— цитата из фильма «Три мушкетера»
К своему удивлению я обнаружил странные посиделки бойцов. Хотя что тут странного? Прямо сейчас я еще не успел придумать какой-либо задачи для них. Мой любимый отряд (и еще один) отправился во главе с Аелиной и Курому искать фамильную резиденцию некромантов, а Шощь также была направлена с двумя отрядами к Деревне Суккубов. Посмотрел на небо: самый светлый участок туч был где-то в зените, значит через пару часов Гранберия телепортируется к ним. М-м-м, да даже Фиола, та драконица, ушла в рейд, а всех в лицо я знать не мог, нас так-то две сотни, хоть прямо сейчас тут и меньше. Поговорить не с кем. И вот уже хотелось придумать некую миссию, но тут возник мыслеобраз Тамамо, а конкретно о…***
— Агитация и пропаганда! Агитация, пропаганда… Я, как признанный мировой специалист по войне сердец, мастер плаща и кинжала… Ай! Михаэла, за что? — За все хорошее. — Бяка. Короче, боевой дух тоже должен быть, да… Раньше я бы просто оставила своим девочкам возможность насиловать все, что движется, но… Я за тобой слежу, крылатая… Так вот, боевой дух имеет свойство колебаться почти напрямую от настроения, а вот уверенность в правоте своего дела и необходимости сражаться напрямую повязан с боевым духом только у бандитов. Послушай людей, ну и остальных конечно. По возможности это все, но надо уделять по полчасика в день, эффект налицо, поверь мне. — Конкретизируй, Тамамо, а то ты очень смутно все описываешь, как будто я картину сквозь Слизь рассматриваю. Даже я не очень понимаю, о чем ты, а мы тыщу лет знакомы. — Ладно. Помимо всего прочего, наша война еще и война идей. Мы сами по себе несем концепцию сосуществования и терпимости друг к другу, но этого мало. Да, почти всем монстрам достаточно будет и возможности свободно жить во всем мире, даже самые дикие быстро оценят плюсы через подружек, но вот с людьми иное дело. Далеко не все оценят такой ход, зачастую из прямо противоположных экономических интересов. Я в некотором роде знаю историю и точно помню, что самая жесткая и последовательная борьба против монстров у себя велась со стороны совсем не Сан-Илии, а очень даже Грангольда. Звучит странно на первый взгляд. Но разобравшись, понимаешь, что государству, что держится на Магической Академии, совсем не нужны конкуренты в своем деле. Так что за стенами этого города никогда не жили монстры… Точнее, свободные монстры. Ситуация с муравьями была лишь логичным продолжением и завершением этой истории, но я нюхом чую, что сразу после их освобождения там такая каша заварилась, что страшно. Печально, что ни тебе, ни Луке не хватило желания разобраться в ситуации глубже… Да и Алисе тоже, — Тамамо замолчала. Я не хотел её злить, но попросил объяснения: — Это все очень интересно, но я соглашусь с Михаэллой. Та, казалось, рада была отвлечься: — Ладно. Нужно внести больше, чем идеи существования, и напрямую следующие из них идеи борьбы против Илиас, не считая банального выживания, если забыл. — Мне показалось, или ты хотела сказать антицерковные? Тут включилась Михаэла: — А вот с этим нужно подождать. Как мы видели, Церковь сама недоопредилилась по этому поводу, а нам стоит подождать раскола, прежде чем настраивать против себя всех, в том числе сомневающихся. Даже ты должна признавать, что у Церкви есть достойные силы и полезные ресурсы. Даже если они будут не на нашей стороне, то уж точно не против нас. И да, роди уже мысль о новых мыслях… Ладно, признаю, у меня плохо получилось тебя поддеть. — Это было странно, — Тамамо посмотрела в никуда. — Так вот, мы просто будем транслировать идеи, которые нравятся массам, ну и нам заодно, а то вранье правильно и долго получится только у меня… Хотя, как у тебя с этим, дорогая? — Отстань… — Сомневаюсь, что короли да графы оценят такой наш курс, все же наши интересы немного… Прямо противоположны. — А куда они денутся? Все равно вне Сан-Илии у Небес по-видимому нет планов на сотрудничество с местными властями. Тогда мы ждем пока их убьют, а лучше просто поднимаем народ. В Сан-Илии и рядом будем только по второму варианту. При этом их напуганные более разумные профессиональные коллеги будут куда сговорчивее. Я так уже делала, но тогда Илиас была менее ленивой, да и дикие порядки монстров мы поощрять не будем, а строго наоборот. — Выглядит как дохрена работы… — Мда…/Ага…***
Двадцать очень разных личностей собрались полукругом вокруг серьезного костра, на другой стороне сушилась одежда. Это было необходимостью в столь суровом климате — иначе белье не сохло, а замерзало со льдом в тканях. Кстати, регулярную гигиену мы все так же поддерживали, а Альма была невероятно полезна, возможно, полезнее для общества, чем когда-либо в своей жизни. В прямом столкновении с языками огня участвовал большой котел, в котором кипело нечто аппетитное, изредка помешиваемое… Воистину, огонь великая сила. Были тут и монстры почти всех основных видов, даже вампирша, тихо радующаяся отсутствию прямых солнечных лучей. Впрочем, если она с нами, то не так уж она их боится. Также весьма колоритна была ламия, которая, если мне не изменяет память, когда-то очень неловко пыталась меня соблазнить, а сейчас лишь одарила отведением взгляда, поскольку была занята легким флиртом с рядом сидящим парнем. Кстати, среди людей разнообразие было ничуть не меньше, а учитывая разницу в возрасте, которая среди них была заметна невооруженным взглядом, в отличии от монстров, в разнообразии они вообще не уступали. Вот, тут даже некий Дед сидит… О нем потом. Все ограничились положенным воинским приветствием (которое ввели буквально вчера. Когда Михаэла поняла, что у нас его не было, то рвала и метала, пока за рекордные полтора часа не вписала его в базовые инстинкты на уровне дыхания для всех, даже Нанаби. Та хотела отпереться другой цепочкой командования, но Тамамо быстро поставила её на место). Лишь Дед добавил: — Здравствуйте, Шеф! — честно говоря, приветствие это я никогда не слышал, но тот пояснил, что последние годы работал помощником некоего великого Шеф-повара, а он в свою очередь был в главном ресторане Сабасы. Как этот персонаж оказался у нас, история умалчивает, (я думаю, Тамамо просто вытащила его из своей сумки/телепортировала) но он и вправду был настоящим специалистом в обращении с едой. Я был достаточно нейтрально-положительной фигурой в глазах всех присутствующих, чтобы атмосфера не изменилась с моим появлением, так что я получил возможность спокойно послушать мысли подчиненных без излишней неловкости или опасения по отношению к начальству. На секунду представил, что было бы, сядь сюда: Альма: Ну привет, привет, мальчики и девочки… Вы такие хорошенькие, прямо ух!***
Изабелла явно была вне своей тарелки… Или это должно звучать несколько иначе? Пропустим. Так или иначе последние дни были весьма и весьма тяжелыми, пусть и не такими как безумный побег из Сабасы, но тяжелыми иначе. Там все было куда… Правильнее? Если так можно выразиться. Да, ангелы действительно выступили против них, но в основном все было в пределах известного. «Сталь разрывала плоть», — прямо как в старых сказках, не иначе. То время было омрачено постоянным страхом, не за себя, но за подотчетных людей, а также перманентным напряжением всех физических и умственных сил ради борьбы. Но после того, как она, казалось, выбралась из водоворота, поток безумия вынес её на борт этого корабля, окруженную монстрами и Падшими Ангелами. Неизвестно, кто хуже. Она не прекращала свою борьбу внутри себя, а также по-своему старалась поддержать оказавшихся здесь (пусть и по своей воле, но их точно обманули!) людей. С переменным успехом. Вот Макс. Фигура спорная. С одной стороны, он Герой, ведь спасает людей, что, безусловно, одно из двух важнейших требований. Но вот по второму, а именно благословению Илиас, там не просто не проходит, а он прямо противоположен, поскольку явно ведет активную борьбу против неё… Но ведь ведет ради спасения людей? Он кто — предатель или обманутый, герой или злонамеренный диверсант? А те ангелы, что находятся здесь, да даже монстры… И вот, она пришла на огонь, как мотылек, но застала разговор не о монстрах, не о Илиас, но о войне и надежде. Впрочем, её это не остановило.***
— Не унывайте, братья… И сестры, — последняя часть явно далась ей с тяжелой натяжкой. — Так или иначе все закончится победой, а значит хорошо, — чьей победой она не уточнила. — А что мы делать-то будем? — сказал Дед. Изабелла явно не поняла, ведь она только что дала ответ. — Я вообще. Только не говори мне, дорогая, что Илиас поможет, ладно? Ей теперь нужно ответить по справедливости, и ежу понятно, что там по справедливости. Вот только я хоть и не самый умный, но вижу тут проблему: боремся-то мы ради чего? Ладно семейные, но их тут мало, и еще меньше стало, — многие отвернулись, — Что, ты собираешься сказать, мы увидим после? Видно же, что конца края этому дерьму не предвидется, а места в раю нам ныне не допущены. Ей пришла в голову мысль: — Герой… Может ты знаешь, что сказать? Я чуть прифигел. Не она ли недавно мне претензии выставляла?.. Или все же отчасти простила за спасение? Вот сейчас она покраснела, но быть может это весьма хитрый план? Ну, как бы она говорит, что я герой, чтобы я к ней лучше относился и замотивировал людей в этом ключе, но сразу оговаривается… Не знаю, может с религией не простилась, или из-за жены монстра, кто знает. Кстати, после слов о «Герое» лица всех остальных женщин (очевидно нелюдей) скривились в таких характерных улыбках, когда человек знает что-то, скрытое от других, и это делает ему хорошо. Вообще, удивительно как уверенно хранит мою тайну целых 150 душ. Интересно, может они это делают, потому что раскрывать не имеет смысла, я же вроде не просил, удовлетворения от облома меня не будет… Ладно, к черту пространные размышления о женской логике. — Знаете, во всех наших судьбах есть нечто схожее. Все мы, так или иначе пострадали из-за несовершенности мира в целом, общества в частности. Даже до того, как Илиас привнесла в наши жизни перчинки, — некоторые злорадно усмехнулись. — Разве от хорошей жизни Падшие оказались оторваны от мира? Я даже не про Богиню, а про то, что мир был слишком плох для них, чтобы соваться, — они кивнули. — А монстры? Разве от хорошей жизни половина из здесь присутствующих оказалась посреди гребенного Хэлгондо, в небезызвестном замке? Это же проклятые земли с историями вокруг них, подобными тем, которые многие матери рассказывали непослушным детям, чтобы заставить их заткнуться и лечь спать. Посмотрите на пейзаж еще раз, если не поняли. Перепетии жителей Сабасы тоже нельзя назвать слишком счастливыми. Давайте взглянем правде в глаза: так жить нельзя. — А как надо? — резонно спросил меня Дед. — Иначе, очевидно же. Ведь если мы соберемся, «толпой разнородного сброда загасим Илиас», а позже останемся в дерьме… Ну, это как минимум будет обидно. Будет очень обидно… Кстати, пару минут назад вы примерно об этом и сказали Изабелле, — я кивнул на Жрицу. Все закричали, но очень сильно задумались. Многие были воодушевлены, хоть конкретных мыслей не появилось… Я при этом чувствовал небывалый подъем сил, некую гордость даже. Шутка ли, я видел, как меняются их лица, следил за смешением и переплавкой эмоций в их глазах, как затаённый страх и неуверенность, будто плавящийся кусок руды перетекает в удивление, возмущение и гнев, а те становятся остывшей, окрепшей сталью уверенности и намерения к действию. При этом я, разумеется, делал это своими глазами, и Дед увидел в моих глазах помимо отражения огня нечто неправильное, но списал это на прилив эмоций. Служительница церкви поспешила отвести меня в сторонку. Удивительно, как скачет её мнение. Вчера я маг, сегодня герой, а завтра кто — Монстр? Ой, хе. Впрочем, я уже сталкивался с их переменчивостью, привет Софии, чтоб ей пусто было. — И о чем ты хочешь поговорить? — не стал я слишком далеко отходить. — Разве нам стоит доверять монстрам, — о, уже «нам», — Ведь они… — Они что? Договаривай. Только каждый раз когда будешь говорить «опасны, несдержанны» и прочее, вспомни, что несмотря на существование Альмы, (а может и благодоря?) у нас тут существует дисциплина. — Нет. Но ведь они не мы. — Как и ангелы, если что. И всегда были. В чем разница? — Ангелы все же это Свет, а монстры Тьма. — И? Я видел и чистый Свет, и чистую Тьму. Знаешь, что они значат? — Свет очищает, он символизирует чистоту и ясность, а Тьма… — Нет, все куда проще. Свет светит. — А Тьма? — Не светит. И не более того, — я заметил, как некоторые монстры улыбнулись, явно слыша своим более чутким слухом весь наш разговор, а Жрица забыла об этой их особенности, хотя её должны были учить. — Суккуба тебя подери, это же монстры! Не требуется причин, чтобы… — Чтобы что? — я даже несколько разгневался. — Все мы, и ангелы тоже, равны как минимум в области ума, а судя по поведению в разных случаях, то и души. Остальное — вопросы воспитания, — я, не до конца отдавая себе отчет, разгневался и даже начал проявлять магию (камни рядом точно немного летали). — Что, у людей нет бандитов и пиратов, что ли? Кто сказал, что в том, чтобы быть монстром вообще есть что-то плохое? Точнее, говорить-то это могут многие, но кто сумел это логически обосновать? Без Илиас. Разве что у ребят из Бремени могут быть хитрые теории, но что есть у тебя из оснований, скажи мне?! — История войн… — Войн монстров и людей, а также людей и людей, а еще монстров и монстров. Ничего не говорит. Совсем. И? — Жрица замолчала, быть может даже немного напуганная давлением моей магии, а я понял, что что-то чувствую, когда камни туда-сюда летают. Почти сразу я понял, что взмываются в небо они от ударов хвостов, а это значит, что моё нераскрытие перед Изабеллой лишь ебанное чудо (и рефлексы постановки иллюзий). Поспешил успокоиться. Впрочем, наверняка этот мой спич добавил мне очков в глазах наших монстров, которые это не проглядели. — Я не знаю, — проигрывая, признала она. — Я не обвиняю тебя, — сказал я тише, примиряясь. — В конце концов твоё воспитание во многом предопределило это. Я лишь хочу сказать, что все мы равны. Да, у нас могут быть разные особенности тела, в том числе и анатомия, разный ум, разные личности, в конце концов пол, но все мы как минимум имеем право жить… Хотя бы до тех пор, пока не начинаем убивать других. Кстати, по хорошему стоит иметь не только это право, а ведь эту мысль двадцать "философов" пытаются родить уже пару часов. — Это было весело, правда. Только вот у тебя есть некая проблема с самоконтролем… — заметила Ундина.