Поиграем?

В дверях появляются две омеги. — А…? — вопросительно смотрит Хосок на сыновей. — Да отстань ты. Мы приглашены, Чон Хосок наш отец. Слышал о таком? — слышится высокий голосок. В дверях появляется еще один омега, убирающий со своей руки руку слуги, не пускающего его. Весь зал замер в восхищении и ожидании продолжения. Эти три чуда явно отличались от всех присутствующих. Все сливки, так скажем, общества, были одеты в дорогие брендовые костюмы, тогда как буквально ворвавшиеся в зал омеги были одеты совсем неофициально. Красивые, стройные тела были затянуты в черную кожу. Кожаные штаны в точности повторяли упругие, крутые бедра парней. Кожаные косухи облегали тонкие талии и были слегка расстегнуты сверху, показывая спрятанные под ними футболки с какими-то надписями. Чокеры, обнимающие тонкие чувственные шеи, были не как у всех омег с очаровательными  сердечками и камушками, а были с кольцами. За эти кольца так и хочется притянуть омегу к себе ближе и подчинить. Но шипы на этих же чокерах говорили о том, что этого делать не надо, да вообще опасно. Творческий беспорядок на головах, практически отсутствующий макияж, за исключением стрелок на глазах и блеска на губах. Большое количество колечек во множественных проколах ушек и  таким же количеством колец на пальцах омег. И в довершении всего на локте каждого омеги висел  шлем для езды на мотоцикле. Омеги так и стояли в дверях, как будто давали время изучить себя во всей красе. А сами же омеги искали кого-то глазами. — Нихуя себе! — присвистнул Чонгук. — Твою мать! — слышится голос Хосока. И пока остальные приходили в себя, возвращаясь к своим разговорам, альфа двинулся по направлению явившейся троицы. Омеги же, увидев отца, тоже отправились к нему навстречу. — Вы, блять, охуели? — подойдя к сыновьям злится альфа. — Чья была идея? — осматривая омег, Хосок пытается определить инициатора. — Хотя кого я спрашиваю. Незабудка, Ты? — Альфа смотрит на самого младшего. — Опять? — теперь уже Чим зло смотрит на отца. — Я. сейчас. уйду, — отделяя каждое слово говорит омега. — Смелый стал? Взрослый мужчина? — Отец, перестань, — вступается за брата Джин. — Это наш совместный дизайн, — хихикает Тэхён. — Дизайнеры б… — начинает Хоби, но его прерывают. — Ну, Хосок, познакомь нас, — требует  подошедший с братьями Юнги. — И подробнее, возраст и так далее. — Блять, — Хосок хлопает себя ладонью по лицу, понимая, что теперь не отвертеться. Юнги, Джун и Чонгук в ожидании рассматривают омег напротив. — Мы ждем, — ухмыляется Джун, раздевая глазами Джина. — Это Ким Сокджин, мой старший сын, — Хосок показывает на Джина. — Ему 22 года, учится в университете на третьем курсе. Природный запах — призрачная орхидея. (Орхидея-призрак — редчайшее растение, один из самых редких и уязвимых видов семейства орхидные.) Когда Хосок говорит о запахе, Джун непроизвольно делает более глубокий вдох, улавливая нотки дурманящего запаха омеги. — Средний сын Ким Тэхён, учится на втором курсе в университете. Природный запах — мединилла, ему 20 лет. (Тропическое растение с пышными нежно-розовыми гроздьями цветков. Редкий цветок, иногда выращивают в домашних условиях.) Хосок замолкает, видя, как альфы буквально пожирают его сыновей глазами. — Ну и самое сладкое на десерт, — напоминает Юнги. Хосок переводит дыхание, ему не хочется говорить о своем младшеньком. — Я помогу, — с иронией начинает старший Мин. — Ким Чимин, так? — Д-да, — заикаясь говорит Хоби. — И? — Ким Чимин, 18 лет, поступил на первый курс университета, запах нез… — альфа ловит злой взгляд сына. — Блять, нефритовая лоза, — на выдохе заканчивает отец, опуская взгляд. (Это красивейшее и одно из самых редких на земле растений. Отец называет Чима Незабудка, потому что она такого же цвета как Лоза. Но незабудка обычный цветок, имеющий распространенный запах. Именно из-за этого Чим и обижается на родителя.) — Ого, да тут прямо элитный цветник, — ухмыляется Юнги. — Почему фамилия другая? — Я же говорил, что не хочу чтобы о них знали. Это фамилия их папы, умершего при рождении ЧимЧима, — грустно говорит Хоби, вспоминая мужа. — Так малыш без папочки, — иронично говорит Юнги. Альфа хватает Чимина за руку, притягивая к себе, и обнимая за талию. — Привет, мой маленький омежка. Наконец-то я встретился с тобой, — Юнги ведёт носом по шее омеги. Чона аж передергивает от этой картины. — А ты знаешь, что нефритовая лоза лучше всего растет во время грозы? (выдумка автора), — шепчет Мин на ушко Чима. — Убери свои руки, атмосферное недоразумение, — омега с силой отталкивается руками от альфы, упираясь в его грудь. — Не смей ко мне подходить, — омега отходит в сторону, поднимая упавший до этого шлем. — Пошли отсюда, — младший кивает братьям в сторону выхода. — Вернись! — командует Юнги, одновременно с этим за окном раздается раскат грома и мелькают молнии. — You lost the game, Jimin, baby.  And now you are mine. (Ты проиграл игру, Чимин, детка.  И теперь ты мой) Омега останавливается и повернувшись отвечает: — The game has just begun, moron (Игра только началась, придурок), — громко говорит Чим, и показав альфе фак своими пухлыми пальчиками, выходит из зала вместе с братьями. Все в шоке смотрят на закипающего Юнги. В зале слышны испуганные вздохи омег и перешептывание альф. — Хули стоите? — обращается старший Мин к охране. — Быстро вернуть их сюда. БЕГОМ! — кричит рассерженный альфа, указывая рукой направление. Бедный Хосок боится даже дышать, он сам не ожидал такого от любимого сыночка. — Чон, ты же понимаешь, что я это просто так не оставлю, — все еще смотря на дверь и не повернувшись к альфе, говорит Мин. — Юнги, — еле выговаривает Чон. — Какой нахрен Юнги, — Мин разворачивается к Хосоку. В глазах сверкают молнии, а в голосе все те же раскаты грома. — Это моя омега, еще скажи, что на его теле нет особых знаков, подтверждающих принадлежность мне, — Юнги смотрит в глаза Хосоку. — Нет, — откровенно врет альфа, вспоминая необычное расположение родинок у основания шеи рядом с ключицей Чимина. — Не ври мне. И чтобы завтра мальчишка переехал в мой дом. Юнги отворачивается от Хоби и видит  вернувшихся растерянных охранников. — Где они? — Извините, господин, но омеги успели уехать на своих мотоциклах. — Понятно. Я домой, — Юнги смотрит  на братьев. — Мы тоже, — одновременно говорят Джун и Чонгук. — Хосок, ты меня услышал, — напоминает Юнги. Вся троица покидает помещение оставив после себя напряженную атмосферу в зале и растерявшегося Хосока.