***
— Ну пожалуйста! — стонал Эрен, бредя за Ханной попятам. — У тебя же лучше всех получается. — Да не знаю я! — раздражено ответила девочка. — Это получается само собой. Я просто расслабляюсь, и дальше тело делает всё само. Спроси у своей подруги, у неё с УПМ дела обстоят не хуже, чем у меня. — Микаса говорит тоже самое! — Тогда я тем более ничем не могу помочь! — отрезала Ханна, выбегая на улицу. Сев на крыльцо, она раздраженно стянула высокий сапог и потерла намозоленную ногу. Практика давалась ей легко, но такое большое и шумное скопление народа действовало ей на нервы. — Твой друг всегда такой шумный? — поинтересовалась она у проходящего мимо мальчишки со светлыми волосами, что таскался за Эреном по пятам. Тот остановился и явно задумался. — Ну, Эрен немного эмоциональный. Он с самого детства такой, — пожал тот плечами. — Понятно, — Ханна натянула сапог обратно на ногу. Неожиданно мальчишка вместо того, чтобы продолжить идти куда шёл, спустился и подсел на ступеньку к Ханне. — Тебя ведь Ханна зовут? — Ага, — кивнула девочка. — А ты… прости, я ещё не всех тут запомнила. Ты же друг Эрена и Микасы. — Армин, — представился он. — Точно. Армин замялся, но вдруг всё-таки решился спросить: — Твоя подруга тоже хочет в Разведкорпус, как Эрен? — Да, — кивнула Ханна. — Может не так яростно, как Эрен, но в принципе мыслят они в одном направлении. — А куда хочешь ты? — Я пойду туда, куда пойдет Катарина, — не колеблясь ни секунды, ответила Ханна. — В Разведкорпус, так в Разведкорпус, мне в общем-то плевать. — Катарина, — задумался Армин. — Она твоя?.. — Она моя семья. У меня нет никого, кроме неё. А у неё никого, кроме меня. — В таком возрасте, как она, редко идут в армию, — заметил Армин. — У неё есть для этого причины. — Это здорово, — Армин вдруг улыбнулся, — что вы так друг друга поддерживаете. Эрен и Микаса — тоже все, что у меня есть. Без них я бы давно пропал. Ханна согласно кивнула. Большинство кадетов — просто дети, мечтающие о героических подвигах, сытой жизни в столице или еще какой-нибудь ерунде. Но она была не такой. Она жила в столице, но не знала роскоши и богатства. Она была за Стеной и видела, как люди погибали во ртах титанов. И в этом не было ничего героического. Солдат ты или обычный человек, твоё тело закопают в землю, и через год никто и не вспомнит, кем ты был и как погиб. — Я пойду, — Ханна встала. — Катарина меня потеряет. Почему-то она считает, что если меня долго нет рядом, то я обязательно кого-нибудь калечу. Никогда такого не было. — Вчера ты поколотила Жана в столовой, — с усмешкой заметил Армин. — Он это заслужил, — с вызовом ответила девочка. — Я никому не позволю причинить вред Катарине, и ты со своими друзьями тоже должен это уяснить. — Иногда ты и правда пугаешь. Армин изобразил улыбку, понимая, что она покажется неуклюжей. Ханна только усмехнулась в ответ, скрываясь за дверями корпуса.***
Закинув на верёвку сырую простынь, Катарина недовольно сдула с лица рыжую прядь волос. — Помочь? — Финн подал девушке корзину с бельем. — Тебя вроде дежурным не назначали, — заметила Катарина, поправляя простынь. — Почему я не могу помочь хорошей девушке просто так? Катарина хмыкнула. Просто так. Конечно. Аж три раза. Мужчины ничего не делают просто так. Катарина знала все их грязные мысли, и её тошнило от этого. — Ты что, клеишься ко мне? — нахмурилась она. Финн густо покраснел, услышав эти слова. — Нет… я просто… — Ну раз просто, то я и сама прекрасно справлялась, — она вырвала корзину из его рук и поставила на землю. Парень смущённо почесал затылок, явно не зная, как ему действовать дальше. Катарину это раздражало. Она не терпела похотливых взглядов в свою сторону. Её от этого буквально трясти начинало. Перед глазами тут же вставало отвратительное лицо Карла Беккера. Она убила его, но почему-то тень этого человека продолжала неотступно следовать за ней по пятам. — Ты что, поранилась? — Финн вдруг заметил её обмотанные тряпками запястья. Катарина резко одёрнула руки. — Не трогай! Финн растерянно отшатнулся и, поняв, что разговора дальше не получится, всё же решил оставить её в покое. Шрамы. Покрывающие тонкие запястья отвратительные шрамы. Метка, которую она сама себе поставила. Когда-то она хотела умереть, но показывать это кому-то она не могла. Она сама-то на них смотреть не хотела. Интересно, что скажет Леви, когда увидит их? А впрочем, как он сможет их увидеть? Даже если ей придется столкнуться с ним лицом к лицу, ей вовсе не обязательно делиться с ним такими подробностями. Почему-то ей казалось, что говорить о подобных вещах с ним будет больнее всего. Причем, им обоим. Поэтому уж лучше пусть не знает. Катарина не знала, насколько сильно он изменился, но ей хотелось верить, что она для него хоть что-то значила. — Ты закончила? — окликнули её сзади. Катарине захотелось хлопнуть себя ладонью по лицу. Ей выделили в помощь двух мальчишек-кадетов. Казалось, что проще, чем развесить белье, нечего придумать. Однако после их помощи простыни можно было стирать по новой. — Вы что, их по земле елозили?! — всплеснула руками девушка. — Оно упало, — опустил глаза вниз Бертольт. — Два раза. — Вот сам и будешь на этой простыни спать, — недовольно заметила Катарина. Бертольт съежился, и его друг Райнер громко расхохотался. Вздохнув, Катарина наклонилась, собирая с пола пустые корзины. — Красивое кольцо, — вдруг выдал Райнер, наклоняясь к ней. Катарина перехватила рукой висящий на шнурке украшенный рубинами золотой ободок. Слишком дорогая вещь. За такое в Подземном городе и прирезать могли. Да и не только в Подземном городе. Она носила украшение под одеждой, но сейчас оно предательски выскользнуло через ворот рубашки. — Это мамино, — ответила она, пряча его обратно. — Вот как, — хмыкнул Райнер, оглядываясь на Бертольта. — Катарина, — он задумчиво повторил её имя и, забрав из ее рук корзины, двинулся прочь, окликнув друга. Девушка проводила их тревожным взглядом. Вроде бы ничего такого и не случилось, но ей почему-то стало жутко. — Эй, — Ханна резко схватила девушку за руку, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Что-то случилось? — нахмурилась девочка. — Эти двое?.. — Нет, всё в порядке, — отмахнулась Катарина. Ханна явно не поверила, но переспрашивать не стала. — Ты всё еще уверенна, что хочешь быть здесь? — уточнила она. — Мы же это уже обсуждали, — напомнила Катарина. — Или ты хочешь вернуться в Митрас и продолжить разбойничать и побираться? — Нет, — покачала головой Ханна. — Просто тратить время на всё это… Ты же могла пойти в этот свой Разведкорпус и напрямую. — Это как же, — хмыкнула девушка. — В Разведкорпус можно попасть тремя путями: через кадетское, перевод из Гарнизона или военной полиции и по личной рекомендации командующего, а также кого-то из капитанов разведки. Второй пункт мы отсекаем сразу. Третий тоже. Остается только это место. И мы здесь, и пока всё идет вполне неплохо. — Насколько я знаю, у тебя есть знакомый капитан в Разведкорпусе, — усмехнулась Ханна. — Ты же рассказывала мне об этом… как там его… — Леви, — буркнула Катарина, пиная ногой лежащий на дороге камень. — Точно. Он вроде неплохой мужчина. Это же он велел вернуть нас за Стену, помнишь? И еще мы с ним вроде как родственники, — вдруг вспомнила она. — Ты же могла обратиться к нему. Ну не выкинул бы он нас на улицу. Катарина поджала губы. — И как ты себе это представляешь? «Привет, Леви, я тут пропала на пять лет, но, как видишь все, в порядке, возьми меня к вам на службу». — Ты же понимаешь, что когда ты вступишь в разведку, вам придётся встретиться? — Да, знаю я, — раздраженно бросила Катарина. — Не напоминай. У меня есть ещё почти три года, чтобы к этому подготовиться. Может, он меня вообще не узнает. — А то как же, — хохотнула Ханна. — Вы с ним были довольно близки, не думаю, что такое забывается. Ты же не забыла. И то правда. Но от одной мысли, что их с Леви дороги могут так или иначе пересечься, у Катарины сводило желудок. — И кстати, раз уж ты завела речь об этом, — сказала девушка. — Тот Леви, которого я знаю, ни за что бы не разрешил мне вступить в Разведкорпус. Я уже прямо вижу его недовольную физиономию, — Катарина рассмеялась. — Он бы скорее связал меня и запер в каком-нибудь подвале. Бесит прямо. — А по-моему это в каком-то роде даже мило, — заметила Ханна. — Что же в этом милого? — То, что это значит то, что он тебя и правда любил. И потерять боялся. Катарина вздохнула. Любил, не любил, сейчас-то уже какая разница? Прошло пять лет. Люди меняются и их чувства, и желания тоже. Пять лет назад он любил её, сегодня кого-нибудь другого. — Тебе двенадцать, — напомнила Катарина. — И что с того? — В двенадцать лет о таких вещах не рассуждают. Мала ещё, чтобы что-то в любви понимать. — Как будто у меня глаз нету, — веско заметила Ханна. Катарина с улыбкой потрепала Ханну по тёмным волосам. — Идем, скоро обед. — Ага, — согласно кивнула Ханна. — Пошли, пока Саша все не сожрала. Сегодня жизнь не казалась Катарине такой уж отвратительной. Впервые у нёе вдруг появилась какая-то более-менее высокая цель. И всё же…