея живота своего, вести их детей к покорению новых вершин не только спортивных, но и медийных, а, самое главное, финансовых.