***
— Не знал, что ты с ним на короткой ноге, — Северус кивнул в сторону покинувшего кабинет мальчишки. Люпин замялся. — На самом деле, нет. — Люпин запустил руку в волосы и слегка взъерошил их, — Я с начала семестра пытался наладить с ним контакт, но Гарри… Очень закрытый. Я думал, что смогу рассказать ему о родителях или просто поболтать… Снейп фыркнул, тем самым сведя свой комментарий о поведении ребенка к минимуму и перевел тему. — Зачем ты здесь? — Сегодня утром мы отправили Блэка в его родовое поместье, — Люпин разглядывал банки с заспиртованными существами, которыми были уставлены несколько шкафов, — Решил, что ты должен знать. Снейп ничего ответил, не желая делиться с волком какой бы то ни было информацией. Он и сам толком не знал, для чего может пригодиться Блэк, скорее просто надеялся, что это однажды произойдет. Максимум, на который лично он мог рассчитывать, это доступ к библиотеке, где Снейп предполагал найти несколько запрещенных книг. Возможно, в этом случае план по ликвидации Темного лорда уменьшится на несколько пунктов, а то и вовсе изменится, так что попробовать стоило. Однако для этого пришлось бы контактировать с самим Блэком, а уж этого Северус хотел избежать всей душой. Впрочем, это явно меньшая из его забот. — Северус? — робко позвал его Люпин. — Что? — Снейп уже и забыл о присутствии волка в кабинете. — Ты не расскажешь о ваших дальнейших планах? Я же чувствую, что грядет нечто… Масштабное. И я вижу, что вы к чему-то готовитесь. Я могу быть чем-то полезен? Снейп сделал задумчивое лицо, будто действительно прикидывал варианты помощи, которую мог бы получить от Люпина. Затем показательно разочарованно вздохнул. — Нет, Люпин. Кажется, ничем. — Но Северус… — Как дите малое, — в раздражении выплюнул Снейп, — Если тебе чего-то не говорят, значит есть на то причина. Если есть голова на плечах, сообразишь сам. А теперь выметайся отсюда, мне еще нужно подготовить оборудование седьмому курсу…***
Гермиона вылетела из класса одной из первых, надеясь скрыться как можно скорее. Пролетев по коридору и повернув за угол, она быстро скользнула в женскую уборную, которой редко пользовались из-за отсутствия горячей воды. Прошагав мимо умывальников и не глядя на себя в зеркало, Гермиона спряталась в самой дальней кабинке и, громко хлопнув дверью, заперла ее на щеколду. Опустив крышку унитаза, она села сверху и обхватила лицо ладонями, чувствуя, как продолжают гореть щеки. Выходить не хотелось. Гермиона уставилась прямо перед собой, на расписанную посланиями дверь: волшебники не пользовались ручками или маркерами, потому школьные туалеты изрисовывали тем, что придется под руку. Обычно это были стойкие помады, и чем выше располагалась надпись, тем ядренее и насыщеннее был цвет. Самые верхние надписи, авторами которых были семикурсницы, часто горели цветом фуксии или вишни, затмевая собой робкие розовые буквы пониже, которые нередко складывались во что-то сентиментальное, вроде «вы уже нашли себе пару на бал?». «ТРИТОНы — полное говно» — алело самое верхнее послание, а рядом с ним пестрели соцветиями высказывания поддержки. Ближе к середине находились сплетни: «Малфой + Паркинсон» было перечеркнуто, зато «Седрик Диггори — красавчик» обведено в сердечко несколько раз. Гермиона фыркнула. Реже использовались волшебные цветные карандаши: мало кто брал их с собой даже в одиннадцатилетнем возрасте, зато рисунки, сделанные ими, сразу бросались в глаза. Иногда это были самые настоящие истории, как здесь: волшебница в смешном колпаке взрывает котел, а рядом Снейп с непропорционально-огромным носом взрывается фейрверком. Некоторые надписи, которые встречались реже всего, были выцарапаны чем-то, о чем Гермиона не имела представления. Может быть, пилкой для ногтей? В любом случае, эти художества были самыми жесткими и грубыми. «Все достало» — маленькое и неприметное, ощетинившееся острыми углами букв, пряталось с самого края, рядом с дверной ручкой, зато «Снейп — урод» было выцарапано поверх всех надписей и во всю ширину двери, так, чтобы все сразу увидели. Кто-то явно несогласный с этим утверждением написал рядом, будто оставляя комментарий: «просто ты дура». Гермиона отвела взгляд, задумавшись. Чувствовала она себя просто ужасно. Ей бы расплакаться сейчас или тоже выцарапать грубую надпись, обозвав Снейпа как-нибудь особенно ужасно, однако, когда она уже готова была себя отпустить и позволить слезинкам скатиться по щекам, они словно втянулись обратно, оставляя глаза полностью сухими. Это было нечестно. Снейп обидел ее, заставив отвечать на все эти вопросы, и сделал это специально, однако виноватой Гермиона чувствовала себя. Она снова посмотрела на надпись «Снейп — урод», думая раззадорить себя этим, чтобы потом выплеснуть обиду и злость, но ничего не вышло. Скорее она чувствовала дурой себя, как и гласила надпись чуть ниже. Гермиона подтянула чуть сползший чулок, думая, что она не сможет прятаться здесь вечно, как сильно бы ей этого не хотелось. В конце концов, у нее есть следующий урок. И домашняя работа. И в библиотеку она хотела зайти. Подумав о предстоящем ужине, она боязливо сжалась. Вдруг она встретит там профессора Снейпа, как она тогда посмотрит ему в глаза после такого? Решив сегодня не ужинать, Гермиона покинула свое пристанище и подошла к умывальникам. Холодная вода будет сейчас очень кстати. Умывшись ледяной водой и даже не позволив себе содрогнуться от холода, она вышла из уборной и наткнулась на поджидавших ее Гарри и Рона, сидевших на подоконнике. В груди потеплело.***
Сразу после ужина Гарри и Рон отправились в учебную комнату и с радостью обнаружили, что она абсолютно пуста. Устроившись за широким столом и разложив все необходимые принадлежности, оба грустно вздохнули. — Ладно, — Гарри устроился на стуле, подвернув под себя ногу, — Давай побыстрее разберемся с этим. Рон в ответ что-то мучительно простонал, но все же придвинул к себе учебник по травологии. Пролистав несколько страниц и дойдя до нужного раздела, Рон подпер голову рукой и принялся читать. После нескольких минут тишины, он поделился своим недоумением. — Кому вообще может нравиться травология? — Спроси у Невилла, — усмехнулся Гарри, не переставая строчить эссе, — Он готов говорить об этом вечно. — Это же ужасная скукота, — протянул Рон и достал из сумки чистый пергамент, — Возиться со всеми этими травками, которые можно просто купить в аптеке. Или сразу зелье. — Дорого, — коротко отозвался Гарри, пожав плечами. Рон раскатал перед собой свиток пергамента, но тот, пробыв слишком долго в свернутом состоянии, свернулся обратно. Рон выпрямил его снова. И снова пергамент скатался свитком. Гарри поднял голову от работы. — Рон, — шикнул он, — Мы же хотели побыстрей с этим разобраться. — Ладно-ладно, — Рон со вздохом открыл чернильницу, взял перо и принялся за работу. Около получаса были слышны только напряженное сопение, шорох перелистываемых страниц и скрип пера по пергаменту. Переписывая нужные абзацы из справочников, мыслями Гарри витал слишком далеко отсюда. Его тревожили грядущие выходные, которые обещали поход в Хогсмид. Конечно, если у него будет подписанное разрешение. В этом-то и была проблема. Дурсли отказались подписывать бумагу еще летом, и Гарри, сначала пытавшийся предложить родственникам сделку, в конце концов придумал гораздо более простое решение: он планировал просто подделать подпись дяди. К сожалению, события этого лета несколько осложнили его положение. Снейп сказал, что является его опекуном, получается, разрешение в Хогсмид тоже он должен подписывать? Гарри не был уверен. Если это так, то ситуация хуже некуда. Снейп может просто отказаться подписывать бумагу, и Гарри ничего не сможет с этим сделать. Отвратительно. Он задумался, отличается ли подпись волшебника от подписи магла, и даже несколько минут размышлял над тем, чтобы подделать подпись самого Снейпа, но все же решил, что он не самоубийца, чтобы идти на такое. Снейп ему потом голову оторвет, а у него впереди еще матч по квиддичу. Гарри с сожалением выдохнул и поставил точку. Эссе было дописано. Он поднял голову и уставился на сидящего напротив Рона, который все еще пыхтел над работой. С низко склоненной головой и высунутым кончиком языка, Рон создавал впечатление усердно трудящегося студента, и только по сползающим строчкам можно было догадаться, что тот просто старается поскорей отделаться от задания. — Ненавижу ноябрь, — поделился Рон, убирая со лба челку и принимаясь за новый абзац, — Темно, холодно, просто ужас. Как только слизеринцы живут в своих подземельях? Хотя, они наверно привыкли… Рон был склонен к пустой болтовне за работой, и Гарри знал, что сейчас от него не ждут ответа. Убедившись, что чернила высохли, Гарри свернул свое эссе и убрал в сумку, прикидывая, успеет ли сбегать к Снейпу до ужина. Или зайти к нему после, когда профессор будет сыт и более расположен к беседе? Внезапно он вспомнил еще кое-о-чем. — Рон. — А? — спросил Рон, продолжая лепить строчки, которые едва не налезали друг на друга, — Мне осталась пара абзацев. — Да я не про это, — отмахнулся Гарри, — Ты помнишь, что завтра турнир? Рон издал показательно-страдальческий вздох, попытался вместить новую строчку внизу пергамента, понял, что ничего из этого не получится, и взял новый лист. Еще раз вздохнул. — Сколько бумаги я извел на эти эссе, — возмутился он, потрясая в воздухе чистым свитком, — Совсем же чуть-чуть не влезло, уж я лепил-лепил, и все равно… — Рон. — напомнил Гарри о разговоре. Рон некоторое время молчал, заканчивая работу, а затем, отложив эссе в сторону, чтобы случайно не размазать чернила или не поставить кляксу, уставился на Гарри. — Обещай, что ничего не скажешь Гермионе. — Почему? — удивился Гарри. — Просто обещай и все. — Ладно, — Гарри благодушно согласился, — Обещаю. Рон кивнул, вновь убрал со лба челку и, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди, принялся рассказывать. — Я уже участвовал в этом турнире. В прошлом году. И я с треском провалился. В первой же партии. — Что? Рон закатил глаза. — Я проиграл какой-то первокурснице с Когтеврана. — И поэтому ты больше не хочешь участвовать? — Гарри не мог поверить, что причина отказа Рона крылась в этом, — Потому что проиграл один раз? — Это не просто «проиграл один раз», — Рон возмущенно всплеснул руками, — Это — «провалился с треском». — Я не вижу, в чем разница, — нахмурившись, Гарри чуть склонил голову набок. — Потому что ты балда и ничего в шахматах не смыслишь, — Рон, который всегда был довольно эмоциональным, сейчас распалился еще сильнее, — Все началось довольно обычно, а потом эта мелочь выстроила такую комбинацию, что пиши пропало… Нет, с одной стороны, положение фигур интересное, да и ловушка получилась хитрой… Видимо, заметив откровенно не понимающий взгляд Гарри, Рон покопался в сумке и вытянул из нее маленький набор шахмат, который Гарри подарил ему на прошлое Рождество. Вообще-то, у Рона уже были собственные шахматы, которые он привез еще из дома, но они были большими, и таскать их с собой было неудобно, а потому они обычно ждали своего часа на каминной полке в гостиной Гриффиндора. Шахматы же, подаренные Гарри, были миниатюрными, аккуратно вырезанными из камня, и Рон постоянно носил их при себе, чтобы при случае сыграть партию или просто попереставлять фигуры. Гарри, конечно, был рад, что его подарок пришелся Рону по душе, но иногда это было чревато тем, что Рон заставлял его решать всякие шахматные задачки, в которых Гарри был откровенно плох. — Я лучше покажу, — быстро раскрыв доску, Рон начал расставлять фигуры, — Так будет наглядней. Брови Гарри поднялись еще выше. — Ты помнишь, как стояли фигуры в партии, которая была год назад? — Ну да, — Рон на секунду остановился, не понимая, в чем, собственно, проблема, а потом целиком сосредоточился на фигурах, — Вот так все было… Хотя, лучше вернуться на несколько ходов, — он быстро переставил коня и ферзя на соседние клетки, — Вот смотри, я такое первый раз вижу… Гарри тоже видел такое в первый раз. Он, конечно, знал, что Рон отлично играет в шахматы, но чтобы настолько? Тем временем, сдвинув все учебники, перья и чернильницы в сторону, Рон склонился над доской в центре стола и пустился в объяснения. — На мой ход она ответила скандинавской защитой, а потом вовсю начала использовать коня. Честно говоря, я подумал, что она играет не слишком хорошо, и это будет быстрая партия. В общем, я решил нанести ей двойной удар. Вот гляди, видишь? Гарри, неожиданно для себя увлеченный, встал на стул коленями и навис над столом. — Почему ты не пошел пешкой? — Дурак потому что, — Рон сморщился, — Видишь, я объявил королю шах, и чем бы она не попыталась его прикрыть, я мог взять ее коня… А она пошла дальше, — следующие несколько ходов Рон объяснял, что было бы в том или ином случае, — Смотри, здесь вилка: но вместо того, чтобы забрать мою туру, она напала на ферзя… Просто неслыханно. Гарри был полностью солидарен. В своей игре он всегда был осторожен, иногда даже слишком, и может поэтому частенько проигрывал, не готовый пожертвовать фигурами, словно принимал их за живых людей: ему доверили целое войско, разве может он отправить кого-то на верную смерть? Рон смеялся над ним из-за этого, говорил, что нельзя победить без потерь, объяснял, что некоторые жертвы необходимы, но Гарри все равно трясся за каждую свою фигуру, чтобы к эндшпилю остаться практически ни с чем. — Конечно, мне пришлось отступить, — продолжал объяснения Рон, — Но я думал, что дальше все будет в порядке, а потом она сделала ход конем, — на этих словах Гарри придвинулся еще ближе, так что сейчас оба склонились над доской по разные стороны стола, — А теперь смотри внимательно, — голос Рона был наполнен предвкушением, — Она вынудила меня взять своего коня. Потом слон f-5, шах. Король с-3. Ферзь d-4, шах. Король b-3. Ферзь d-1, шах. Король с-3… — Гарри едва успевал следить за перемещениями фигур, — Она даже не взяла моего ферзя! Сразу объявила мат! В абсолютной растерянности Гарри наблюдал, как король Рона оказался буквально зажат другими фигурами, не имея никакой возможности ни напасть, ни отступить. Полный разгром. Который начался с, казалось бы, странных перемещений вражеского коня в самом дебюте. Гарри поднял глаза на Рона. — Как же так вышло? Рон усмехнулся и откинулся на стул. — Вот и я сначала ничего не понял, потом у Флитвика спросил, и мы с ним разобрали партию… — Неужели ничего нельзя было сделать? — В самом начале, — с охотой ответил Рон, — Надо было подставить пешку, начать защиту Алехина, ну и дальше как-то выкрутиться… Череда ошибок с моей стороны привела просто к фантастическому провалу… Рон говорил о собственном поражении с благоговением и восторгом, чего Гарри абсолютно не понимал. Почему он радуется поражению, как победе? — Погоди, — Гарри нахмурился и в задумчивости взял пораженного белого короля. Камень приятно отдавал холодом, — А почему ты в этом году не хочешь пойти на турнир? Рон помедлил с ответом, но затем все-таки выдавил: — Просто не хочу облажаться. Там играют по-настоящему крутые ребята, а я так… Любитель. — Но это же неправда! Ты играешь лучше всех, кого я знаю, — горячо заверил Гарри, — Я думаю, тебе нужно попробовать еще раз… — Да ладно, Гарри, — Рон отвел взгляд и принялся складывать шахматы в коробку, — Если меня обыграла простая девчонка с Когтеврана, то чего ждать от их лучшего игрока? Не хочу снова быть хуже всех. Гарри заметно сник и поставил короля на стол, не представляя, как ему поддержать друга. Оба в молчании собрали свои вещи, задвинули стулья, потушили свет и вышли в коридор, чтобы отправиться на ужин. Внезапно Гарри осенила мысль. — Я придумал, — с удовлетворением проговорил он, — Я пойду с тобой. — Чего? — Рон недоуменно покосился на него и закинул сумку на плечо, — Это еще зачем? — Ну, я ведь ужасно играю в шахматы, — объяснил Гарри, — Так что я точно буду самым худшим, и, пока я позорюсь, ты будешь спокойно играть. — Ты придурок, Гарри, ты знаешь? — Вот и неправда, — Гарри шутливо толкнул Рона в плечо, — Это хороший план. — Это отвратительный план, — прыснул Рон, — Ты никогда не умел составлять хорошие. Но, ладно… — поспешил заверить Рон, пока Гарри не успел выдумать чего-нибудь еще, — Мы пойдем на турнир вдвоем. Но тебе играть не обязательно. — Да ладно уж, — воспротивился Гарри, — Интересно же, как там все устроено. Их прервал звон колокола, возвещавший о начале ужина, и тут же Гарри хлопнул себя по лбу: — Черт, я же к Снейпу забыл зайти!..***
К вечеру субботы Гермиона уверилась, что у нее нет другого выхода. С того дня, как она узнала о крестражах, и Снейп устроил ей головомойку перед всем классом, у нее не было ни одной свободной минуты. Сразу же после занятий она отправлялась в библиотеку и с головой зарывалась в книги, настолько погружаясь в чтение, что частенько пропускала ужины, а после отбоя оставалась в гостиной Гриффиндора допоздна, чтобы лишний раз перечитать главы учебника. Снейп ясно дал ей понять, что нужно больше учиться, и Гермиона вознамерилась доказать профессору, что она на это способна. Она начала раньше вставать и позже ложиться, только бы лишний раз повторить пройденный материал или прочитать новый. Составила список особо сложных тем и график их изучения, сократила время приема пищи, отдалилась от одноклассников, посвятив перемены книгам и все ради того, чтобы, когда профессор Снейп спросит ее в следующий раз, быть готовой. Она не собиралась снова сесть в лужу, вот уж спасибо, а потому до посинения сидела над формулами и уравнениями, учила свойства элементов и старалась по памяти рисовать таблицы взаимодействий. В специально выделенное ночное время Гермиона наведалась в запретную секцию библиотеки чтобы закрыть вопрос с крестражами, но ничего этим не добилась. О крестражах не было написано ни слова, и даже поисковые заклинания не помогали. Гермионе вручную пришлось ворошить библиотечные полки, чтобы, в конце концов, ближе к четырем утра сдаться и вернуться в спальню абсолютно разочарованной и разбитой. Объяснение, а вместе с тем и решение, напрашивались сами собой. Крестражи были чем-то настолько темным, что информация о них была засекречена, и найти ее можно было либо имея знакомых в узких кругах, либо… Где-то на черном рынке. Гермиона подумала о Лютном переулке. Она была наслышана о нем и от студентов, и от профессоров, и все говорили похожие вещи: Лютный переулок представлял собой сборище нелегалов, грязной швали, ворованных артефактов и всяческих непотребств. А еще там можно было найти практически что угодно. Гермиона собиралась рискнуть.