***
— Честно говоря, — Астрид стояла с деревянной лопаткой возле плиты, — Я не то что бы прям умею готовить. Тут немного присохло. Гарри даже не нужно было подходить ближе, чтобы понять, в чем дело, он учуял запах горелой яичницы еще с лестницы. Мальчик забрал у Астрид лопатку и осторожно оттеснил ее от плиты, надеясь, что подгорело не все и блюдо еще можно было спасти. Увы, его надежды быстро развеялись. Сняв сковороду с огня, Гарри поворошил лопаткой черные угольки и с недоумением посмотрел на девочку. — Как оно могло подгореть… все? — Я просто отвлеклась! Там было облако, похожее на корабль! — Астрид подтащила мусорное ведро, и Гарри быстро соскреб туда неудавшуюся яичницу. — Ладно, я сам все приготовлю, — Гарри открыл окно, чтобы выветрить запах, и пошел отмывать сковороду. — А ты умеешь? — Ну да, — мальчик пожал плечами и включил в раковине воду. Сковорода яростно зашипела. — Тогда приготовим шоколадные сконы. — Что это? — Ты не знаешь? — к Астрид быстро вернулось ее бодрое состояние духа. — Это же лучшая в мире еда! — А мы точно не сожжем тут все? — поинтересовался мальчик, смывая мыльную пену. — Готовить будешь ты, — припечатала Астрид, — А я говорить, что делать. Гарри, все еще словно бы не проснувшийся, вовсе не был против. Шоколадные сконы… Звучит довольно заманчиво.***
*** Спустя десять минут, как сконы стояли в духовке, а дети разложили на столе карты для взрывного дурака, Астрид едва не подпрыгнула на стуле. — Мы забыли смазать сконы яйцом! — Ты забыла, — деликатно поправил Гарри, чуть не подпрыгнув вместе с ней, — Я вообще об этом не знал. Астрид бросила на него гневный взгляд и кинулась к духовке доставать противень. Гарри тем временем уже взбалтывал яйца в миске. Когда сконы вновь отправились в духовку, Гарри и Астрид вернулись к картам. — Просто удивительно, что раньше я не встречала эту игру, — протянула девочка, а затем показала одну из своих карт Гарри, — Что это значит? Гарри хлопнул себя ладонью по лбу. — Я не должен знать твои карты! — Но я ведь тоже их не знаю, — Астрид была готова поспорить, — Как же мне тогда играть? — Ты же уверяла, что запомнила все? — Ну, видимо не все. Именно эта карта мне и позабылась. — Ну хорошо, давай объясню еще раз…***
*** — Люпин, — Снейп ответил на рукопожатие оборотня. Затем мысленно себя исправил. В который раз. Оба мужчины встретились недалеко от места проведения конференции, чтобы обсудить последние детали, пока направлялись туда. — Как я неоднократно говорил, тебе необязательно появляться… — Перестань, Снейп, — Люпин махнул рукой, — Я чувствую себя прекрасно, не обязательно так нудеть. — Чтобы «чувствовать себя прекрасно», — Северус и не думал менять тон, — тебе потребовалось едва ли не два года. — Зато теперь все позади, — беспечно отозвался Люпин, — Каким по счету ты выступаешь? — Последним, — мрачно ответил Снейп, думая совершенно о другом, — Доклад будет длиться около часа, и твое присутствие мне не понадобится, но затем будь готов ответить на их вопросы. — Ты инструктировал меня сотни раз, думаю, я что-то запомнил из твоих слов… Снейп оставил реплику без ответа, и почти весь оставшийся путь они проделали в молчании. Северуса не покидали мысли о мальчике, и даже предстоящее выступление не могло завладеть его вниманием. Ему хотелось как можно скорее трансгрессировать подальше отсюда — не только для того, чтобы воочию убедиться, что с ребенком все в порядке, но и просто чтобы побыть в тишине, подальше от всех этих людей. Снейп с ужасом представил грядущий поток вопросов, на которые ему предстоит ответить, рук, которые ему нужно будет пожать, хлопков-Мерлин-его-упаси-по-спине, и содрогнулся. Как никогда ему захотелось укрыться в своих подземельях. За несколько ярдов до места сбора ученых со всего мира, Люпин остановил его. — Снейп. Я хотел поблагодарить тебя… Северус сжал зубы. Только не сейчас. — Ты хотел, ты поблагодарил. Пошли быстрее. Но Люпин, видимо, не хотел так быстро сдаваться. — Послушай, ты правда очень много для меня сделал, вся моя жизнь теперь изменится благодаря тебе… Снейп изо всех сил сдерживал себя, чтобы не закатить глаза. Вот только этой сентиментальщины ему и не хватало для полного счастья. — Я знаю, мы с тобой договаривались, но Джеймс и Ли… — Да, — грубо оборвал его Снейп, — Мы с тобой договаривались. Люпин, как и всегда, мягко отступил. Возможно, Снейпа это злило даже больше, чем его дурацкие рассыпания в благодарностях. Вечная Люпинова мягкость. Волк проявил свой характер только однажды, когда ему хватило смелости щелкнуть по носу своих собственных друзей — глупых зарвавшихся школьников. Не сделай он этого, не выкажи своего однозначного отношения ко всему происходящему, и, Снейп был уверен, они враждовали бы до самого окончания школы. — Только один вопрос. И я тут же замолкну. Снейп приподнял бровь и слегка склонил голову, выражая то ли интерес, то ли нетерпение. — Как… Как дела у Гарри? Северус ожидал подобного вопроса, однако толком не успел к нему подготовиться. Что ему сказать? Бросить в лицо обвинение в равнодушии к судьбе мальчика все эти годы? Но он сам вел себя аналогично. Сказать, что он ничего не знает? Или что это не его дело? Быстро перебрав в уме варианты, Снейп пришел к заключению. Люпин все равно будет работать в Хогвартсе, он столкнется с мальчишкой меньше, чем через неделю. Естественно, начнет рассказывать, какие они были с его родителями друзья. Несколько смешных школьных историй, пара веселых заклинаний не по программе, спущенная с рук шалость — и ребенок будет очарован. Внезапно из потока стройных, последовательных и логичных мыслей выбилась одна — какого черта его вообще это все волнует? Люпин не враг, а значит мальчик не подвергнется опасности, Снейп лично проверял волка на преданность Ордену: не один раз, и не одним способом. Однако тонкая ниточка связи между Люпином и Блэком все еще существовала. Люпин отправляется в Хогвартс, а Блэк совершает побег в один и тот же год, почти в один и тот же месяц. Снейп абсолютно точно не собирался сбрасывать этот факт со счетов, и ни сыворотка правды, ни легиллеменция в отношении Люпина не заставят его сомнения исчезнуть. Однако заявлять о своем недоверии вслух — несусветная глупость. Гораздо выгоднее иметь волка в союзниках: так ему проще будет приглядывать за ним, а также получать информацию. Кроме того, зная Дамблдора, тот наверняка посвятит Люпина в тонкости отношений Снейпа с мальчишкой, а значит, промолчав сейчас, он глупо попадется на вранье. Что ж, решение было принято. — С августа он под моей опекой. А теперь пошли, наконец, внутрь. Снейп сделал шаг по направлению к группке волшебников возле высокого здания, увенчанного парой изящных башенок, по пути извлекая из складок мантии пузырек с зельем и выпивая его. Люпин принюхался и тут же нахмурил брови. — Это… Бодрящее? Снейп не собирался отвечать, про себя проклиная слишком чуткий нюх волка. — Какой по счету это флакон? Снейпу не нравился этот внимательный, словно пронизывающий взгляд Люпина. Не говоря ни слова, он молча следовал к массивным деревянным дверям, надеясь, что волк перестанет задавать свои глупые вопросы. — Сколько ночей подряд ты уже не спишь? Видимо, старостой выбрали Люпина не просто так, зудеть над ухом и читать нотации он умел просто превосходно. — Ты ведь знаешь побочные действия? Естественно, Снейп знал. Не больше пяти суток подряд можно принимать бодрящие зелья. Затем наступает слабость, тянущее чувство в груди, затрудненное дыхание, головокружение, тошнота, а потом — начало магического истощения. Слабого поначалу. Но что касается тошноты — обычный Снейпов понедельник. Он провел на ногах всего четверо суток из возможных пяти, за все время урвав на сон целых три или четыре часа и был почти что в порядке. Почти что.