Игра на выживание

      Катарина говорила честно. Выкладывала все, как на духу. Начиная с того самого момента, как они вернулись из Марли, после атаки Эрена на гетто Либерио четыре года назад. Не было смысла скрывать и пытаться как-то смягчить горькую правду. Порой она начинала запинаться от волнения, нервно заламывая пальцы. Ей тяжело было снова переживать все это, но она держалась. На самом деле, Катарине ужасно хотелось передать Леви совершенно все. Все свои эмоции, смятение, страх, радость и боль. Ей хотелось, чтобы он тоже хоть что-то почувствовал. Леви, однако, слушал ее молча, не перебивал, не задавал вопрос, только лишь изредка кивая головой на ее слова. Катарина жутко нервничала, она отводила глаза, смотря то на свои руки, то на пол, то на дно давно остывшей кружки с чаем. Лишь изредка, выдыхая между словами, она поднимала взгляд на Леви, пытаясь уловить хоть толику, хоть каплю поддержки или понимания. Но не находила их. Леви смотрел на нее прямо, но на лице мужчины была лишь давно привычная нечитаемая каменная маска. Катарина знала вот это его выражение лица. Холодная хмурая сосредоточенность. Его любимый прием. Леви всегда защищался им от окружающего мира. Катарина тяжело вздохнула. Ну вот опять. Как долго она добивалась того, чтобы с ней вдвоем Леви выдавал свои настоящие эмоции. Доверял ей настолько, чтобы не контролировать каждое свое действие. Когда он полностью расслаблялся, у него даже черты лицы становились мягче. Но сейчас перед ней он был полностью закрыт. Она закончила и на полминуты комната погрузилась в какую-то угнетающую тишину. — Это… неожиданно, — смог подобрать слово Леви. — Понимаю, — согласилась Катарина. — Прости, что вывалила на тебя это все вот так. Просто, думаю, что это лучше, чем ходить вокруг да около. — Ты все правильно сделала, — покачал головой Леви.       Он поймал ее вопросительный взгляд. Выдохнув, мужчина откинулся спиной на спинку стула. — Ну и что ты думаешь обо всем этом? — спросила Катарина. — Это сложный вопрос, — ответил Леви. — Если честно, то я не знаю, что должен думать и реагировать на сложившуюся ситуацию. Но если ты рассчитываешь на какие-то сильные эмоции, то их нет. Я удивлен и… думаю, это все.       Катарина покивала, отводя взгляд. Она не удивилась. Нет, она и правда ждала от Леви чего-то именно такого. Ожидать, что он вдруг на пустом месте переполнится отцовскими чувствами из-за ребенка, о котором он знать не знал и вообще никогда не видел — было бы глупо. Удивление, вот та эмоция, которую она от него ждала. Но все же, в глубине души, ей хотелось, чтобы ему хоть чуть-чуть, хоть немного, но было не все равно. Может быть и было, но сейчас она не могла этого понять. А еще ей хотелось поддержки. Чтобы просто обнял, взял за руки и сказал, что все будет хорошо. Что он поможет, не бросит, будет рядом и поддержит. Но Леви словно прирос к этому сраному стулу. Она видела, как он пробежал по ней взглядом и слегка отвернулся, отхлебнув из чашки чай. Он думал. И Катарина промолчала, давая ему время переварить все это и осознать.       Леви еще раз посмотрел на Катарину. Память услужливо подкинула давние воспоминания. Она была неестественно бледной при их последних встречах еще до того, как они покинули Марли. Отец… Леви никогда им не был и не задумывался над этим. Он был равнодушен к отцовству, потому что с самого детства знал, что ему им никогда не стать. Огорчало ли его это? Ничуть. Он вообще детей не любил. Он и сам ребенком-то не был. Может совсем давно, когда мама еще была жива, он и мог позволить себе какое-то детское поведение, но после ее смерти, никогда. Леви слишком рано вырос. Он не понимал детей, потому не знал, каково это. Детская беззаботность и наивность была ему чужда и непонятна. А как их воспитывать он вообще не имел ни малейшего понятия. Мать рано умерла, и что-то подсказывало, что с Кенни брать пример тоже не стоит. Кенни не знал, как воспитывать детей, хоть и имел их. Поэтому и предпочел держаться в стороне. Но такой расклад Леви почему-то тоже не устраивал. Он не привык перекладывать свою ответственность на других. Но это все, по-прежнему, казалось ему каким-то форменным безумием. Внутри сидело весьма логичное сомнение, которое он просто ни мог не озвучить. — С чего ты взяла, что эта девочка наша, — он слегка замялся, но все-таки сказал. — Дочь. — Это же очевидно.       Леви хмыкнул. Ну конечно. Для нее это действительно было чем-то не требующим доказательств. Леви частенько замечал, что матери по отношению к свои детям становятся просто безумны. — Очевидно, — повторил Леви. — И что ты хочешь теперь делать? — Найду ее, — твердо сказала Катарина. — Заберу себе. Она моя и они не имели право… — Не заводись, — осадил девушку Леви. — Лучше откинь эти ненужные эмоции и включи мозги. Ты понятия не имеешь, как она живет. Куда ты ее заберешь? Сможешь ли гарантировать ей безопасность? Не отвечай, я знаю, что нет. Не забывай, что ты для нее чужая.       Катарина сжав кулаки, отвернулась. Леви был прав. И ее это разозлило. — Я не заставляю тебя ее воспитывать. Если тебе это не надо, то я не настаиваю, но, пожалуйста, не мешай мне. — Ты не понимаешь… — Нет, это ты не понимаешь, — ответила Катарина. — Анна — моя дочь. Моя. И я не отдам ее. — Катарина… — Я все сказала, — Катарина встала с места. — Не хочешь бороться за нее, на надо. Я справлюсь сама.       Она ушла и Леви с усталым вздохом потер руками лицо. Он просто хотел покоя. За что чертова вселенная продолжает над ним издеваться? ***       Лекси зевнула, прикрыв рот тыльной стороной руки. — Тебе сварить кофе, а то ты выглядишь так, словно тебя кто-то пожевал, — усмехнулась она, поворачивая голову к Леви. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу этот ваш кофе, у меня с него бошка болит. — Давление, — усмехнулась она. — Стареешь. Хотя, ты и молодой порой вел себя, как старый дед.       Леви ничего на это не ответил. Лекси перевела на него напряженный взгляд. — Ты в порядке? — она вылила дымящуюся жидкость себе в чашку. — Я думала, Катарина тебя взбодрит, а у тебя такой взгляд, что если честно, я начинаю испытывать желание принести тебе веревку и мыло. — Неси, — совершенно серьезно ответил Аккерман. — Так, — Лекси придвинулась поближе, хмуро сводя брови к переносице. — Что произошло?       Какое-то время Леви молчал, собираясь с мыслями. — Ты ведь мать, — вдруг сказал он. — Допустим, — кивнула Лекси. — Объясни мне, что происходит в вашем женском мозгу, после этого события?       Девушка непонимающе посмотрела на Леви. — Что ты несешь? Катарина что кого-то… — мысль о том, что, кажется, она попала в самую точку, заставила ее замолчать на полуслове. — Ох… И… кто отец? — А что есть варианты? — язвительно спросил Аккерман. — Ну прости, — ответила Лекси. — Ее не было четыре года, за такой срок многое могло произойти, — она задумчиво отхолебнула кофе. — Судя по твоему лицу, я могу сделать вывод, что ты не очень-то этому рад. — Я могу быть с тобой откровенным?       Лекси кивнула. С кем еще, если не с ней. — Я всегда пытаюсь рассуждать трезво, эмоции никогда делу не помогают — это факт. Но я понятия не имею, что мне делать с этим. Откуда мне знать, как воспитывать этих ваших детей, тем более девочку. Это ведь… девочка. — Ну да, — хихикнула Лекси. — Ужас. — Не язви, я серьезно. — Слушай, проблема-то ведь не в поле. Я понимаю, куда ты клонишь. Думаешь, я не боялась ошибиться. Да я в ужасе была. Фарлан всегда был такой спокойный и меня это удивляло. — Это он с тобой был спокойный, — ответил Леви. — Свои панические атаки он вываливал на меня.       Лекси улыбнулась, услышав эти слова. — Спасибо ему за это. Я хочу сказать, что мы с Фарланом никогда не планировали заводить семью и иметь детей, у нас даже разговора на эту тему никогда не было. И когда я забеременела никто из нас не был готов к этому. Но теперь, отматывая назад, я могу сказать, что не жалею. С того момента, как мой сын появился на свет я ни разу об этом не пожалела. Хотя, не буду скрывать, было сложно. Особенно первое время. Но оно того стоит. И даю голову на отсечение, что Фарлан бы сказал тоже самое. Может быть, я рассуждаю со своей колокольни, есть множество видов любви, но это даже словами передать не могу. Мне уже никогда не вернуть Фарлана, но я готова пойти на что угодно лишь бы вернуться к сыну. Хотя бы издалека его увидеть. Я верю, что у него все хорошо, иначе, за что тогда я вообще сражаюсь? И если у тебя есть шанс на нормальную жизнь, то хватайся за него. Может это и есть то, чего тебе не хватает.       Леви молча кивал головой. Лекси никогда не была глупой. Она всегда рассуждала здраво, умела анализировать и давать весьма ценные советы. Только сейчас они не помогали. Он понял все, что она пыталась до него донести. И даже был согласен с этим. Но… Возможно с этим нужно было переспать. Осознать, увидеть. Одно дело, когда тебе говорят о ком-то совершенно не знакомом и очень от тебя далеком. И другое, когда вот оно, живое, стоит перед тобой и ты понимаешь, что уже никуда не деться. Хотел ли Леви иметь семью? Раньше бы он не задумываясь ответил «нет». Но сейчас он испытывал сомнения. Эта твердая уверенность неожиданно дала трещину. И Леви прибывал в растерянности. — А где вообще этот твой ребенок? — поинтересовалась Лекси. — Ее зовут Анна, — ответил Леви.       Странно как. Вроде бы самое обычное имя. Но почему-то прозвучала как-то совершенно по особенному. Словно ожило. Леви на секунду попытался представить себе этого ребенка, но не смог. Наверное, похожа на Катарину. Хорошо бы если так. Катарина красивая и девочка тоже должна быть красивая. У Катарины просто не может некрасивого ребенка. А в прочем, плевать, как она выглядит. Это все не важно. К чему вообще эти метания? Совсем раскис. — Я не знаю, где она, — признался Леви. — Ее забрали у Катарины сразу после рождения. Как я понимаю, ее воспитывает какой-то марлийский солдат. И Катарина хочет ее забрать. — Весьма логичное желание, если бы кто-то посмел забрать моего… — Подожди, — перебил ее Леви. — Скажи мне лучше вот, что. Ты скучаешь по сыну, ты хочешь, чтобы сейчас он был рядом? — Конечно, — не задумываясь ответила Лекси. — Чтобы он вместе с тобой голодал, не знал дома и никогда не чувствовал себя в безопасности? Чтобы каждое утро он просыпался с мыслями, что может не дожить до конца дня. Хотела бы ты увидеть его смерть? — Я поняла тебя, — тихо сказала Лекси. — Конечно, я чувствую себя спокойнее, понимая, что он с Марией и на Парадизе пока что безопасностно. Но если мы переносим это на вашу дочь, то почему ты думаешь, что с теми людьми ей безопаснее, чем с вами? — Все-таки они доростили ее до трех лет. Назвали своей, не выкинули и не убили. Наверное, это что-то да значит. Думаю, вскройся, что марлиец воспитывает эльдийскую девчонку, проблем не оберешься. Они так рискуют. Понятия не имею, почему я вдруг стал защищать этих людей. Но интуиция говорит мне, что лучше не трогать. Девочка наверняка, считает их своими родителями. Зачем обрушивать на нее такую жестокую правду. Взгляни на меня. Вряд ли она мечтает о таком отце. — Родителей не выбирают, — покачала головой Лекси. — И хватить вешать на себя клеймо отвратительного отца, ты даже не пробовал. Или ты собрался ее бить и морить голодом? — Нет, но… — Быть может, я чего-то не поняла, но даже сейчас, не зная толком о ком говоришь, ты беспокоишься о ее комфорте и безопасности. Тебе не наплевать и это главное. Так, что не рубите с плеча. Обсудите это с Катариной спокойно и без эмоций. — Я пытался, но она и слушать не хочет. — Она мать, у которой отобрали ребенка. Если бы Тома хоть кто-то пальцем тронул, я бы порвала этого человека на месте. И мне плевать, хорошо или плохо с ним бы обращались. Хотя в твой логике тоже есть смысл. Тут главное не торопиться…       Их разговор был прерван вошедшим на кухню Зиком. Скользнув друг по другу напряженным взглядом, мужчины отвернулись. Леви задумчиво уставился в окно. Зик молча принялся крутится у печки, гремя чашками. Лекси опустила глаза, изучая рисунок древесины на досках столешницы. Кажется, конфликт между Леви и Зиком не утихнет даже спустя время. — Где Катарина? — между тем спросил Йегер. — Откуда я знаю, — не слишком приветливо отозвался Аккерман. — Ее нет в доме. А раз ты здесь, то…       В дом с грохотом ворвался Эрен. Судя по бегающему взгляду и тяжелому дыханию, он явно был чем-то обеспокоен. — Одна из лошадей пропала, — торопливо выпалил он. — Мы с Микасой обошли округу. Следы копыт есть у реки, а дальше. И я проверил склад ниже в лесу, там продуктов не хватает.       Зик тихо выругался себе под нос. — Это Катарина, — уверено сказал Леви. — Ну что, блять, за идиотка.