haikyuu short stories

Он был прекрасен. Священный храм, носящий гордое название человеческого тела и воссозданный из ослепительного сочетания металла, искусственной кожи и энзимов. Разве он воплощение греха? Разве это действительно он? Всемогущий и лишённый разума? Рваный выдох вырвался меж твоих губ. Ты аккуратно пробежалась пальцами по обнажённой, мускулистой груди, что ритмично поднималась и опускалась от его ровного сонного дыхания – считай, кощунственная имитация жизни. Тёплым. Он был тёплым. Его поместили на тёмно-синюю кушетку. Золотистая кожа мерцала в свете флуоресцентных ламп, развешанных прямо надо его телом. Ты голову давала на отсечение, что в жизни ещё не видела чего-то настолько совершенного. Даже смешно, если честно, насколько крупным они его создали. Он сочетал в себе все пропорции и черты идеального человеческого тела, но всё равно выглядел невероятно злым – даже под твоим нежным взглядом. Самым нежным из всех, что он ощущал на себе за годы недолгого существования. Четыре ушло на непосредственно изготовление, два – на эстетическое оформление, и три – на разработку программного обеспечения, достаточно точного, чтобы его можно было выдать за реального представителя человеческого вида. Они создали для него череп из платины, украшенный мягкими, короткострижеными волосами и двумя сквозными полосками на висках – окнами в его сознание. Они излучали бледно-голубое сияние, и ты не могла сдержать улыбки. Значит, он спокоен. Разумеется, спокоен. Ведь только когда ты была рядом, морщинка на лбу разглаживалась, растягивая искусственную кожу. В такие моменты ты стирала с него излишки масла, удаляла царапины и устраняла все повреждения, нанесённые ими. Из-под твоей руки он выходил, словно совершенно новый и готовый снова попасть в цепкие лапы очередной группы этих учёных-ублюдков, ковыряющихся в нем, несмотря на его очевидный дискомфорт. «Он ничего не чувствует, глупая ты девчонка». «Он был создан именно для этого». «Вздор», – думала ты. – «Он чувствует больше, чем мы вместе взятые». Глухой треск панели управления вынудил напрячь шею и вытянуть её по направлению металлической раздвижной двери. Пальцы лихорадочно зашевелились, накрывая его обнажённое тело простынёй, в жалкой попытке сохранить благопристойность этой богоподобной машины. Образец KYOT-KN16 активизировался впервые за 72 часа. *** Прошло четыре часа с тех пор, как ты видела эти золотисто-карие глаза-объективы. Прошло четыре часа с тех пор, как тебя вышвырнули из комнаты, где он лежал так безмятежно, где царил такой нерушимый покой. Прошло четыре часа. А он всё не прекращал кричать. Преданная ученица, ты стояла рядом со своим Сенсеем, с такой силой сжимая планшет, что даже костяшки побелели. Тонкие каштановые брови Сенсея были нахмурены от напряжения, вызванного развернувшейся перед ним сценой. Прижав длинные элегантные пальцы к губам, он всё смотрел, смотрел и смотрел. И ничего не предпринимал. Скованная тисками ужаса, ты прикладывала максимум усилий, чтобы не показать своё беспокойство. Чтобы не дать им понять своё несогласие с этой непрекращающейся экзекуцией и проектом, непосредственное участие в котором принимала. Лицо не выдало ни единой эмоции, но дрожащие губы не смогли. При виде его нагого тела, бьющегося в агонии на стерильных простынях, при виде разверзнувшейся груди, в базу данной которой лазерами вписывалась новая программа, ты не могла не прокусить щёку, моментально чувствуя обжигающий вкус крови. Почему Ойкава не отключил его на время процедуры, оставалось для тебя загадкой. Но извращённый профессионал в собственной голове вдруг выдвинул на передний план довольно противоречивую мысль. «Хотя бы болевые рецепторы не повреждены». – Сенсей, они же делают ему больно, – ты отвела взгляд от двустороннего зеркала, которое беспардонно нарушало призрачный намёк на приватность этой машины, и начала записывать какие-то заметки, рисовать на полях звёздочки и выводить собственное имя. Что угодно, лишь бы не видеть, как красавец-мужчина, которому ты посвятила пять лет своей жизни, бился в болезненных конвульсиях. Ойкава что-то монотонно напевал себе под нос, восторженно разглядывая андроида в соседней комнате. Проигнорировав твой банальный комментарий, он нажал на кнопку, из-за которой вся панель управления вдруг засияла ярким светом. – Думаю, достаточно, Ива. Лазеры затихли, как, впрочем, и мучительные крики. Из-за сбившегося дыхания грудь ходила ходуном, белёсые брови хмуро приподнялись, а изо рта то и дело вырывались тихие хрипы и рычание. Образец KYOT-KN16 приподнял тяжёлую, неясную голову и направил взгляд прямо на двустороннее зеркало. Какой-то первобытный рёв разрезал тишину. Тебе даже стало страшно за Сенсея: слишком пугающим был взгляд, брошенный в его сторону. И слишком ярким оттенком кроваво-красного вдруг засияли эти слоты на висках робота. Покрепче стиснув ручку дрожащими пальцами, ты быстро зафиксировала результаты. Обновление базы данных прошло успешно. Он знает, что мы здесь. Он хочет убить Тоору. Металлическая дверь раздвинулась, впуская в комнату и Иваизуми, правую руку Ойкавы, и группу мужчин и женщин, облачённых в кипенно-белое одеяние. Ты прикусила губу. Самым худшим было наблюдать, как эти «белые халаты» вручную собирали его, грубо вкручивая болты в измученную грудь, заправляя силиконовый кровоток рубиновой субстанцией и копаясь во рту для проверки целостности зубов, которые он сжимал с чудовищной силой. Они были так жестоки и совершенно равнодушны к боли, испытываемой этой машиной. Какая невероятная эмоциональная у них стойкость. Это восхитительно. Это профессионально. Это так по-варварски. Доктор Иваизуми Хаджиме заговорил первым. Стащив с лица маску и с хлопком сдёрнув медицинские перчатки, он грузно уселся в рабочее кресло. – Он полностью готов к отправке, – охватив длинными пальцами термос, мужчина сделал крупный жадный глоток. Как будто издеваться над этим несчастным созданием было так уж утомительно. Подождите-ка. Отправке? Ойкава приподнялся, параллельно захлопывая панель управления, после обращая всё своё внимание на работу «белых халатов». Лихорадочный шорох твоей ручки резко стих. KYOT-KN16 извивался и корчился под этим множеством рук, что отчаянно пытались пригвоздить его совершенное тело к кушетке. Ему удалось выбить из рук женщины сосуд с кровью, которой она как раз собиралась перезаправить его мерцающие искусственные вены. «Халаты. Они всегда в итоге окрашиваются в багряный», – пришла на ум невольная мысль. – Какая отправка? – не подумав, выдала ты, испуганно глядя на двух высоких учёных. Взволнованная, ты переминалась с ноги на ногу в ожидании ответа – желанного и ненужного одновременного. – На ещё один испытательный прогон перед тем, как мы начнём массовое производство, – Ойкава устало снял очки со своих сонных глаз, одновременно пропуская каштановые пряди сквозь пальцы. – М-массовое производство? – пискнула ты. – Убийца. Постовой на перекрёстке. Строитель. Он может быть кем угодно. Чёрт, да какая разница?! Мы создали эту штуку, а они пусть дальше сами разбираются, что с ним делать, – раздражённо ответил Иваизуми, вытаскивая из кармана телефон. Такой безразличный к происходящему. – Но…куда отправится он? – ты, откровенно говоря, лезла не в своё дело, но для своей же пользы. Ойкава снисходительно улыбнулся, а потом уложил широкую ладонь тебе прямо на голову. Твои расширенные зрачки обводили возвышающуюся фигуру, что вдруг наклонилась к уху и заговорила приторно-сладким голоском. Ты перевела взгляд на KYOT-KN16, который смотрел тебе прямо в душу с такой невыразимой мольбой и тоской на лице. Сердце защемило, и ты спешно повернула голову к Сенсею. – Он отправится домой. Вместе с тобой, разумеется.