They've finally found me The renegade who had it made Retrieved for a bounty Never more to go astray This will be the end today of the wanted man Styx – Renegade
Для допроса и опознания его отвели в камеру со множеством сканеров. За прозрачными мониторами с сосредоточенными рожами трудились военные, пробегая глазами текст о биографии преступника, его связях и нарушениях, зафиксированных Корпусом и дружественными структурами. Ракета недовольно прищурился: голубоватый свет слепил привыкшие к темноте глаза. В камеру втолкнули девчонку. Выглядела Пит явно бодрее и здоровее, чем после драки, — нос свободно дышал, а на лице не было и намека на синяки. Однако ей не дали привести себя в порядок, и поэтому теперь она казалась не смазливенькой лисичкой, а видавшей виды потаскушкой с всклокоченными волосами и грязным от крови и пыли лицом. Впрочем, ее это явно не заботило, и она приноровилась к новой роли. — Пришлось задержаться. Эта девка отказалась говорить, пока ей не вкололи регенерационную сыворотку. Притворялась, что не может разговаривать со сломанным носом, и врач ей поверил. В отражении Ракета увидел, что Петра сжала губы, чтобы не улыбнуться, и перевела на него взгляд, будто ожидая одобрения. Енот рассерженно отвернулся. Она что, думает, что они какие-то сообщники или напарники? После того, как она сдала его? — Вы могли бы показать документы при задержании, чтобы облегчить нам работу, — с брезгливой вежливостью поведала одна из военных. — К несчастью, все, что я могла показать при задержании, это мои сиськи. Сожалею, что это не является документом на Ксандоре. Тем не менее, при досмотре их осмотрели все желающие, не спрашивая, впрочем, моего мнения, — в тон ей ответила Пит. Ракета почувствовал, что уголки его рта поползли вверх против его желания, и тут же сжал челюсть. Женщина за стеклом закатила глаза, подняла руки и капитулировала, пробормотав что-то вроде: «Разбирайтесь с ней сами». Кое-кто из мужчин одобрительно загудел. Пусть военные Новы и притворяются, но все они любят похабные шуточки, а Пити, судя по биографии, явно знала в них толк. — Петра Джейн Квилл, родная планета Терра, — пробормотал, читая с экрана, один из командиров. — Постой, Гленн? — с бескомпромиссной наглостью перебила его девчонка. — Я Глонд, — сквозь зубы сказал он. У него был настолько бешеный взгляд, что казалось, будто его светло-серые глаза светятся. — Да хоть Гэндальф. Как жена, как сын? Кажется, тогда ты рассказывал, что у тебя есть питомец. Уонни, да? Он все еще гадит тебе в тапки? Видимо, это и был тот источник, из которого Петра знала о снаряжении Корпуса. Глонд ничего не ответил, но по его скулам заходили желваки. Кое-кто из военных хрюкнул от смеха. — Ты бы хоть проверился после нее. Как бы у тебя член не отсох. Явно это было не на трезвую голову, — покровительственно посоветовал кто-то из них. Девчонка ни капельки не обиделась. — Ох, нет. У нас ничего не было, поверьте. Я никогда бы не поверила, что мужчина может отключиться после третьей порции сладкого ликера. И хоть это вряд ли было правдой, однополчане зашлись в приступе несдерживаемого хохота. Девчонка послала командиру воздушный поцелуй. — Так вот ты какая на самом деле, да? — Он брезгливо осмотрел девчонку. — Грязная воровка. И куда подевалась та милая, романтичная и понимающая девушка, любящая парней в форме? — Исчезла, после того, как ты познакомил свой кулак с моим животом при задержании. Я — это я, не нужно драматизировать и приписывать мне какие-то странные образы, которые существуют в твоей голове. Я лишь выслушала твою тираду о неудавшейся жизни и позволила поприставать к своей коленке, а затем расспросила о том, что мне было нужно, когда ты дошел до нужной кондиции. Ты получил свое, и я свое. Равноценный обмен. — Шлюха. — Нет. Я милая, романтичная и понимающая, — с притворным сожалением поведала Петра. — Просто это ты ничего не понимающий кусок дерьма. — Смейся, наглое отродье. В тюрьме тебя сожрут заживо, — почти ласково, спокойным голосом пообещал тот. Тем не менее, было видно, что ей удалось задеть его за живое. — Это я сегодня уже слышала. — Значит, увидишь своими глазами. Туда, куда я вас посылаю, вы оба, — он указал на нее и на Ракету пальцем, — начало пищевой цепочки, предупреждаю. На Килн посылают только законченных преступников. Не надейся на стражников, детка. Они там только для того, чтобы ты прилежно работала и не сбегала. Ты — еда, которая никуда не убежит, свежее мясо. Если слухи верны, то это буквально. Вот там ты действительно станешь собой. Пит нервно облизала губы и приоткрыла рот, чтобы ответить Глонду, хоть что-то, но, похоже, не нашла слов, и дернула подбородком. И куда девалась эта ее бравада? На самом деле испугалась россказней этого тупицы? — Теперь к тебе, объект 89P13. Ракета нагловато посмотрел на командира. Ну же, скажи хоть что-нибудь про свежее мясо, вонючий прыщ, а затем посмотри на список достижений, за которые он тут оказался. Может, это и сработает с неудачливой мошенницей, которая и постоять-то за себя не умеет, но с ним нет. — Грабежи, подрывы, угон, одна неудавшаяся попытка мошенничества и украденная пачка печенья. Жестоко, — ухмыльнулся Глонд. — Анонимный источник сообщил, что ты и не на такое способен. Скажи ему спасибо, что ты здесь. Без него бы мы могли упустить такую милашку. Ух ты! Двадцать один побег из тюрьмы, но на Килне не бывал? Енот-киборг ощутил на себе внимательный взгляд девчонки. — И оттуда сбегу, не волнуйся. «Даже не надейся, Звездная Шлюха, тебя я точно с собой не захвачу» — ехидно подумал он, распрямляя плечи. И уж не она ли тот самый анонимный источник? Чувство злости, тщательно лелеемое в груди, чуть разрослось, сдавив легкие. — За тебя и не думал. Надеюсь, тебя там просто придавит кто-нибудь достаточно большой. Впрочем, за столько убийств и грабежей легкая смерть тебе вряд ли положена. — Ты у нас распределяешь, кому какая смерть положена? Сегодня я вонзил когти в глотку одному пацану. Сомневаюсь, что у него в твоем рапорте было написано: «Достоин смерти от разумного киборга-животного». Ты бы своим мозгом даже не допер бы. Для подкрепления мысли, Ракета сплюнул на пол. — У вас тут клуб анонимных болтунов? — поинтересовался Глонд. — Вы стоите друг друга. Девица и енот. Будто что-то из сказок?.. Шлюха и полоскун. Потаскушка и мелкий монстр. О вас напишут городскую легенду, самую жалкую из всех существующих. — Все, поупражнялся в остроумии, мистер Обосранные Тапки? — с вызовом спросила Петра. — И думать забудь, что я с этой… — От возмущения Ракета не нашел слов. — Мы не вместе, понятно? — То есть, утверждаешь, что это не вы вместе убили двух наемников и изувечили военного? Двух? Да у него явно нелады с арифметикой. — Мы не вместе в том смысле, что не союзники. Не партнеры. Понятно? Девчонка попыталась сохранить лицо, но дрогнувшие губы ее выдали. — Разве ты не помогал ей? — Глонд поднял бровь. — Кое-что изменилось. — И что же? Хотя, знаешь, мне абсолютно не интересно, — протянул тот, но его рот расплылся в широкой улыбке. — Интересно будет посмотреть, как быстро ты сдашься, — обратился он к Пит. — Может, я даже буду узнавать о тебе. Интересно, сколько половых болезней ты заработаешь, прежде чем тебя там прирежут за длинный язык? Я сделаю несколько ставок. — Постарайся не вспоминать о том, как трогал мою коленку, когда будешь дрочить на Уонни, трахающего игрушку твоего сына, — почти прошипела она. Если бы их не разделяло стекло, то военный схватил бы ее за волосы и изо всей силы приложил бы наглую девку к стене. Или еще раз познакомил бы свой кулак с ее животом. Судя по его взгляду, такая перспектива его прельщала. Несмотря него, Петра оставалась холодна, и только дрожащие губы и сжатые челюсти выдавали то, что она готова взорваться. — До встречи в аду. Впрочем, ты там окажешься гораздо раньше. Уведите их, — скомандовал он твердым голосом. Ракета заметил, что Глонд сжимал и разжимал трясущиеся руки в кулаки. Сослуживцы, уловившие его настроение, без пререканий кинулись выполнять приказ.***
Корабль до Килна не был пустым. Помимо них, в креслах сидели, прикованные, двое синекожих кри в форме воинов и женщина в лохмотьях. Пит посадили к ней, а Ракету определили между двумя мужчинами. Во время полета девчонка молчала. В тусклом освещении корабля было заметно, что ее и так белая кожа, побледнела еще больше, убрав все краски с лица. Женщина пыталась поговорить с ней и хлопала по плечу девушки руками с ярко-зелеными ногтями, но вместо слов у нее выходило какое-то мычание, а потом из ее рта вытекла тонкая струйка крови, после чего преступница умолкла. Надзиратели отвели их всех в комнату и приказали раздеться и сложить свои вещи в ящики. Воины переглянулись и с ненавистью уставились на них, но, увидев дубинки в руках тюремщиков, выполнили приказ. «Их скоро выменяют на ксандарианских бойцов, попавших в плен. Надолго они тут не останутся, вот и будут корчить из себя не пойми что» — понял Ракета. Он неохотно расстегивал клепки на комбинезоне. Может, он и не человек, но к одежде привык и без нее действительно ощущал себя обнаженным. Прежде всего потому, что иначе все пялились на уродливые шрамы от имплантатов на его спине. Ему в лицо прилетело что-то мягкое. Пара носков. Девчонка пристально смотрела на него. — Какого черта это было, полоскун на стероидах? — гневно прошептала она, расстегивая пряжку на ремне. — Что именно? — Сначала ты хочешь мне помочь, а потом даже смотреть на меня боишься? — Не боюсь я! — вспылил Ракета. — Просто кто-то добавил мне проблем, кинул, а потом сдал легавым. Пит наклонила голову и прищурилась. — И ты думаешь, что это я? — А кто же еще? — прорычал он. — Тебе Глонд об этом сказал? Я бы не слишком доверяла его словам обо мне. — Я сам догадался, белобрысая. — Значит у тебя неполадки с мозгами, малыш-помоечник, — не менее дружелюбно ответила ему она. — Какой мне был в этом смысл? — Отбавить себе срок, например. — Я и так заработала себе на пожизненное, покалечив драгоценного Олли. Зачем бы я тогда сказала тебе бежать, если планировала все скинуть на тебя? Ты считаешь меня дурой? Нет, не дурой уж точно. Бесчувственной манипуляторшей, наверное. — Кто меня сдал тогда, по-твоему? На Ксандоре явно меня искали. — У тебя плохо с арифметикой? Глонд говорил об убийстве двух наемников. Кого-то ты прошляпил, смертоносный полоскун. К тому же, Олли еще жив. Он мог обмолвиться и о тебе, — бесстрастно протараторила девчонка, стягивая с себя брюки. — Ага, и заранее организовать слежку за мной. Анонимно. — Это не я. Может, это владельцы бара. Или друзья Олли. Благодаря тебе, мне было чем заняться в ту ночку, уж поверь. — В том-то и дело, что не верю. Таким лживым тварям как ты верить нельзя, — фыркнул Ракета, постаравшись вложить во фразу как можно больше ненависти, которую он испытывал к воровке. Он, наконец, снял с себя комбинезон и раздраженно запихал его в ящик. Он ожидал от нее обиды, гнева, ответной ненависти, которая подкормила бы распирающую его грудную клетку чувство. Вместо этого Пит наклонилась, сделав вид, что поднимает вещи с пола, и придвинулась так близко, что он почувствовал, как ее дыхание щекочет ему мех. Ракета отпрянул от нее прежде, чем понял, что этого не следовало бы делать, чтобы не показать слабость. — А знаешь, что я думаю? Думаю, что ты игнорируешь те факты, что я привела, потому что я тебя разочаровала. И теперь тебе просто нравится меня ненавидеть, — промурлыкала девчонка ему на ухо. — Ты нихрена обо мне не знаешь! — процедил он сквозь зубы. — А ты обо мне, — отбросив притворную игривость, ответила она и отодвинулась. — Поэтому думай мозгами, а не обидками, которые тебе нанесли. Квилл повернулась к своему ящику и аккуратно сложила плащ. Остальные вещи лежали комком, но именно с ним она решила повозиться. Ракета заметил, как девчонка почти любовно погладила штукенцию, которая раньше висела у нее на поясе и к ней прикреплялись наушники с проводками. Старинная фигня с какой-нибудь захудалой планеты. Он закатил глаза. Нельзя ни к чему привязываться — это замедляет. Может, если бы не ностальгические бредни этой блондинки, то они бы давно покидали Ксандор на угнанном корабле, оставив позади ржавое корыто, которое она называет «Милано». Дверь с лязгом открылась. Два надзирателя безо всякой неловкости заглянули в комнату. — Белье убрать тоже, — кивнул один людям. Пит скрестила руки на животе и сделала небольшой шаг назад. Остальные заключенные неуверенно переглянулись. — Тебе помочь, золотце? — сипло расхохотался второй, протягивая к ней руки. Он был старый, с короткими ногами и огромным животом, будто кто-то сверху приплюснул его, и масса тела, не зная куда деться, сформировалась в шар вокруг его талии. Девчонка вывернулась и, пронзив его смертельным взглядом, сняла с себя белье и затолкала в свой ящик. Второй надзиратель одобрительно свистнул. На ее бледном лице начала проступать краска. — На выход, — указал первый. Ракета испытывал двойственное отношение к человеческим телам. Они казались очень странными — чем-то похожими и не похожими на его тело одновременно. Они любопытные по строению. Наверное, это любопытство связано с тем, что его самого создавали по образу гуманоида. Вместе с тем, разглядывая их, он чувствовал стыд. Он усвоил, что люди стыдятся быть обнаженными и видеть обнаженными других, и неосознанно перенял это чувство. Но интерес пересиливал, поэтому он украдкой, стараясь не выдавать неравнодушия, смотрел, сравнивая со своей комплекцией. Двое воинов-кри построены из прямоугольников: сухие сильные тела с широкими плечами и квадратами мышц на торсе. Длинные прямые ноги, тоже прямоугольники, двигались, подобно хорошо отлаженному механизму. Женщина была явным треугольником с ее коротковатыми тощими руками с острыми локтями и угловатыми плечами. В Пит приходилось долго всматриваться. Поначалу Ракета, глядя на ее бедра, круглые от мышц плечи, решил, что она вся состоит из окружностей. Затем, он переменил свое мнение, обратив внимание на крутой изгиб талии и совершенно не кругловатые, вытянутые ноги, подумав, что фишка ее тела — волнистые линии. Окончательно сбивали с толку проявляющиеся углы лопаток и ключиц, остренький лисий носик и подбородок девчонки. Широкий лоб — самый настоящий прямоугольник — и странные квадратные коленки. Да черт бы ее побрал! Подобная сложность раздражала его, потому что он привык действовать и принимать решения быстро и точно. По форме людей легко определить их сущность, уж это он усвоил наверняка. Воины — настоящие послушные солдафоны, терпеливые, исполнительные, преданные. За родину сомкнут свои квадратные челюсти на горле любого. Женщина — нервное, загнанное существо. Судя по остро торчащим косточкам, жизнь ее помотала. Иногда она резко дергается, а потом опасливо замирает, будто испуганный ночной зверек. Ракета вздохнул. Даже зная кое-что о судьбе Петры, зная ее внешность, было трудно определить, что она из себя представляет. Непонятно, что в ней настоящее, а что нет, потому что в ней несколько десятков ролей. Иногда казалось, что даже ее форма подчиняется маске, которую девчонка на себя натягивает, проявляя то, что нужно, чтобы создать образ. Круглое для мягкости, изгибы для соблазнения. Углы чтобы… показать остренькие зубки? Или же ложную беззащитность? Наблюдать за этим занятно, спору нет. Но над ее формой приходилось рассуждать, а это не ведет к принятию быстрых решений. «Ей нельзя доверять» — решил енот-киборг. Пожалуй, он предпочел бы довериться любому из находящихся в комнате, примерно понимая, как они действуют. Любому, но не ей. — Сначала Эрн пускает воду и мыльную пену. Потом подходите к решетке и цепляетесь за нее, чтобы не снесло — обдадим вас специальным средством от кожных паразитов, грибков, бактерий и прочей лабуды, которой на вас навалом. Они нам тут не нужны. Все ясно? — объяснил первый. Второй назидательно, но не слишком осмысленно хрюкнул, кажется, с помощью глазомера определяя радиус задницы терранки или что-то в этом роде. Женщина, услышав слова надзирателя, вцепилась в руку Петры своими длинными пальцами с острыми зелеными когтями и заголосила. Все увидели, что у нее нет языка. — Тише, тише, — попыталась успокоить ее она, но преступница кричала все громче. Наконец, первому надзирателю это надоело, и он схватил бешено вырывающуюся женщину за волосы и вывел из душевой. — Справитесь. Они не очень-то опасные, — напоследок сказал он, кивнув на Ракету. Енот-киборг ощерился. Ты уж дай только повод, прямоходящий. Он заметил, что Сплюснутый Шарик переглянулся с типом, которого назвали Эрн, и ему это не слишком-то понравилось. Сверху на них полилась тепловатая вода, пахнущая металлом, а затем немного пены. Не слишком приятный запашок, но Ракета был рад и этому. Девчонка с наслаждением смывала с лица грязь и остатки крови. Кри неловко тусовались по разные стороны душевой, будто зашли сюда случайно. — Ну все, пенная вечеринка закончилась, — объявил Эрн и без предупреждения обдал их из шланга оранжевым средством. Сильнейший напор воды оттолкнул воинов назад. Пит чуть не сбило с ног, но она смогла зацепиться за решетку и подняться. Ракета ненавидел эти моменты, когда его габариты играли против него. Быть миниатюрным, в общем-то, выгодно в большинстве случаев. По крайней мере, он нашел в этом плюсы. Ты ловкий, легкий, можешь везде пролезть или спрятаться, от тебя мало ждут — тут срабатывает эффект неожиданности, тебе нужно меньше еды, да и места меньше занимаешь. Но иногда хочется весить тонну и быть выше трех метров. Стать неповоротливой, мясистой скотиной, подпирающей потолок. Неудобно? Вполне вероятно. Зато тогда тебя не снесет любой более менее сильный поток воды. Да, он гораздо крупнее, чем обычный енот, но, все же, этого недоставало, чтобы устоять на лапах. Дебильные гуманоиды весят больше него, а потому они не сдохнут, захлебнувшись в сомнительном средстве от кожных паразитов. Не так он хотел умереть. Кислорода недоставало. Невероятным усилием Ракете удалось поднять голову и выхватить немного воздуха. Перед глазами все расплывалось. Весь мир превратился в поток грязно-оранжевой газировки. — Смотри-ка! Пусть попьет, хуже не будет. В нем-то по-любому куча блох каких-нибудь. Почему-то он сразу понял, что речь о нем. Возразить ему не дал очередной шквал ржавой воды. «А ну не сметь дышать!» — подумал енот, но тело, искривившись в судорогах, заставило его открыть рот, чтобы глотнуть воздуха. Вместо этого он глотнул жидкости, которая будто наполнила его всего до краев, сделав невероятно тяжелым и бессильным. Казалось, что даже мозг бултыхается в этой воде. Он подумал, что погружается на дно, но это было глупо, ведь он просто лежал на полу, а сверху на него лился водопад. Оранжевый быстро сменился чернотой. Он почувствовал, что его выдернули из-под потока и изо всей силы поддали по спине. Его незамедлительно вырвало водой. Енот-киборг встал на колени, видимо, решив, что так удобнее блевать, и сделал это снова. После этого он вдохнул воздух, ставший таким сладким на вкус. Ракета поднялся на задние лапы и быстро уцепился за решетку, чуть поспешнее, чем ему хотелось. Тем не менее, не задохнуться ему хотелось больше. Уши наполнили звуки, а зрение становилось четче. Он повернул голову, и увидел, как черная дубинка Эрна дважды опустилась на спину девушки. Она коротко вскрикнула и выгнулась в груди. На белой коже проявилось два красных кровоподтека. — Какого хрена тут творится? — гулко спросил подошедший первый надзиратель. — Нарушает, — без запинки, и даже с ленцой ответил Эрн. Первый недоверчиво посмотрел на него, но разбираться не стал. Сказал только: — Завязывай с этим. Еще раз увижу — доложу кому надо. — Конечно, — еле слышно хмыкнул тот, стоило первому отвернуться. Он издевательски подал ладонь, чтобы помочь Пит подняться. — Да пошел ты. — Она, пошатываясь, встала сама. Свежие синяки заставили ее сгорбиться и, обняв себя за плечи, скрестить руки на груди. — Осторожнее. Твой зверек тебя от насилия, происходящего здесь, не защитит. А я могу. Со мной нужно только договориться, я же могу быть хорошим, — чуть приблизившись к терранке, хрипловато прошептал Эрл. — Нужно только делать то, что я скажу. — Будь хорошим — засунь эту хрень, которой ты меня ударил, себе в задницу. Думаю, после этого количество насилия здесь сократится, — не подумав, буркнула девчонка. Несмотря на остроумность ответа, Ракете захотелось взвыть. Что она творит? Даже он так явно не напрашивался на неприятности. Тюремщик оскалился, и его лицо испещрилось черными линиями морщин. — На этот раз прощается. Ты, похоже, медленно соображаешь. — Он оглянулся на первого надзирателя. — Только знай: красотки тут долго не живут. Особенно такие болтливые как ты. Договорись со мной. Петра фыркнула. Эрн ловко подбросил дубинку в воздухе и взмахнул ей прямо перед лицом девушки, затем указав на выход. Пит вздрогнула, стоило дубинке рассечь воздух рядом с ней, и здесь Ракета знал наверняка — девчонка ненавидела себя за это. — Передумаешь, — зловеще пообещал мужчина. В последней комнате им выдали тошнотворного ярко-желтого цвета робы, кое-как подогнанные под размеры узников, и обувь. Нужно чуток посидеть, чтобы прийти в себя. Ракета чувствовал себя отвратительно. Ноздри и горло саднило, мышцы болели, а на языке все еще оставался горький привкус средства — будь у него чуть больше сил, киборг, скорее всего, решил бы снова проблеваться. Наверняка он выглядел жалко с грустно повисшей мокрой шерстью. Вдобавок ко всему этому у него по всей коже пошло раздражение от этой оранжевой хрени. Кажется, не у него одного — остальные тоже неистово чесались, будто у них действительно блохи или что-то типа того. Пит зашипела от боли, натягивая на себя майку. Енот успел увидеть, что толстые красные полосы на спине девчонки начали чернеть. — Я тебе должен, — сказал он ей. Она не сразу поняла, что киборг говорит с ней. — Несомненно, — подумав, хмыкнула терранка, завязывая на талии узел от безразмерных штанов. — Какие-то пожелания? — не без сарказма спросил Ракета. — Ты знаешь, чего я хочу. Побег из Килна на ржавой куче металла под названием «Милано». В голове проносилось куча мыслей о том, что она подстроила это, чтобы он стал ее должником, но ему тут же захотелось треснуть себя по башке лапой. Воровка просто выдернула его из-под воды и получила по спине, а теперь выеживается, набивая себе цену. — Знаю. Он повернулся к ней спиной, чтобы достать одежду, и понял свою ошибку лишь несколько секунд спустя. Ракета, оглянувшись, уловил взгляд Петры. Она решила подробнее рассмотреть незарастающие проплешины на его шкуре в тех местах, где из нее торчали железки от имплантатов. Девчонка нахмурилась, но он увидел в ее глазах подобие сочувствия. Это заставило енота-киборга взорваться. Он справился со всем, что было ему уготовано, и снисхождение человечки ему не нужно. — Нет! Не смей меня жалеть, ясно?! — прошипел он прямо ей в лицо. От неожиданности Пит смущенно опустила взгляд. Ракета растерялся, ожидая ответной агрессии. — Просто будь поблизости, пока я не придумаю, что делать, — чуть мягче добавил он. Она равнодушно угукнула в ответ, все так же не поднимая глаз. — Мы не союзники, не напарники, не… ничего. Не друзья, — издевательски сказал полумирец. — Держимся поодиночке, в истории не влипаем. Особенно это касается тебя, блонди. Я сделаю то, что мы оба хотим, и все. Больше друг друга не увидим. — Ты хотя бы ночку переживи здесь, суслик, — передразнила она его слова, зашнуровала ботинки и вышла из комнаты.