Путь к звëздам

Экзамен, как и ожидал Себастьян, прошёл успешно. Задаваемые вопросы были достаточно лëгкими, а практическая часть почти не вызвала никаких затруднений. Да, рука всë ещё болела, но, благодаря усилиям Лидии, уже не так сильно. Получив зачётку и короткую улыбку от принимавшей его экзамен пожилой женщины, парень поспешил вернуться в зал, где его ожидала сестра и остальные сдающие. Зайдя в комнату, он взглядом тут же нашëл Лидию, не без удивления отмечая, что незнакомец с помойки о чëм-то с ней разговаривает. Ну, вероятнее всего, это был больше монолог, так как девушка сидела в полностью закрытой позе: скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Но, как успел он заметить, еë голова, вопреки всему, была слегка наклонена в сторону непризнанного собеседника, а глаза отражали крайнюю степень задумчивости. — Извини, чувиха, кажется наше время вышло. — Произносит бродяга и без слов пересаживается на свой стул, когда Себастьян начинает пробираться к ним сквозь людей. Сев на место, блондин попытался сосредоточить внимание на стенах, полу, висящих картинах — на чëм угодно, лишь бы отвлечься. Но как бы он ни старался, рой мыслей никак не успокаивался, вился в его голове, отчаянно ища выход. Сидеть в тишине, что давила на него со всех сторон, было сравнимо пытке. Хотелось прогнать, нарушить еë любым вопросом, будь он глупым или нет. Через пять минут — а то и меньше — парень сдаëтся. И оборачивается, устремляя взор на утонченный профиль сестры. Лидия, почувствовав взгляд, также поворачивается к нему, заглядывая в глаза, и Себастьян снова ощущает, как время вокруг них замедляется. Он не знал с чем это связано. Просто в какой-то момент они словно настраивались на одну волну, которая позволяла им понимать друг друга без слов. Им даже не приходилось разговаривать или придумывать тайные жесты, они всегда могли понять друг друга по одному только взгляду. Вот и сейчас, словно прочитав его мысли, девушка поднимает руку и просит разрешения выйти. Себастьян провожает еë взглядом до самой двери, а затем, выждав перед этим пару минут, также отпрашивается. Тихий просторный коридор, обычно переполненный беснующейся толпой вечно куда-то спешащих учеников, был на удивление пуст, но это, в общем-то, было только плюсом для них. — Как всë прошло? — Взволнованно спросила Лидия, когда он подошёл к ней. — Всë хорошо, — с улыбкой ответил Себастьян, — вопросы были довольно лëгкими. Один, правда, оказался с подвохом, но я вспомнил, как однажды ты мне уже о подобном рассказала, и смог без проблем ответить. — Отлично. — Прошептала девушка, прикрывая на мгновение глаза, — а как?.. — Она недоговаривает, слегка кивая на запястье, что было скрыто под рукавом пиджака. Лидия знала, что ему можно было носить бинты только ночью, перед сном, а утром приходилось снимать, чтобы во время наказания не тратить на их разматывание время. — Думаю, что всë хорошо, — всë также улыбаясь отвечает подросток. — Думаешь? — Я ведь сдавал первым, — пожав плечами, повтряет он слова экзаменатора. Девушка усмехнулась. — Не удивлюсь, если ты займешь первое место, но зато может удивиться отец. Сегодня твой шанс показать, что ты достоин его уважения. Себастьян продолжает улыбаться ей, вот только на душе становится грустно. Ведь получить уважение отца, доказать ему, что он на что-то способен — было его мечтой. Такой хрупкой и недосягаемой. До этого дня. — А теперь, может, расскажешь, каким ветром тебя занесло на помойку? — Переводит тему сестра. — И как ты вообще умудрился познакомиться с тем… Индивидом… — Эм?.. — Глаз блондина непроизвольно дёргается, — ну… Он секунду мнётся, пытаясь придумать, как бы поточнее выразить свои мысли. Ведь слово «познакомились» тут не совсем уместно. — Если коротко… — Доставая цоколь из пиджака, всë же отвечает подросток, — то вот из-за чего меня туда «занесло». А он уже там был и я его не заметил, а потом он ко мне прилип из-за того, что его заинтересовало, зачем мне лампочка, да и идти нам было в одну сторону… Поэтому… Вот. Лидия выгибает бровь, хмурясь, и Себастьян лишь неловко улыбается, чувствуя, как кровь начинает медленно приливать к ушам, окрашивая их. Кажется, рассказчик из него так себе. — Я дома поподробнее всë расскажу. — Обещает он, но девушка отрицательно качает головой, а затем, оглянувшись, машет рукой, зовя за собой. Она заводит его в один из пустых классов и занимает место на стуле, с интересом обращая взгляд на него. — Времени у нас предостаточно, так что рассказывай сейчас. И я хочу услышать всë. — Особенно выделяя голосом последнее слово, произносит девушка. И Себастьян, помявшись секунду, всë же начинает рассказ.

***

Лидия слушала с неподдельным интересом. Возможно, если бы она не увидела бродягу собственными глазами, она бы просто сделала вид — как бы это жестоко не казалось — что поверила словам брата. Ведь привыкшая едва ли не с детства к тому, что обычно знакомства происходят на светских вечерах — она бы даже в мыслях не смогла бы представить того, чтобы что-то подобное произошло на таком месте, как помойка. Где такое вообще видано? Однако, вот, пожалуйста — живое доказательство. Стоит прямо перед тобой и в красках всë рассказывает, всячески одëргивая себя, когда темп повествования начинал ускоряться, или же сам рассказчик начинал активно жестикулировать руками. Девушка, без сомнения, поражена. Она до сих пор не знает, как на Себастьяне свет клином сошёлся, если он раз за разом ломал все правила мира аристократов, но понимает, что этот факт еë совсем не огорчает. Еë огорчает лишь то, что отец вкладывает все силы в то, чтобы уничтожить эту уникальность, и она искренне боится, что однажды психика младшего просто не выдержит. А объект переживаний тем временем уже заканчивает рассказ и устало опускается на стул рядом с ней. — И знаешь… Я до сих пор не могу выкинуть из головы эту фразу, — неловко делится он. И блондинка понимает его. Ведь за них всë всегда решал отец: и в какой одежде они должны ходить, и на каком инструменте они должны играть, и многое другое. А если они начинали своевольничать — то, естественно, следовало наказание. — В этом нет ничего страшного. — Отвечает Лидия, невесомо касаясь плеча брата. Блондин улыбается, а затем достает из кармана часы, щëлкая крышкой. — Нам следует вернуться к остальным. — Произносит он, поднимаясь. — Подожди. На вопросительный взгляд девушка лишь протягивает руки к чужому воротнику, осторожно поправляя*. Себастьян слегка приподнимает подбородок, чтобы не мешать, а затем отводит глаза в сторону, еле слышно спрашивая: — Мы сможем пойти домой вместе? Лидия замирает, со вздохом опуская руки. Смотрит брату в глаза, зная, что тот наверняка уже понял, что означает этот взгляд. Не тратя больше времени, они возвращаются в зал.

***

И вот, спустя достаточное количество времени, последний ученик прошел экзамен. Ещё пара минут ожидания, и результаты вывешивают на доску из-за чего возле неë сразу же возникает столпотворение. Со всех сторон слышались либо радостные возгласы, либо же открытое возмущение. Когда большая часть народа схлынула, Лидия с Себастьяном неторопливо подошли к стенду. — Список лучших учеников по итогам вступительного экзамена. — Вслух прочитал брат, сощурившись. — Ты на втором, — помогла девушка, немного переживая. Она и дома порой замечала, что для того, чтобы Себастьяну что-то прочитать, ему приходилось сильно щурить глаза. Но отцу о своих переживаниях на счет зрения младшего боялась озвучить. — Но я считаю это хороший результат. — Кто же меня обошёл?.. Кто этот Вхх… Вхар. Ха… Не успел блондин прочитать сложную фамилию, как, расталкивая всех, перед ними появился не кто иной, как тот самый — опоздавший на экзамен. Секунда молчания и тишину пронзает радостное: «Юху!» — Первое место! Я принят! — Парень радостно замахал руками и тут же рванул прочь от доски, наверняка для того, чтобы похвалиться родителям. Лидия шокировано молчала, настороженно поглядывая на брата, в ожидании его реакции. — Ты расскажешь об этом отцу? — С непонятной интонацией спрашивает Себастьян. — Конечно нет! — Шипит она. Если отец узнает, кому проиграл брат, то он же от него и мокрого места не оставит! Парень не отвечает, но Лидия готова поклясться, что слышит его скрип зубов. Ей бы хотелось остаться. Подождать его и выслушать по дороге до дома. Помочь хоть как-то. Но в итоге ей приходится оставить его одного наедине со своими мыслями. Потому что на выходе еë уже ждёт Ровд, чтобы проводить до дома. Ведь девушке не полагается ходить одной. И даже тут отец сделал выбор за неë.

***

Входная дверь негромко хлопает, закрываясь. Лидия издалека проходит цепким взглядом по пришедшему с улицы блондину, отмечая в голове, что тот выглядел совершенно обычно, и ничто не могло бы в нëм выдать того, что он потерял контроль над эмоциями из-за проигрыша. Затем взгляд цепляется за что-то, что брат держал в подмышке. Что-то небольшое, квадратное, но при этом плоское. И тёмное. Книга? — Ну и как прошел экзамен, сынок? — Подозрительным тоном произнес Густав, неторопливым шагом надвигаясь на младшего Швагенвагенса. — Успешно. Я в числе лучших. — Блондин вытянул небольшую зелëную книжку, сохраняя полное спокойствие и даже некоторую отрешëнность. — Это что? — Грубо спросил Густав, резким движением выхватывая замеченный ранее Лидией предмет. — Бах? Оркестр с октобасом… — Девушка внешне оставалась спокойной, но внутри она недоумевала. Откуда Себастьян мог достать такую пластинку? — Ты хоть знаешь, сколько тебе ещё расти до музыки, что на этой пластинке? — Махая в воздухе обложкой, причитал старший блондин. — Ты можешь сколько угодно слушать Баха, но если ты не будешь его играть… — Не успел договорить глава семейства, как его перебивают: — Я в числе лучших, отец! Лидия едва сдерживалась, чтобы не закрыть глаза и не начать молиться прямо на месте. Не перебивай, не спорь, ты же знаешь, хуже будет! — Ты всего лишь второй! — Заметно повысил голос Густав, отшвырнув пластинку в руки сына. У девушки появляется скверное предчувствие, что практически тут же оправдывается, когда Себастьян, взмахнув рукой, почти отчаянно выкрикивает: — Лидия была третьей! Это был полный провал. — Как низко! — Произносит она, точно зная, что отец от неë именно этого и ожидает. — Не смей даже сравнивать! — Вторил ей рычащий голос, — она девушка, и у неё были серьёзные конкуренты, в отличие от тебя! — шипит отец, наклоняясь и заглядывая в глаза младшему Швагенвагенсу. Внутри у девушки всё холодеет от ужаса, а паника сжимает цепями шею, не давая вздохнуть. Сердце так вообще останавливается к чёрту. Она же не говорила, кому на экзамене уступил Себастьян, как он мог узнать? — Поверить не могу, что после всего, что я в тебя вложил, ты ещё дал себя кому-то обойти! Кто бы знал, сколько сил ей потребовалось в этот момент, чтобы снова научиться дышать. — Сэр, сегодня я видел, как какой-то бомж провожал сэра Себастьяна прямо до самой двери. — Неожиданно подал голос Ровд. — И они разговаривали так, будто знакомы… Лидия бросает недовольный взгляд на дворецкого, от всего сердца желая тому скорейшего увольнения. — А ну-ка выворачивай карманы! — рычит, приказывая отец. Девушка еле заметно выдыхает. Она предвидела что-то подобное, и забрала находку ещë в консерватории, а пока идет обыск младшего, отец, возможно, немного остынет и брат сможет избежать серьезного наказания. Но все ожидания не оправдываются. Себастьяну всë равно попадает за то, что он таскается со всякими недостойными и за принесённую пластинку — но последнюю всё же, на удивление, позволяют оставить.

***

Когда приходит время идти к брату, Лидии кажется, что она сможет отчитать его по всем пунктам, несмотря ни на что. Потому что за эти два дня он заставил еë понервничать гораздо сильнее, чем за все годы вместе взятые. Ей даже кажется, что если хорошо поискать, то на еë голове можно будет найти несколько седых волос. Но когда она заходит в комнату и видит, как Себастьян плачет, уткнувшись лицом в простыню кровати, у неë внутри словно что-то обрывается. На душе становится так пусто, словно все содержимое разом вынули. — Лидия, я… — Пытается что-то сказать он, второпях вытирая слезы рукавом, в итоге лишь раздражая кожу, отчего та краснеет, но замолкает, когда девушка без слов садится рядом с ним на пол и подаётся вперëд, порывисто обнимая этого неугомонного ребенка, и прижимая к себе. Себастьян замирает, а затем с громким всхлипом, приникает к ней всем телом и слёзы снова катятся из его глаз. Он вцепился в неë и рыдал, уткнувшись в подставленное плечо. Его душила истерика, хотелось, и плакать, и смеяться. Эмоции зашкаливали, и пока парень выплёскивал их, Лидия не произнесла ни слова. Она молча обнимала брата, понимая, что тому сейчас как никогда нужна поддержка. Она прижимала его, самого дорогого человека в своей жизни, к себе и чувствовала, как где-то внутри прорастают тëмные осколки ненависти, что пронзают лёгкие и рёбра, от одной только мысли о человеке, что она называет отцом.