Когда алмаз теряет сияние

Ибо сам нарвался на подобный исход. Сяо Чжаня можно было прекрасно понять: он любит своего мужчину, дорожит им, но в то же время, понимает, что он не совершенен, что не может подарить супругу самый желанный подарок и от того становилось совсем грустно. Ему казалось, что все эти омеги, которые так старательно окружали Ван Ибо на съёмках, желают выносить для него детей. Вот прям как инкубаторы, лишь бы только заполучить эту конфетку. И жить с такими мыслями было поистине невыносимо. Конечно, это было ничем иным, как самовнушением. Любимый муж никогда не был скуп на внимание и слова любви. Он постоянно напоминал Чжаню, что тот для него значит и что далеко не в деторождении дело, что он хочет рядом беременного омегу, который будет носить его ребёнка, но чтобы им оказался только любимый человечек и больше никто. Лишь он один. И об этом неоднократно говорились. Но эта пощёчина… Она практически выбила из колеи, разозлила. Только срываться на своём омеге Ван Ибо не собирался, как бы сильно тот не взвинтил ему нервы. Ничего страшного же не произошло, просто пощёчина. Это стерпеть можно, альфа сильный. Главное, не причинить вред своей второй половинке. Сейчас он успокоится, они оба успокоятся, и спокойно поговорят, помирятся и, скорее всего, дело закончится сексом. Но если сейчас продолжить браниться, тем более, что Сяо Чжань на взводе, да ещё и конкретно так, то кто знает, чем могут обернуться эти разборки. Хотя, ясно же, что ничем хорошим. Вот Ибо и убежал наверх. Заперся в одной из свободных спален, что находилась в противоположном крыле коридора от их с Чжанем комнаты, улёгся на кровать и стал думать. Думать о своём нейтральном, о мотоциклах и о соревнованиях, на которые безумно хотелось попасть, но для этого нужно получить согласие мужа. *** Подобный выход из сложившейся ситуации, который выбрал Ван Ибо, действительно был самым лучшим. Спустя, примерно, пару часов такого вот отдыха в полном одиночестве альфа всё же решил повернуть дверную защёлку в обратную сторону, чтобы в комнату был свободный доступ любому, кто умудрится соскучится. Чтобы был доступ Сяо Чжаню. И вот, точно, что истинная пара чувствует друг друга! Буквально через десять минут в дверь начал кто-то шкрябаться. Она тихонечко отворилась, впуская фигуру худенького, высокого человечка, который со своим приходом принёс в спальню приятный, сладковатый запах, который может принадлежать только одному единственному омеге на этой грешной Земле. Сяо Чжань осторожно опустился на кровать. Он думал, что любимый уснул, поэтому решил пока не шуметь. Пусть он отдыхает, а утром они всё равно проснутся вместе, в обнимку, там и поговорят. Только вот Ибо не спал и слышал своего любимого, чувствовал каждое его движение, а когда тот прилёг рядом, обнимая альфу и устраивая свою голову на его плече, вот тогда этот конспиратор себя и выдал. Ван Ибо повернул голову и встретился со взглядом супруга. Вокруг была кромешная темнота и свет исходил лишь от маленькой, растущей луны за окном. Но её освещения хватало для того, чтобы увидеть напротив себя глаза. Полные любви. Во взгляде Ибо также можно было с лёгкостью прочесть ответное чувство, а ещё преданность. Альфа полностью развернулся к своему сокровищу, правда, для этого пришлось скинуть его голову с облюбованного плечика. Но ничего, он простит, ведь Чжаня тут же сцапали в крепкие объятия, чтобы он ненароком не подумал, что его прикосновениям здесь не рады. Им рады, и ему самому очень рады, что он решился прийти. – Я… – начал было Сяо Чжань, но чего-то в последний момент засмущался. – Что, сокровище моё? – Я пересмотрел наши свадебные фотографии. – слова любимого заставили Ван Ибо заулыбаться. – Смотрел и плакал, как сопливая девчонка. Не знаю, что такое на меня нашло, но порой так хочется забиться в дальний угол и не вылезать оттуда. Чтоб меня не было ни видно, ни слышно. – Ну что ты так себя уничтожаешь? – альфа аккуратно провёл ладонью по мягким волосам супруга. – Бо-ди, я не знаю. Я так боюсь тебя потерять. Всегда боялся этого до дрожи. Даже когда мы жили порознь, конечно, я этого не понимал, потому что злость и боязнь тебя брали верх, но мне было очень плохо без тебя. Очень. – он говорил и не мог сдержать потока слёз. – Что со мной станет, если ты вдруг уйдёшь от меня? Я… Я не сомневаюсь в твоих чувствах ко мне, но просто эти омеги так азартно пытаются тебя заполучить, что могут выйти за грань. Ты не сможешь себя контролировать, если вдруг тебе подсунут афродизиак и запрут в одном помещении с наглой течной омегой. Ты просто потеряешься, возможно, решишь даже, что рядом с тобой я и выебешь её тоже думая, что это очередная попытка зачать малыша. И, я уверен, эта омега понесёт от тебя, потому что у неё не окажется таких проблем. – Янь-Янь, ты такой дурак! – да, в какой-то степени Ван Ибо было смешно от столь бредовых идей мужа, но с другой и страшно: страшно за его и без того поехавшую психику. – Да, я влюблённый дурак, знаю. Только теперь у меня ещё и метка есть. А знаешь, какого меченому омеге переживать течку без своего альфы? Это же самая страшная пытка. Я не хочу так… Я… Я долго изучал разные способы зачать ребёнка, если омега безнадёжен. – ну, хоть слёзы лить перестал и то ладно. – И, ты знаешь, оказывается, многое из того, что я прочитал, мы уже опробовали, но, как видишь, безрезультатно. – Что-то мне подсказывает, что ты нашёл ещё какой-то вариант. – Ибо натянул на них двоих одеяло, а то прохладно вот так вот лежать без движений. – И что он мне не понравится. – Бо-ди… – обречённо выдохнул Сяо Чжань, натягивая одеяло до самого подбородка. – Неужели я прав? – Бо-ди, я готов на всё… – Говори! Сяо Чжань вновь вздохнул прекрасно понимая, что мужу его слова не понравятся и, даже более того, могут вызвать гнев. Но омега готов даже на такое. Он хочет подарить любимому человеку ещё одного малыша, хочет позволить ему девять месяцев прожить плечом к плечу с беременным омегой, за которым тот так хотел бы поухаживать. Хочет, чтобы муж гладил его большой живот, как тогда, когда они баловались с клизмой. Хотел перестать быть каким-то дефектным омежкой, который не может даже сделать элементарного из того, что заложила в нём природа. – Знаешь, я читал, что в период 18-19 века в некоторых странах существовали омежьи инкубаторы. – Начало мне уже не нравится, но ты продолжай. Оно не просто не нравилось, но и казалось каким-то омерзительным. Что там задумал Сяо Чжань? Ну, ладно, выслушать можно. А пока Ибо слушал, он решил нырнуть с головой под одеяло, где приспустил с ничего не понимающего мужа широкие домашние штаны, которые тот так и не умудрился снять перед сном. – Бо-ди, что ты делаешь? – А-Чжань нахмурил брови. – Люблю своего омегу, а что, нельзя? – провокатор, блин. И, главное же, сразу поцеловал крайнюю плоть любимого, после проникая своим мокрым язычком в узкую дырочку совсем вялого члена. Но это ненадолго. Сейчас, Ибо сделает пару ласковых движений и у омеги будет такой стояк, что он не сможет думать про всякие глупости. – Ты не сбивайся, рассказывай. – Как мне не сбиться… Ван Ибо, отойди, а то пну! Альфа на эти слова лишь усмехнулся. Он охотно принял в рот плоть супруга, начиная медленно водить по ней языком. Сейчас всё будет! И никто никого не оттолкнёт. Собравшись с силами и понимая, что Ибо не отпустит его, омега всё же продолжил, пытаясь отвлечься от бесстыдных шевелений, которые разразились у него в области паха. – В период 18-19 века в некоторых странах существовали омежьи инкубаторы! – рассказ пришлось начинать заново. – Это было что-то наподобие борделя, только с более жёсткими условиями существования для тамошних жителей. А они, эти омеги, реально там жили всю свою жизнь. Им было запрещено покидать территорию своего «дома», даже выходить на свежий воздух без присмотра. Причём, содержались там особи исключительного мужского пола. Даже сейчас омега мужчина редкость, а по тем временам их было в разы меньше. Видимо, по причине таких вот инкубаторов они были подвержены скоропостижной гибели. Длинные пальцы А-Чжаня запутались в мягких, чуть отросших волосах возлюбленного, медленно поглаживая кожу головы. Он постоянно трогал его волосы или давил на затылок, когда альфа делал ему минет. – Таких омег ненасытные альфы могли трахать сутками и стоило удовольствие достаточно дорого, поэтому можно было нескольким альфам скинуться и получить желаемое по гораздо меньшей плате. Но, представь, что такое для омеги вытерпеть с десяток клиентов за раз. Ван Ибо аж поперхнулся. Если бы не одеяло, под которым он спрятался, то Сяо Чжань имел бы возможность лицезреть абсолютно ахуевший взгляд. – Да, бедные мальчишки. Я не представляю, каково это – пережить близость с нелюбимым альфой, а уж когда их целая толпа и они тебя насилуют… Я бы лучше умер. Во время течки ещё куда б не шло, ты попросту забываешься, но этот же период длится всего несколько дней. А дальше что? Омег ебали «на сухую», их рвали, вставляли по два, по три члена одновременно. Зияющий анус… Бо-ди, это так страшно. Дырка! Просто одна сплошная дырка размером с кулак. И из-за этого омега не мог сдерживать газы и каловые массы. Рассказ подействовал на альфу похлеще, чем если бы муж его пнул, как и грозился в начале. Желание продолжать свои ласки отпало, а вот послушать было интересно. Да и вообще, минет Ибо затеял с целью заткнуть возлюбленного, чтобы тот просто перестал думать о всякой гадости, а сейчас его просто хотелось крепко-крепко обнять. Ван Ибо, как любящему своего омегу альфе, слушать подобное было страшно противно. Его воротило от невольно рисующихся в голове картин, как будто бы это над его любимым Янь-Янем так издеваются. Да как так можно-то вообще? Их же любить надо, они такие милые. А беременный мужчина-омега – это как будто отдельный вид искусства. – Беременные омеги считались экзотикой. Они были намного дороже течного, а уж тем более обычного. И ведь не боялись же их таких трогать. Не знаю, вроде же, секс во время беременности только щадящий дозволен и не во всех позах. Грубость категорически запрещена, а я очень сильно сомневаюсь, что похотливый альфа стал бы задумываться о таких мелочах, как положение несчастного омеги. Тем более, что не у всех этот период проходит спокойно. Когда я носил А-Юна, можно сказать, что мне крупно повезло. Моё самочувствие не оставляло желать лучшего, я мог спокойно жить обычной жизнью. Запреты, конечно, были, но в целом то всё прошло хорошо. – Ты с троса сорвался. – почему-то именно в этот момент Ибо вспомнил ужасный случай на съёмках «Неукротимого», когда один из членов стаффа не смог справиться с подъёмной установкой и Вэй Усянь слетел вниз, от чего потом актёру пришлось губу зашивать. – И наш малыш выжил просто каким-то чудом. Видимо, я за долю секунды успел сгруппироваться и весь удар пришёлся на верхнюю часть туловища, а живот удалось прикрыть. Больше на это Ибо ничего не сумел ответить. Он лишь прижался губами к плечику своего омеги, который до сих пор лежал под одеялом со спущенными штанами. – Беременной омегу сделать куда сложнее, чем течной. – Сяо Чжань продолжил рассказ. – Те, кто содержал подобные заведения, владели знаниями, как вызвать течку искусственным способом. В те времена не было специальных препаратов, но было кое-что другое, что могло сделать отличную стимуляцию всего организма. Тогда и течка случалась, и сперма альфы лучше приживалась. После подобной процедуры одноплодная беременность была редкостью. В основном трёхплодная и даже четырёх, реже двух. Троих выносить мужчине было практически нереально, четверых… Не знаю, мне даже представить страшно каково это. Я на восьмом месяце со своим огромным пузом еле-еле передвигался, а у них такое на четвёртом-пятом выпирало. А что было к концу срока? Там позвоночник вообще выдерживал? Женщинам куда проще выносить многоплодную беременность, чем мужчинам. – ладонь задумавшегося альфы сама по себе легла на низ живота его супруга и начала ласково водить по прессу. – А их таких ещё и ебали сутки напролёт. А если токсикоз? Если очень больно? Секс с омегой в родах тоже дорого ценился. – Но это мы с тобой прошли. – так же подметил Ван Ибо. – Не сравнивай! То было по медицинским показаниям и, к тому же, я знал, что ты в любой момент остановишься, если я тебя об этом попрошу, потому что боль во время схваток просто разрывающая. Такое ощущение, что тебя облили бензином и подожгли. И если мне нужно было сжаться в позе эмбриона, то ты отстранялся без лишних вопросов, если наоборот, раскинуться в позе морской звезды, то так же. А ты думаешь, тем ребятам повезло как и мне? Сомневаюсь. – То, что ты решил, что сегодня ночью мне незачем спать и именно поэтому рассказываешь кошмары – это я уже понял. – Ибо фыркнул. – Но мне бы хотелось понять основной смысл этого всего: какой метод забеременеть ты подчеркнул из всего прочитанного, Янь-Янь? – Омегам направляли поток электрических разрядов прямо в матку. Это запускало различные физиологические процессы, вызывая преждевременную течку и позволяя случиться новой беременности, давая больше для этого шансов. – Нет! – строго отрезал альфа. – Забудь! – и его голос сейчас действительно был очень строгим. Более того, со своим супругом он подобным тоном вообще никогда в жизни не разговаривал. – Бо-ди… – Нет, я тебе сказал! И даже не смей провернуть это втихоря! Я запрещаю и всё на этом! Никто не будет тебе матку током долбать. Я не позволю… Ты больной, вообще? Как ты додумался до такого, Сяо Чжань? И вообще, ты серьёзно надеялся на то, что я могу дать добро? Совсем уже? – Ибо, я хочу родить тебе ещё одного ребёнка! – тот попытался хоть как-нибудь оправдаться, потому что понимал: эта идея взаправду сумасшедшая. – Да, господи, хватит! У нас есть один и всё на этом! А-Юн самый любимый и будет самым счастливым. Не получится – будем жить только им одним. Омега совсем сник. Ему было неприятно от того, что его так жёстко отчитывают. – Я уже думал, что более изощрённого способа, чем когда ты предложил с помощью ЭКО подсадить тебе мою сперму, придумать нельзя. Но это хотя бы было безобидно… Да, те два раза были безобидными, поэтому я на них и соглашался, покорно сдавая в баночках своё семя на подготовку для проведения процедуры. Но вот это вот… Ты понимаешь, что ток попросту может убить тебя? И что мне тогда делать? Я не готов отпустить любовь всей своей жизни! Ибо ждал скандала. Более того, он понимал, что разозлился настолько, что попросту не сможет свести перепалку на «нет», если они с мужем сцепятся. Но А-Чжань всё сделал сам. Он обнял альфу за шею и практически улёгся под него, заставил лечь сверху. А потом ещё и поцелуями стал осыпать, как бы извиняясь за ту глупость, которую только что сказал любимому. Он понимает его злость, гнев, боль: Ван Ибо не переживёт, если потеряет своего омегу. – Прости. – прошептал этот самый омега в любимые губы. – Я ничего не сделаю без разрешения моего мужчины.