Сборник любви к Вэнь Чао

Когда Вэнь Чао говорит разделить с ним постель, Чжулю думает, что ослышался, что неправильно понял, но его господин смотрит так, что сомневаться не приходится. Он в самом деле так сказал. И Чжулю некуда деваться: сказанное значится прямым приказом, он не имеет права перечить, не имеет права сбежать. И времени на раздумья ему не оставляют, Вэнь Чао начинает снимать с себя многослойные клановые одежды. — Чего застыл? Не слышал, что я сказал? — резко говорит Вэнь Чао в своей привычной манере, развязывая пояс. — Раздевайся. У Чжулю и правда нет права выбора. Придется повиноваться капризам этого взбалмошного ребенка. Подавляя желание тяжело вздохнуть, Чжулю принимается снимать с себя тяжелые одежды. Его руки не дрожат, когда он добирается до завязок на поясе, он справится с этим не особо приятным событием, нужно лишь постараться, чтобы его молодой господин не впал в очередную истерику. Чжулю догадывается, что Вэнь Чао сам не хочет, чтобы о сегодняшней ночи узнал кто-то посторонний, но это не значит, что он не придумает причину для наказания, если Чжулю сделает что-то не так. Отвлекаясь от невеселых мыслей, Чжулю ловит на своем полуобнаженном теле взгляд Вэнь Чао. Странный взгляд: не похотливый, не оценивающий, не завистливый, простой взгляд, чуть задержавшийся в районе груди и сразу же отведенный в сторону. Вэнь Чао повернулся к своему телохранителю спиной, стягивая последний слой ткани, оставаясь лишь в ночных одеждах, а после парой движений рук снял тяжелую клановую заколку, позволяя длинным волосам заструиться по плечам и спине. Чжулю вдруг понял, что еще ни разу не видел своего господина в таком виде. Без роскошных клановых одежд и богатых украшений, такого простого и домашнего. И еще он до этого момента не замечал нездоровую худобу Вэнь Чао, не сокрытую теперь под слоями одежд. Он слышал, что второй молодой господин Вэнь рос довольно болезненным ребенком, но не думал, что и сейчас он в настолько плохой форме. Кстати, Чао все еще не обнажился полностью. Разве он не собирался… — Ложись рядом, — коротко бросает ему Вэнь Чао, разваливаясь на широкой кровати с дорогими шелковыми простынями. Чжулю помнит, для чего он сейчас здесь, конечно же. Мужчина осторожно опускается на кровать рядом с Вэнь Чао на расстоянии пары ладоней, ожидая дальнейших распоряжений. Он не совсем понимает, чего именно сейчас от него хочет этот мальчишка. Юноша смотрит на него нечитаемым взглядом и, странно изогнув бровь, похлопывает по подушке. Сюда, мол, ложись. Чжулю послушно опускается головой на подушку, ложась на кровать теперь во весь свой немалый рост. Он ждет, когда Вэнь Чао начнет свои странные игры, ради которых приказал ему остаться. Теперь, когда они оба на ложе, он вполне мог начать, думает Чжулю, но молодой господин удивляет его в который раз за вечер. Вэнь Чао лишь тихо хмыкает, прижимается всем телом к крепкому и горячему телу Чжулю и накрывает их обоих одеялом. Закидывает руку на широкую грудь, утыкается лицом в чужое плечо и больше ничего не делает. Он просто странно обнял его и, видимо, собирается спать. Вэнь Чао это имел в виду, когда говорил «раздели со мной ложе»? Чжулю не может не смотреть на своего господина несколько удивленно. И Вэнь Чао это замечает. — Чего пялишься? Надеялся на что-то другое? — пытается настолько недовольно прошипеть Чао, насколько это возможно в их нынешней позе. Чжулю отчаянно пытается понять, это игра света или уши юноши действительно покраснели. — Считай за честь уже это! Тонкие руки сильнее сжимают его в странном объятии, а в плечо начинают недовольно сопеть, но отстраняться явно не собираются. Что ж, по крайней мере, это не то, чего опасался Чжулю с того момента, как услышал приказ. Кто же знал, что Вэнь Чао просто хотел обнимать кого-то в постели без задних мыслей. Этот мальчишка не перестает его удивлять. — Только попробуй распустить руки — тебя мигом обезглавят на главной площади! — бурчит Вэнь Чао ему куда-то в шею, продолжая обнимать. И по его тону сложно понять, говорит он серьезно или просто пытается побороть смущение привычной грубостью и угрозами. Но Чжулю и не собирался распускать руки, если на то пошло. Чжулю будет охранять сон своего молодого господина и лишь немного приобнимет его, когда тот наконец уснет, так невинно уткнувшись ему носом в шею.