Падение

      — Что? Больно? — с безумной усмешкой произнес У Сянь, с истинным удовольствием наблюдая за тем, как лицо альфы корчится от чрезмерной боли — мертвец цунь за цунем пожирал его член, с наслаждением чавкая кровоточащей плотью.              Вэй Ин громко рассмеялся, упиваясь своей местью. Вэнь Чжао стонал, умолял отпустить, просил прощения и кричал, кричал, как умалишенный.              — А-а-а! Пощади-и-и... А-а-а-а-а! Не-е-е-ет...              У Сянь подошел ближе, его лицо вмиг посерьезнело, стало каким-то заостренным и жестоким. Он отозвал Лин Цзяо — и мертвец послушно присел в углу комнаты, по его подбородку текла кровь, громко капая на деревянные половицы.              Ван Цзи и Цзян Чэн взобрались на крышу и через небольшую дыру в полуразрушенном доме принялись наблюдать за Вэнь Чжао в самом неприглядном из всех возможных свете, а также за таинственным незнакомцем. Кажется, это именно тот человек, что исправил защитные талисманы, тот, кто им тайно помогал справляться с Вэнями. Пусть его методы и были бесчеловечны, они все вместе находились на одном берегу реки.              — А меня ты пощадил? — еле слышно проговорил У Сянь, глядя на еле дышащего врага. У омеги дрожали зубы, нервно дергался глаз, все его тело так и ныло от перенапряжения, но он был переполнен злобой, чтобы остановиться, чтобы хоть на миг расслабиться.              — Я умоляю... Я прошу... — пропищал Вэнь Чжао, складывая руки в молитве.              Вэй Ин обернулся, когда услышал шаги Вэнь Чжу Лю. Бета накинулся на него с мечом, но вовремя подскочивший Лин Цзяо неимоверно длинными когтями остановил атаку и даже умудрился поранить сильнейшего заклинателя.              — О, еще один. Ты тоже находишься в моем списке смертников.              У Сянь поднес флейту к губам и, ловко управляя Лин Цзяо, принялся усилять этот труп темной энергией, чтобы Чжу Лю был не в состоянии справиться с безграничной силой мертвеца.              Вэнь Чжу Лю почти подобрался к Вэй Ину ценой своей жизни, чтобы ударить, но Цзян Чэн подставил свой меч, останавливая заклинателя. Так как Вэй Ин замешкался, Чжу Лю подхватил Вэнь Чжао и исчез благодаря какому-то заклинанию.              У Сянь посмотрел на шиди, потом — на стоящего чуть поодаль Лань Чжаня. Альфа не двигался, стоял, смотрел, и принюхивался.              — Вэй Ин, это правда ты? — с улыбкой произнес Цзян Чэн, в запале обнимая друга. Вэй Ин продолжил стоять, не поднимая руки, чтобы обнять названного брата. В нем резко пропали все силы.              — Как видишь, я, — сдержанно сказал У Сянь, стараясь убедить себя в том, что он справится.              — Ты... Выглядишь неважно, — сказал Цзян Чэн, отстраняясь. — Где... Где ты был целых три месяца? И те трупы Вэней... Это ты? А амулеты?              У Сянь усмехнулся. Он прошелся по комнате, а потом оперся о стол задом.              — Конечно, я. Кто же еще?              — Вэй Ин, твои методы были бесчеловечны, — произнес Ван Цзи, впервые встревая в разговор. Это совсем не то, о чем он хотел сказать, о чем желал поговорить.              — А Вэни были человечны, когда сжигали Облачные Глубины до тла? Они были человечны, когда уничтожали Пристань Лотоса, когда убивали людей?              Цзян Чэн удовлетворенно кивнул, соглашаясь со всеми словами омеги. Он достал меч У Сяня и кинул ему — Вэй Ин поймал Суйбянь и осмотрел с тяжело скрываемой тоской.              — Я устал мотаться с ним по всему свету. Больше не заставляй меня это делать!              Вэй Ин улыбнулся.              — Не заставлю.              Ван Цзи плотно сжал губы, все еще чувствуя удушающий запах альф на Вэй Ине. Его начало тошнить от представления, сколько их было. Чувствовался основной запах и остаточные следы еще нескольких, а еще, кажется, У Сянь был в положении! Лань Чжань с трудом сдерживал себя от расспросов: Цзян Чэн и не подозревал обо всем, ведь был бетой.              — Вэй Ин, где ты был все это время?              Омега вздохнул, некоторое время не отвечая.              — То там, то сям. Много где был, но вернуться не мог. Изучал темную энергию.              — Вэй Усянь! Ты можешь быть серьезнее? Темный путь всегда всех приводил к скоропостижной и очень мучительной смерти! Каждый заплатил за эту силу высокую цену, — Ван Цзи подошел ближе, чувствуя, как в его жилах закипает кровь.              У Сянь рассмеялся, чем заставил Цзян Чэна и Лань Чжаня напугаться. Определенно, это был не смех беззаботного юноши. Сейчас перед ними смеялся безумный и глубоко несчастный человек.              — Какой бы ни была цена, я в состоянии заплатить, Лань Чжань. Вижу, хочешь поговорить наедине? Раз так, то пойдем, выйдем на улицу.              Вэй Ин быстро поднес флейту к губам и сыграл отпугивающую мелодию — Лин Цзяо тут же развеялся во тьме. Омега и альфа вышли на заброшенный постоялый двор, чтобы впервые поговорить после случившегося в пещере черепахи-губительницы.              — Вэй Ин, если ты мне объяснишь, что это за запахи, что за ребенок... Я... Я все пойму, — как можно тише говорил молодой господин Лань. Голос его дрожал, как и все тело — Вэй Ин видел, что тот действительно готов принять абсолютно любую действительность, и от этого омеге становилось еще хуже.              Разве заслуживал Лань Чжань чего-то подобного? Вэй Ину до одури хотелось прижаться к его груди, расплакаться и поведать обо всем, что с ним случилось. Как он потерял дядю Цзян и Мадам Юй, как справлялся с неадекватным Цзян Чэном, как отдал свое ядро, как выдержал надругательства Вэнь Чжао и как выжил на горе Луанцзан. Хотел поведать, что носит ребенка непонятно от кого и непонятно зачем. Желал объясниться, открыть всю правду, какой бы горькой она ни была.              — Лань Чжань, я не буду тебе ничего обьяснять. Ты взрослый мужчина и должен понимать, какие омеги могут быть ненасытные и страстные. У меня были сложные времена и я пару раз расслабился, — Вэй Ин и сам не понимал, почему в его голосе такая уверенность, почему он не волнуется, говоря полнейшую чушь.              — Вэй Ин, что ты такое говоришь... В пещере ты клялся мне в любви! Это... Это было совсем недавно, как ты мог... Я... Я целых три месяца как проклятый искал тебя повсюду, живого или мертвого... Я был так счастлив увидеть тебя снова, но то, что ты сейчас говоришь, это...              Вэй Ин понял, что непременно расплачется, если Ван Цзи продолжит.              — Лань Чжань, хватит. Забудь то, что было в пещере, я был не в себе, я был при смерти и говорил полнейший бред. Любовь? Поклоны? Хах, ты серьезно веришь, что я этого по-настоящему хотел в тот момент?              Ван Цзи неосознанно сделал два шага назад. Вэй Ин, стоящий перед ним, казался ему по-настоящему отвратительным человеком. Это не тот У Сянь, которого он знал, когда они учились в Облачных Глубинах. Ван Цзи был не в силах скрыть отвращение на своем лице, ощущая аромат альф и посторонний, сильный запах, что исходил из его чрева.              — Вэй Ин, ты понимаешь, что говоришь мне сейчас? Вся моя любовь к тебе обратится в ненависть, если ты сейчас же не остановишься! — отчаянно в первый раз в жизни закричал Лань Ван Цзи, не в силах больше видеть эту усмешку на чужом лице. Он подошел к омеге и с силой встряхнул его, приходя в самое настоящее бешенство.              — Лань Чжань, убери свои руки от меня, мне противно! — процедил сквозь зубы У Сянь, угрожающе глядя в наполенные слезами янтарные глаза. У Сянь не жалел его, он сознательно уничтожал все то хорошее, что между ними; сжигал мосты.              — Ты... Ты... Ты не можешь быть таким! Что-то случилось, я же знаю! Ты не... — Лань Чжань запнулся, продолжая смотреть в потемневшие серые глаза, в которых плескалось полнейшее безразличие. По щекам Ван Цзи потекли слезы. Он молчал, совершенно не двигался. Альфа медленно разжал пальцы и отошел от омеги, а потом и вовсе отвернулся.              Вэй Ин смотрел в спину Лань Чжаня. Он задыхался от ужаса, он был морально убит после этого мучительного разговора. Ван Цзи покачнулся, и Вэй Ин сделал шаг вперед, чтобы помочь ему не упасть, но он тут же остановил себя и встал обратно.              «Лань Чжань, это для твоего же блага... Прости, если сможешь», — подумал Вэй Ин, закрывая глаза, чтобы не видеть эту шаткую походку.