Наваждение

      К тому времени, как к разминаемой руке полностью вернулась чувствительность, шуршание бумаги в районе стола уже прекратилось. Шень Вэй с недовольством обвел взглядом в очередной раз заваленную мусором квартиру и вздохнул. Чжао взял с него слово, что сегодня тот даже пытаться убираться не будет. Наткнувшись взглядом на циферблат часов, дисинец слегка улыбнулся — до полуночи оставалось чуть меньше часа.       Про завтра Чжао ничего не говорил.       Оценив выпачканные серой пылью брюки, Шень Вэй понял, что ему просто необходим душ. Он вернется сюда не позднее, чем через пятнадцать минут, Чжао ведь ничего не успеет за это время натворить?       Осторожно вытащив блокнот из-под локтя спящего прямо на столе начальника Специального Бюро, Шень Вэй нахмурился. На развороте был схематичный рисунок Реликвий и три строки:       «Сможешь остановить только ты»       «Берегитесь Столпа»       «Реликвии скрыты в памяти»       Что-то в этих словах настораживало. Аккуратно вернув блокнот на стол, Шень Вэй бесшумно покинул квартиру. Стоя под упругими горячими струями, он и так, и эдак вертел в голове начерканные в блокноте фразы.       Реликвии. В памяти.       В чьей?       Да и как память может скрыть такие мощные артефакты?       Если только под памятью не подразумевалось что-то физическое.       Мысли завертелись все быстрее и быстрее.       Чжао потерял память после битвы с Е Цзуном. Реликвии пропали. Чжао тянуло к фигуре Фитиля. И каждый раз… Что случалось? Каждый раз, прикасаясь к ней, он мучился от ужасной головной боли. И каждый раз после этого в разговоре проскальзывало что-то… Проскальзывали возвращающиеся воспоминания.       Выходит, Фитиль — память Усмирителя Душ?       Выходит, солнце над Дисином — это тоже дело рук Чжао, как и возвращение его, Шень Вэя, в мир живых?       С помощью Реликвий…       Резкий звук вырвал его из размышлений, и Шень Вэй вдруг понял, что уже давно просто стоит под душем, а по квартире не первую минуту разносятся переливы дверного звонка.       Наскоро обтеревшись полотенцем и натянув домашнюю одежду, Шень Вэй, не успев даже до конца застегнуть пуговицы рубахи, распахнул входную дверь, придерживая разъезжающийся ворот рукой.       Бледный и откровенно безумный вид Чжао не на шутку его перепугал, заморозив рефлексы и мысли, и лишь спустя некоторое время, очнувшись, он вдруг осознал себя стоящим посреди коридора в полуразорванной рубахе, перед Чжао.       Перед Чжао, который отчаянным шепотом раз за разом признавался ему в любви. Так горячо, так искренне, и столько надежды звучало в его голосе, что Шень Вэй несдержанно качнулся вперед. Навстречу этим желанным губам.       Если Чжао так желает этого… Он может отдать ему все.       Утро накрыло осознанием. Сидя на краю кровати и вслушиваясь в размеренное дыхание за спиной, Шень Вэй понял, что умудрился переиграть самого себя. Он исполнял вовсе не желание Чжао. Он поддался собственному безумному желанию получить эту любовь сполна. Получить его любовь и выразить свою.       Он не имел права на эту ночь, он так малодушно нашел оправдание своим действиям, так легко переступил собственный запрет…       Нужно просто поймать этого чертова нарушителя, — вдруг отчетливо прозвучало в голове. Сделать то, что он обязан сделать, и тогда…       Тогда он сможет позволить себе это эгоистичное желание.       Размашисто шагая по направлению к Фитилю, Шень Вэй пытался понять, зачем он перенес Чжао в его квартиру и буркнул проснувшемуся Да Цину что-то про срочные дела. От мыслей отвлекла вспышка тьмы впереди, и он вышел на площадь именно в тот момент, когда под совокупным ударов нескольких темных энергий Фитиль рассыпался множеством обломков.       Их было четверо — в молодых парнях Шень Вэй опознал последователей Е Цзуна, которых он отпустил в прошлый раз. Стоящая поодаль девушка была ему незнакома.       Незнакомый пожилой дисинец в светлых одеждах открыто ухмылялся ему в лицо:       — Господин Посланник пришел помочь нам вернуть Повелителя?       Шень Вэй нахмурился.       Здесь, на этой самой площади, с помощью Реликвий Чжао сделал что-то, что вернуло его к жизни. Реликвии могут вернуть дисинца?       — Не думаю, что это возможно.       Хватило одного взгляда, чтобы понять — молодежь верит этому старику. Верит, что они смогут вернуть Е Цзуна.       Где-то в глубине мелькнула вдруг соблазнительная мысль о возможности вновь увидеть брата. Увидеть еще раз, попросить прощения и позволить ему…       Летящий в лицо нож он отбил чисто механически, выхватив из подпространства гуань дао за долю секунды до этого. Качнул головой, пытаясь изгнать навязчивые мысли.       Но образ брата продолжал стоять перед глазами.       Заметив движение пальцев девушки, словно выплетающей что-то, он наконец смог вычленить источник этих образов и закрыться от него. Ментал, и довольно сильный. Если бы его мысли не возвращались раз за разом к прошлой ночи, он заметил бы воздействие раньше…       Интересно, как там Чжао Юнь Лань? Уже проснулся?       Шагнув в портал, он появился за спиной девушки, плашмя огрев ее мечом по затылку. Дисинка рухнула на камни без движения.       У него ведь оставалась нормальная еда на завтрак?..       С парнями справиться оказалось сложнее. Он помнил их по способностям создания сильного щита и метания клинков с помощью темной энергии. Похоже, старший из пары успел неплохо натренироваться — его щит удалось пробить только с третьей попытки.       Взмах гуань дао отклонил очередной бросок клинка и прочертил темную полосу на груди старшего.       Незнакомый дисинец в момент разворота попал в поле зрения. Он просто стоял поодаль, наблюдая таким знакомым взглядом… Шень Вэй нахмурился, пытаясь понять, кого же тот ему напоминает, и вздрогнул.       Дисинец едва уловимо напоминал Е Цзуна. Повзрослевшего, уставшего, вобравшего в себя множество чужих жизней…       Столп.       Вот почему Цзин Фэн говорила про него. Здесь, сейчас, перед ним стоял не Е Цзун — а его тюрьма. Столп, вобравший его эмоции и силу.       Клинок младшего дисинца вошел чуть ниже левой ключицы, на долю секунды выбивая из легких воздух. Нащупав поводок темной энергии, управляющий ножом, Шень Вэй дернул за него, вытаскивая парня перед собой и сгустком собственной силы отправляя в нокаут.       И вдруг покачнулся, чувствуя накатывающую дурноту. От удара клинок выдернуло из раны, но она была не такой уж и глубокой и совершенно несерьезной.       Если только…       Колени подогнулись, и он рухнул на серый гравий. Дисинец-Столп внезапно оказался совсем рядом, нагнулся за клинком, коснулся окрашенного в красный лезвия. Капли крови вместе с клинком вдруг погрузились в ладонь, растворяясь, и Шень Вэй почувствовал, как вслед за ними растворяется его собственная сила.       Его жизнь.       Головокружение заставило опереться на руку, но всего секундой позже он понял, что не чувствует ладоней. Серый гравий под щекой стал неожиданностью для него самого.       Столп рухнул на землю рядом с ним.       Видимо, он все-таки смог в последний момент нанести ему достаточно сильный удар.       Перед глазами маячил обломок Фитиля. Непослушной рукой коснувшись камня, он смотрел на оставленный на нем красный след и надеялся, что сам он останется в памяти Чжао хотя бы таким вот следом.       Где-то в вышине светила Лампа, напоминая о подарке, который сделал ему Чжао. За этот месяц он подарил Шень Вэю столько внимания, столько эмоций, столько любви, сколько он не получил за всю свою жизнь.       Этот короткий промежуток подаренного ему времени был похож на сон. Наваждение, привидевшееся ему после смерти…       Сердце вяло трепыхнулось последний раз и замерло.       Умирая, он улыбался — на этот раз он действительно ни о чем не жалел. Разве что о том, что так и не сказал вслух.       «Я тоже»       Мир погрузился во тьму.       И лишь где-то совсем рядом остался слабый желтоватый отблеск.