Енот и Лисица

Lays me down with my mind she runs Throughout the night. No need to fight, Never a-frown with golden brown. The Stranglers — Golden Brown

Тачка сдержал свое обещание: они действительно пахали как рабы. Он доверял им двоим самую сложную работу, с которой должна была разбираться еще как минимум пара-тройка людей. В таких условиях искать проход к ангару с личными вещами узников было проблематично — к концу дня Ракета, едва двигая лапами от усталости, доползал до своей кровати в госпитале и тут же отрубался, не думая ни о побеге, ни о запчастях к космолету, ни о холоде. Простой, но такой действенный отупляющий труд. Впрочем, в их положении были и некоторые плюсы. Тачка, видимо, испугавшись того, что они могут проболтаться, никогда не ставил Ракету и Пит с другими заключенными, ограничив контакты с остальными до минимума. Оно и к лучшему. Не нужно изучать других болванов, еду никто не отбирает, да и девчонку никто не тронет. К тому же с ней оказалось на удивление сносно работать. Она мычала песни, дурачила присматривающих за ними роботов, рассказывала свои бесконечные байки. В общем, делала все, чтобы не работать. А он что, против? Он сюда тоже не в поломойки нанимался. Вот и сейчас, судя по ее хитро блеснувшим лисьим глазам, он понял, что она что-то задумала. Их отправили отмывать небольшие бассейны. Чтобы обеспечить бедных заключенных, страдающих без дела, Килн иногда напрягал их на привозную работенку. Всем хорошо: им — наказание, тюремщикам — деньги, и вряд ли они платят с этого налоги в казну. Неизвестно, легально или нет, но к станции пристыковался новый модуль, напоминающий контрабандистский, с кучей опустошенных грязных бассейнов, которых им с Квилл предстояло отмыть. От некоторых пасло старым сыром, какие-то были с налетом странного ядовито-желтого цвета. Сегодняшний — покрытый прозрачной скользкой субстанцией. Ракета прорычал что-то неразборчивое себе под нос. — Хочешь, сыграем в игру «На что это похоже»? — невесело предложила Петра. — Только тебе не понравятся мои предположения. — Не сегодня, блонди. Мои еще более отвратительные, чем твои. Сначала они сильным напором горячей мыльной воды смыли большую часть субстанции. Потом пришлось залезать внутрь бассейна, чтобы отдраить его дочиста. Дно быстро покрылось белой пеной, по которой было легко скользить. Терранка устало разогнула спину и вытерла рукавом мокрое лицо. Короткие пряди, выбивающиеся из узла на голове девчонки, завивались в кольца и прилипали к лицу и шее. Ракета впервые позавидовал ей из-за того, что у нее нет теплого меха, покрывающего все тело. Из-за пара, поднимающегося от горячей воды, здесь было жарко и влажно, будто они с Пит варились в кастрюле, которую забыли накрыть крышкой. Он поскреб когтями чешущуюся шею и выругался, поняв, что поцарапал распаренную кожу. Свежую рану саднило из-за пота. — Ты вообще хоть чему-нибудь радуешься, хомяк скрипучий? Или у тебя механизмы на лице, отвечающие за улыбку, заржавели? — спросила Квилл, лениво толкая швабру. Если перестать двигаться, эти чертовы летающие тарелки тут же противно запищат и передадут информацию ближайшему надзирателю. А им точно не хотелось, чтобы сюда ворвался Тачка и прочитал бы им очередную лекцию о пользе труда. Впрочем, сегодня он какой-то нервный, и ему явно будет не до них. — Я радуюсь тишине, белобрысая, так что рот на замок, — ответил полумирец, вовсе не имея этого в виду. Петра улыбнулась, правильно его поняв. Это было что-то вроде игры: девчонка дразнила его, а он ворчал ей в ответ, будто бы не желая с ней разговаривать. И от понимания того, что все не по-настоящему, им почему-то было смешно. Стандарты веселья на Килне снижаются, стоит признать. — Раз не можешь порадоваться сам, порадуй меня, — капризно протянула она, на пару секунд прикинувшись маленькой девочкой. — С чего бы? — Хватит выпендриваться, я же вижу, что тебе тоже до усрачки скучно! Отрицать это просто бесполезно. Ему оставалось только выслушать ее очередную выдумку. — Ты наверняка слышал о чем-то подобном. Просто загоняешь этот дурацкий кусок мыла в мое ведро, я пытаюсь тебе помешать и загнать его в твое ведро. Трогать мыло можно только шваброй. Все же элементарно. — И как ты шваброй загонишь мыло в вертикально стоящее ведро? Пит демонстративно опрокинула его ногой, вылив всю воду. Он так и знал. — Не будь занудой, задохлик хвостатый. — Кто еще задохлик-то? Терранка невозмутимо закатала штанины до колен и, недолго подумав, сняла еще и ботинки. Ракета скептически наблюдал за ее приготовлениями. — Это чтобы быстрее упасть и не мучить меня оттягиванием твоего поражения? Она хитро ухмыльнулась, но не ответила. Киборг-енот невольно заразился ее азартом, оживившись. Тело отбросило всю усталость, как только стало понятно, что сейчас будет что-то веселое. Кусок мыла лег ровнехонько посередине бассейна. — Ну же, удиви меня, блонди. Девчонка не стала терять времени на ответную реплику и тут же взяла инициативу в игре, не успел он и глазом моргнуть. Полумирец рыкнул и бросился ее догонять. Эта лисица точно знала, что она делала: босые ноги помогали ей скользить по пене, развивая скорость. Он попытался перехватить их «мяч», но Петра ловко сделала неожиданный вираж, при повороте упав на колени, и попала точно в цель. Его ведро противно загудело. — Удивлен? — насмешливо спросила она, поправляя закатанные до колен штанины. — Удивлен, что ты еще не угробилась, — раздраженно фыркнул Ракета. — Постараюсь сильно тебя не гонять, суслик. Он вскипел от ее слов. Сначала злость подгоняла его — он нетерпеливо догонял девчонку, пытаясь выбить из-под ее швабры мыло, но лисица с легкостью обходила любые его блокировки, и в конце киборга ждала очередная порция острот, распалявшая его еще больше. Движения делались неловкими, слишком поспешными, он злился, а Пит все выигрывала и выигрывала. — Мне замедлиться еще сильнее? — крикнула она ему и засмеялась. Полумирец хотел ответить ей что-то язвительное, но не смог, выбившись из дыхания. «Она в этом хороша» — неохотно признал Ракета. Про себя. Хрен он ей это вслух скажет. Эта мысль сняла опаляющую пелену с глаз, и он начал думать головой. Он начал замечать, что каждый раз, когда Квилл делает резкий рывок, сначала она уводит назад ногу, как бы планируя действие. А когда хочет притормозить с помощью коленей, то чуть наклоняется вперед. Такие наблюдения составили картину того, как она играет. Он теперь знает кое-что о методах игры терранки, но она-то его приемчиков не знает. Когда она попыталась подобраться к нему сбоку, полумирец вдруг резко затормозил с помощью когтей — гораздо быстрее, чем это получалось у Пит. Она проехала чуть дальше, чем было нужно. Бам! Ее ведро загудело, а стенки бассейна отразили звук. — Ты, наконец, понял, как играть? Долго же до тебя доходило. — Девчонка убрала с лица мокрые пряди. Ракета ничего ей не ответил. Пусть себе дразнится. Началась его череда побед. Квилл, видимо, игравшая с ним вполсилы, начала нервничать. Теперь, чтобы успевать за ним, ей приходилось ускоряться, прилагать усилия, а ей этого явно не нравилось. В ход пошли грязные приемчики. В один момент терранка резко подрезала его, чуть не столкнув его на пол. Ей удалось перехватить снаряд, но киборг-енот тут же исправил положение, ответив ей тем же. Он вот-вот был готов загнать мыло в ведро, как вдруг Пит, выскочив сзади, толкнула ведро в сторону. Мяч пролетел мимо цели. — Какого хрена? — прорычал Ракета. — Я же не говорила, что ворота нельзя двигать, — насмешливо отозвалась она. — Я сейчас тебе это в рожу загоню, ясно? Это будут мои новые ворота. — Попробуй, тушканчик. Разгоряченный ее наглой выходкой, полумирец со всей силы саданул по куску мыла. Девчонка, готовая к подобной реакции, бросилась в сторону. Отскочив от стенок бассейна, оно ударило Ракету прямо в живот. Киборг выругался и согнулся в две погибели на полу. Пит залилась отрывистым, лающим смехом. — Ну и сука же ты, — сипло заметил Ракета. Его слова рассмешили ее еще больше, и она запрокинула голову. И тут, видимо, вселенная решила принести возмездие этой недоделанной аферистке. Не удержав равновесие своими босыми пятками, Квилл плюхнулась прямо на правый бок. Удар пришелся на бедро и плечо, раз она теперь, сощурившись, растирает их. Девчонка надула губки. У нее был такой недовольный и обиженный вид, что действительно стало смешно. — Ха-ха, — мрачно сказала она, увидев его ухмылку. Он не выдержал и прыснул. — Да заткнись ты уже! — возмутилась Пит, но по ее голосу полумирец понял, что она едва сдерживает улыбку. Вскоре она сдалась. Смех одного подогревал смех другого, и они долго не могли остановиться. Теперь они оба, покалеченные по собственной глупости, грязные и уставшие валяются на дне бассейна и ржут. В этом даже было что-то истерическое, но Ракета не был против. Признаться, нужно было хоть чем-то разбавить это болото, в которое они оказались втянуты. — Боже. — Терранка схватилась за живот, заболевший после хохота. Летающая хрень уже давно пиликала, не затыкаясь. — Нужно вставать. Сейчас припрется Тачка и будет ворчать. — Ну и к черту его. Петра не стала спорить и молча легла рядом, прикрыв глаза. В этом умиротворенном лице нельзя было узнать ту вредюгу, которая пыталась столкнуть его, чтобы победить в дебильном придуманном соревновании. «Придурочная» — почему-то безо всякой обиды подумалось полумирцу. — Да какого, мать вашу… Что тут происходит? — Визгливый голос Тачки прозвучал так неожиданно, что он вздрогнул. — А ну живо поднимайтесь наверх. Они неохотно повиновались. Терранка скользила по ступенькам голыми ступнями. Наверху Тачка был не один. Ракета недоверчиво осмотрел двоих. Он точно их не видел здесь, а значит, они снаружи. — Так это у вас свеженькие такие? — проворчал новый персонаж. Проворный, с намечающимся кругловатым горбом и хищными чертами лица, особенно выдавался его крючковатый нос. В его лице явно читалось вечное недовольство и подозрительность. Киборг-енот поморщился — с ним определенно будут проблемы. Тот, брезгливо оглядев их с Пит, похоже, подумал так же. — Да ну брось, ты ведь на работах тоже не цветами пахнешь. Второй выглядел полной его противоположностью. Широкоплечий, молодой, высокий, со светлыми спутанными волосами. Если бы здоровью понадобилась реклама, то оно бы точно наняло актером этого парня. — К счастью, мне не представится возможность узнать, как я буду пахнуть на Килне после работ, — ядовито ответил его напарник, и тот рассмеялся. Ну конечно, у него во рту идеальный забор из белых зубов. Ракета закатил глаза. Давай еще чем-нибудь покрасуйся, тебе же явно хочется быть в центре внимания. Однако, кроме него, похоже, никто так не думал. Смех широкоплечего расслабил Тачку, смягчил раздражение горбуна, и даже в лице Петры поубавилось настороженности. Блондинчик пригладил волосы, упавшие на лоб после того, как он хохотал. На запястье широкоплечего сверкнули часы. Черт, вот оно. Хоть чем-то прибытие этих уродцев оказалось полезно. — А как же твои делишки с теми бумагами? Думаешь, я забыл? Горбун слегка занервничал. — Это все давно в прошлом, ты же знаешь. Да я и сомневаюсь, что сюда сажают за такое. Вот она определенно какая-нибудь шпионка, шлюха из Крии, обслуживающая их офицеров. — Он неприязненно ткнул в девчонку пальцем. — Иначе я вообще не знаю, что эта девка тут делает. Надеюсь, мы тут не из-за нее. Полумирец ощерился. Они, вообще-то здесь стоят. Пусть фантазии в другом месте своему дружку рассказывает. Пит осталась стоять прямо, будто речь шла не о ней вовсе. — Тише, дружище. И вправду, Петра. Выглядишь свежей. За что ты тут? — обратился к ней широкоплечий. Он как-то странно на нее смотрел, но расшифровать этот взгляд Ракете не удалось. Девчонка, услышав свое имя, нахмурилась, будто вспоминая что-то. Впрочем, ее смущение продлилось недолго. — Покалечила военного Новы. Не думаю, что оклемается, — с фирменной наглостью ответила Квилл, глядя на его напарника. Тот опешил, не найдясь, что сказать. Широкоплечий усмехнулся. В его глазах проскользнуло одобрение. — Кажется, ты предпочитаешь другие методы? — Подбираю метод соответственно ситуации. — Так-так, все, замолчи, — подскочил к ним Тачка. — Отвечать будешь, когда зададут прямой вопрос, ясно? Сегодня вы будете прислуживать инспекторам из Ксандора. Я рекомендовал вас, как самых… нормальных. — Кажется, он не уверен в выборе слова. — Ладно девушка, но животное… Сначала я подумал, что это какая-то шутка. Ракета сжал челюсть. Ох, и повыбивал бы он этой принцесске его белоснежные зубешки. — А меня наоборот больше напрягает девка. По ней сразу видно, что она себе на уме, — с подозрением сказал горбун. — Впрочем, это неважно. Сойдет, чтобы носить туда-сюда посуду. Похоже, она на свободе имела опыт обращения с ножами, а значит освоит и остальные приборы здесь. Главное отмойте их и приведите в нормальный вид. Пит сощурилась, выдерживая его взгляд. — Вот и здорово. Пошли-пошли. — Тачка ткнул их с девчонкой вперед, чтобы сопроводить в душевые. — Вы ведь найдете дорогу обратно? — Да, разумеется. Полумирец проводил глазами мимолетно сверкнувшие металлом часы. В душевых их встретил Эрн. Он удовлетворенно осмотрел Квилл с ног до головы. Ракета фыркнул — как же он мог не уделить старому другу по пыткам пару минут? — Так ты еще жива? Вижу, синяков у тебя прибавилось. — Он кивнул на ее бедро, на котором красовался полученный в бассейне фиолетовый синяк. — Все еще не хочешь сотрудничать? — А ты все еще не хочешь засунуть ту палку себе в задницу? — Хватит меня дразнить. Такие нежные цветы как ты быстро теряют здесь свежесть. Я бы на твоем месте поторопился с выбором, пока тебя еще можно хотеть. — Он дотронулся до ее плеча. Губы Петры задрожали — от гнева. Не успел полумирец предугадать ее действия, как она двинула Эрну в нос кулаком. Тюремщик отпрянул от нее, испугавшись повторного удара, но затем вскрикнул, схватил девчонку за плечи и с силой прижал к стене. Ракета приготовился защищать терранку, пока ей не разукрасили лицо. Его остановил возглас Тачки. — Что тут происходит? — Отвали от меня, чудик, — сквозь зубы сказал Эрн, не решаясь напасть. — Меня повысили, так что ты не смеешь мне так отвечать. — Тебе-то какая разница, что с ней будет? — Девчонка нужна мне в целости. И он тоже. — Тачка кивнул на Ракету. — Так что изволь слушаться, иначе я доложу о твоем поведении на Ксандор. А пока можешь идти, я все сделаю сам. Эрн отпустил Пит. — Она меня ударила, понял? — взвизгнул он, указывая на свой кровоточащий нос. — Ну так не вел бы себя как мудак, — спокойно ответил Тачка. Чуть отступив, он вежливо указал Эрну на выход. Тюремщик громко выдохнул, но ничего не сказал в ответ. — Еще раз выдумаешь что-то подобное, отправишься в карцер, — предупредил терранку Тачка, но в его лице было сложно найти хоть каплю разочарования в ее действиях. Без Эрна душ прошел без угроз чьей-либо жизни, что было необыкновенно. Ракета не решался заговорить с девчонкой, пока их слышал Тачка, но стоило им остаться наедине, как он тут же выпалил: — Какого хрена это было, блонди? — Неужели тебе не понравилось? — спросила она, просушивая волосы полотенцем. — Понравилось, чего уж, — признал он. Квилл самоуверенно усмехнулась — слишком резко, неестественно. — В чем тогда претензии? — Ни в чем. Забей. — Она ему не скажет правду. Или ответит, что ей просто захотелось. Его такой ответ устраивает. Пит недоверчиво прищурилась, но промолчала. Короткие светлые пряди на ее голове снова начали завиваться в кольца, и девчонка раздраженно пыталась их выпрямить. — Что скажешь о тех типчиках? — Об этом говнюке Квазимодо? Или блондинчике Дон Жуане? Ракета поморщился. — Да что за дебильные имена? Зимода и… Дон Жан… Что это вообще такое? — Мама называла меня Квазимодо, когда я горбилась. Как сейчас помню. А Дон Жуаном дедушка называл моего отца. Иногда кобелем, сукиным сыном, но это… — Я об этом зубоскале… Джуане или как его, — прервал он этот бесконечный поток воспоминаний. — Не любишь красивых людей? — проницательно улыбнулась девчонка. Ракету взбесила ее самоуверенность. — При чем тут вообще это, блонди? Включи, будь добра, свою светлую головку и ответь на вопрос. Или она у тебя только для ношения кудряшек? — Боже, как он меня еще терпит, — пробормотала Квилл про себя, кокетливо отбросив с шеи волосы. — Что конкретно ты хочешь от меня услышать, милый полоскунчик? — добавила она чуть громче. Опять чертовы вопросы вместо ответов. Может в теме, важной для тебя, не будешь увиливать и язвить, белобрысая? — Красавчик наш путь на волю, сладуля. Видела, как надзиратели проходят между модулями? — Имплантаты. — Точно. А будут ли эти сраные начальники вживлять себе под кожу какую-нибудь железку, чтобы просто проинспектировать жопу мира? Петра просияла, озаренная догадкой. — Часы. Я заметила их еще при встрече и уже руки зачесались. Ракета разочарованно посмотрел на нее. Ну надо же было испортить интригу. Пит пожала плечами. — Навык не пропьешь. Поверь мне, я пыталась. — У мелкого наверняка такие же, только он не тупой и прячет их лучше. Мне не нужны все часы. Пара деталей — не больше. Я могу подстроить все так, чтобы они даже не поняли, в чем дело. — И тут возникает вопрос, верно? — Девчонка странно посмотрела на него. — Вопроса тут нет, — отрезал енот-киборг. — Не я всю жизнь учился шариться в чужих карманах. Так что ты. Зубоскал. Сегодня. Во время ужина. — Как ты себе это представляешь, грызун? — резковато спросила она. — Ты же все знаешь, Пити. Не тупи. — Что я знаю? — Подпусти его. Сделай с ним эти свои штуки… Которые ты со всеми проворачиваешь. — Штуки? — продолжала допытываться Квилл с притворной наивностью. Полумирец почувствовал горячее раздражение. Забавляется с ним, словно он какой-то ничего не понимающий идиот. Он уже раскусил эти ее приемчики. — Да! Заставь его. — Сделать что? — Вызов в ее голосе уже давно перестал быть незаметным. — Хотеть тебя, ясно? — прошипел он в ответ. — Не надо тут из себя невинность строить, я точно знаю, что ты не такая. Ты явно любишь это делать, чтобы использовать других. Хоть раз примени свои актерские навыки для дела. Сделай так, чтобы ему хотелось тебя трогать. И затем ты схватишь его часы и отнесешь их мне, а потом обратно. На этом твоя миссия заканчивается. Надеюсь, ты не слишком устанешь от того, что местная звезда пару раз восхитится твоей задницей. — Не устану, пердеж хвостатый. — Ну и замечательно. В раздевалку бестактно ворвался Тачка. Пит, успевшая переодеться в робу, даже не отреагировала. — Они просили тебя одеться в это. — Он кинул в нее какой-то блестящей голубой хренью и попытался мгновенно ретироваться. — Ух ты, платье шлюхи, — с наигранным энтузиазмом протянула терранка. — У него всегда запасной комплект на корабле есть, для горбатого коротышки? — Ты. Можешь. Заткнуться, — сквозь сжатые зубы сказал Тачка. — Меня только что повысили — и знаешь что? — я не хочу терять должность. Я здесь могу начать хоть что-то менять. Если просит — его причуды. Он ради этой тряпки отправил свой же корабль на Ксандор, так что не надо ерничать. Этот начальник — один из самых крупных, из всех тех, кто инспектировал Килн, так что, думаю, ты можешь пережить и его фетиши, и горбатость его помощника. Переодевайся — и без вопросов! — А штаны под это можно надеть? — поинтересовалась она, но дверь уже с грохотом захлопнулась. Получается, зубоскал — начальник? Мелкий явно кажется умнее — он хотя бы часы не запалил. Вряд ли его устраивает такое положение, вот и ходит, киснет. Ракета фыркнул. Тот явно выехал на внешности и умении поржать, для того, чтобы разрядить обстановку. — С этим будет даже легче, — кивнул на платье енот-киборг. — Интересно знать, с кем, ты думаешь, я проворачивала свои «штуки», чтобы использовать других? — пробормотала девчонка, не глядя на него. — С беднягой Эрном? С блондинчиком? С тобой? Из всей его тирады она выдернула именно это. — Хотя знаешь, не интересно твое мнение обо мне. А теперь отвернись, мне нужно переодеться. Какая же она!.. Ракета сжал челюсть, но повернулся к Пит спиной. Чтобы еще раз он связался с кем-то. Особенно с Опустошителем. Особенно с женщиной. Особенно с блондинкой с сучьим характером, которая с легкостью доводит любого до белого каления. С Квилл.