Когда алмаз теряет сияние

Кадык Ибо дёрнулся так, будто бы он сейчас жил отдельной жизнью, не имел никакого отношения к его организму, а к тому, к которому имел, был эпелептический припадок. Конвульсии, блин! Ну, а что? Пожил – и хватит. Сейчас этот омега, стоящий в нескольких метрах от него, если только губы альфы притронутся к этой омеге, которая, сука, опять стала выделять свои феромоны, покажет ему кузькину мать. Точнее мать Ван Юна, а это, реально, пиздец как очково, тем более в такой ситуации. И ведь то, что это самое очко будет растянуто как батут, что его порвут, вытянув кишки наизнанку – это всё фигня. Страшно было от неизвестности, потому что Сяо Чжань мог выкинуть всё, что угодно, он мог отреагировать абсолютно по-разному. Ревность – она способна подчинять себе разум влюблённого человека. А если у него ещё и проблемы с устойчивостью психики, тогда совсем беда. А проблемы у этого омеги есть и они гораздо серьёзнее, чем тот хочет, чтобы всем казалось. В его жизни больше нет места раздражителям, тем более, которые связаны с Ван Ибо. И уберечь супруга от переживаний и волнения – это меньшее, что для него способен сделать этот альфа. Ведь его собственная жизнь больше ему не принадлежит, она только Сяо Чжаня и лишь этот человек способен ею распоряжаться по своему усмотрению. Так стало, когда омега позволил своему насильнику, убийце его первенца и надежды на существование со здоровой психикой, называть себя отцом Ван Юна, принимать участие в его воспитании и, в принципе, идти по жизни рука об руку, неся трепетное звание истинной пары? Нет? Раньше? Когда Сяо Чжань очнулся в больнице после сложнейшей операции и услышал диагноз, ставший приговором? Нет! Раньше! Когда сидя за столом в гостях юный подросток со светлыми волосами и наивными глазами увидел напротив себя эту маленькую родинку под нижней губой. Вот тогда это и случилось. Той родинке он и отдал жизнь, которая показалась такой дешёвой и такой не нужной без этого омеги. – Ван Ибо, Ван Цзысюань, на площадку! У нас поцелуй Цю Ин и Цзи Сянкона при свете луны! – командным тоном отдал приказ режиссер. Казалось, что на нём самом шкура горит, так он хочет увидеть, как молодые парень и девушка предадутся любовной страсти в столь романтической обстановке. Ему-то, может быть, оно и интересно, Сяо Чжаню так же интересно, он даже местечко себе выбрал с лучшим обзором на площадку, а вот Ибо… Всё против него. – Итак, – продолжил раздавать указания мужчина. – Цзи Сянкон обнимает свою девушку за талию, прижимает плотнее к себе и… Давайте так, чтоб с языком, вот просто, пускай он покажет, какие сильные у него чувства к Цю Ин. Ван Ибо чуть ли не в голос заскулил от горя. Пара самых любимых на свете глаз пристально на него смотрит, выжидает, а что ему делать? Целоваться? Целоваться при Сяо Чжане с другой девушкой? Да пропади она пропадом, работа эта! Вертел он её на очень-очень длинном хую, с такими вот указаниями. Не хочется! Совсем не хочется целоваться с другой омегой, тем более с языком. – Ван Ибо! – опять злой рык голосом режиссера. – Ты целоваться разучился? Чего завис? Вспоминаешь, как это делается? – ну началось. – Нет, я понимаю, что с такой работой, как у тебя, ты пожизненно страдаешь от хронического недосыпа, недоедания и недотраха, но не настолько же, чтобы в двадцать один год целоваться разучиться. – Действительно, господин Ван, – Сяо Чжань тоже решил не оставаться в стороне. Правда, при всех обращаться на «ты» к альфе ему показалось неправильным, всё же, они больше не коллеги по совместной дораме, да и закадычными друзьями себя на публике не показывали. – Неужели у Вас до сих пор нет девушки, на которой бы Вы могли отточить мастерство поцелуев? Если до этого момента не было сомнений в том, что именно Ван Ибо сегодня ночью будут наказывать, то теперь нарывался и Чжань. Причём откровенно. – Я могу стать твоей девушкой! – непонятно нахрена ляпнула Ван Цзысюань. Это выглядело так, будто она ждала подобного момента, мечтала высказаться понравившемуся парню, но никак не решалась, видя холод в его глазах и полное отсутствие интереса. Даже когда их буквально заперли наедине, заставив налаживать отношения и учиться, собственно, целоваться, даже тогда она приложила максимум усилий, но всё было бестолку. А тут вон какая удача! Молодой альфа так на неё посмотрел. Казалось бы, что у него и вовсе глазные яблоки из глазниц повыкатываются, так-то он их вытаращил. – Ты? Моей девушкой? – ну, хоть говорить ещё мог и то ладно. А она его за талию обхватила, да так сильно, что аж кишки сплющились и это причиняло боль. Откуда в девушке-омеге вообще взялось столько сил? Даже Сяо Чжань так не издевался над мужем. – Да! – восторженный писклявый голосок только и был слышан на фоне гробовой тишины. Все, кто имел счастье оказаться поблизости, безотрывно смотрели на пару «голубков». Кто-то улыбался, кто-то уже хотел выкрикнуть «Соглашайся, дурень! Посмотри, какая красавица», а кто-то… а кто-то менеджер Ван Ибо и Сяо Чжаня, которые в курсе взаимоотношений своих подопечных. А Сяо Чжань прям как из гипса сделанный: сидит, да не шевелится. Не улыбается, не злится, да вообще никаких эмоций не проявляет. Камень. Просто камень. – Да не буду я с тобой встречаться, иди ты на хер! Мы, блять, для школьниц дораму снимаем или порнуху? Если второе, то идите все в жопу! Не участвую я в таком, хочу по любви невинность потерять, вот! Грубо? Да, очень? Но, а как сделать так, чтобы она поняла? Как ненавязчиво показать Янь-Яню, что губы Ибо целуют только его? – Невинность? – Ван Цзысюань в непонятках захлопала своими длинными ресницами. – Так, ты что, выходит, ещё не нюханный цветочек? – Ага! – типа серьёзно ответил Ибо. Ой, пусть лучше будет так! Она сейчас решит, что он ни разу не опытный и сама от него отстанет. – Так это даже и лучше! – ждал ли Ибо такого поворота? Не а! – … – Извините! – Сяо Чжань, которому явно надоело смотреть, как непонятная омега пытается склеить его мужа, причём данный момент уже перешёл за рамки работы, подошёл к этой паре и положил ладонь альфе на плечо. – Лично я согласен с господином Ваном. Здесь снимается не порно, а сериал для девочек 12+, так что с языком целоваться – лишнее. А ещё, у меня, как у певца, появились идеи насчёт того, как бы ваш главный актёр исполнил песню, что ему предстоит записать для данного проекта. Я же тут ещё и в роли педагога по вокалу приглашён? И, не дожидаясь никаких разрешений, Ибо утащили с площадки чуть ли не за шкирку. Менеджер Ван Ибо подошёл к своему коллеге, чуть улыбаясь. А ещё, в его взгляде мелькали хитрые чёртики. Точнее, больше они походили на стёбных. – Ну что, много тональника пришлось на себя намазать? Сильно Твой тебе рожу расцарапал? Менеджер Сяо Чжаня фыркнул, отвернув обиженную моську. – Так он же только грозился мне лицо расцарапать и то, если б я его сюда не привёл. – Точнее, если бы ты его не внедрил. – смешно ему. – Ну да. Сказал: «Или я этому альфа-самцу рожу расцарапаю, или тебе. Решай три минуты». – Так, а если Сяо Чжань и правда сделает это, как мы сниматься будем? – а вот теперь менеджеру Ибо было не до шуток. – Брось ты! Вспомни, как сам звонил и ржал, просил узнать, что почему Твой сесть целый день не может. У этих влюблённых голубков свои методы наказания.