***
Намджун встречал утро в своём кабинете, который располагался на одном из последних этажей Ким Холдинга и скучающе наблюдал за видом из окна. В его голове эхом звучал недавний разговор с отцом — Намджуна будто ударили чем-то тяжёлым по голове и вернули в реальность. — Кстати Намджун, почему ты всё ещё возишься с этим Чимином? — Эм… да много дел, — вопрос отца застал альфу врасплох. — Понимаю, если всё-таки не успеваешь, поручи это дело кому-нибудь другому. — Да нет, я сам. — Хорошо, я не говорил тебе. Но мои люди некоторое время следили за Чимином и недавно они заметили, что один довольно подозрительный парень заходил в кафе, где работает Чимин, и что-то в конверте передал его коллеге, чтоб тот передал его Чимину. — Когда это было? — Дня три назад, точно не помню. Но эта активность мне не очень нравится, побыстрей избавься от него. Альфа уже второй час думает об этом, а что если Чимин действительно не так прост? — Что если он водит меня за нос? — спрашивает себя альфа и нервно сжимает челюсти. Но даже если это так, как Намджун умудрился дать слабину и не заметить этого? — Боже, повелся на этого мальчику, словно школьник. Надо с этим действительно кончать, какая разница, что я скучаю по нему, когда не вижу больше одного дня? Какая разница, что ничей запах так не будоражит, как запах этого омеги? Какая разница, что рядом с ним легче дышится и искренне смеётся? — Намджун всегда умел отрывать от себя самое дорогое, а от Чимина избавиться — раз плюнуть для альфы. Намджун поднимается со своего места и решает, что хватит ему тут сидеть. Отец в три утра вызвал Намджуна и Джексона для срочного разговора, который длился два часа. После, когда остальные ушли, Намджун устало устроился в своём кабинете, и вот, сейчас уже семь утра, а он только идёт к себе домой. По приходе в свою обитель, мужчина устало скинул с себя одежду и встал под горячий душ. Капли воды приятно обжигали кожу, тем самым расслабляя забившиеся мышцы. После душа, обернув полотенце на бёдрах, альфа пошёл заваривать себе кофе, когда на кухне наткнулся на небольшой чёрный конверт, который валялся на полу. Это не Намджуна, Ёндже не было в квартире уже недели две, а значит этот конверт принадлежит Чимину. Интересно, об этом конверте говорил отец? Наверное Чимин его обронил, и у Намджуна есть отличный шанс узнать, что омега представляет собой. Вскрывая конверт, альфа обнаруживает письмо и флешку. В письме было сказано следущее: «На этом видео твой отец, а творит с ним подобное Ким Хьюн. Тебе надо держаться подальше от семьи Ким.» Альфа злобно сжимает желваки и спешит вставить флешку в ноутбук. На ней было лишь одно видео, открыв его, Намджун начал смотреть. Вот сидит привязанный к стулу мужчина, а напротив него стоит отец Намджуна. Он безжалостно ударяет сидящего по животу, лицу и голове, оставляя кровавые подтеки. Но на этом не останавливается, достаёт нож и говорит что-то, что именно не слышно, ибо видео без звука. Затем Хьюн начинает наносить увечья отцу Чимина ножом, он проводит остриём лезвия по лицу, вонзает нож в живот, пока тот корчится от боли. После всего этого, когда тело мистера Пака всё изувечено, а сам он дышит через раз, Хьюн достаёт пистолет и пропускает пулю через голову Пака. Конец видео. Намджун ещё пару секунд смотрит на потухший экран, а затем с треском его захлопывает. Наблюдать за подобными действиями отца альфе приходится не первый раз. Его это совсем не удивляло и не бросало в ужас. Намджун думал лишь об одном: кто-то хочет, чтоб Чимин узнал об этом всём. Но только вот кто? Кому это надо?***
Хосок, находясь уже в своей квартире, нервно выкуривал вторую сигарету, хоть и бросил он уже больше пяти лет назад. Просто сейчас нервы сдавали, он не переставал думать о том, что сбежал утром как трус, что не справился с накрывшей паникой, что снова позволил Сехуну пролезть в его голову. Хотя омеге было очень хорошо и комфортно в объятиях Юнги, он правда не жалел о проведённом вечере с альфой. Впервые за долгое время омега почувствовал себя особенным и важным? Но он струсил и сбежал, поддался голосу Сехуна в голове, который твердит, что Хосок не достоин Юнги. А единственный, кто действительно его любит и будет любить это Сехун. Устало прикрыв глаза, омега вдыхает легкий запах глинтвейна, который исходил от его одежды. Хосок думает о том, что надо бы принять душ и постирать вещи, потому что они пропахли другим альфой. Сехун сразу учует, потом омеге несдобровать.***
Чонгук и Тэхён окончательно пробуждаются самые последние, сладко потягиваются и хриплым голосом желают друг другу доброго утра. — Как себя чувствуешь? — интересуется Чон, поднимаясь с постели. — Мне лучше, спасибо. — Хорошо — Чонгук… Спасибо, мне так стыдно за своё поведение, вообще не понимаю чем заслужил твою помощь. — Всё нормально — сухо бросает альфа и собирается выйти из комнаты, как слышит грохот сзади. Обернувшись, он застаёт Тэ на полу у кровати и спешит помочь подняться — Всё просто поплыло и я… — Всё хорошо, твой организм вчера отравился и ещё не окреп. — отвечает Чон, укладывая омегу. — Знаешь, лучше было бы в больницу, тебя бы прокапали. — Нет, в больницу нельзя. Сразу шум поднимут «Сын мистера Кима — наркоман!». Не хочу. — Ладно, тогда лежи и набирайся сил. — А ты? — в пол голоса шепчет омега, цепляясь за ладонь Чона. Тот в свою очередь не сдерживает улыбку от подобного вида Тэхёна и обещает вернуться к нему, после того как приготовит завтрак. Спустя около часа альфа возвращается в свою комнату с завтраком на подносе для Тэхёна и буквально давится его запахом горького шоколада и терпкой вишни. Чон бросает взгляд на омегу, который, свернувшись калачиком, кусал свои губы, тем самым сдерживая стоны. Чонгук сразу понял, что с омегой такое, но не знал как быть. Он понимал, что лучше бы уйти и позвать Чимина, чтоб тот помог, дал таблеток там. Но с другой стороны… — Нет, другой стороны быть не может — думает парень и, разворачиваясь, собирается уходить, как слышит жалобный скулёж. — Чонгук… не уходи, пожалуйста. — Тэхён, будет лучше, если я позову Чимина, у него должны быть подавители. — Нет, они мне всё равно не помогут, в отличие от тебя. — Тэхён облизывает пересохшие губы и выжидающе смотрит на альфу. — Чонгук, слишком долго. Мы ведь уже трахались и не раз, чего ты встал как тупица. На этом моменте Чон плюёт на всё и, в секунды прерывая расстояние, нависает сверху омеги. Запах Тэхёна сводил с ума и будоражил плоть альфы. Он чувствовал, как возбуждение тягучей жижей собирается внизу живота, и понимал, что остановиться он теперь не сможет, даже если Тэхён передумает. Омега, находясь вжатым в постель, метнул полный желания взгляд на альфу, и его щеки заалели от предвкушения, а во рту пересохло. Взгляд омеги скользит по губам Чонгука, когда тот жадно впивается в тэхёновы губы и рвано целует их. Одновременно ладонями скользит по аппетитным бёдрам омеги, то слегка сжимая их, то шлёпая. Ким младший плавился под Чонгуком, тело течного омеги реагирует приятным покалыванием на каждое прикосновение, а узкое колечко мышц нещадно зудит и требует к себе внимания, поэтому Тэ, охотно отвечая на поцелуи Чона, берёт его ладонь в свою и накрывает ею свой давно эрегированный член. Альфа ухмыляется этому в губы Тэ и сжимает такой горячий пах омеги, на что тот срывается на протяжный стон, прикрыв глаза. Возбуждаясь от реакции, Чон понимает, что тянуть уже терпения нет и, отстранившись, избавляет себя от одежды, а потом и с Тэ стягивает трусы, которые успели намокнуть от чрезмерно выделяющейся смазки. Чон наклоняется к шее омеги, языком проводит по красиво выпирающей ключице и больно кусает её, оставляя следы зубов. Тэхён же выгибается в ответ, врезаясь пальцами в матрас и приподнимаясь нижним корпусом тела, тем самым дотрагиваясь своим членом до члена партнера. Оба довольно шипят, когда их члены наконец соприкасаются в желанном трении. Тэхён выгибается еще сильнее и протяжнее стонет. Ему уже не терпелось почувствовать Чона в себе, он чувствовал, что вот-вот задохнётся, если альфа ещё секунду промедлит. — Давай же, Чонгук. Я больше не могу, — хрипит омега, выдыхая в сокращенное между ними пространство и чувствуя сводящую боль в животе. Чону от услышанного крышу сносит, и он быстрым движением входит в омегу во всю длину. С ускоряющимися толчками он входил глубже, не забывая попадать по чувствительной точке. Тэхён под ним охотно двигал бёдрами, пошло стонал и разочарованно скулил, когда альфа, дразня, выходил из него. На что Чонгук ухмылялся и рьянее врывался внутрь с еще большей жадностью. Пальцы Тэхёна сильнее обхватывали мужские бедра, пока он двигался в разгоряченном темпе. Тела обоих уже блестели от пота, комнату наполняли пошлые шлепки голых тел друг об друга, запахи обоих смешались, и будто смог заполонил пространство. Чон двигается внутри, надавливая на простату и чувствует, как стенки плотно сжимают его член. Очередной сдавленный стон и Тэхён кончает, выгнувшись почти дугой, и обессилено падает на простыни, все еще сжимая Чона внутри. Тот же не выдерживает, проваливаясь в сладкую пульсирующую полость и изливается следом в омегу, наполняя того до отказа. Омега тянет руки к Чонгуку, укладывая того на кровать. — Прости, не успел вытащить, — восстанавливая дыхание, хрипит альфа. — Я на противозачаточных, всё окей. — шепчет омега на ухо Чону и, ухмыляясь, седлает бёдра альфы.***
Юнги без особого энтузиазма пил утренний кофе, настраиваясь на продуктивный день. Но выходило так себе, потому что все мысли занимал Хосок, который ушёл утром, ничего не сказав. Не то чтобы Мину было обидно, просто неужели этот Сехун лучше? — Ладно, я ведь обещал самому себе не давить на него. — думает альфа, допивает напиток и, желая сонному Чимину удачи, покидает квартиру. Чимин сразу заметил поникшее настроение хёна и догадывался из-за чего. Судя по всему, вчерашний Хосок красиво ушёл по английски, а Юнги это расстроило. Но лезть с вопросами Чимин не стал, потому что хён всегда сам всё рассказывает, когда хочет. Поэтому, пожелав Юнги продуктивной работы, Чимин принялся за приготовление завтрака. Сегодня он встал поздно, но не позднее Чонгука с Тэхёном, поэтому без еды их оставить он не может. Закидывая хлеб в тостерницу, Чим разбивает яйца в раскалённую сковороду, когда слышит стоны за стенкой. Пару секунд омега стоит в недоумении, делая огонь поменьше, он направляется к источнику звука. Встретившись носом с дверью Чонгука, омега закатывает глаза и решает побыстрей свалить, думая, что не очень ему и нужен этот завтрак.