haikyuu short stories

– Опять напилась? Хотелось соврать, но он ведь всё равно догадался бы. Поэтому ты лишь вяло усмехнулась в ответ. Дверь ванной комнаты совсем не ограждала от оглушительных басов, что били прямо по плохо соображающей голове. – Снова побежала на очередную вечеринку, чтобы нахлестаться и просить меня приехать? Его манера говорить всё в лоб всегда отличалась некой жестокостью. Она, собственно, и послужила одной из причин, почему вы расстались. И даже тогда, пробиваясь сквозь алкогольную дымку, заполонившую сознание, он знал, куда надавить и сделать больнее. – Прости, Кей, – прохрипела ты. – Одно и то же каждый раз, – ядовито выплюнул он, словно слова ранили и его самого. – Когда это уже наконец закончится? Пытаясь сдержать слёзы, ты лишь сильнее вжалась в липкий пол потёртыми подошвами кроссовок, словно только они и могли не дать потерять связь с реальностью. Ты уже и позабыла, с чего вдруг решила набрать его номер и как оказалась на этой вечеринке. Скорее всего, это Куроо в очередной раз притащил, заявляя, что пора кончать киснуть у себя в комнате. Хотя знал ведь о твоей дурацкой привычке по пьяни звонить бывшему. – Эти твои звонки не привлекут моего внимания, как бы ты этого ни хотела, – продолжал он, не обращая внимания на твоё молчание. Недоволен, по голосу было слышно. – И они уж точно не помогут тебе всё вернуть. – Забери меня, Кей, – в конце концов, ты начала умолять. – Я хочу домой. С той стороны послышалось несколько ругательств, потом скрип колёсиков, скользящих по паркету, и, наконец, позвякивание ключей. – Чёрт возьми, от тебя одни неприятности, – недовольно проворчал он, а ты выдавила улыбку, несмотря на лёгкую боль в сердце. – Я люблю тебя, – прошептала ты и тут же представила, как он хмурится и поправляет съехавшие очки. – Буду через пятнадцать минут. Соизволь выйти, иначе уеду один. – Я тебя люблю, – повторила ты ещё раз. – Пока. Донёсся гудок, означающий окончание разговора, и ты прикрыла глаза, снова шепча эту фразу парню, что тебя более не слышал. – Я тебя люблю. Если быть честной с самой собой, то, скорее всего, это действительно был своеобразный план. Ведь только в нетрезвом состоянии ты могла выложить всё как есть. Наверное, поэтому в конечном счёте и согласилась на приглашение Куроо. Его, конечно, можно было попросить довезти до общежития, но пальцы словно сами набрали номер Цукишимы. Куроо как раз и предвидел такой исход событий. Не зря ведь наливал один бокал за другим ещё до начала вечеринки. Громкий стук вынудил вздрогнуть. Ты вдруг поняла, что это уже не басы, а просто какой-то гость, которому срочно понадобилась уборная. Как можно скорее дёрнув ручку, ты распахнула дверь. Группа девчонок проскользнула внутрь, а ты лишь смущённо им улыбнулась. Меньше десяти минут ушли на то, чтобы найти Куроо и, перекрикивая музыку, сообщить, что за тобой приедет бывший. Не будь ты пьяна, может, и заметила бы, как его губы растянулись в ленивой ухмылке. Но тебя хватило лишь на крепкие прощальные объятия. В ожидании Цукки пришлось стоять на морозе. Слегка запнувшись о собственную ногу, с горем пополам ты уселась на краешек бордюра. Изо рта вырвалось облако пара; холод не чувствовался благодаря алкоголю, гревшему изнутри. Перед глазами всё расплывалось, и пришлось зажмуриться, чтобы сдержать вновь накатившие слёзы. Подумать только, всего пару лет назад вот в такой же холод ты пригласила Цукишиму на свидание. Потом три дня пыталась переварить, что он действительно согласился, что вы реально куда-то пойдёте вместе. Всё развивалось просто прекрасно, за исключением разве что подколов его сокомандников. Несмотря на внешнюю невозмутимость, Цукки оказался на удивление нежным молодым человеком. При этом, однако, он не отказался от своей естественной составляющей – предельной честности, граничащей с резкостью и грубостью. А ты не возражала. В конце концов, она всегда делала его тем, кто он есть. Когда же всё пошло наперекосяк? Неужели университетская жизнь действительно отдалила вас друг от друга, как все и предсказывали? Ты ведь так надеялась, что хотя бы его друзья будут правы и ваши отношения окажутся достаточно крепкими, чтобы перенести и это испытание. Но по факту чтобы всё прекратить, тебе хватило лишь нескольких взглядов, парочки пропущенных свиданий и брошенных им оскорблений. Разрыв вовсе не означал, что ты стала любить его меньше. Но иногда, по ночам, лёжа в постели и разглядывая потолок, ты всё обдумывала, зачем же отдавала всю себя человеку, который, как оказалось, не собирался платить тем же. – Что, теперь решила заболеть и опять мне звонить? Раньше он обращался к тебе так тепло; сейчас же голос отдавал холодом, словно ему даже говорить было в тягость. Но это справедливо. В конце концов, ведь ты для него тоже теперь была в тягость. – Кей, – еле слышно обратилась ты, не открывая глаз. На колени грубо приземлилось что-то похожее на куртку. – Почему ты никогда не впускал меня? Это был тот самый вопрос, который ты не решалась спросить на трезвую голову. От такого выпада парень притих. Казалось, он не может даже придумать, как ядовито отпарировать. Напротив, он схватил твою руку и рывком поднял с асфальта, после натягивая куртку на подрагивающие плечи. – Впускал, – коротко и ясно ответил Цукишима. Ты прямо-таки почувствовала, как он сузил глаза на твоё фырканье. – Ты много раз была у меня дома. – Ты такой милый, когда строишь из себя дурака, – наконец приподняв дрожащие веки, захихикала ты. – Давай не будем ходить вокруг да около. Ты знаешь, почему я порвала с тобой? – Как-то не интересовался, – съязвил он себе под нос, крепко удерживая твою фигуру на случай, если вдруг споткнёшься. Ты невольно рассматривала парня, пока он открывал дверь и усаживал в тёплый автомобиль. – Мне всегда казалось, что ты меня совсем не любишь, – всё же разъясняла ты. – И когда я предложила расстаться, ты даже ничего не сказал. Словно уже давно того и хотел. Цукишима молчал. Глубоко вздохнув, он пристегнул твой ремень, захлопнул дверь и пошёл в обход машины к своему месту. – Знаешь, я тогда вдруг всё поняла. Ты мне никогда и не говорил, что любишь. Ни разу, – стоило ему занять водительское сиденье, ты продолжила говорить. Из динамика его телефона, подключённого к стерео, тихонько доносилась музыка. Но тебя он слышать мог, пусть даже некоторые слова звучали невнятно. – Я понимаю, ты показывал это иначе. Никогда не забывал про мой день рождения, хотя я и не любила о нём упоминать и праздновать. Всегда словно по минутам угадывал, когда я хочу есть, водил куда-нибудь. Заботился. Взглянув на своего бывшего, ты всё же дала волю слезам. Он же не сводил глаз с дороги, крепко сжимая руль руками, хотя вы ещё не успели отъехать. – Так что же мне оставалось делать, Кей? Что делать, если я больше не видела этих знаков? Всё ещё пьяна? Ты больше не была так в этом уверена. Просто словно собственное тело принуждало выговориться, наконец поделиться всеми своими мыслями. В действительности же ты чувствовала себя как никогда трезвой. Особенно ясно это стало, когда обида и печаль горьким комком встали в горле. – Ты просто вдруг перестал это всё делать. Стал забивать на звонки и встречи, бросил помогать мне готовиться к экзаменам, – голос опасно дрожал. – Вместо этого ты стал игнорировать меня и с таким садистским удовольствием обижать. Прижав ладони к глазам, ты попыталась остановить слёзы. – Я же люблю тебя так сильно, – пробормотала ты между глубокими выдохами. – Как мне быть, если ты больше не чувствуешь того же? Цукишима всё так же хранил молчание и не отводил взгляда от дороги, пока вы отъезжали. Несмотря на это, на его лице была написана явная озадаченность. Ты слегка съехала с сидения, и, дабы остановить этот бесконечный плач, зажмурилась, уткнувшись губами в пальцы, чтобы они могли заглушить всхлипы. Прошло минут пятнадцать. Лишь только ты успокоилась, Цукишима наконец заговорил. – Прости, – шепнул он еле слышно из-за играющей музыки. Кутаясь в его куртку, ты решила на сей раз промолчать. – Правда, прости, – повторил он. – И за своё поведение, и за эти мысли, что у меня к тебе нет чувств. За всё. Голос слегка дрогнул под конец, и раздалось тихое ругательство. Парень словно злился сам на себя за демонстрацию некой слабости. – Ты же знаешь меня, – голос звучал всё так же неуверенно. – Я же вечно кажусь этаким горделивым ублюдком. Вот и не хотел в твоих глазах выглядеть слабаком и оттолкнул, когда вдруг во всём разочаровался: и в учёбе, и в волейболе. Я тебя из-за этого и игнорировал, хотя должен был, наоборот, поделиться. И я ничего тогда не сказал и позволил тебе порвать со мной лишь потому, что не хотел унижаться и умолять вернуться. Хотя это и не так. Хотел. Я злился, срывался, когда ты звонила мне подшофе и просила забрать, ведь сразу становилось как-то горько, что ты, хотя сама меня и бросила, но продолжала возвращаться в мою жизнь вновь и вновь. Утерев слёзы, ты почувствовала робкое прикосновение его ладони к бедру. – И я люблю тебя, – автомобиль остановился недалеко от входа в общежитие. – Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы наконец об этом сказать. Впервые за весь вечер Цукишима повернулся к тебе лицом, тем самым вызывая новую порцию слёз. В его карих глазах отражалась та же тоска, что испытывала и ты. Недолго повозившись, но всё же отстегнув ремень, ты обернула руки вокруг его плеч. – Какой же ты тупой, – шмыгнула носом ты. – Тупой идиот. Ненавижу тебя. – Что же, заслужил, – слабо усмехнулся Кей. Стискивая его ещё сильней, ты старалась прижаться крепче и ближе, несмотря на неудобную позу. – Давай в следующий раз просто всё обговорим? – мужская ладонь теперь мягко поглаживала твою спину, пока ты сама зарывалась носом в его шею. – Хорошо, – привычный тёплый тон вернулся, помогая окончательно протрезветь. – Обговорим. Но только без алкоголя, ладно? Слегка отстранившись, он прижался к твоему лбу своим и заглянул во влажные глаза. Смешок вырвался из его груди при виде твоих надутых губ. – Может, поедем ко мне? Нам нужно многое наверстать. Теперь губы растянулись в широкой улыбке, скрывать которую уже не было ни сил, ни желания. – Однозначно. Пора вернуться домой.