Что значит Шиза

Ночь — странная штука. Ночью разговоры искренней… © Неизвестный Они смотрели друг на друга, стоя на поляне, залитой кровью, взрытой когтями дракона и валяющимися телами. Артур стоял, ошеломлённый, словно оглушённый. Мерлин напротив него был мертвенно спокоен. Всё. Выгорело, выкипело. Сил на ещё какие-то чувства совсем не осталось. Ночь была тиха, ветра не было. Казалось, весь мир ненадолго остановил время, чтобы услышать то, что будет происходить на этом крохотном клочке земли между двумя людьми, судьба которых решалась здесь и сейчас. …Принц стоял и просто смотрел в усталое лицо своего друга. А ещё как-то отстранённо вспоминал. Чувство одиночества, холода и странной тоски — спутники его детства. Щемящая сердце надежда — тот самый сон. Шок, странное тепло в сердце и душе, ощущение цветка, которого вынесли на свет после долгих лет во тьме — это была их встреча. В его жизни появился этот человек с тёплой улыбкой и множеством талантов и тайн за спиной. Всего лишь за несколько недель он пробил брешь в его щитах и перевернул мир Артура с ног на голову. И в один прекрасный день он внезапно обнаружил, что капитулировал без единого выстрела. Ощущение поддержки, понимания, долгожданной опоры, святой веры в него, не потому что он — принц, а потому что он — Артур. Загадка, то самое странное нечто, которое всегда окутывало Мерлина, будто плащом, шлейфом стелилось в след. Загадка была отгадана. Магия — вот что это было. Он вломился в его жизнь без стука, ослепляющей вспышкой, влетевшим в город метеоритом. Просто взял и лёгким движением встряхнул весь их пыльный скучный мирок, буквально вдохнув в него жизнь. И дни понеслись вдогонку за ночами, порой просто забывая, что в них есть какое-то время на нормальную жизнь. И эта новая жизнь вроде бы не изменилась, но стала совершенно иной и происходила совершенно необычно. Вернее, не проходила, а летела непонятно куда. Но… Кто же способен на какие-либо мысли во время полёта?.. Артур жил, крутясь, как белка в колесе, он мог не спать по две-три ночи подряд. Ему доводилось проводить сутки напролёт в седле или над бумагами. Во время особо трудных событий он мог даже не замечать, когда день, а когда ночь. Однако рядом всегда был Мерлин, который всё помнил, обо всём беспокоился, оттягивал на себя половину дел. Незаметный и незаменимый в тяжёлые времена, сосредоточенный и молчаливый, он был тенью принца, выполняя его желания даже до того, как Артур успевал подумать о них, не то, что сказать. Всё будто появлялось само собой, благодаря Элу. С самого начала Мерлин выбивался из всех рамок, из всех возможных сословий, и принц не мог понять — что же с ним не так? И почему друг не подходил никакому определению, всегда являясь чем-то большим? Все титулы имели малое значение рядом с ним, словно Мерлин стоял над всеми земными понятиями. Потом Артур уже сдался, просто негласно наделив Эла куда большим статусом. Он возвёл его в ранг семьи, за которую он с лёгкостью мог как убить, так и отдать жизнь. Артур с самого начала признавал Мерлина равным себе и почему-то чувствовал, что это — самая правильная вещь на свете. И, кажется, он всегда подсознательно знал правду. Многое говорило об этом. Например, ветка, упавшая так удачно, прямо на голову разбойника. Или очередной наёмник, внезапно навернувшийся с лошади. Это если о самом очевидном… Артур молча рассматривал тени в знакомых синих глазах, которые так давно не были похожи на привычные сапфиры-звёзды. Вы дали мне Мерлина, когда я уже не верил в дружбу. — Говорит мысленно Артур поднимая взгляд в тёмное небо, обращаясь непонятно к кому — Вы дали мне его, и он сделал меня человеком… Знаете, Вы ошиблись. Он сделал больше, чем Вы планировали. Он не только объяснил мне, что жизнь — это люди. Жизнь — это друзья. За друга можно умереть, и если есть такой друг, за которого умирать не страшно — всё остальное не важно. Вздохнув, принц взял себя в руки и приблизился к другу, который всё так же замер в некотором отдалении перед ним. Остановившись примерно в паре шагов, он внимательно посмотрел на мага уже новым взглядом. Сразу как-то вспомнился тот самый разговор, который случился после победы над троллем.        — У всех людей есть секреты, Ар. — Маг запрыгнул на подоконник рядом с ним, и они уже вместе устроились лицом к городу, свесив наружу ноги        — Даже у тебя? — Повернулся к нему принц В синем взгляде мелькает что-то… странное.        — Да. У меня тоже есть тайна. Мой самый опасный секрет.        — Опасный? — Приподнял брови Артур        — Если его узнает кто-то посторонний — я могу умереть. — Просто ответил Эл И от этой простоты, с какой он сказал о своей смерти, по спине принца пробежал холодок. Он внимательно посмотрел на друга.        — Тогда почему ты говоришь мне это сейчас? Ты не говоришь прямо, значит не хочешь чтобы я не знал твой секрет, но всё равно говоришь… Мерлин повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза. В его собственных отражались звёзды, будто заключённые в радужку неведомой силой.        — Я хочу чтобы ты знал. Ты имеешь на это право. Но если ты узнаешь его сейчас, то будешь разрываться между долгом и душой. А такого выбора я для тебя не хочу. Но так же, я не хочу, чтобы когда мой секрет раскрылся, ты посчитал меня предателем.        — Я бы никогда так не посчитал! — Возмутился Артур Чародей качает головой.        — Не зарекайся. Как я уже сказал мой секрет очень опасен. И он включает в себя очень многое обо мне самом. А я очень хорошо знаю твою порывистость, которая уже становится настоящей слабостью. Ты сначала убьёшь меня сгоряча, а потом пожалеешь. — Артур вздрогнул — И поэтому, я прошу — не спрашивай пока ничего. Я обязательно всё тебе расскажу. Но тогда, когда ты будешь готов к моей тайне. Хорошо? Пендрагон вздыхает, но улыбается.        — Заинтриговал… Но ладно. Я подожду. Я тебе верю. А ещё… — Он задумался, но всё же кивнул сам себе и продолжил — Я клянусь своим долгом наследного принца, что когда ты расскажешь мне свой секрет, не стану ничего предпринимать по отношению к тебе, пока не выслушаю всё, что должен буду услышать и не буду действовать на эмоциях. Он, ведь, тогда признался Артуру. Почти. Но сказал всё прямо. Он не лгал. Никогда не лгал. Не предавал. К тому же, кем он будет, если не сдержит обещание? Вопрос риторический…        — Что же ты медлишь, Артур? — Устало спросил Мерлин, разбивая сгустившуюся тишину — Давай, говори, что ты сейчас обо мне думаешь. Мне уже всё равно, если честно. Хоть убивай.        — И ты так просто позволишь мне это? — Странным тоном спросил принц        — Мешать не буду. Я слишком устал. — Криво усмехнулся маг        — Придурок. — Неожиданно тяжело выдохнул Артур — Я, конечно, порывистый и всё такое… Но я бы никогда не смог тебя ранить всерьёз. Ты так и не понял этого? Или ты забыл то обещание, которое я тебе дал когда-то? В некогда синих глазах мелькнул знакомый сапфировый блик.        — Не забыл.        — Тогда… Приступай, что ли. — Развёл руками Артур — Рассказывай, как ты докатился до жизни такой. Маг посмотрел на него… А потом опустился перед своим принцем на колени, склонив голову в немом уважении, и заговорил. Он говорил обо всём, рассказывая все тайны своей жизни, всё о прошлом, о том, как он жил, чем дышал, где научился всему что знал теперь, рассказывал обо всех своих мыслях и делах, признавал ошибки и поражения, не утаивал ничего. Во время этой исповеди Артур бледнел, приходил в ужас, разрывался от боли и вины (хотя виноват не был… не всегда), впадал в ступор (особенно во время признания о Долине Духов, да), ловил свою челюсть, когда понял, что и Моргана и Мордред с компанией, и даже Авиор были магами. Да что там, даже Гаюс! Такое ощущение, что некоторым магам было плевать на запрет Утера. Впрочем, а что ещё оставалось, к примеру, его же сестре? Сбежать, что ли? Даже не смешно. А на моменте с Пророчеством — более полный, чем в версии дракона, текст которого ему выдали — он и вовсе растерялся. И вот что ему теперь делать? Впрочем… Альбион… Это звучало прекрасно. Почти знакомо, словно королевство, о создании которого он всегда мечтал. Мир на этой земле. Не может быть мира в том королевстве, где магия вне закона. Не тогда, когда невинные создания живут в страхе от возможной казни. И это новое знание ничего, по сути, не меняло. Он и так уже принял решения снять запрет, когда взойдёт на трон. Он создал бы Альбион с пророчеством или без него. Правда, ещё одна мысль беспокоила пока что несколько больше.        — Ты оставался только ради пророчества? — Глухо уточнил Артур        — И кто из нас после этого придурок? — Неожиданно тепло улыбнулся волшебник, поднимая голову — Это… Понимаешь, суть в том, что… — Он повёл рукой в воздухе, подбирая правильные слова Наконец, его лицо приобрело до боли знакомое выражение, где спокойная уверенность мешалась с мудростью.        — Это как твоё предназначение быть королём. Подумай: ты родился ради этого, твою жизнь словно заранее написали в Книге Судьбы за тебя, и порою ты можешь ощущать себя без права выбора и задаёшься вопросом, почему именно ты? Порой тебе на плечи давит тяжкий груз ответственности и ты хочешь просто скинуть её с себя, чтобы твоё место занял кто-то другой. Но в то же время, Ар, глубоко в душе, ты хочешь быть принцем, а после — королём. Не потому что желаешь власти или это — твоя судьба. А потому что хочешь помогать своим людям, защищать их, потому что ты — это просто ты, Артур Пендрагон. Ты родился, чтобы стать однажды королём. Великим королём, кстати. А я родился, чтобы стать чародеем, Эмрисом. И да, часть моей работы — защищать тебя, но если бы я этого не хотел, мне было бы не трудно просто окружить тебя магическим щитом от неприятностей и путешествовать по свету, жить со своим народом или ещё что-то в этом роде. Но заботиться о тебе, быть рядом с тобой — решил я сам. Просто потому что ты стал моим другом и я верю в тебя и тебе. У Артура будто камень упал с плеч. Мерлин понимал его. Всегда понимал. И теперь, и он, наконец-то, понял Мерлина. От начала и до конца.        — Тебе…. Не тяжело?        — Нет.        — Эл…. Пожалуйста. Тот отвёл взгляд.        — Полагаю, ты и так догадываешься. Я — твой Советник, у которого много дел, твой телохранитель, о роли которого ты ничего не знал и который должен изворачиваться, чтобы постоянно держать ситуацию под контролем. Я глава Сети Информаторов, а значит должен внимательно следить за отчётами и своими людьми, иногда вытаскивать их из неприятностей. Я чародей, в конце концов, который не может не использовать магию, в основном, для твоей защиты, но который должен скрываться ото всех. Я — ученик лекаря, который должен учить талмуд за талмудом, как по магии, так и по травам, и которого Гаюс посылает за нужными ингредиентами и в дождь и в снег. Я твой друг, у которого ты ищешь помощи и совета, и который должен разбираться для этого во всём, чтобы ты не спросил. Я Эмрис, тот, кто должен искать магов по всему свету, спасать их, перемещать в Долину. Я — их защитник, тот, кто обязан присматривать за Запретным Городом, учить детей, держать в рамках увлекающиеся Гильдии, следить за магическими существам. Я разрываюсь между всем этим, учусь по ночам, убираю с твоего пути убийц и наёмников — днём и ночью — варю целительные настои, управляю Долиной, слежу за отчётами Паутинки и просто стараюсь уделять внимание друзьям, не забывая о том, что они мне говорят. Мне тяжело… Но я справляюсь. Справлюсь и дальше. А принц слушает и смотрит. Смотрит и видит то, на что не обращал внимание изначально. Вернее, списывал на что-то другое. Прищур глаз. Тени под ними. Заострившиеся особенно теперь черты. Суставы пальцев, перепачканных в крови и саже. Сухие, потрескавшиеся губы на которых так и застыл пепел. И незримое обычным взглядом затаённое беспокойство обо всём и обо всех.        — Что… Ты…        — Я в ответе за всё здесь. Я — как ты, понимаешь?        — Нет. Я не хочу понимать. Это моя работа, а не твоя!        — Ну Ар… Этот тон принц хорошо знал. Таким тоном говорил Эл, каждый раз когда терпеливо пояснял, что дважды два — не три целых, пять десятых, и что никто сейчас не отправится к чёрту на рога за какими-то там приключениями, и что… Много всего, в общем-то.        — …Это мой выбор, Артур. Мне не просто так была подарена моя сила. Пойми, все мои поступки — будь они плохие или хорошие — и есть моя жизнь. Я рискую, прощаю, радуюсь, огорчаюсь, иногда забегаю вперёд, иногда боюсь. Живу, так как правильно, как в последний раз. И живу так, как сам решу. Артур глубоко вздохнул, решаясь на совершенно безумный поступок… А потом опустился напротив друга, скопировав его позу и взяв за руки.        — Покажи мне. — Попросил он — Я хочу понять тебя. Мерлин распахнул глаза, рассматривая друга будто в первый раз. Его глаза внезапно стали такими, как прежде — молодыми, синими, как драгоценные камни, отражающие небо и неимоверно поражённые.        — …Ты настолько доверяешь мне? Эти глаза звёздами смотрят вопрошающе-требовательно, тонкие, но сильные пальцы сжимают его ладони так крепко. Артур не морщится даже, смотря в глаза цвета вечности. Он улыбается и от чистого сердца говорит:        — Даже свою душу доверил бы. Есть конечно правильные клятвы — на крови. У Мерлина в руках только его ладони, а в глазах-звёздах молчаливая благодарность. Это тоже в каком-то роде клятва. Пальцы Эла переплелись с его пальцами, а глаза больше не спешили вновь темнеть. А потом они загорелись золотом. На принца нахлынула огромная волна эмоций и ощущений. Он внезапно почувствовал это место, почувствовал всё вокруг него. Он ощущал как магия течёт в каждой травинке, каждом листочке, каждом корне, как она обеспечивает жизнью всё. Затем, Артур перевёл свой взгляд на мага, который успел поднять его на ноги и подняться сам — и чуть не захлебнулся той силой, которой владел его друг. Он смотрел и тихо удивлялся тому, как это человек, повелевая такой силой, не просит ничего взамен. Впрочем, он быстро перестал удивляться. К чему вопросы, если ясно как день — магии Мерлину вполне достаточно. Ведь обладая магией — ты обладаешь пониманием мира. В какой-то момент, Мерлин улыбнулся. По-прежнему — тепло и умиротворённо. Он обернулся к остальной поляне и неожиданно властным жестом повёл рукой. И тогда случилось чудо. Кровь впиталась в землю, небольшие полосы от лап и когтей дракона исчезли, поваленные деревья пришли в порядок и встали на свои места. Трава проросла там, где недавно проливали кровь люди. Жизнь вновь взяла своё. А друзья, окружённые танцующей магией, они посмотрели друг другу в глаза. Такие близкие друг другу, что ничто не могло их разделить. Свет сиял над ними обоими, и Мерлин почти видел, как бьётся сердце Артура, который зачарованно смотрел на творящееся волшебство, которое исцеляло этот крохотный клочок мира. Его голубые глаза горели восторгом, как у мальчишки, нашедшего сокровище. А у Мерлина снова синие глаза. И совсем-совсем не тёмные. Они вновь такие, будто сами небеса поселились в них. Неважно, хорошее настроение у их обладателя или плохое, на Артура всегда будто смотрит небо. Принц знает это лучше всех и помнит каждое малейшее изменение оттенка глаз волшебника в зависимости от каждой эмоции. Но сейчас Мерлин смотрит так, будто сама Вечность обратила на смертного своё внимание, будто небеса обратились в человека и смотрят на него. Пока Мерлин верит в Артура — у него всегда будут крылья за спиной. Маг, не раздумывая, бросается спасать его, рискуя жизнью, он с железной уверенностью говорит, что Артур станет великим королём, тем, кто принесёт мир на эти земли. А сам всегда остаётся рядом и поддерживает каждую минуту. Всегда рядом. Всегда подставится под удар, предназначенный его принцу, попытается справиться со всем сам, оградив других от опасности. И Артур от этого частенько злится. Но ничего не может сделать — давно понял, что Эл всё равно будет его спасать любой ценой. Даже если это будет стоить его жизни. Впрочем, чего на друга злиться? Сам же такой. Мерлин — маг. И вопреки всему, чему его учили с детства, он — не зло. Он — просто Мерлин.        — Ты простишь меня? За то, что скрывал? — Спрашивает Эл, всё ещё глядя ему в глаза — Ты примешь советника-колдуна?        — Во-первых, не столько советника, сколько лучшего друга. — Серьёзно поправил Артур — Во-вторых… Ну какой ты колдун… Это и звучит как-то… Ты волшебник, Мерлин. Самый настоящий. И я клянусь, что сохраню твою тайну. Принц не винил Мерлина за то, что тот молчал. Как он мог рассказать такое? Только не в Камелоте, не сыну короля, люто ненавидящего магию. Эл своими глазами видел горящие костры, отрубленные головы и виселицы.        — Поклянись мне только об одном. — Попросил Артур — Поклянись, что всегда будешь верить мне и в меня. Всегда, как и сейчас. Как годы до этого. Клянись, что будешь доверять моим решениям, что бы ни случилось. Эта клятва была нужна им обоим…        — Клянусь. Душой своей клянусь. Ты — мой король, мой названный брат. Что бы ты обо мне не знал и кем бы я ни был… Только прошу, пообещай и ты мне, что никогда не забудешь своих слов! И что всегда будешь верить мне, как поверил сейчас. Всегда будешь принимать меня. …Для того, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.        — Клянусь. Душой своей клянусь. Ты — мой маг, мой названный брат. Что бы я не делал и кем бы я не был.