Koi No Yokan (Рассказ в десяти частях)

Эрен сказал, что в субботу работает, поэтому не сможет помочь Микасе с переездом. Она сомневалась, что он сказал ей правду, но всё равно предпочла поверить ему на слово. Так проще, чем постоянно подвергать сомнению его мотивы в попытках понять, когда он говорит ей правду, а когда лжёт, когда пытается пощадить её чувства, а когда просто не хочет терпеть ледяную бурю её гнева. Пока Микаса и Армин тащили её вещи вверх по лестнице её нового многоквартирного дома, она решила, что рада, что Эрена здесь нет. Она не уверена, что сможет сдержать слёзы. Она ещё больше обрадовалась тому факту, что её сосед по комнате написал ей, что будет отсутствовать в течение дня, поэтому ей не придётся представлять его Армину или придумывать эвфемизм, обозначающий потерю двух людей, которых она любит больше всего на свете, когда станет объяснять обстоятельства, приведшие её к жизни в свободной комнате Ли или как его там. Микаса продолжала твердить себе, что никаких обид нет, что переезд спасёт их дружбу, что Эрен гораздо счастливее с Армином, чем когда-либо с ней, но маленькая её частичка всё ещё хотела ударить его кулаком в лицо. Всего один разок. Им обоим потребовалась всего пара часов, чтобы разгрузить грузовик и занести наверх вещи Микасы: небольшой набор мебели (сплошь ДСП и пластик), коробки с книгами, чёрные мусорные мешки, набитые одеждой и постельным бельём. Когда все вещи оказались загружены в её комнату, Микаса и Армин заскочили в пиццерию на углу. Микаса купила большую пиццу и шесть банок пива, которые они съели и выпили в тишине её новой кухни, глядя на то, как свет отражается от белого кафельного пола вместо того, чтобы смотреть друг на друга. Когда они закончили есть, Армин встал, чтобы уйти. Она попыталась отблагодарить его, но он и слышать об этом не хотел. Он сказал, что это по его вине она съехала, поэтому он просто обязан ей помочь. — Прости, — сказала ему Микаса, когда он выходил за дверь. — Я не заслуживаю такого друга, как ты. Армин остановился и повернулся к ней. — Я думаю о тебе то же самое. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, разделяя мгновение взаимных чувств: печали, сожаления и неожиданных новых начинаний. Он сделал шаг вперёд и обнял её за шею, крепко прижимая к себе. Микаса подалась вперёд и обняла его в ответ. Она опустила подбородок на его узкое плечо и подумала о том, что сейчас самое время расплакаться, но когда она сморщила лицо в ожидании слёз, то обнаружила, что её глаза до сих пор сухие. Через несколько мгновений Армин отстранился, сжал её руку и ушёл. Микаса наблюдала за тем, как он распахивает дверь, ведущую на лестничную клетку, а затем уходит. Когда она вернулась в свой новый дом, то подумала: «А что, если это была наша последняя встреча?» Она надеялась, что это не так. Микаса распаковала своё постельное бельё и разложила постель, с военной точностью накинув красную фланелевую простынь на огромный матрас, запихнув подушки в наволочки и уложив покрывало поверх одеяла и поверх тонкой простыни. Когда она закончила, любуясь своей аккуратной работой, то решила, что с делами на сегодня покончено. Несмотря на прохладный день, ей было жарко, и она вся промокла после перетаскивания коробок и мебели; её мышцы болели. Поэтому она решила принять долгий душ, а затем посмотреть, какие премиальные кабельные каналы есть у её соседа по комнате. Может быть, подумала Микаса, она купит ещё пива и напьётся одна в своей комнате, слушая грустную музыку и ожидая появления её друга в сети. Ванная комната Ли или как его там — хотя она предположила, что теперь ванная принадлежит и ей тоже — была намного красивее, чем её старая. Пол был выложен мозаикой оттенков от небесно-синего до индиго. Она внезапно почувствовала себя не в своей тарелке, размещая бутылку шампуня/кондиционера аптечного бренда на проволочную полку рядом со средствами по уходу за волосами, очищающими шампунями и глубокими кондиционерами своего соседа по комнате (она напомнила себе проверить почту этого парня. Она практически уверена, что его зовут не Ли). Микаса из любопытства заглянула в аптечку, отметив несметное количество кремов, сывороток, масок и спреев для волос и кожи, зубную нить с корицей, обезболивающие и антигистаминные препараты и дорогой на вид одеколон, пахнущий мускусом и кедром. Оранжевая бутылочка с таблетками выделялась, как маяк посреди пластиковых бутылочек и баночек в чёрно-белых и приглушённых нейтральных тонах. Микаса подняла небольшой пластиковый цилиндр и обнаружила, что тот наполовину заполнен жизнерадостными розовыми овалами Паксила. Приняв душ, отметив сильный напор воды и украв немного геля для душа своего соседа по комнате (тот же запах, что и у одеколона, отметила она, глубоко вдохнув), она села на диван и оглянулась вокруг, пытаясь отыскать хоть что-то, что даст ей некоторое представление о человеке, с которым она согласилась разделить жилплощадь на год. Она нашла ответ на полке для журналов рядом с кофейным столиком. Выпуски «GQ», «Details» и «Esquire» были аккуратно расположены в обратном хронологическом порядке. Его зовут Леви, прочла она, и у них, по-видимому, одинаковая фамилия. Микаса фыркнула, позабавленная таким совпадением. Возможно, это хороший знак. Леви вернулся домой час спустя, когда Микаса дремала под повторный показ «Игры престолов», откинув голову на диванные подушки и положив ноги на кофейный столик. Он повесил ключи на вешалку у двери и остановился, войдя в гостиную. Очевидно, его смутил вид молодой женщины, спящей на его диване. — О, привет, — сказала она, медленно моргая и убирая прядь волос с лица. — Не клади ноги на кофейный столик, — были его первые слова. — Прости, — пробормотала она, садясь на диван и опуская ноги на пол. — Эй, хочешь пиццу? Мы с другом её не доели, так что в холодильнике осталось пару кусочков. Он вошёл в кухню, достал из шкафчика стакан и наполнил его водой из кувшина, который хранил в холодильнике. — Я не ем это дерьмо, — ответил он, сделав глоток. Он прислонился к столешнице и, кажется, сердито посмотрел на девушку, хотя, возможно, он всегда так на всех смотрит. Она всё ещё отчётливо помнила его кислое выражение лица, которое теперь казалось ей ещё кислее. — Ты не ешь пиццу? — спросила она, пытаясь скрыть недоверие в своём голосе. Леви не сводил с неё немигающего взгляда, глядя на девушку своими безжизненными глазами. — Нет. — О. Тогда прости, что побеспокоила тебя. Она наблюдала за тем, как Леви взял стакан воды и вошёл в свою комнату, закрыв дверь с резким щелчком и скрежетом металла о металл. Она поняла, что он запер за собой дверь. Микаса бросила сердитый взгляд в сторону спальни Леви, после чего положила ноги обратно на стол.