***
Хаджимэ дошёл до своей спальни. Казалось, что его не было тут много лет. Он со скрипом открыл дверь и шагнул внутрь. Комната в общежитии казалась значительно меньше, чем раньше. Он отнёс чемоданы в спальню и бросил их на кровать, поставил чугунный чайник на плиту в кухне и развалился на диване, ожидая, пока тот закипит. Он вытащил телефон и понял, что Нацуми уже напечатала ему парочку сообщений. Ух! Так много вещей нужно распаковать… >.> — 18:46. Может, придёшь сюда и сделаешь это за меня? >: } — 18:50. Хаджимэ закатил глаза от наглости этой девушки. Не думаю. Кроме того, что об этом подумает твой брат? Что подумает??? — 19:12. Ты приглашаешь меня в свою комнату, так ведь? Не думаю, что Фуюхико это понравится. Последовала небольшая пауза. Она не отвечала в течение пары минут. Начни уже думать головой, идиот. Это была шутка — 19:15. Хаджимэ ухмыльнулся и, ожидая чая, принялся проверять по телефону другие вещи. Он проверил погоду на неделю, обновления приложений, новости. Затем он получил ещё одно сообщение от Нацуми. Ну, а что ты думаешь обо мне? — 19:17. Юноша был немного застигнут врасплох этим неожиданным вопросом. Что это должно было означать? Он не знал, как ответить, поэтому быстро набрал что-то на клавиатуре. Я думаю, ты просишь меня, чтобы я не распаковывал твои вещи — съязвил он и стал ждать ответа девушки. Перестань быть мудаком. Я серьёзно — 19:20. Хаджимэ промолчал, и несколько мгновений просто смотрел на текст. Что на неё нашло? Он подумал парочку минут и дал самый лучший возможный ответ, который только мог ему прийти в голову. Даже не знаю. Ты, наверное, самая безбашенная девушка, которую я когда-либо встречал. Но мне почему-то кажется, что я уже привык к тебе. Такой ответ тебя устраивает? Он отправил сообщение и стал ждать ответа, что заняло не так уж и много времени. Да — 19:23. «И это всё?» — пробормотал он себе под нос. А что насчёт меня? — спросил он, ожидая ответа уже от неё. С её стороны было бы справедливо дать ему честный ответ. К тому же ему было немного любопытно. Мне нужно распаковать вещи. Поговорим завтра — 19:24. Типичная Нацуми. Ему не следовало ожидать от неё меньшего. Прекрасно. Кстати, я отлично провёл время на этой неделе. Это было потрясающе! Нацуми улыбнулась на той стороне трубки. Да. Я тоже так считаю. Тебе нужно будет пойти с нами в следующем году! — 19:25. Это было последнее сообщение от Нацуми, которое она отправила этим вечером. Хаджимэ отложил телефон, после чего услышал шипение. (Чёрт!) Он вскочил и быстро побежал на кухню, так как вода в чайнике уже давно закипела. Он поспешно снял его с плиты, заварил свежий чай и вернулся в гостиную. Сев обратно, он посмотрел на свой телефон, лежащий на маленьком кофейном столике. Слова Нацуми резонировали в его голове. (Пойти с нами в следующем году) Он также вспомнил о своём обещании, которое он дал Фуюхико: оставаться рядом с Нацуми, — а также слова, сказанные Пеко: (Другие люди будут рассчитывать на тебя, особенно госпожа Нацуми) Он взял телефон и набрал номер из списка контактов. Он надеялся, что этот человек всё ещё бодрствует и может говорить. Ему действительно нужно было решить этот вопрос прямо сейчас. Наконец, ему удалось дозвониться. На другом конце провода послышался голос старика. «Это ты, мистер Хината? Я не ожидал звонка в такой поздний час», — сказал он со смешком. Хаджимэ вздохнул с облегчением. «Я рад, что смог дозвониться до Вас перед сном. Мне нужно Вам кое-что сказать, и я не могу ждать до утра». «В этом и состоит особенность подросткового периода, не так ли?» — поддразнивая, спросил Тенган. «Может, я и стар, но поверь мне, моё физическое здоровье в полном порядке, и я могу бодрствовать по ночам. Полагаю, что ты позвонил не для того, чтобы проверить моё здоровье. Мне кажется, что это связано с Проектом. Ты готов дать ответ школьному совету?» — небрежно спросил он. «Да, у меня есть ответ: «нет»… и я не сожалею об этом. Я принял окончательное решение. Мне не нужно то, что предлагает проект «Изуру Камукура». Я собираюсь разобраться во всём сам. Школьному совету придётся найти другого человека». «Понятно… ну, если это твоё окончательное решение, я сообщу комитету», — ответил Тенган, даже не ставя под сомнение решение Хаджимэ и не пытаясь повлиять на него. «Итак, я полагаю, ты скоро отправишься домой?» «Хм… насчёт этого…» Хаджимэ смущённо пробормотал: «Я собираюсь ещё немного поучиться в этой школе». «Неужели? Как интересно. Думаю, я понимаю, почему», — ответил Тенган. «Я знаю, что комитет оплатил моё обучение, и они, вероятно, не будут продолжать делать это после моего отказа. Но, пожалуйста, дайте мне немного времени, чтобы найти способ достать деньги. Я…» «Об этом не стоит беспокоиться, мистер Хината. Твои расходы на обучение уже были покрыты сторонним благотворителем», — прервал его Тенган. «Погодите… правда? Вы хотите сказать…» Хаджимэ запнулся. «И он был не единственным, кто был благодарен тебе за твои подвиги. Ты помог предотвратить настоящий скандал. Члены комитета поступят нетактично, если выгонят тебя прямо сейчас. Так что не беспокойся об этом, мистер Хината. Ты можешь спокойно доучиться здесь, в Пике Надежды». Хаджимэ с трудом понимал, что ему только что сказали. Он не привык получать такие хорошие новости. «С-Спасибо, сэр!» «Комитет будет очень недоволен твоим решением. Это, вероятно, отбросит Проект на несколько шагов назад, но я обещаю, что они больше не будут преследовать тебя по этому поводу. Прощай, мистер Хината. Желаю тебе удачи», — сказал он после чего повесил трубку. Хаджимэ не жалел о своём решении. Проект «Изуру» больше не привлекал его. Он не хотел того, что ему предлагали. У него появились новые цели и желания. Они не были возвышенными или утопичными, но они принадлежали ему. У него были хорошие связи с новыми людьми. Они не были ангелами или святыми, но они были его друзьями. Кроме всего прочего, бросить Нацуми сейчас казалось абсурдным поступком.***
На следующее утро Хаджимэ удалось поспать немного позже обычного. Пеко сказала ему, что он может взять себе выходной, чтобы расслабиться и позволить своему телу и мышцам восстановиться. Она также дала ему список продуктов, которые нужно купить. Это были продукты с высоким содержанием белка и полезных углеводов. Она также дала ему ежедневный рацион. Она настаивала на том, что правильное питание и потребление белка так же важны, как и сами упражнения. Он вытащил свой телефон и открыл приложение своего банковского счёта. Просто чтобы убедиться, что он может позволить себе всё это. И тут он увидел нечто такое, что поразило его. Только вчера на его счёт поступило 150 000 йен! Должно быть, это какая-то ошибка. Это было намного больше, чем его ежемесячная стипендия или временная поддержка от родителей дома. (Подождите минутку. Может быть…) Хаджимэ вспомнил письмо, полученное им от оябуна несколько недель назад. В нём говорилось, что ему будет выплачиваться ежемесячное жалованье за то, что он «присматривает» за Нацуми во время её пребывания в Пике Надежды. Возможно, именно это он и имел в виду. Оказалось, что ему платят просто за то, что он находится рядом с ней и проходит соответствующее обучение. Это была неплохая сделка. Хаджимэ чувствовал себя более чем неловко, принимая такие деньги от преступной организации, но он должен был признать, что это существенно облегчило ему жизнь. На данный момент он решил отодвинуть эти мысли на задний план. Он схватил свои сумки и направился за покупками.***
Хаджимэ снова сидел с Нацуми в их собственном маленьком уголке в кафетерии. Юноша жевал свою еду, а девушка возилась с лапшой удон, подперев щёчку кулачком. Она выглядела погружённой в свои мысли, отвлечённой от насущной задачи. Наконец, она заговорила: «Хаджимэ… что мы сейчас делаем?» — спросила она безучастно. «Э, обедаем в кафетерии… ты под кайфом?» — ехидно спросил Хаджимэ, продолжая есть. «Тц! Я имею в виду вообще, умник. Разве мы оба не говорили, что хотим перейти в основной курс? Мы вообще не говорили об этом целую вечность. Так в чём же дело?» — спросила она, в отчаянии помешивая удон. Хаджимэ на мгновение замолчал и отвёл взгляд в сторону. Он тоже, казалось, не вспоминал об основном курсе целую вечность, с тех пор как произошёл инцидент с Сато. У него на уме были другие мысли в то время. Сейчас Хаджимэ пришёл к осознанию. Он повернулся к Нацуми и сказал всего 3 слова: «Нахуй основной курс». Нацуми была шокирована, услышав, как Хаджимэ громко выругался, а также тем, что он дал ей такой резкий ответ. Он звучал так уверенно и бесстрашно. Что на него нашло? «Ч-что?.. Что… что ты только что сказал?» — переспросила она, запинаясь. «Ты меня прекрасно расслышала. Кому какое дело до него? Тебе это не нужно. Мне это не нужно. Неужели ты до сих пор этого не поняла?» — заявил он, глядя в её шокированные зелёные глаза с непоколебимой решимостью. «Н-не говори мне, что мне нужно, а что нет! Как ты вообще можешь такое говорить? Это единственная причина, по которой мы оба поступили в этот дерьмовый резервный курс! Вот почему мы здесь!» — закричала она, сердито вскакивая и указывая на него пальцем. Хаджимэ скрестил руки на груди и не отступал. Он просто смотрел на неё, спокойный и собранный. «Мы ошибались, Нацуми. Вот и всё. Нам пора повзрослеть и посмотреть правде в глаза», — сказал он, пока девушка сжимала пальцы в кулаки и закипала от гнева. Она смотрела на него сверху вниз со злобой и презрением, но тут юноша кое-что заметил: у неё на глазах выступили слёзы. Она стояла перед ним, всё больше и больше расстраиваясь. «О чём ты говоришь?! «Правда»?! Ты просто размазня! Лодырь!» — закричала она. Её глаза и щёки пылали от негодования. «Знаешь, что? Забудь! Мне не нужна твоя помощь! Я сама разберусь с основным курсом, без тебя! Придурок!» Хаджимэ ожидал услышать в свою сторону ещё несколько проклятий, но их так и не последовало. Нацуми просто схватила свою сумку и пошла прочь, оставив парня сидеть в одиночестве. Половина столовой смотрела на него и что-то бормотала друг другу. Он, конечно же, знал, что о них снова пойдут слухи, будто он разбил сердце Нацуми или что-то ещё. Торговцы бульварными газетами «A-mature» могли наговорить всё, что только им заблагорассудится. Однако такого диалога между ними нельзя было избегать. Нацуми нужно было это услышать. Разгневанная девушка-якудза не разговаривала с ним на переменах, как обычно. Весь остаток дня у неё было кислое, надутое выражение лица. Он наблюдал, как Нацуми дулась во время лекции. Она взглянула на него раз или два, на мгновение встретившись с ним взглядом, прежде чем сердито отвернуться. Она явно всё ещё была обижена на него. Хаджимэ подумал, что лучше всего будет оставить её на некоторое время наедине с собой и дать ей возможность выпустить пар. Уходя, он не заметил её. Должно быть, она поспешно собрала свои вещи и выбежала из здания. Парень мысленно пожал плечами и направился вниз. Выйдя на улицу, он увидел стоящую у ворот Нацуми. На плече у неё висела сумка, и она стояла, скрестив руки на груди. Он осторожно приблизился к ней, и она подняла на него усталый взгляд. Хаджимэ остановился перед ней, и они на мгновение встретились глазами. Несколько долгих секунд оба хранили молчание. «Ты не хочешь мне ничего сказать?» — прямо спросил он. Нацуми издала в ответ своё «Тц» с раздражённой усмешкой на лице, но она быстро исчезла, после чего она стала ещё более подавленной, чем до этого. «Ну, да…» — пробормотала она сдержанно, когда эхо смеха и болтовни студентов на заднем плане почти стихло. Нацуми стояла, сжимая свою левую руку. «Я подумала о том, что ты сказал… о Пике Надежды и обо всём остальном…» «О. Так ты согласна со мной?» — снова спросил её Хаджимэ. «Не перебивай меня, мать твою!» — проворчала она. «…Может, ты и прав, хорошо? Может быть, мы не можем попасть в основное крыло и просто теряем время. Но если это правда, то что же нам делать?» — спросила она в конце дрогнувшим голосом. Она снова прикрыла глаза рукавом, сердито стиснув зубы и сдерживая наступающие слёзы. «Если мы сдадимся, то мы больше не сможем оставаться здесь… Не будет больше причин общаться друг с другом…» Хаджимэ постепенно сжимал кулаки. Он чувствовал, как внутри него всё бурлят и бурлят взрывные эмоции. Он подошёл к Нацуми и положил руки ей на плечи. «Это неправда! Это ничего не изменит. Я никуда не уйду! Понимаешь?» Нацуми удивлённо посмотрела на него. Её щеки снова запылали от смущения. Она ненавидела те моменты, когда он заставлял её чувствовать себя уязвимой и беззащитной. Почему это всегда из-за него? Она слегка всхлипнула, вытирая нос рукавом и отступая от Хаджимэ, когда он отпустил её плечи. «Ты действительно так думаешь?» «Конечно. Пребывание с тобой очень… повлияло на меня. Я изменил взгляд на вещи. Я чувствую себя… сильнее с тех пор, как встретил тебя». Нацуми покраснела в ответ на это, неловко играя со своей чёлкой, не зная, что и сказать. «Ты говоришь самые неловкие вещи, ты знал?..» — пробормотала она, отворачиваясь от него. Она прислонилась спиной к бетонной стене, окружавшей школу. Она соскользнула вниз и теперь сидела на земле, обхватив руками колени. «Ну и что теперь нам делать? Ответь мне, потому что я понятия не имею». Хаджимэ одарил её тёплой, успокаивающей улыбкой. «Всё, что захотим. Мы не вундеркинды и никогда ими не будем. Но в этом нет ничего плохого. Это просто означает, что мы можем делать всё, что нам заблагорассудится. Мы можем ставить перед собой собственные цели и идти туда, куда ведёт нас жизнь. И мы можем работать вместе». Нацуми смотрела на него, потеряв дар речи. Она чувствовала эту тяжёлую боль в груди и странное головокружение, пока наблюдала за ним. Что это было за чувство? Оно уже давно шевелилось в ней. Она всегда вспыхивала, словно свеча, когда он был рядом. Почему он так поступал с ней? Его слова были резкими, как кунаи. «Ставим перед собой собственные цели, да? Я даже не знаю, с чего начать… Хаджимэ, скажи честно… если бы ты мог что-то изменить во мне, что бы ты изменил?» — спросила она, глядя на него снизу-вверх. Хаджимэ на мгновение задумался. Список был довольно длинным. На ум приходило многое: манеры, этикет, язык, терпение, сочувствие. Но была одна вещь, которая возвышалась над всем остальным. «Я бы хотел почаще видеть твою улыбку». «Ч-что? Что это за чёртов ответ?» — спросила она, густо покраснев. «Я не имею в виду те самодовольные ухмылки, которыми ты всегда бросаешься, или те фальшивые улыбки, за которыми ты прячешься, когда люди выводят тебя из себя. Я имел ввиду твои истинные чувства, когда ты по-настоящему счастлива. Я хотел бы видеть это чаще». Нацуми посмотрела на него, подняв бровь и скривившись от страха. Юноша видел, что она очень смущена таким ответом. Она отвернулась от него, надув губы. «Как бы то ни было… я думаю, что смогу это сделать. Даже если это звучит как идиотизм…» «Кроме того, твои навыки общения с людьми требуют отдельного внимания. Но мы можем поработать над этим вместе», — сказал он, потянувшись, чтобы взять её за руку. Нацуми не могла отвести от него глаз. Она всё ещё чувствовала эту постоянную боль в груди. Ей казалось, что её что-то сжимает. Она протянула руку, и парень рывком поднял её на ноги. Девушка крепко держалась за неё, пока он поднимал её. На щеках блондинки всё ещё виднелся смущённый румянец. Она посмотрела ему в глаза и шагнула ближе. «Хаджимэ… Закрой глаза, ладно?» — сказала Нацуми ему спокойным голосом, почти шёпотом. Хаджимэ подчинился, медленно закрыв глаза. Затем он почувствовал, как что-то очень тёплое прижалось к его груди. Нацуми обвила его туловище руками и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в грудь. Она едва различала звук его нежного сердцебиения. Юноша инстинктивно обнял её в ответ, не выпуская из объятий. Это было так странно. Нацуми никогда не считала себя любителем объятий. Она была наименее обнимаемой из всех, кого он знал. Но вот она здесь, прижимается к нему, словно боится, что он уплывёт от неё. Наконец, она отпустила его и отошла в сторону. «Теперь ты можешь открыть глаза», — пробормотала она. Когда он открыл глаза, она была повёрнута к нему спиной, так что он не мог видеть её лица. Она густо краснела. «Увидимся позже», — выпалила она и быстро зашагала прочь.