***
— Мы проверили Визжащую хижину и опушку леса, прочесали еще раз замок и говорили с Розмертой, — Люпин устало плюхнулся в кресло рядом с директорским столом, — Ничего. Дамблдор перевел внимательный взгляд на Снейпа. — Северус? Какие мысли? Снейп был не из тех, кто с легкостью мог признать поражение, слишком уж привык биться до последнего, но в этой ситуации ему не оставалось ничего другого. — Мы знаем, что Петтигрю жив. Знаем, что Блэк вероятнее всего невиновен и какое-то время находился в замке. Но он сбежал. Профессорский состав утверждает, что не видел ничего подозрительного, а значит, Блэк достиг своей цели. Либо понял, что она в другом месте. Северус тяжелыми шагами мерил директорский кабинет, полностью погруженный в свои мысли. В конце концов он остановился напротив окна и невидящим взглядом уставился на небо. — Темнеть стало слишком рано, — безучастным голосом заметил Снейп и плотнее завернулся в свою черную мантию, — Уже видны звезды. — Звезды, Северус! — воскликнул Люпин, вскакивая с кресла и подходя ближе, — Как я мог забыть! Снейп продолжал хмуро смотреть на коллегу, не понимая причины его веселья. Люпин, впрочем, нисколько не был смущен. — Незадолго до войны, когда она еще только маячила на горизонте, — эмоционально начал Люпин, — Сириус рассказал нам об одном заклинании. Точнее, о ритуале. Это что-то из родовой магии Блэков, я не слишком вдавался в подробности. — И что же с этим ритуалом? — заинтересовался Дамблдор, подходя ближе. — Он позволяет ненадолго изменить положение небесных тел и перестроить созвездия, — Люпин с предвкушением посмотрел на коллег, ожидая восторгов, но наткнулся на скептический взгляд Снейпа. Люпин сдулся. — Что такое, Северус? — Даже не знаю, с чего начать, — тоном, каким он обычно отчитывал студентов, начал Снейп, — То ли с твоего абсолютного незнания законов физики, то ли… — О, положение небесных тел меняется не на самом деле, — перебил Люпин, — Это просто иллюзия. — Тогда в чем смысл? — фыркнул Снейп. — Полагаю, так Блэки подавали сигнал друг другу, — тихо вмешался Дамблдор и ободряюще улыбнулся Люпину, — Продолжай, Ремус. — Спасибо, — Люпин благодарно прикрыл глаза, — Мы договорились, что это будет наш призыв о помощи. Мы понимали, что война может начаться в любой момент и боялись потерять друг друга. Тогда Сириус рассказал об их семейном ритуале и предложил использовать его как способ связи в экстренной ситуации. Все трое на некоторое время затихли, переваривая информацию. Скрестив руки на груди, Снейп задумчиво барабанил пальцами по сгибу локтя. — Ты предлагаешь провести этот ритуал и выманить пса из конуры? Люпин поджал губы, но все же ответил: — Ну, грубо говоря, да. Но я был бы весьма признателен, если бы ты перестал называть Блэка псом. Снейп закатил глаза.***
В течение нескольких дней, последовавших за исчезновением собаки, Гарри, Рон и Гермиона вели себя довольно тихо и не высовывались. Девочка воспользовалась этим временем, чтобы в очередной раз пролистать свои конспекты по зельям, в то время как мальчишки проводили время праздно: то играя во взрывного дурака в общей гостиной, то без дела шатаясь по замку. В одну из таких прогулок, когда Рону и Гарри удалось вытащить Гермиону с собой — мальчишки утверждали, что ей нужно проветрить голову и хоть немного отвлечься от пыльных конспектов — и прогуляться по замку утром в выходной день, случилось небольшое происшествие. — Почему нам никогда ничего не говорят? — Гарри задал этот вопрос просто так, обращаясь больше к стенам замка, нежели к друзьям, — Почему нам всегда все приходится выяснять самим? — В будущем ты сможешь стать детективом, — философски заметил Рон и широко зевнул. Гарри фыркнул и перепрыгнул несколько последних ступеней, ведущих к главному холлу. Дождавшись друзей, он быстро свернул в сторону Большого зала. — Кстати, Гермиона, — вдруг вспомнил Гарри, — Помнишь, на рунах нам рассказывали про всякие ритуалы и артефакты? Может быть, с их помощью мы сможем найти собаку? Гермиона задумчиво прикусила губу, вырванная из собственных мыслей. — Мне кажется, — неуверенно начала девочка, — Что преподаватели и так воспользовались всеми возможными методами. Вряд ли мы узнаем что-то новое. — Вам рассказывают про ритуалы? — кажется, Рон впервые пожалел, что выбрал прорицания, — А какие? Что-то кровавое? Я слышал одну историю… — Рон! Ну конечно ничего такого, — перебила его Гермиона, — Мы же только начали изучать эту дисциплину, в основном нам рассказывают про поисковые и защитные руны. — Хм, — задумался Рон, — А от чего защищают ваши руны? — От воров, — отрезал Гарри, сунув руки в карманы, — Их нужно наносить на сундук, чтоб его не открыли без ведома хозяина. Рон присвистнул. — Скукотища. — Так что за история? — напомнил Гарри, а когда Рон непонимающе на него посмотрел, добавил, — Ну ты начал рассказывать про историю с ритуалом. — А, — вдохновение снова вернулось к Рону, — Ну, слушайте. Я как-то подслушал разговор отца: у них там в министерстве произошел переполох, какая-то «темная материя» вырвалась на свободу, в итоге кровища по всему отделу и куча битых зеркал. Интересно, что это было?.. — По-моему, это какая-то чушь, — скептически ответила Гермиона, но Рон вовсе не смутился. — Я только рассказываю то, что слышал, — он пожал плечами, — Кто знает, что там было на самом деле. В любом случае, это гораздо интереснее ваших рун, которые защищают только сундуки. Пользы не много. — Это же только начало! — Гермиона не выносила, когда какую-либо информацию называли бесполезной, — В будущем мы приступим к более сложным вещам, это ведь как с трансфигурацией или с зельями… Кстати, о зельях… — Гермиона, нет! — отчаянно застонал Гарри, возводя глаза к потолку, — Только не разговоры о зельях! Гермиона насупилась и замолчала на некоторое время, позволяя мальчишкам вернуться к болтовне о случае в министерстве. За разговорами они дошли до Большого зала и остановились рядом с доской объявлений, привлеченные свежеприкрепленным к ней пергаментом. Обычно здесь висели объявления о пропавших и найденных вещах, расписание занятий, списки недопустимых нарушений (работа Филча), но в этот раз по центру доски поверх всего остального был прикреплен пергамент с заголовком «Шахматный турнир». — Рон, гляди! — Гарри воодушевленно обернулся к другу, — Как раз для тебя! Рон, к удивлению друзей, вовсе не выглядел ни впечатленным, ни хоть сколько-нибудь заинтересованным. — Ерунда какая-то, — буркнул он, даже не глядя на доску и возя кроссовкой по каменному полу. — Рон, ты чего? — нахмурилась Гермиона и встала прямо перед другом, надеясь заглянуть ему в глаза, — Ты же отлично играешь в шахматы! Рон упрямо вздохнул и посмотрел поверх плеча Гермионы прямо на Гарри, словно надеясь найти поддержку хотя бы у него, но и Гарри ничего не понимал. — Ты не хочешь участвовать? — спросил Гарри, а когда Рон кивнул, совершенно растерялся, — А почему? — Не хочу и все, — продолжал упрямиться Рон, — Ладно, пошли отсюда, мы вообще хотели дойти до озера. Быстро развернувшись, он зашагал прямо по коридору, не оборачиваясь на друзей. Гарри тем временем читал объявление. — Допускаются все курсы… Отборочный турнир… Испытания, — бессвязно бормотал мальчик, а потом обратился к Гермионе, — Ты понимаешь что-нибудь? Девочка только покачала головой, а потом кивнула в сторону уходящего друга: — Пошли к нему. Может, потом все объяснит.***
Прогулка по озеру не задалась с самого начала. Стоял уже конец октября, и погода совсем разладилась. Небо заволокли тучи, и пусть дождя пока не было, выглядела вся картина довольно удручающе. С ласкового сентябрьского ветер переменился на холодный и пронизывающий, забирающийся будто под самую кожу. Все трое прятали руки в глубоких карманах, но это не спасало от холода, и через полчаса прогулки, продрогнув окончательно, было принято решение вернуться. Утро выходного дня всегда было тихим, а в этот раз спокойствию поспособствовала еще и погода. Видимо, большая часть студентов решила остаться в спальнях и общих гостиных, прогретых теплом от камина, и замок словно бы замер, пережидая непогоду. Проскользнув в проем высокой входной двери и оказавшись наконец в тепле, троица осталась стоять на пороге, решая, чем заняться дальше. Гарри стоял, засунув руки в карманы пальто, и грел нос в натянутой до половины лица толстовке. Запотевшие очки и растрепанные волосы дополняли его образ. — Выглядишь по-дурацки, — хихикнул Рон и щелкнул пальцами по запотевшему стеклу на очках друга. — Ты — по-дурацки, — Гарри даже не стал утруждать себя, чтобы придумать достойный ответ, — Попробовал бы тоже походить в очках… — А я бы попробовал, — пользуясь тем, что руки Гарри были заняты нахождением в карманах, Рон быстро сдернул с него очки и надел на себя, — Ох, черт, я ничего не вижу… Гарри, ты что, слепой? Рон несколько раз проморгался и попытался оглядеться по сторонам, но вскоре скривился и замер, глядя в одну точку. Видимо, только в таком случае очки не доставляли ему проблем. — Гермиона, попробуй ты, — Рон сдернул очки и, не спрашивая особо разрешения, одел их на девочку. Та даже не успела отреагировать и тоже начала часто моргать, едва очки водрузились ей на нос. — Рон Уизли, — тихо начала Гермиона, с каждым словом повышая тон. Чем-то в этот момент она напоминала Макгонагалл, — Сколько уже можно? Ты с самого первого курса… Закончить она не успела. Гарри, отогрев наконец руки, просто снял с Гермионы очки и вернул их на законное место. — Ну хватит, пошли лучше чай попьем, — примирительно сказал он. — А я бы еще съела чего-нибудь, — мгновенно переключилась Гермиона, и все трое направились в сторону кухни.***
Вечером во время ужина Гарри получил записку: крохотная птичка, сложенная из листа бумаги, мягко спланировала прямо на его тарелку, и мальчик едва успел ее подхватить, прежде чем та вляпалась в соус. Развернув бумагу, Гарри прочитал лаконичное «Зайди после ужина ко мне в кабинет», выведенное изумрудными чернилами. Гарри вздохнул. Он не знал, о чем мог пойти разговор: о пропавшей собаке, его успеваемости или так и не сданной работе по зельям. Единственное, в чем был уверен Гарри, так это то, что он не хочет этого разговора. — Ты чего, Гарри? — Рон пихнул его локтем и заглянул в записку. Улыбка на его лице быстро померкла, — И чего он хочет? — Без понятия, — честно ответил Гарри. — Это может быть что угодно. Но скорее всего, про собаку. — Надеюсь, она нашлась, — заметил Рон, накалывая сосиску на вилку, — Аквамарин был прикольный. Не то, что твой Живоглот, Гермиона. Последнюю фразу Рон произнес с явным нажимом и многозначительно посмотрел на сидящую напротив девочку. Гермиона только приподняла брови и спокойной заметила: — Мы обсуждали это уже сто раз: Живоглот не заинтересован в твоей крысе! — А куда она тогда пропала? — отставив тарелку в сторону, Рон весь сосредоточился на разговоре, чувствуя, что начал закипать. — Откуда мне знать? — девочка нарочито не смотрела в его сторону, — Видимо, такой уж ты внимательный хозяин. — Черт возьми, Гермиона! — Рон вспыхнул, — Это старая ленивая крыса, ну не могла она сама убежать! — Вместо того, чтобы обвинять меня во всех грехах, — яростный взгляд Гермионы, казалось, мог испепелить в одно мгновение, — Лучше бы обратился за помощью, и твою крысу вмиг бы нашли! — Да к кому я должен был обратиться? — Рон говорил все громче, начиная привлекать к ним внимание, и Гарри, до этого молча сидевший рядом, от души пнул друга под столом. Рон взвыл, — За что? — Что ты разорался? — тихим, но возмущенным голосом проговорил Гарри, — Сходи к Макгонагалл, она поможет тебе найти Коросту. Все, я пошел к Снейпу. — Давай, — простонал Рон, потирая ушибленную ногу и возвращая свое внимание Гермионе, — А Макгонагалл что, умеет искать крыс? Это потому, что она кошка? Судя по вновь раздавшимся стенаниям Рона, Гермиона тоже отвесила ему пинок, и под эти звуки ругательств вперемешку с жалобами и стонами, Гарри покинул Большой зал.***
Гарри окунулся в прохладу и тишину подземелий словно в воду. Еще несколько ярдов назад были слышны смех и разговоры студентов, а после поворота на главную лестницу, ведущую в подземелья, все разом смолкло. Спускаясь по каменным ступеням, Гарри даже задумался, нет ли здесь невидимого магического барьера, ограждающего владения Слизерина от всего остального замка. Он слышал, будто сильные волшебники могут почувствовать такую ауру, но, когда Гарри попытался просканировать пространство, ничего не вышло и, пожав плечами, он в тишине дошел до самого кабинета. Дверь открылась перед ним сама собой, и Гарри тихо скользнул внутрь, останавливаясь на самом пороге, будто готовый убежать, едва представится возможность. — Проходи, — Снейп стоял возле книжного шкафа, скользя пальцами по корешкам. На углу его стола высилась стопка потрепанных фолиантов. Гарри заинтересованно подошел ближе и чуть наклонил голову пытаясь прочитать названия, но книги были такими старыми, а их тканевые обложки такими поблекшими и потускневшими, что разобрать буквы не было ни единой возможности. — Можно я посмотрю? — спросил Гарри, обращаясь к спине Снейпа, который все еще выбирал нужные ему тома. — Посмотри, — разрешил Снейп, а затем предостерег, — Если не боишься. Там много анатомических подробностей. Гарри быстро пролистал какой-то справочник, лежавший сверху стопки: после бесконечных страниц с таблицами действительно появились картинки, и желудок Гарри жалобно сжался. Тем не менее, мальчик не в силах был оторвать взгляд: он рассматривал нарисованный во всех подробностях скелет человека с подписями каждой из его костей. Гарри перевернул страницу. От вида внутренних органов его замутило, но он продолжал скользить взглядом по странице. На нескольких последних разворотах находились подробные рисунки человеческого тела в двух проекциях: сверху и сбоку. Рисунки были выполнены аккуратно и довольно подробно, впрочем, Гарри было не до этого. Он перевернул страницу и уставился на последний рисунок в справочнике: там было зарисовано тело с едва начавшимися элементами разложения. Гарри замутило, и он слегка позеленел. — Значит, и этим ты пошел в мать, — Гарри и не заметил, как Снейп оказался рядом. — Лили не переносила ни вида крови, ни вида органов, ни прочих человеческих внутренностей. Хотя на первом курсе собиралась стать доктором. Гарри поднял на Снейпа несчастный взгляд и взял протянутый стакан с водой. Сделав несколько глотков, он успокоился. — Зачем вам все эти книги? — он ткнул пальцем в высокую стопку. — И зачем там нарисованы все эти мерзости? — Это не мерзости, — спокойно ответил Снейп, сгружая на уже имеющуюся башню из книг еще несколько томов, — Обычное человеческое тело. Отвечая на твой вопрос: здесь показано действие зелий на организм. Мне нужно знать точный эффект всех составляющих. — Вы хотите кого-то убить? — бесхитростно спросил Гарри, по-прежнему сжимая полупустой стакан с водой в руках. — Как ты думаешь, имей я такое в планах, поделился бы с тобой? — Снейп усмехнулся, а затем взмахом палочки заставил всю стопку левитировать, — Следуй за мной. Не задавая лишних вопросов и все еще отгоняя от себя увиденные картины препарированного человека, Гарри молча пошел за Снейпом. Выйдя из кабинета, они такой странной процессией — Снейп, летящая за ним стопка книг, и Гарри, плетущийся в самом хвосте — прошли несколько коридоров и остановились в тупике, где Гарри раньше не бывал. Он втянул носом воздух, но не почувствовал ни запаха сырости, ни горящих факелов, вообще ничего. Снейп тем временем приложил руку к стене и открыл появившуюся резную дверь. Стопка книг плавно влетела внутрь. — Заходи, — Снейп кивнул Гарри в сторону проема и дождался, пока мальчик войдет, — Это моя личная лаборатория. Пока я буду готовить зелье, мы поговорим. Есть идеи, о чем? Гарри ощутил, что у него дежавю: только что его спрашивал об этом Рон, а теперь и сам Снейп? Почему бы им уже просто не начать этот разговор, вместо того, чтобы играть в загадки? В лаборатории вспыхнул свет и дверь захлопнулась. Гарри огляделся: эта лаборатория чем-то напоминала ту, что он видел в доме Снейпа — те же высокие потолки, шкафы, подпирающие стены по всему периметру, и главное, высокий рабочий стол из камня, где спокойно можно было готовить несколько зелий сразу. — Садись, — Снейп кивнул ему на стул подле стола, — И ничего не трогай. Гарри едва не закатил глаза на подобное замечание, но послушно сел. Перед ним на столе стояло несколько мисок с какими-то растолченными травами, и Гарри уже потянулся было, чтобы посмотреть, какими именно, но столкнулся со взглядом Снейпа, и быстро спрятал руки между коленей. Разумеется, он ничего не собирался трогать. Снейпу показалось. — Мы поговорим о твоей безопасности, — Снейп, видимо, так и не дождавшись от Гарри ответа, решил сам начать разговор, — И о том, почему ты ей совершенно не обеспокоен. Гарри позволил себе мысленно застонать и приготовился к нудной лекции.***
Впрочем, она не продлилась слишком долго. Как Гарри и предполагал, Снейп выспросил у него все подробности о собаке, отчитал за беспечность, призвал в будущем скорректировать свое поведение, а после целиком сосредоточился на кипящем котле. Гарри, после получения разрешения от Снейпа, все-таки придвинул ближе к себе интересующие его миски с травами и сейчас уныло разглядывал измельченные травинки. — Вы сказали, мама хотела стать доктором? Снейп поднял взгляд от котла, но продолжил мешать кипящее варево. Гарри же положил скрещенные руки на лабораторный стол и устроил на них голову. Отчего-то хотелось спать, а здешние звуки его успокаивали. — Хотела, — Снейп вернул свое внимание зелью: закончив помешивать, он убавил огонь и накрыл котел крышкой, — А потом упала в обморок при виде крови. Гарри скользил взглядом по лаборатории: рассматривал шкафы с кучей коробочек и склянок внутри, глядел на огонь под котлом, на самого Снейпа, который, порывшись в своих ящиках, извлек несколько корешков и теперь принялся их шинковать. — Кем она хотела стать потом? — диалог не сильно клеился, но Гарри было слишком интересно послушать про маму, поэтому он отверг свою изначальную идею смыться из лаборатории и оставить Снейпа наедине с его пробирками. — Кем только не хотела, — Снейп фыркнул и ссыпал нашинкованный корень в деревянную миску. От этого рассыпчатого звука у Гарри зашевелились волосы на затылке, и он зажмурился. — В детстве она хотела стать пиратом, потом археологом, на первом курсе — доктором, затем журналистом, ну а потом… Снейп не закончил фразу, взяв в руки нож и держа его плашмя, он принялся давить сок из бобов и сливать его в высокую колбу. По комнате разлился запах кислой капусты, и Гарри спрятал нос в рукаве рубашки. — А потом? — вопрос был совсем тихим, но Снейп услышал его. — А потом началась война, — сухо отрезал Снейп и ссыпал остатки истерзанных бобов куда-то под стол, где видимо стояла специальная емкость для отходов. — И всем стало не до этого. — Как это было? Отвлекшись от котла, Снейп долго смотрел на Гарри, ничего не говоря. Затем подошел к шкафу, достал несколько картонных коробок и вернулся к котлу. Гарри продолжал смотреть на Снейпа в ожидании, но тот только достал несколько высушенных соцветий и принялся толочь их в ступке. Стук каменного пестика о такую же ступку странным образом успокаивал Гарри, и он даже прикрыл глаза, полностью обращаясь в слух: шорох трав, бульканье котла, стук камня о камень. — Что «это»? — голос Снейпа вырвал Гарри из полузабытья, — Война? Страшно. Неожиданно. Невыносимо. Как любая другая война. Никто не был готов. К такому нельзя быть готовым. Гарри долго смотрел на худую фигуру Снейпа, потом задал вопрос: — Почему Волдеморта никто не остановил? Почему никто не понял, что он чудовище? — Потому что чудовище всегда скрывает, что оно чудовище. Или еще не знает об этом. Или еще не стало таким, — Снейп сделал длинную паузу, во время которой увеличил огонь и вновь стал помешивать зелье, а потом продолжил, — Чудовище собирает вокруг себя слуг, строит крепость и запирается внутри высокой башни… Гарри не знал, как выглядит Волдеморт сейчас: он видел его во снах, но не мог отвечать за их достоверность, поэтому представлял себе как фигуру в темном плаще и капюшоне, с длинными руками и тонкими пальцами, стоящую в проеме окна высокой башни, с молнией, бьющей в самый шпиль. Внезапно полумрак лаборатории обступил Гарри, обошел со спины, закутал в тени и проник куда-то под сердце. Он поежился и попытался вернуться в реальность. Снейп продолжал варить зелье: на одну чашу мерных весов он ссыпал порошок из истертых трав, на другую выставлял маленькие металлические гирьки. Гарри завороженно наблюдал за этим действием и пытался угадать, сколько гирек понадобится, чтобы уравновесить чаши и не чувствуя, что погружается в сон. Постепенно фигура Снейпа расплывалась, и Гарри начал было следить за его тенью, отбрасываемой на стену от пламени свечи, но быстро сдался. Убаюканный звучанием лаборатории — кипящим котлом, стуком ножа, шорохом трав, а может быть, и самой магией — он медленно закрыл глаза и погрузился в дрему, продолжая вслушиваться в окружающие звуки. Ему вспомнилось утро в Норе прошлым летом: они с Роном проснулись на рассвете и спустились вниз сонные и растрепанные. Миссис Уизли, впрочем, уже была на ногах: деревянный стол, за которым обычно собиралась вся семья, был засыпан мукой, а сама женщина месила тесто. — Уже проснулись? Что-то вы рано, — она по-доброму усмехнулась. — Это все твои петухи, мам, — пожаловался Рон, — Раскричались с самого утра. — Вам волю дай, вы и до обеда проспите, — миссис Уизли засмеялась и принялась раскатывать тесто, — А ну, помогай, Рон. Гарри, давай с нами, не стесняйся. Сегодня на завтрак будут слойки. Засучив рукава, мальчишки принялись за работу, и вскоре по комнате растекся запах корицы и персиков. Рон орудовал длинной деревянной скалкой, миссис Уизли лепила слойки, а Гарри раскладывал по ним персиковое варенье. Рядом со столом в воздухе левитировала миска с яйцами, где венчик взбивал их в пену, а висящие на стене волшебные часы мерно отмеряли ход времени. Внезапно миссис Уизли тихо запела. Это была какая-то бойкая песня про ирландскую девушку, к которой ходил свататься парень, а она никак не могла его отвадить и придумывала невыполнимые задания. С песней работа пошла быстрее: миссис Уизли пела, Рон качал головой в такт, а Гарри отбивал ногой ритм. — От Коннемара к Дублину попробуй проплясать, — миссис Уизли закончила куплет и посмотрела в сторону двери, — А вот и папа пришел!.. — Доброе утро, семья, — мистер Уизли подошел к столу, поцеловал миссис Уизли в щеку, а потом потрепал мальчишек по волосам, — Нужна помощь? Гарри хотел навсегда запомнить этот момент и это утро, сохранить, как фотографию, и спрятать глубоко под кожей, в самом своем сердце, чтобы в тоскливые вечера доставать это воспоминание, как величайшее сокровище, и вспоминать утренний свет, струящийся сквозь окно на деревянный пол и плетеный коврик, звуки утренней суеты, запах корицы, которой посыпали слойки, рассказы мистера Уизли про «магловские штучки», звук отодвигаемых стульев, ощущение муки и мягкого теста в руках и, конечно, песню миссис Уизли. Звуки, запахи и воспоминания разом смешались в его голове и, потянув носом воздух, вместо выпечки Гарри почувствовал горький запах трав, хотя продолжал чувствовать на голове руку мистера Уизли. Едва Гарри приоткрыл глаза, ощущение руки сразу исчезло. — Поттер, — чей-то напряженный голос, ставший затем мягче. — Гарри. Гарри выпрямился на стуле и огляделся по сторонам. Он был в лаборатории. Не в Норе. Он несколько раз моргнул, прогоняя сон, а потом зевнул. — Я уснул, — признал он очевидное. Снейп почему-то смотрел на него встревоженно, и Гарри не понимал причину. — Была сложная неделя? Гарри пожал плечами и соскользнул со стула. Хотелось спать. — Я пошел? — не то что бы Гарри было нужно разрешение, но уходить просто так было бы невежливо. — Иди, — кивнул Снейп, возвращаясь к котлу и ссыпая туда очередную порцию чего-то, в чем Гарри совершенно не желал разбираться, — Но сразу в кровать, хорошо? — Ага, — ворчливо пробормотал Гарри, думая, что Снейп какой-то чересчур заботливый. На самом пороге лаборатории Снейп снова его окликнул, и когда Гарри обернулся, тот продолжил: — В следующее воскресенье — Хэллоуин. Не планируй ничего на этот день. — Ладно, — благостно согласился Гарри, уже думая, как плюхнется в теплую постель и завернется в одеяло, — Спокойной ночи.