Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Они целуют долго, достаточно долго, чтобы умереть несколько раз от недостатка кислорода в лёгких. Он обнимает её до хруста костей. Она вжимается в его тело своим и наслаждается запахом желанного мужчины. Он берет её за руку и говорит тихое — идём. Они проходят оставшуюся дорогу по мосту и доходят до его машины, припаркованой на тротуаре, в запрещённом месте, прямо под знаком. Оба усаживаются на заднее сиденье и блондинка сразу оказывается притянутой в мужчине. Она не сопротивляется она хочет этого, она хочет его. Они целовались очень долго. Настолько долго, что начинали болеть губы. Эмоции и чувства сделали своё дело. Кароль окончательно перестала смущатся. Она обвивала руками его шею, руки Балана начали подниматся под ее платье. Молдаванин начал аккуратно приподнимать его. Его руки ходили по всему её телу, он чувствовал, как её накрывает милионное количество мурашек. Когда холод колец на его руках обжигал её тело и руки оказались на её груди, он ощутил желание Тины в полной мере. Дан решил снять с неё очень красивое, но совсем не нужное платье. После, его поцелуи перешли на её ключицы, он был очень нежен и обходителен с ней. Поцелуями блуждал по всему её телу, не пропуская ни миллиметра нежной молочной кожи. Его поцелуи начали набирать обороты, он оставлял багровые пятнышки на неё теле. Спустившись ниже, он покрывал своими губами её грудь, Тина уже еле как сдерживала свои эмоции, поэтому начала издавать тихие стоны, которыми безумно заводили его.***
— Моя девочка, — поцеловал её в висок, — готова? — Да, пожалуйста… — Ей было настолько хорошо, что она не контролировал свои эмоции. Когда наступил второй пик, они поменялись местами, Балан уложил её и навис сверху, оставляя новые отметины на её теле. Она также начала оставлять поцелуи, с красными пятнышками на его шее. Кароль пыталась прийти в себя и снова начать чувствовать своё тело. Голоса были сорваны, темпы — бешеные. Сладкая мука длилась до потери пульса, пока оба обезсилено не рухнули от обмякания тел. Тина лежала на мужчине и пыталась понять, что она сделала и что вообще произошло. — Чего ты молчишь? — он решился задать ей этот вопрос, паралельно целуя и перебирая каждый пальчик её крохотный ручки. — Пытаюсь понять, что я сделала. — А что ты сделала? Сделала то, что хотела. Разве не так? — Так… — Жалеешь? — Нет, это было безумно приятно — вырисовывала пальчиками на его груди узоры, похожие на… неважно что, ей просто хотелось прикасаться к нему Вот и все. Мимо дворов и развалин, мимо людей миллионов — Наша любовь неподвластна законам. Мы за пределами правил. К чёрту, всё так как должно быть. Главное, что мы есть друг у друга. Нет, мы не пара влюблённых. Нет, мы не пара у края. Ты со мной словно на фронте — верный солдат и товарищ. Ты полюбила мой голос, что утром прошепчет «Родная». Ты засыпаешь так скромно, а я всё ещё не понимаю. Я не знаю, почему она полюбила меня, а я её. Окна пронзая лучами, в тёплом молчании комнат Твой силуэт нарисует мне полночь. Разум потерян в тумане, тайный сигнал…