***
— Сэр, сегодня я убирал ванную и решил заменить полотенца чуть раньше, и прямо за ними лежало Это! — голос дворецкого никогда не нравился Лидии. Скрипучий и грубый, он заставлял каждый раз её морщиться, едва заслышав. Она уже давно уяснила — как бы Себастьян уважительно не относился к мужчине, тот никогда не посочувствует ему, а даже наоборот, поможет отцу находить его «провинности». Как и случилось в этот раз с коробкой под номером 37. Что ж… По крайней мере девушка успела предупредить брата о пропаже и сейчас искренне надеялась, что тот успел придумать какой-нибудь достойный ответ, за который его не будут наказывать. — Я же велел тебе это выбросить! — Зло прищуривается глава семейства, сверля Себастьяна взглядом. Парень под давлением неосознанно выпрямляется, чуть сильнее сжимая ложку в руках, но взгляд на отца поднимает. — Да, но было поздно. — Отвечает он, — я не хотел выходить на улицу после темноты и собирался вынести её утром. Лидия незаметно выдыхает от облегчения: ответ звучал вполне логично. Густав ещë пару секунд испытывающе смотрит на сына, а потом переводит взгляд на кашу в тарелке, давая отмашку дворецкому и приказывая негромко: — Ровд, в мусор. Девушка слегка расслабляется, кажется, наказания не будет. — Это ты так решил меня на место поставить? Сопляк, — раздаётся негромкий, но будто выплëвывающий слова шëпот дворецкого. Лидия, конечно же, его тоже слышит, но ничего не предпринимает. Ложку перекатывает в спотевших ладонях, но внешне остаётся спокойной — фарфор маски трескается по краям, впиваясь осколками в кожу. Никто в этом доме не должен знать о том, что она на самом деле весьма хорошо относится к брату. — Твой экзамен начинается в одиннадцать? — Ровным голосом спрашивает она. — Да, Лидия, но тебе-то какое дело? — В тон ей отвечает младший, косясь на неё краем глаза. — А я приду и посмотрю. — Сообщает девушка и так уже ему известную новость. Дальнейшая трапеза проходит в молчании. Лидия не ест, молча ковыряет еду в тарелке, размазывая ту по краям, искоса наблюдает за отцом и дожидается момента, когда уже можно будет без подозрений уйти в комнату. Когда еë всë-таки отпускают, она покидает столовую, нервно заламывая пальцы. Зная Себастьяна, она почти на все сто уверена, что тот сейчас продумывает стратегию о том, как всë же достать эту злочасную коробку из мусорки. Вот только от ощущения, что посвящать еë в этот план не собираются, она никак отделаться не может. И когда проходит два с половиной часа, она окончательно утверждается в своей правоте. Лидия негромко рычит, фурией вылетая из комнаты и, грозно цокая каблучками, стрелой летит по коридору. По еë расчетам, если брат правда собирается действовать, то делать это будет именно сейчас, когда отец забаррикадировался в кабинете с кучей бумаг, а прислуга занята приготовлением обеда. И она права, Себастьян как раз невозмутимо маршировал по коридору в направлении своей комнаты. Девушка налетает на него, заталкивая в ванную и закрывая собой дверь. — Ну, и? — Требовательно произносит она, складывая руки на груди. Блондин смотрит на неë пару секунд, а затем разжимает кулак, показывая ей плотно намотанный клубок ниток. — Я… — Произносит он слабо. — И когда ты собирался мне об этом рассказать? — не давая договорить, перебивает она его, — дай-ка угадаю — наверное, ночью… — Я просто… — Снова пытается он. — Ты настолько мне не доверяешь? — Еë голос срывается под конец и Себастьян вздрагивает всем телом, как от удара. Поднимает на неë полные страха глаза. — Нет! Нет, я просто… — Он запинается, но затем опускает взгляд в пол, — я просто не хотел, чтобы и тебе досталось… В случае неудачи… — Но делать что-то вместе гораздо безопаснее, чем одному! Брат понуро кивает, а затем смотрит на неë таким взглядом, что девушка чувствует, как вся недавняя злость в момент улетучивается. — Пожалуйста, прости меня… — шепчет он, осторожно протягивая руку к её ладони и нерешительно сжимая её. И в его голосе столько раскаяния, что девушка просто... Ну не может больше держать обиду. Тяжело вздыхает, переплетая их пальцы, и почти ласково гладит брата по волосам свободной рукой: — Ну что с тобой ещë делать… — печально улыбается она. Себастьян расплывается в неуверенной улыбке, смаргивая выступившие слëзы: — Значит, действуем вместе? Лидия уверенно кивает, вся обращаясь в слух. …Она стоит под окнами дома, переминаясь с ноги на ногу и запрокинув голову вверх. Наконец, негромко щëлкает поворотный механизм и из глубины комнаты показывается голова брата. Кивнув ей, Себастьян сбрасывает тонкую верёвку, которой девушка тут же начинает обматывать коробку. Закончив с этим, она так же безмолвно кивает ему и поднимает ящик на руки, делая его подъëм более плавным. Осторожно затащив коробку к себе, Себастьян показывает ей палец вверх и исчезает, тихо закрывая окно. Лидия поправляет одежду, нервно оглядываясь по сторонам и уверенным шагом отправляется в консерваторию. Их миссия была успешно выполнена.***
Себастьян, как он думал, понимал Лидию. Она имела полное право обижаться на него за то, что он решил не включать еë в свой план. Но он никак не мог ожидать того, что это заденет еë настолько сильно. Тогда, когда она заталкивает его в ванную, прожигая глазами полными боли, он понимает насколько сильно ошибся в своих выводах. И, с не меньшим ужасом, он вдруг понимает, что это действительно выглядело со стороны так, словно он не доверял ей. — Пожалуйста, прости меня, — он слабо сжимает еë ладонь, пытаясь вложить в собственный голос и жест всë своë раскаяние. Он бы понял, если бы она его не простила. Он уже был морально готов к тому, что она оттолкнëт его. И он совсем был не готов к тому, что она вдруг погладит его по волосам и с нежной, немного печальной улыбкой произнесëт: «Ну что с тобой ещë делать…» И снова еë жесты доводят его едва ли не до слëз. Парень не помнит, как выходит из дома. Он снова и снова прокручивает в голове эту сцену, чувствуя, как в тот момент ещё одна невидимая нить прочно связала его с сестрой, укрепляя их отношения, которые он чуть по неосторожности не разрушил. Из мыслей парня выводит внезапная находка в виде разбитой лампочки прямо посреди дороги. Она точно приветливо бликует ему железным бочком цоколя, заставляя просиять. В их доме проблематичнее всего достать две вещи: коробку и лампочку со всеми еë составляющими. Но, видимо, наверху кто-то очень сильно их полюбил, раз второй день подряд так крупно везëт. Оглянувшись по сторонам, и, не заметив никого, парень начинает с самым независимым видом осторожно пинать находку всё дальше и дальше по тротуару, пока та не закатывается в одну из подворотен. Довольная улыбка сама появляется на лице, едва он представляет, каким будет удивление сестры, когда он покажет ей необходимую деталь для завершения здания банка. Забежав в подворотню, Себастьян уже наклоняется, чтобы поднять лампочку, как вдруг чья-то загорелая рука опережает его. Блондин поднимает вопросительный взгляд вверх. — Юхты-мухты-карамухты, что это здесь у нас? Светило треснутое… — Перед ним, скрытый в тенях домов, стоял незнакомец, что с интересом разглядывал попавшуюся к нему в руки находку. — А жопка какая, ммм… На крышу банка похожа, не находишь? Себастьян, конечно же, находил, но ответить не мог. Язык словно прилип к нëбу из-за чего, вместо нормальной речи выходили какие-то нечленораздельные звуки. Вид незнакомца наводил на него ужас, но деталь нужна была ему больше. — Отдай, — приказывает он, слегка выпячивая грудь и пытаясь казаться страшнее, но один только угрожающий взгляд незнакомца многовенно сбивает с него всю спесь. — А это чё, твоё? — Далеко от дружеского тона, произносит он. Скрипач тут же отступает на шаг, закусывая нижнюю губу. Судя по тону, его сейчас тут тупо побьют, а если это произойдет, он опоздает на экзамен. И тогда дома отец его добьëт окончательно. Но, вопреки ожиданиям, удара не следует. Вместо этого незнакомец вдруг бросает «светило треснутое» прямо ему в руки и выходит из тени, произнося совершенно иным тоном: — Да держи, нахрен она мне сдалась! От неожиданности аристократ неловко ловит деталь, ошарашенно переводя взгляд с неë на незнакомца. Пугающий тип оказался совершенно не страшным. Это был обычный подросток примерно такого же возраста, как и он сам, с растрёпанными каштанового цвета волосами и довольной улыбкой, в которой отуствовал один — или два? — верхних зуба. — Чë встал, как трус, обоссался? — Вопрос заставляет подпрыгнуть на месте, из-за чего лампочка вылетает из рук, но Себастьян снова ловит еë в воздухе, прижимая к себе. — Я не описался! — возмущённо произносит он и, не сводя глаз с бродяги, резко бьёт стеклом по близжайшей стене, отчего то с характерным звоном разлетается на осколки. Оставшийся в руке цоколь быстро помещается во внутренний карман пиджака. Получив желаемое, Себастьян разворачивается и уверенно покидает помойку, возобновляя путь в консерваторию. — Да, знаю, — произносит ему в вслед незнакомец, выбегая за ним и, судя по шуршанию, закидывая за спину футляр с гитарой, — это я тут нассал, — хихикает он. Швагенвагенс продолжает идти вперёд, стоически прожигая взглядом проплывающие мимо столбы, в попытке игнорирования доставучего прилипалы. Но «прилипала» так же не оставлял попыток его разговорить: — Эй, а меня зовут… — Меня твоё имя не интересует! — Отрезает мгновенно блондин, всë ещë не смотря на невольного собеседника. — Ооу, я вижу у тебя скрипка! — После секундной запинки снова тянет бродяга, точно не замечая его нежелания разговаривать, — наверное, у тебя хороший слух! Последние слова он слегка растягивал на гласных, подстëгивая к ответу, и аристократ с лëгкостью попадается на крючок: — У меня — идеальный слух! — Слушай, а жопа от лампочки тебе зачем нужна? — спрашивает подросток, но вместо ответа Себастьян резко останавливается, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Что ты пристал ко мне? — Разъярëнно шипит он в лицо, растерянно хлопающему глазами, парню. — Я — к тебе? — Но недоумение быстро проходит, сменяясь уже знакомой довольной улыбкой. — Ты идёшь за мной! — Оправдание выходит почти детским, но по-другому это действие и не опишешь. — Я не иду за тобой, — взмахивая руками, отрицает темноволосый, — просто ты идёшь туда же, куда и я. — Ха! — Смешок вырывается из груди сам по себе, ведь они просто ну никак не могут идти в одно и то же место, — Я иду на вступительный экзамен в консерваторию! — Ну так и я. — Невозмутимо произносят в ответ. — Т-ты? — Себастьян отшатывается от парня, как ошпаренный, — н-но ты! — Что? — Насмешливо хмыкнул незнакомец, по-птичьи наклонив голову на бок и наблюдая за тем, как его собеседник явно ловит когнитивный диссонанс. — Ты не выглядишь как музыкант! — Указывая на его одежду, вскликивает аристократ. Обвинение кажется даже ещë более детским, чем было до этого, но ведь других слов и не подберешь! Странный парень в тёмно-зелёной куртке и грязных джинсах, да ещë и с такой блаженной мордой, будет белой вороной среди дорогих, идеально выглаженных костюмов и высокомерно задранных носов. И неужели вот Это может хорошо играть на инструменте? Но бродяга лишь отмахивается, делая шаг вперёд и заглядывая в голубые глаза напротив: — А почему бы музыканту не решать, как ему выглядеть? И не дожидаясь ответа, обгоняет его, бросая вслед: — Пойдём! А то опоздаем… Себастьян цыкает, но следует его совету, ощущая как в груди дерëт от противоречивых чувств. Слова незнакомца неожиданно задели его сильнее, чем бы того хотелось.***
Лидия заламывает пальцы до больного хруста, с трудом сглатывая от волнения. По еë подсчётам брат уже должен был прийти, но его всë ещë нет и нет. В зале постепенно прибавлялось народу и девушка каждый раз, когда открывалась дверь, с надеждой пыталась найти в толпе блондинистую макушку. Она в очередной раз неловко поправляет волосы, когда дверь вновь открывается и в помещение входит Себастьян. Девушка с облегчением прикрывает на секунду глаза, непроизвольно задерживая дыхание, а затем легонько кивает на место рядом с собой. — Привет, — шепчет она, еле заметно улыбаясь и касаясь его руки. — Привет, — отвечает брат, слегка расслабляясь от поддерживающего прикосновения. — Главное не волнуйся и всë будет хорошо, — негромко начинает советовать Лидия, — ты справишься. Себастьян благодарно и чуточку грустно улыбается ей в ответ, а Лидии становится стыдно за их отца. Ведь не она должна говорить ему эти слова… Наконец, все постепенно начали успокаиваться и рассаживаться по местам, но, несмотря на это, сдающих экзамен было немного, отчего множество стульев оставались пустыми. Разговоры мгновенно стихли, когда дверь отворилась и в зал вошёл пожилой мужчина в строгом костюме и с книгой в руках. — Таак. — Протянул он, надевая очки и проводя пальцем по странице, — О, Сын Густава здесь… — Мужчина поднимает глаза от книги и безошибочно находит младшего Швагенвагенса среди остальных. Затем переводит взгляд из-под очков на неë, — и Лидия тоже почтила нас своим присутствием! — Слежу за братом, — с готовностью отвечает она, слегка приподнимая ладонь. Ничего не ответив, мужчина пробегается по всем взглядом, сверяясь со списком. — И так, все в сборе, кроме… — Не успел он договорить, как дверь снова открылась и в зал вошло… Нечто. Лидия от одного только вида зелёной куртки и синих джинс уже теряет дар речи, с удивлением хлопая глазами. Как это чудо в перьях, кем бы оно ни было, могло заявиться на экзамен в подобной одежде? — Ах, простите, застрял в вашем уютном туалете, — ни капли не раскаиваясь, произносит Нечто. — Видимо съел что-то не то! — Садитесь, — с усталым вздохом качает головой мужчина. Странный парень негромко смеётся, а затем вдруг указывает пальцем на свободное место рядом с братом. — А можно я вон там сяду? — Нет! — Громким шëпотом тут же взвивается Себастьян. — Да, конечно. — Не обращая внимания ни на опоздавшего, ни на выкрик, разрешает мужчина. — Чёрт, — возмущается блондин, бессильно ударяя кулаками по футляру скрипки. — Полностью солидарна. И как этого отброса вообще сюда впустили? — Кивает девушка, пока Нечто пробирается к ним, задевая всех подряд и пародируя извинения разных языков. — Сидеть рядом с талантами — не значит быть талантом! Наконец, странный парень с облегчённым выдохом занимает своë место, и Лидия уже ожидает традиционных слов о начале экзамена, но вместо этого звучит совершенно другое и от совершенно другого человека: — Здорово ещё раз, марсианин! — Подтолкнув Себастьяна локтëм, довольно произносит опоздавший. — Что? — переводит она на брата изумлëнный взгляд. — Ты его знаешь? — Нет, — раздражëнно едва не рычит ей Себастьян, но его ответ тут же подхватывают протяжным: — Да-а! Возле помойки познакомились. — Девушка уставилась на брата ещё более изумлëнным взглядом, чем до этого, пока бродяга невозмутимо продолжает, — стою, значит, ссу… — Заткни пасть! — перебивая его орёт что есть мочи Себастьян, вскакивая с места и заставляя многих удивлённо обернуться. Неизвестно, чем бы всë это закончилось, если бы их конфликт не прервал строгий голос: — Себастьян… Как потомственный музыкант, не хотите ли пройти экзамен первым? Брат выпрямляется, будто не кричал только что на весь зал, нервным движением поправляя бабочку на шее: — С удовольствием. И больше не смотря ни на кого, гордо удаляется в соседнюю комнату. Лидия нехорошо прищуривает глаза, переводя взгляд с подсевшего ближе к ней бродяги, от котрого несёт не хуже помойки, на дверь, за которой только что скрылся младший. Ну, ничего, у них ещё будет время поговорить по душам… — А ты его сеструха, да? — Прозвучало слева, и девушка возводит глаза к потолку. Боже, дай ей сил.