Колонизация

— Когда закончишь? — с привычным потрескиванием раздалось в наушнике, и Желтый раздраженно выдохнул, зажал кнопку передатчика и чуть не прорычал в микрофон.  — Нескоро! — электрик отключил связь, злобно ругнулся и снова нашел пальцем кнопку. — Провода в ужасном состоянии, мне нужно время, чтобы устранить поломку. Наушник немного помолчал, и лаборант на том конце с нескрываемым негодованием ответил:  — Сделай так, чтобы этого больше не повторилось, иначе от таких скачков электричества вся техника сдохнет. Красный отключился, и Желтый, не стесняясь в выражениях, ярко и громко описал, куда тот может отправиться со своей техникой. А потом снова повернулся к открытому щитку, в котором печально свисали перегрызенные провода. Мужчину передернуло. С тех пор, как они развернули станцию на Зетте-6, все пошло не по плану. На Полюсе (как они прозвали станцию, поскольку руководство Компании не придумало ничего лучше, как отправить бригаду почти на самую холодную точку планеты) завелся паразит. Вначале он не делал ничего такого уж страшного — как объяснил биолог, существо, видимо, просто нашло очень удобный объект для выживания, где было тепло, светло и полно еды. Только вот никто не подозревал, что существо оказалось слишком разумным для обычного паразита. Оно быстро изучило систему человеческого мирка на своей родине. И настолько хорошо, что научилось выводить из строя технику. Многие думали, что все было случайно, пока в один прекрасный день на станции не был найден обглоданный труп Зеленого, которого отправили устранять очередной саботаж инопланетной зверушки. Желтый вздохнул, свет, идущий из фонарика, встроенного в шлем, слегка качнулся. Люди даже не знали имен друг друга. Словно они были бездушными разноцветными болванчиками, чья задача — прилететь, изучить и доложить. Наверное, для этого действительно не надо знать имен, все-таки, кодовые имена не могут лишить людей индивидуальности. Красный, к примеру, мудак по жизни, этого не отнять. Однако он остался одним из последних оставшихся в живых. Он и Белый — единственные люди, пытающиеся теперь пережить последнюю неделю до прилета спасательного судна, если Компания, принявшая сигнал SOS, не врет. В раздумьях, что ходить одному в таких условиях опасно (Красный слишком труслив, чтобы пойти с ним, а Белый после ночного дежурства справедливо заперся в своей каюте), электрик не сразу понял, что слышит тихий хруст, словно кто-то сминает в руках сухие ветки. Желтый выпрямился и развернулся к источнику шума. Паяльник выпал из ослабших пальцев. Из отверстия в земле торчал шлем. Как он попал туда, Желтый гадать не стал. Да и не подумал бы, поскольку голова медленно подергивалась, издавая тот самый хруст. Мужчину словно ударили обухом по голове, он в ужасе застыл на месте, чувствуя, как сердце, казалось, пропустило ход и тут же забилось в бешеном ритме. Человек физически не может поместиться в вырытый тоннель, который соединял временные дома станции и являлся аналогом вентиляции. Существо в скафандре дернулось особенно сильно, и из дыры вырвалась рука, измятая и скрученная, словно тряпка. С влажным звуком шлепнулась на мерзлую землю, очищенную от снега, и с противным хлюпающим треском стала разминаться, приобретать объем и форму, словно внутри находился фарш из мяса и костей, который теперь снова срастался в мышцы, сухожилия, хрящи и целостные кости. Будто в забытьи, словно это происходит не с ним, Желтый увидел, как вмиг восстановленные пальцы вцепились в грунт и подтянули громко захрустевшее перекрученное тело наружу. Оно выскользнуло довольно легко и тут же, дергаясь в жутких судорогах, встало на изломанные ноги. Туловище с диким хрустом и чавканьем раскрутилось вокруг своей оси, оставаясь стоять на месте, и приняло обычный человеческий вид. А потом резко выпрямилось, темное стекло шлема, отражающее блики света фонарика, в жуткой нависшей тишине уставилось на мужчину. И Желтый рванул с места, как только существо в скафандре сделало первые шаги в его сторону. Пока он в панике бежал в ближайший спасательный домик, в голове билась только одна мысль, ужасающая своей простотой сильнее, чем то, что он увидел. Тварь маскируется. Никто не мог увидеть ни ее, ни ее следов или поймать на камерах видеонаблюдения, потому что она ходит среди людей под видом одного из членов команды. Срочно рассказать Красному и Белому! Срочн… Мысль, ясная как день, в одно мгновение выбила дух, Желтый почувствовал, как в груди стало пусто и ужасающе холодно. Ощутил, как вмиг ослабшие ноги подогнулись, одна из них подвернулась, хрустнула, и, падая на всей скорости на мерзлую землю, мужчина испытал самую сильную боль в своей жизни. Нос столкнулся со стеклом скафандра, по губам потекла кровь, но все это было мелочью по сравнению с болью в сломанной лодыжке. Желтый закричал, не успев даже услышать звук ломающейся кости. Он, подогнув к животу травмированную ногу, перевернулся на бок, сипло и тяжело задышал, не замечая, как по щекам текут слезы, смешиваясь с кровью, идущей из носа.  — Блядь, сука… — хрипло протянул мужчина, и всхлипнул, словно маленький мальчик, понимая, что обречен и больше сдерживаться ради фирменного «мужчины не плачут» нет смысла. Сердце билось о ребра, словно хотело их проломить; сломанная нога пульсировала ужасающей болью; внутри сапога удивительно быстро нарастала горячая влажность; разбитый нос распух и мешал дышать; миссии по колонизации пришел конец; почти вся команда мертва, и скоро человек пополнит их ряды, а лежать на мерзлой земле было жестко и некомфортно. Осознав все это, электрик сипло рассмеялся, даже не обратив внимания, как к нему подошли и, обойдя, присели на корточки рядом с головой.  — Я труп, — просто прохрипел Желтый сам себе.  — Труп — это Красный, — просто поправил Белый и, не дав человеку осознать эту информацию, протянул руки, моментально справившись с креплениями, снял шлем. Морозный воздух тут же защипал мокрые щеки и обжег легкие. Мужчина закашлялся, чувствуя, как леденеют слезы, стягивая кожу, и подумал, что неплохо было бы умереть вот так, вместо того, чтобы быть убитым инопланетной тварью самым страшным способом. Рядом на землю опустился белый шлем, и Желтый, тихо шипя от боли, поднял взгляд. Почему-то ему было важно увидеть паразита, затесавшегося в их ряды, но вместо этого он увидел обычное лицо человека. Возможно, обычное, поскольку лютый холод не давал нормально дышать и морозил слезящиеся глаза, из-за чего не самое лучшее зрение практически отказало и являло владельцу размытую картину. Да потеря крови вносила свою лепту, и сознание медленно, но верно начинало уходить в темноту. Убийца склонился над ним и, удерживая свои руки на онемевших щеках, прильнул обжигающе-горячими губами к человеческому рту. Желтый тихо поперхнулся и почувствовал, что начал задыхаться, когда что-то невообразимо длинное и скользкое метнулось в гортань, сжало трахею стенками переполненного пищевода и окунулось в желудок. От ужаса происходящего и новой боли мужчина почти пришел в себя, ярко ощущая, как мерзкое щупальце быстро, словно наспех, прощупывает слизистую желудка. А потом разум не выдержал и отключился.