***
*** Гарри получил письмо с самого утра, но до сих пор не знал, что ему делать. Они с Астрид отправились на пастбище и там вместе прочли его несколько раз. — Тебе надо радоваться, — заявила Астрид, задумчиво жуя травинку, — У нас вообще нет предметов по выбору. А те, что есть — ерунда для девочек. — Но ты же и есть девочка, — непонимающе возразил Гарри, не поднимая глаз от листа. Слова Гарри только сильнее возмутили Астрид: — И что теперь, мне должна нравится всякая ерунда? Я хочу сама решать, какие предметы изучать в школе. И саму школу тоже хочу выбирать сама. — Взрослые думают, что они знают лучше, — Гарри пожал плечами, а Астрид фыркнула, — Но я бы с радостью отказался от пары предметов. После непродолжительных вздохов, полных грусти и сожаления, разговор возобновился. — Думаю, что магловедение можно точно вычеркивать. А прорицания? Хотя они должны быть легкими. — Дай сюда листок, — Астрид выхватила письмо, — Мистер Поттер, бла-бла- бла, предметы по выбору… Прорицания, магловедение, нумерология, руны. Ты можешь выбрать максимум два… — Могу я вообще ничего не выбирать? — под руку Гарри поднырнул козленок, и мальчик машинально его погладил. — Тут не сказано, — Астрид продолжала вглядываться в письмо, — Но нумерология есть у нас в школе. Моя соседка по комнате постоянно плачет из-за нее. Гарри содрогнулся. На этот год у него были большие планы, и учеба в них не входила. Он собирался всего себя посвятить квиддичу — в прошлом году они едва-едва смогли завоевать кубок, а значит Оливер будет особенно рвать и метать. — Зато у тебя появился новый обязательный предмет — уход за магическими существами, — Астрид не могла скрыть зависти в голосе, — Наверное, будет ужасно интересно возиться со всякими зверюшками. Гарри усмехнулся — интересно — не то слово. Зная Хагрида, он удивится, если в первый же день они не отправятся в Запретный лес. — А что такое аттестации каждый месяц? Мальчик помрачнел. Он совсем забыл, что, начиная с третьего курса, их будут аттестовать по каждому предмету: при этом будет учитываться посещаемость, качество домашних работ (и их наличие), работа в классе и даже поведение. Наверняка они с Роном будут громче всех жаловаться на подобную систему, зато Гермиона будет в восторге. Удивительно, как вообще можно любить контрольные, проверки, экзамены… При мысли о друзьях Гарри почувствовал согревающее тепло и понял, как же сильно он по ним соскучился. — А вообще-то, — Астрид вернула письмо владельцу, — Ты можешь посоветоваться с Северусом. Он тебе и про преподавателей заодно расскажет. Гарри не хотел вдаваться в подробности и рассказывать, что советы от Снейпа — это едва ли то, что ему нужно, поэтому миролюбиво покивал, делая вид, что соглашается. Кто бы знал, что Астрид решит взять все в свои руки.***
*** — Северус! Как прошла твоя конференция? Ты ведь так ничего и не рассказал про свое изобретение. Освободив голову от тумана, Снейп кое-как привел себя в порядок и спустился на кухню, где нашел тарелку со сконами, которыми сейчас и наслаждался, добавив к ним горячий чай. Все было тихо и мирно, пока его не обнаружили дети. Конечно, Астрид интересовала эта дурацкая конференция, как и его изобретение, как и еще тысяча вещей в этом мире. Северус приготовился к бесконечным вопросам девочки, которая уже устроилась за столом напротив него. Гарри сначала мялся неподалеку, словно не мог решить — то ли уйти, то ли остаться, но в конце концов он расположился рядом с Астрид, тщательно делая вид, будто его здесь нет. Северус не стал закатывать глаза. Даже мысленно. — Итак, что ты изобрел? — Лекарство. Для оборотней. — Ого, — Астрид смотрела так уважительно, что Снейп едва не рассмеялся. — А как оно работает? Северус не знал, как вообще можно в двух словах объяснить суть его работы, не вдаваясь в сложные подробности — никакого химического анализа, никаких деталей анатомии, никаких страшных рассказов о переливании крови и лунных циклах. Снейп сделал глоток чая, чтобы дать себе еще немного времени на размышления. — Оборотень принимает курс зелий. Потом выздоравливает. — Оу, — девочка была разочарована, — и все? Никаких страшных обрядов и ритуалов проводить не надо? Перед мысленным взором встали непрошеные картины прошлого — прорвались через все преграды, не спрашивая разрешения, а Снейп не смог сдержать воспоминаний.***
*** Ночной вызов по каминной сети, бледное, испуганное лицо наставника, у которого волосы за одну ночь покрылись сединой, дрожащий голос, который Снейп слышит первый и последний раз в своей жизни. Рывок аппарации. Первое, что он чувствует — густой, пропитавший воздух запах крови и внутренностей. Потом видит три изодранных тела — два взрослых и одно детское. Рольф стоит на коленях и словно какой-то магл зажимает рану руками, пытается собрать кровь обратно, удержать внутренности, не дать им расползтись окончательно. Краем сознания Снейп чувствует удивление: подумать только, Рольф проработал лет сорок главным врачом, а сейчас ведет себя словно глупый студент, первый раз увидевший смерть. В том, что это смерть, Снейп даже не сомневается. В бесконечных рейдах Темного лорда он научился распознавать ее безошибочно, не только по запаху, скорее по сгусткам магии, витающим в пространстве. Северус действует машинально, отбросив эмоции в сторону: несколько взмахов палочкой, диагностирующие заклинания. Понимание: в ребенке еще теплится жизнь. Отталкивает Рольфа прочь, тот все равно сейчас ему не помощник, а потом начинает плести самые сложные кружева магии в своей жизни. Страницы книг встают перед ним словно наяву, успевай только за ритмом заклинаний и не путайся в словах. Снейп не путается. Когда произносит последнее слово, чувствует, словно что-то внутри него исчезло, растворилось, и силы покидают его. Сидя на коленях возле ребенка, упирается ладонями в дощатый пол, кровь холодная, но все равно обжигает пальцы. Снейп приказывает себе собрать последние силы, но понимает, что сам дальше не сможет, магии не хватит, а на одной силе воли долго не протянет. — Он ее укусил, — хрип вместо слов, — Можно сделать переливание. Рольф перед собой ничего не видит, раскачивается, обхватив себя руками, глаза пустые. Снейп приходит в ярость. — Соберись, твою мать! Или ты ребенка тоже хоронить собрался? Рольф словно бы приходит в себя, но вместо того, чтобы помочь, начинает мельтешить и суетиться. Это злит Снейпа еще больше. Крепкая пощечина отрезвляет наставника. Он больше не выглядит ни потерянным, ни слабым, и Снейп может передать управление в его руки, которые больше не дрожат. — Здесь нельзя, слишком много смерти, — говорит Рольф, — Перенесем в библиотеку, тут рядом. Помогай. Снейп почти чувствует облегчение. Рольф знает, что делать. Все пройдет хорошо. Дальше — почти туман. Скрип мела по доскам пола. Свечи. Воск, обжигающий пальцы. Потусторонний холод, сквозящий сквозь зеркала. Снова запах крови, от которого Снейпа почти мутит, но он приказывает себе ничего не чувствовать. Спустя бесконечное количество часов, когда все позади, а девочка больше не выглядит такой мертвенно-бледной, Снейп чувствует, как узел в груди немного ослабевает. Он знает, что это ненадолго — до первой ночи в его пустом доме, когда кошмары перестанут прятаться по холодным пыльным углам и выйдут на свет во всем своем величии и безобразии. Уже дважды он заглядывал под Покров, но только этот был удачным. Забыть бы все те ужасы, которые он там видел. Чтобы перестать кутаться в свою черную мантию даже жарким летом, чтобы не трястись от озноба, сидя в горячей ванне и чувствуя ледяные мурашки, дрожью бегущие по позвоночнику, чтобы перестать ускорять шаг, проходя мимо зеркал. Уже два года он ведет безмолвную битву с кошмарами во сне и наяву. Снейп все еще надеется однажды одержать победу. — Снейп, — Рольф держится из последних сил, — У меня Долг жизни перед тобой. — Никаких долгов, — с отвращением выплевывает Северус и вытирает кровавые руки о мантию. Шатаясь, он направляется прочь из библиотеки, не оборачиваясь и не видя, как Рольф бережно держит Астрид за руку и плачет.***
*** Воспоминания пронеслись за доли секунды. Не успели утянуть Снейпа в пучину. Словно боггарта, он загнал их в тяжелый железный сундук в подвалах сознания и почти лениво захлопнул крышку. Ни один мускул не дрогнул на лице, разве что отголосок давних мурашек пробежал по позвоночнику. — Нет, Астрид, никаких страшных обрядов и ритуалов. — Ну ладно, — девочка не выглядела расстроенной, она хитро сощурилась и пихнула Гарри в бок, — Гарри хотел спросить у тебя кое-что. А я пойду с Акселем погуляю. Снейп видел, что Гарри явно не хотел у него ничего спрашивать, но сделал вид, будто не видел, какими отчаянными глазами он смотрел вслед убежавшей девочке. Ничего, им в любом случае нужно поговорить. — И что ты хотел спросить? Мальчишка уставился на свои колени, будто там у него был записан ответ. Отвратительная привычка, от которой постоянно приходилось отучать первогодок-слизеринцев. — Мне просто письмо сегодня пришло, — пожал он плечами. Еще одна дурацкая привычка, — Нужно выбрать дополнительные предметы для изучения. — И что ты выбрал? — Точно не прорицания, — фыркнул мальчишка, и Снейп мысленно одобрил это решение. — Но что, если нумерология и руны будут слишком сложными? Снейп видел в этом ответе явное влияние Астрид. Наверняка рассказала ему, как это, наверное, здорово, создавать артефакты, составлять из разрозненных символов боевые или защитные заклинания, проводить таинственные ритуалы… И про свою плачущую соседку. — Здесь нужно сделать выбор между потенциально сложными предметами, которые все же имеют перспективу, и откровенно бесполезными, — Снейп понял, что высказался слишком явно. Мальчик должен сделать выбор сам. — В любом случае, выбор за тобой. Никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни. А на прорицаниях можно научиться засыпать в любое время в любом месте, мысленно дополнил Снейп. Весьма полезное умение. — Ладно, я еще немного подумаю, — Гарри взмахнул письмом, и Снейп увидел, что оно какое-то рваное, мятое и… Мокрое? — Это твои слюни? — Снейп указал пальцем на мокрый след от зубов. — Это козлик! — тут же вспыхнул мальчишка, — Выхватил у меня письмо. Мы с Астрид еще пятнадцать минут пытались его поймать. Смутившись, он собрался было сбежать, но Снейп остановил его жестом. — Надо поговорить. — О чем? — Гарри тут же напрягся. — Завтра, — Снейп ненадолго замолчал, пытаясь подобрать слова, — Тебе нужно будет снова принять то зелье. — Зачем? — тихо спросил мальчик, — Со мной что-то не так? — С тобой все так, — уверил его Снейп. — Вы что-то там не дообследовали? — Да, — Снейп ухватился за эту соломинку, мысленно обещая себе, что однажды все расскажет мальчику. Или не расскажет. Но точно перестанет недоговаривать. — Но после завтрашнего дня больше никаких обследований. — Ну… Ладно. Я пойду тогда? Снейп молча кивнул, и Гарри тут же как ветром сдуло. Северус вновь остался в одиночестве, не в силах выкинуть из головы мысли о предстоящем дне. Уверения самого себя в том, что все наверняка пройдет хорошо, не работали с тех пор, как Снейпу исполнилось пять, и он не увещевал себя ложными надеждами, однако думать о чем-то плохом было еще более невыносимо. Завтра ему предстоит приподнять вуаль Покрова в третий раз, и Снейп скорее сам шагнет за грань, чем позволит сделать это ребенку.