Орлы или вороны?

      Розанов делал уже третий круг, медленно, словно крадучись, объезжая дом Глейхенгауза, но так и не находя в себе решимости припарковаться. В окнах, которые его глаза выцепляли на большом полотне сталинского фасадного дома едва ли не быстрее, чем свои собственные, горел свет. Сергей взглянул на часы - половина десятого. Пора...       Быстро найдя в телефоне когда-то самый используемый контакт - "Даня Глейх", мужчина шумно выдохнул, будто ему сейчас предстоял прыжок с парашютом, не меньше, нажал на звонок и поднес аппарат к уху. Абонент долго не отвечал. Длинные гудки растягивали и без того раскалённые до предела нервы. Когда знакомый тембр голоса произнес, наконец, осторожное "Да", Сергей поспешил ответить:       - Дань, я у тебя во дворе. Зайду?       - Давай...       Проведя ладонью по лицу, словно отрезая этим малодушные мысли о побеге, мужчина вышел из автомобиля и, обогнув дом, направился к знакомому подъезду. Нажав автоматом три цифры номера квартиры и кнопку вызова, он дождался пропускающего сигнала домофона и вошёл внутрь.       Поднявшись к лифту, Розанов подумал было рвануть, как когда-то в детстве, вверх по лестницам через ступеньку, но тут же загасил в себе этот ребяческий порыв.       Лифт спустился быстро, а потом также быстро поднял его на пятый этаж. Подойдя к двери, Сергей поднял руку, чтобы нажать на звонок, но она распахнулась сама, радушно впуская нежданного гостя... совсем как раньше.       - Проходи, я сейчас, - Даня кивнул ему и снова погрузился в прерванный телефонный разговор, исчезая в спальне и аккуратно прикрывая за собой дверь.       Сергей накинул на вешалку куртку, снял кроссовки и привычным жестом достал из обувницы тапки. Поколебавшись пару секунд, куда следовать дальше - на кухню или в гостиную, мужчина сделал выбор в пользу первой и бесшумно туда направился, словно опасаясь, что может кому-то там помешать.       На кухне никого не было, но в неуловимо изменившейся атмосфере всё шептало о том, что здесь появился новый хозяин... вернее хозяйка.       На столе стояла стеклянная ваза с крупной, аккуратно уложенной на дне красивой галькой контрастных оттенков. В вазе плотно жались друг к другу толстые ярко-зелёные стебли бамбука, утопая густыми белёсыми корнями в округлых камнях. Витиеватые верхушки стеблей, щедро покрытые кочками из вихрастых листьев, излучали настолько манкую витальность, что невольно приковывали к себе взгляд. Прозрачная вода и здоровый блеск листьев, без намёка на пыль, недвусмысленно давали понять, что за растением ведётся регулярный патронаж заботливых девичьих рук.       Сергей обвёл кухню взглядом. Да, он не ошибся. Повсюду царила чистота, которой, после ухода Даниной матери, он давно здесь не видел, и несколько непривычный, но приятный глазу порядок.       Взгляд привлекла дремавшая в своей массивной стеклянной колыбели аромасвеча, стоявшая с краю разделочного стола. Сергей пригляделся. Надпись на английском "Горячий хлеб" заставила его непроизвольно улыбнуться: "Значит, теперь у Даньки по вечерам и по утрам в квартире пахнет, как в булочной. Хозяюшку, однако, себе нашёл. Молодец".       Мужчина протянул руку, аккуратно взял со стола свечу и поднёс её к носу. Ноздри тотчас уловили лёгкий аромат душистой выпечки со специями. Надпись на стекле поясняла, что таинственный пекарь использовал: кардамон и миндаль, шафран и абрикос, сандал и бобы тонка. Розанов поставил свечу на место и уткнулся взглядом в безупречно-белое кухонное полотенце. Оно горделиво красовалось на крючке у мойки и всем своим видом подчёркивало исключительную чистоплотность повесившей его туда хозяйки. Перебирая в голове варианты, чьи руки могли свить здесь гнездо, он так и не смог вытянуть из памяти подходящий девичий образ и снова погрузился в маяту не отпускавших его уже пару дней мыслей.       - Тебе кофе сварить? Как обычно? - раздавшийся за спиной голос моментально вывел Розанова из состояния задумчивости.       - Пожалуй, да... Как обычно, - Сергей попытался улыбнуться, но наткнувшись на отстанённый взгляд хозяина квартиры, смотрящего куда-то сквозь него, неловкая улыбка тут же сползла с его лица.       Глейхенгауз выглядел не просто озабоченным или встревоженным, но каким-то... притихшим. Сейчас, наедине с ним, вдали от чужих глаз, Даниил словно сбросил с себя маску "Lucky man", как дорогое брендовое пальто по приходу домой, и стоял с неприкрытыми, как босые ноги, эмоциями. На переносице залегла тревожной морщинкой складка кожи. Взгляд скользил по нежданному гостю мимо и, долго не задерживаясь, утопал в липкой мгле коридора.       "Данька похудел за это время, как, впрочем, и я сам. Осунулся немного. В глазах то ли тревога, то ли печаль, но скорее то и другое вместе", - Сергей читал душевное состояние друга по его лицу так же легко, как хорошо знакомую историю, написанную крупным шрифтом на страницах любимой детской книги. Он почувствовал, что все мысли Даниила сейчас заняты кем-то другим. И этот кто-то и их с Даней отношения гораздо важнее, чем пришедший поговорить начистоту он, Серёга Розанов.       Всё это время мучимый мыслью, где он вновь допустил ошибку и почему все его планы рассыпаются, как очередное зыбкое строение из игральных карт, Сергей был уверен, что и Даня находится сейчас в таком же раздрае. Пришедшее осознание, что это вовсе не так, обожгло его оголённые чувства, как стакан ледяной воды, неожиданно выплеснутый в лицо. Гордыня, с таким трудом посаженная им на цепь для того, чтобы прийти сюда и первым сделать шаг навстречу, тут же оскалилась, готовая сорваться и снова обрести полную свободу вседозволенности. Кровь резко прилила к вискам и гулко маршировала по раздутым венам, требуя выпустить наружу что-то едкое из слов. Но Розанов вовремя спохватился. Не для этого он сюда пришёл...       - Дань, давно нам надо было с тобой поговорить. Но всё не было подходящего момента что ли... Знаешь, давай не будем смешивать наши профессиональные пути, которые сейчас разошлись, и личные отношения. Сам понимаешь, жизнь одна, и я не хочу её провести в твоей тени. У Этери заявить о себе так, как я могу, у меня шансов не было. А Плющенко предоставил мне эту возможность. И я ей воспользовался. Думаю, на моём месте любой бы так поступил. Да возьми хоть себя. Илья несколько лет назад дал тебе точно такой же шанс и ты за него ухватился.       - Нет, не точно такой же, - Даниил поставил турку на газ и, повернувшись лицом к другу, продолжил. - Я не делал ничего за его спиной или за твоей. Не уводил спортсменов, не оговаривал в своих целях тебя или его в глазах других. Вспомни, три года назад, когда ты увидел, к чему я подхожу после двухлетнего сотрудничества с Тутберидзе, ты тоже загорелся работой на перспективу. И я сделал всё, чтобы ты её получил. Я поручился за тебя перед Этери.       В том, чтобы перейти на другое место, и в самом деле никакого криминала нет. Вопрос ведь не в том, что ты ушёл, а каким образом ты это сделал. Как ты поступил со всей нашей командой, не только со мной. Да ладно, это твой выбор. Я не до конца понял в нём логики... но принял. Достань кружки, - закончил Глейхенгауз и снова развернулся лицом к турке.       Розанов открыл шкафчик, где обычно стояли кружки, и достал две новые, которые были ближе всего.       - Не, эту белую поставь обратно, пожалуйста, и возьми любую другую, - мотнул головой Даня и снял турку с огня.       - Это что, кружка твоей новой подруги? - усмехнулся Розанов, попытавшись подойти к интересующей его теме издалека. - И как давно она у тебя поселилась? Не припомню, чтобы ты кого-то приглашал в родительскую квартиру с вещами.       - Недавно... Так что ты хочешь от меня сейчас? - перевел разговор Глейхенгауз и спокойно продолжил разливать дымящийся кофе по кружкам.       - Хочу общаться как раньше. Давай уже перелистнём эту страницу?       - Как раньше навряд ли будет. Но давай перелистнём, - Даниил сел напротив друга, посмотрел Сергею в глаза и протянул ему согнутую в локте правую руку.       Розанов крепко схватил протянутую ему ладонь и ответил на рукопожатие. Какое-то время оба мужчины держали эту сцепку рук и глаз, как два спарринг-партнёра в поединке по армреслингу. Раньше они часто боролись на руках, и воспоминания о тех временах захватило сейчас тёплой волной их обоих, позволив сердцам одного и другого немного обмякнуть.       Дальше разговор пошёл легче. Розанов сначала осторожно подбирал слова, словно тщательно взвешивая на весах допустимую для обсуждения дозу. Но постепенно оба перешли на обычный, давно сложившийся между ними стиль общения. Первым делом Сергей поделился своими опасениями насчёт Алёны.       Страх неудачного приземления, как он понял, давлел над девушкой; голова мешала рисковать телу, которое без усиленных и жёстко регламентированных тренировок никак не желало выходить на пик формы. Розанов со спортсменками такого возраста не работал и до конца не понимал, как соблюсти эту грань между тренерской жёсткостью и своего рода мужской мягкостью по отношению к девушке, только что вышедшей из подросткового возраста и пытающейся активно педалировать в нём сочувствие. Совет друга, который не один год провёл в "цветнике с жёстким пубертатом", ему сейчас был очень нужен. Даниил понимал Сергея, как никто другой, и постарался максимально откровенно рассказать о своём непростом опыте в этом чувствительном вопросе. Он поделился своим видением ситуации, как дальше спланировать тренировки Алёны, чтобы, в первую очередь, не навредить ей самой, но при этом не похоронить её спортивную форму, наработанную предыдущими годами изнурительных тренировок.       - В общем, дерзай. У тебя сейчас есть возможность доказать, какой ты на самом деле крутой специалист. А лёд, ты это знаешь, всех рассудит по заслугам, - резюмировал разговор Даниил и с какой-то тоской посмотрел на стоявшую напротив него свечу.       - Ладно, спасибо, Дань, за советы. Я, пожалуй, пойду тогда... Может встретимся как-нибудь в выходной и сходим куда... как раньше?       - Давай, но может после сезона...       - Значит всё-таки не простил? - горько усмехнулся Розанов.       - Да кто я, чтобы тебя прощать или нет? Не в этом дело. Просто сейчас у меня свои сложности. Не до того пока...       Розанов ещё раз обвёл пытливым взглядом кухню и, выходя из-за стола, небрежно бросил:       - Хороший вкус у твоей новой подруги. Надеюсь, она здесь задержится. Познакомь нас при случае, - и, не дожидаясь ответа, направился к входной двери.       Напряжение снова повисло между мужчинами. Розанов молча оделся, кивнул головой в сторону хозяина, открыл дверь и вышел.       Даниил машинально ответил зеркальным кивком и закрыл за нежданным гостем дверь. "Всё-таки хорошо, что Серёга пришёл и мы поговорили", - подумал он вслед тихо шуршащему лифту, увозящему в своём чреве его недавнего посетителя.       Розанов сел в автомобиль и уже хотел было завести двигатель, как осторожно въезжающий во двор белый Порш Макан заставил опустить его руку с ключа зажигания. Пока водитель пытался аккуратно припарковаться к детской площадке, Сергей внимательно присмотрелся к номеру автомобиля.       - Чёрт, да ведь это Алина. Она вроде бы белый Порш недавно купила. А такие номера себе может позволить разве что олимпийская чемпионка, - пробормотал про себя Розанов.       Через пару минут дверь автомобиля открылась и перед глазами Розанова показался знакомый силуэт в спортивном костюме с накинутым на голову капюшоном. Девушка открыла багажник, взяла оттуда два объемных пакета и тихо его прикрыла, не забыв поставить машину на сигнализацию. Розанов собрался выйти и помочь донести ей пакеты до одного из парадных подъездов, выходящих на центральную улицу, откуда пять минут назад вышел он сам. Но девушка дом обходить не стала, направилась прямиком к "чёрному входу", быстро набрала код и скрылась за железной дверью.       - Ну, Данька, поздравляю, удивил так удивил... - усмехнулся Розанов, завёл автомобиль и резко тронулся с места.       Неожиданный звонок заставил Даниила отдёрнуть от свечи руку с зажжённой спичкой и пойти открыть дверь. На пороге стояла Алина, держа в руках два больших пакета.       - Привет. Проезжала мимо и решила заглянуть к тебе, - улыбнувшись сказала девушка, проходя в квартиру и деловито протягивая хозяину пакеты. - Что стоишь, как вкопанный? Неси на кухню. Там еда.       Алина сбросила кроссовки, ловко подцепила свои тапочки из обувницы и отправилась в ванную. Погрузив намыленные руки под струю тёплой воды, она почувствовала, как сзади её обняли мужские ладони и прижали к себе. Потом привычным движением Данин нос отстранил забранные в высокий хвост волосы и уткнулся в ямочку на её шее.       - Я скучал. Хорошо, что ты проезжала мимо... и не проехала, - сказал мужчина, обвалакивая её своими объятиями и хаотично скользя неторопливыми поцелуями по мягкому изгибу шеи то с одной стороны, то с другой. - Мой уже скорее руки и дай снять с тебя эту толстовку. Она мне мешает.       Алина быстро смыла с рук мыло и, даже не промокнув их полотенцем, стянула через голову толстовку, открывая ему доступ к своему обнажённому телу.       - Дань, - Алина обернулась к мужчине и посмотрела ему в глаза, - Я была не права, что не поговорила с тобой раньше. Я всё поняла и поступать так больше не буду. Правда. Обещаю... И пойдём лучше в спальню. Здесь неудобно.       Даниил смотрел в обращённые к нему глаза девушки, и все тревоги, терзавшие его почти неделю, что они не ночевали с Алиной вместе, куда-то растворялись. Он коснулся губами её лба, спустился к губам, задержался на них долгим поцелуем, потом всё же нехотя оторвался и, приблизившись к уху и обдав его своим горячим дыханием, прошептал:       - Хорошо, пошли в спальню...