You said you'd never compromise With the mystery tramp, but now you realize He's not selling any alibis As you stare into the vacuum of his eyes And ask him do you want to make a deal? Bob Dylan — Like A Rolling Stone
Девчонка непривычно притихла. Сидит и, постоянно сбиваясь, напевает несколько привязчивых нот, будто не может вспомнить целую песню. Это раздражает, потому что хочется либо услышать всю мелодию, либо побыть в тишине. — Готово, блонди, — привлек внимание Пит Ракета. Он протянул ей наспех собранный из нескольких микросхем электронный ключ. Чтобы не повредить их, полумирец решил спрятать их в полупрозрачный значок, который он отковырял от чьей-то старой формы перед ужином уродов. Значок был настолько маленьким, что Ракета не решался выпускать его из пальцев, чтобы не потерять. Квилл осторожно взяла его и начала возиться с проволокой, которую удалось добыть во все том же кабинете. Терранке удалось сделать тонкий браслет с вплетенным туда значком. — Под свой размерчик делала? — недовольно заметил киборг, наблюдая, как она надевает проволоку себе на запястье. Ну и к черту. Ей хотелось, чтобы он дал ей что-то, знак того, что ему действительно можно доверять — она его получила. Пусть теперь выдохнет и расслабится. Вместо этого Петра, похоже, напряглась и еще больше побледнела. Как начинающая утопленница, ей богу. — Какие дальнейшие действия? — Волею случая до отбоя мы тут. Предлагаю выспаться и стырить что-нибудь съедобное у дока. Пара часов после отбоя, пока они все запирают, потом смена караула. Ночные плохо дежурят, скорее всего, опять пойдут нажираться с доком и играть в карты. Тут у нас проблем не возникнет. Я чиню твою развалюху, и мы тихо и мирно взламываем их систему. Пока они сообразят в чем дело — мы уже в другом конце галактики будем. — Это уже к утру по времени Килна? — Ну да. Куда-то спешишь? Какая-то закусочная в местной системе работает только утром по Килну? — усмехнулся Ракета. — О чем ты? — Ты же говорила, что после побега хочешь скупить что-нибудь пожрать приличного, напиться и пялиться на звезды. — Не думала, что ты запомнил. Даже вылетело из головы, что я когда-то тебе это говорила. — Она наклонила голову вбок. Полумирец смутился. — Звучало прилично, вот и прилипло, — пробормотал он. — Не приставай к словам. Девчонка посмотрела куда-то мимо него и нахмурилась, будто вспоминая что-то, что давно вертелось у нее на языке, но в нужный момент забылось. — Не хочешь сотворить здесь что-нибудь напоследок? — В каком смысле, блонди? — Взорвать еще одну кухню… Подкинуть что-нибудь прикольное Тачке. Я не знаю, вдохновит ли тебя идея пометить вещи Эрна, но… — Ты меня за кого принимаешь? — Вот ведь сраный лицемер. Идея-то вполне рабочая и, кажется, давно возникла где-то в подсознании. Идея о том, что Эрн заслуживает того, чтобы ему нассали в ботинки. Пит успокаивающе подняла вверх руки. Испугалась, что он обидится? Ракета поежился, почувствовав удовлетворение. Сейчас она нервная. Нервная и бледная. Не верит, никому не верит. Но почему не верит ему? Разве он не доказал этой лисице, что он вытащит ее? Или ей этого не хватает, чтобы понять? Тогда у нее определенно что-то не так с интеллектом. А он бы?.. Нет, не нужно думать об этом. — Давай лучше выспимся. Наверное, придется целые сутки лететь, чтобы они нас потеряли. Обида, стыд и злость смешались и горели где-то у него в горле. Ракета раздраженно отвернулся от Квилл. Один ее вид заставлял этот горячий ком жечь еще сильнее. Наверное, ему было бы не стыдно, если бы девчонка оставалась с ним по своей воле. Но такого не будет. Кто в своем уме так сделает? — Отдашь мне браслет? Хочу проверить, хорошо ли все закрепилось. Делалось-то буквально на коленке. Интересно, может ли она еще больше побледнеть? Нет, у нее посинели губы, но в основном она казалась чертовски спокойной. Петра молча положила устройство на его ладонь. Полумирец выдохнул и спрятал его в карман. Какой-то маленький Ракета внутри него бился башкой о стену и приказывал прекратить этот цирк, а другой с каменным равнодушием заверял, что все идет как нужно. Хотелось придушить обоих. Они перебивали друг друга, орали, мешали заснуть или хотя бы сосредоточиться на мыслях. Енот-киборг беспокойно заворочался на кровати. Ему нравилось видеть, как слова и поступки, которые он говорил и делал, отражались на девчонке. Такого раньше за ним не наблюдалось. Иногда он делал тупые штуки, чтобы она улыбнулась. Иногда говорил ей омерзительные вещи, и Квилл хмурилась или язвила в ответ. Тогда он пытался сгладить углы. И снова делал тупые штуки. Впрочем, это не настолько унизительно. Он нужен ей больше, чем она ему. И он подбирался к мысли, что ему приятно было осознавать, что она боится его потерять. А потом он понимал, что ее чувство искусственное, появившееся в неволе. Он ее обещал из тюрьмы вызволить — еще бы она не боялась его упустить. Случилось бы такое там, на свободе, то… Нет, разумеется нет. Даже думать о таком странно и смешно. Но он все равно ощущал обиду и какое-то удушающее мстительное чувство, заставлявшее наслаждаться зависимостью Петры. Килн — вот то, что их связывает. Пит с радостью свалит, как только они убегут отсюда, и они оба пойдут разными дорогами. Так и задумывалось, впрочем. Да и зачем она ему дальше? Или он ей? Нужно выспаться. Уже послезавтра он больше никогда не услышит о блондинистой недоворовке с дурацким прозвищем. На этом все закончится.***
Сон был странным. Виделось всякое. Везде клетки, какие-то человеческие уроды и чей-то крик — отчаянный, пробирающий до костей. Даже казалось, что кто-то дотронулся до него, мягко и аккуратно, но это все равно заставило полумирца вздрогнуть. Если нужно, то сгреби в охапку и бей — зачем так? Ракета сжал в кармане браслет из проволоки. Его никто не отберет. За него можно драться до смерти. Он повернулся на другой бок в полной уверенности, все ощущения были дурацким кошмаром, что навевали эти стены и темный синий цвет ночного освещения, и зажмурился. Что-то было не то в неясной картинке, которую он успел подглядеть. Пришлось открыть глаза. Девчонка с ног до головы укрылась одеялом. И слишком тихо. Обычно, когда она спит, время от времени отчетливо слышится ее сопение, а из-под одеяла торчат вездесущие волосы. Неохотно поднявшись, киборг разворошил мастерски подготовленную обманку. Пит здесь нет. А еще она украла у него нож. Он не знал, что об этом думать. Куда она пошла? К кому? Зарезать Эрна? Красавчика? Горбуна? Но у нее нет браслета — как она попадет в модуль для тюремщиков? Почему не сказала ему? Проклятая лисица. Какого хрена он должен бегать за ней? Чуткие уши уловили еле слышную речь. Горбун с Джуаном. А они-то что задумали? — Надеюсь, это все того стоит. Мне не по себе от всей этой ситуации, — пробурчал Зимода. — Да брось. Если бы не я, чего бы мы все добились? Вы бы так бы и сидели в рудниках и пытались найти хоть что-то ценное. — Если бы не ты, мы бы не влезли в долги у того поехавшего… — Не смей. Так. Говорить. — Голос Зубоскала стал непривычно жестким и властным. — Я не об этом, — трусовато оборвал его напарник. — Я о том, что мне не хочется здесь вообще быть. Я столько раз ради тебя вписывался во всякие… Это уже слишком. Да еще и эта девка… На кой тебе еще один груз? Я тебе на Контраксии столько таких же найду. И еще лучше. Адреналина захотелось? Забыл, что из-за нее произошло? — Ты отвратительно разбираешься в женщинах. У нее бесстыжий вид и невинные глаза. Невероятное сочетание. — Скорее, это лохматая дикая тварь с сучьим характером. Тебе нравится все, что может тебя убить? — Ты свободен, Пропп. — Или ты хочешь ее потому, что она не твоя, а ты у нас всегда добиваешься всего? Дело в этом? — Ты снова добиваешься этого? Ты же не хочешь этого, верно? Красавчик звучал дружелюбно, но горбун замолк, затаившись. Было невозможно услышать даже его дыхание. — Ты свободен. Займись тем, о чем я тебя попросил, как найдется время. Послышались шаги: твердые и уверенные — направо, шаркающие, тяжелые — налево. Оба эти чудика ведут себя подозрительно. Проследить бы за ними. Джуан явно ведет себя страннее. А еще он ему просто не нравится. Дверь за Ракетой неслышно закрылась. — Петра? — позвал Зубоскал. Полумирец еле сдержал недовольство. Ну конечно. Мог ли он думать о ней иначе? Еще пару шагов красавчика, и из укрытия на него выпрыгнула девчонка. Ракета сдержал вздох, держась в тени. Вот уж не ожидал такой прыти от Пит. Она за волосы задрала Джуану голову, обнажив шею и прижав нож к сонной артерии. — Какого черта ты тут делаешь? — прошипела терранка куда-то чуть выше плеча мужчины, не сумев дотянуться до его уха. — И не смей рыпаться! — Ты немножко подросла? — белозубо расхохотался в ответ противник, почти обмякнув в хватке Квилл. Енот-киборг понял, что ей приходится привставать на цыпочки, чтобы достать хотя бы до шеи Джуана. Действительно думает, что это достаточно устойчиво, чтобы угрожать? А девчонка полна сюрпризов. Это всегда тупые сюрпризы, но все же. — Пошел в жопу, — возмутилась она. — У меня нож вообще-то. И он у твоего горла. — Может, ты его уберешь, чтобы мы поговорили менее… странно? Кажется, так будет удобнее. Подождав несколько секунд ради приличия, Пит убрала от шеи красавчика оружие, все еще продолжая держать его перед собой. — Дружелюбно ты встречаешь старых знакомых, Петра. — Не называй меня так! Иначе буду звать тебя только по твоему идиотскому имени. — Ты сразу меня узнала, или пришлось подумать? — Он откинул волосы со лба, красуясь. Ракета прищурился, думая, что ему показалось. Чистые руки, будто у девицы. — Не сразу, — неохотно признала Квилл. — Не думал, что увижу тебя здесь. Джуан протянул к ней руку. — Ласты при себе держи, иначе пальцы для барбекю нарублю. Кое-кому это бы понравилось, появись ты чуть раньше. Он снисходительно ухмыльнулся, но все же свои конечности убрал. Ракета сжал челюсть до скрипа. Нет, не показалось. Он замкнул контуры на часах, они должны были обжечь руку носителя при попытке снять их. Но у красавчика нет ни часов, ни ожогов. Нашел способ обезвредить? Но как? — Прости за это. Я исполнял свою роль… и чуточку увлекся. — Лицо Зубоскала мгновенно поменялось, приняв почти мальчишечью простоту. Настолько мгновенно, что на секунду можно было забыть о его мерзости. — Увлекся? — возмущенно переспросила девчонка. — Геос Трайт к вашим услугам, — Он манерно исполнил традиционное приветствие военных корпуса Новы. — С его шкурой было легко срастись. Я просмотрел его характеристику. Выпивоха, любит травить неприличные шуточки, на короткой ноге с начальством, если судить по его послужному списку и наградам… Душка, если говорить проще. И бабник, разумеется. Хотелось бы сказать, что мне это не близко, но не хотелось бы тебе врать. — Какая прелесть, «не хотел мне врать»… — Было бы странно, не заметь я тебя в его обличье. Ты ведь действительно выделяешься. Все еще выглядишь свежей. Давно ты здесь? Ракета почти прочувствовал, как Пит подавляет обиду внутри себя, заталкивает ее поглубже, чтобы не прорвалась. Профессионально. — Чуть больше недели по Ксандору, наверное, — кратко ответила Квилл. — Здесь становится сложновато считать дни. — Ты попала сюда вместе с тем мелким грызуном? Какой-то объект с кучей цифр? — Его зовут Ракета. Джуан фыркнул. — Возможно, но в рапорте написано совершенно другое. Я заметил, что вас часто ставят вместе. Как ты с ним? Уже спелись? У тебя это быстро получается, я знаю. Особенно со всякими отщепенцами и калеками. А уж тут у тебя удачно совместилось. Ракета почувствовал, что у него встала дыбом шерсть на загривке. Злость распирала его тело настолько, что, казалось, он взорвется, если не издаст хоть один звук. Петра дернула подбородком, но ничего не ответила. Джуан неприятно рассмеялся. — Интересно, тебе нравится с ними общаться потому, что тебе легко завоевать их восхищение? Или ты просто хочешь выглядеть круче на их фоне? — Замолчи, — прошептала она. — Ты-то что об этом знаешь? — Прости, но я знаю об этом лучше всех, — неожиданно мягко возразил он, положив руку ей на плечо. Квилл не стряхнула ее, но напряженно замерла от прикосновения. — Я же твоя страшная подружка, помнишь? — Не думала, что мы друзья. — А тогда? — Самозванец навис над ней. Девчонка вырвалась и отвернулась от него. — Я думала, что мы должны быть соперниками. Ты вечно ходил как надутый индюк и пытался доказать мне, какой ты крутой, круче меня, а твой командир круче Йонду. Даже непонятно, о какой совместной миссии шла речь при таком раскладе. — Но ты тогда защитила меня от твоих же, помнишь? Мне тогда кто-то почки отбил. Какой-то чувак, у которого лицо на расстрелянный кусок мяса похоже. Не стоило смеяться над его прозвищем. — И что? То, что мне не нравится, когда кого-то бьют целой компашкой, даже наглых идиотов — а ты им был, даже не оправдывайся — значит, что мы с тобой дружили? — Пит стала резкой. — Я же был влюблен в тебя. И ты это прекрасно знала. — Не неси чушь! — прошипела терранка в ответ. — Ты пользовалась этим, Петра. Узнала про сейф и потом, когда дело запахло жареным, вы с Йонду умотали. — Ты пытался доказать, что ваши запасы больше. Что ты украл какое-то, мать его, ценное ожерелье и… — Я пытался красоваться перед тобой. — Ты связался с Опустошителями, черт тебя!.. — вскрикнула она и опасливо замерла, поняв, что сказала это очень громко. — Ты мог догадаться, что произойдет после. — Да, знаю. Уже сто раз этот разговор в голове представлял, — тихо сказал Зубоскал и вскинул брови. Девчонка обняла себя за плечи. — Они избили меня, а затем продали в рабство, на рудники, так приказал наш командир. Мне иногда не хотелось, чтобы я выжил тогда. Потом я сговорился с парочкой местных и сбежал. Теперь у меня есть команда, корабль, я приторговываю разными штуками. Запрещенными, разумеется. Мы недавно разбогатели… Ракета еле удержался, чтобы не фыркнуть. То-то горбун говорил о долгах. Полумирцу хотелось быть саркастичным, не понимать того, о чем говорил Джуан. Иначе становится сложно его презирать. Уж кому-кому, а ему сложности не нужны. — Я… я рада, что с тобой все хорошо после этого. Ты выжил. Йонду не говорил ничего об этом… — Или же ты просто не хотела спрашивать обо мне, верно? Так легче. Я не жду, что ты заплачешь, но… Она резко развернулась, словно ужаленная. — А ты узнавал, что стало с теми, кого ты ограбил? Покалечил? О тех, чьи деньги ты крал из банков? Если делаешь из меня монстра, то хотя бы из себя святошу не строй. — Ты плохой человек, ты знаешь? — протянул красавчик. Хоть тут он прав. — И тебя наконец-то постигла карма. А я-то раньше думал, что ты неуязвима к ее ударам. — Жизнь мне немного задолжала после того, как в день смерти моей матери меня похитили инопланетяне и заставили стать воровкой. Думаю, она могла немного попридержать наказание, — ядовито ответила терранка. Джуан хмыкнул и сел на пол. — Заставили, как же… Когда мы встретились, я знал, что ты профи в этом. Такое нечасто можно сказать о тощей девчонке, которая даже еще не успела стать женщиной. У тебя все получалось слишком легко. Я завидовал, если быть честным. Если тебе это так не нравилось, что заставляло тебя хотеть стать лучшей в этом? — Меня похитили. Я боялась, что они меня сожрут. Боже, даже стыдно вспомнить эту глупость… — Стала бы сестрой милосердия на Ксандоре. Ты бы так нелепо смотрелась в их синей форме с солнцами… — Ой, да заткнись!.. Девчонка присела рядом с мужчиной. — Иногда мне просто хотелось быть как Дэвид Боуи. Или Йонду. Среди всех прочих только на него и хотелось равняться. Он был как-то ближе и нагляднее, что ли… Я не знала, что можно по-другому. А когда почти стала им, то было уже поздно что-то менять. Это просто так из себя не уберешь. — Я понимаю… — Нет, Вул, — встрепенулась она. — Ты сам хотел стать вором. Сам вызвался обучаться этому. Ты знал… — А ты сама выбрала не быть Опустошительницей, и знала, чего это будет тебе стоить, — насмешливо перебил ее он. — И вот где оказалась. Квилл неуверенно усмехнулась. Похоже, она не ожидала от себя такой искренности и теперь была уязвлена его замечанием. — Ты само понимание. — Она наклонила голову вбок. — Зачем ты здесь? Тебя явно интересует не обустройство Килна новыми туалетами для тюремщиков и сломанный детектор. И явно не я. — Почему же нет? С тобой не заскучаешь, мне до сих пор это нравится. — Вул приблизился к ней, шутливо и вместе с тем серьезно. Пит закрыла лицо волосами, но Ракета знал, что она вспыхнула против воли. Он почувствовал какое-то мстительное удовольствие, поняв, что она повелась на такую грубую и очевидную лесть. Не только девчонка знает, на какие точки можно давить. — Даже я не стала бы делать это для себя. А из живых никто не любит меня больше, чем я сама. — Что ж, ты права. Но ты стала приятным дополнением к делу, и ты можешь значительно упростить мне работу. — С чего бы мне это делать? — Она порывисто встала. — Я могу тебя отсюда вытащить в обход всем правилам. — Голос Вула стал вкрадчивым. — В обход этому местному болвану. И даже твоему дружку-грызуну, с которым вы планируете вместе сбежать. Ракета почувствовал, как все его внутренности завязались в узел. Пит вздрогнула, выдав себя. Ее глаза расширились. — Чт… — Я не полнейший идиот. Если в тюрьму можно попасть, значит, из нее можно и сбежать. Жаль, что по-настоящему понимают это лишь немногие, называя Килн неприступным. И было бы глупо пренебрегать тем фактом, что твой усатый красавец сбегал уже больше двадцати раз. Свободолюбивое животное, верно? Я о нем многое прочитал в последнее время. Лениво поднявшись, Зубоскал развернул к себе Петру против ее воли. Она нахмурилась и вскинула голову, словно птица. — Разрушить ваш маленький дурацкий планчик для меня ничего не стоит, так что советую сто раз подумать, прежде чем отказываться. Даже без тебя я смогу все это провернуть, но я просто даю тебе шанс поучаствовать в нашей авантюре и сбежать. — Что тебе нужно? — не прошептала, а почти выдохнула девчонка. Поняв, что он победил, Вул позволил себе немного вкрадчивости. Он успокаивающе погладил плечи терранки. — Грызун. Вы же с ним друзья, верно? Мне нужен он. Без тебя пришлось бы привлекать этого болвана, что всем тут заведует, а он позовет еще людей… Мне бы этого не хотелось. Я хочу, чтобы завтра ровно перед работами ты привела его в прачечную. У вас там тихо, Пропп успел проверить сегодня. Запрешь зверька в клетке. — Ты думаешь, он просто безобидный енотик? У него когти вылезают на несколько дюймов. Он раскрыл ей ладонь и положил в нее что-то маленькое. Ракета постарался вытянуть шею, чтобы понять, что это. — Это притупит его реакцию. Не перестарайся. Хотя, это не слишком сильное успокоительное. Скормишь ему вкусняшку для грызунов, добавишь в еду… Есть идеи? — Он любит печенье, — чуть промолчав, сказала Пит. — Здорово, что он тоже доверяет тебе свои секретики, — насмешливо отреагировал красавчик. — Зачем он тебе? — А зачем он тебе? Ты же боишься его. Тебе просто повезло, что я оказался здесь и избавил тебя сразу же от двух проблем. Она опешила, не сразу найдясь, что сказать. — Какого?.. Что за чушь ты несешь? — Может, вы и играетесь в друзей и союзников, но ты знаешь, что все изменится, как только вы окажетесь на свободе. — И чем ты лучше его? — Ты боишься, что не сможешь сбежать без него. А еще боишься, что он перехитрит тебя и сдаст Йонду. Даже зверькам нужно на что-то жить верно? И насколько я смог понять по полицейским сводкам, сначала вы были порознь, и скорее всего он хотел сдать твою прелестную голову Йонду за полсотни тысяч юнитов. Квилл не отвечала. Он наклонился прямо к ее лицу и прикоснулся к волосам. Раздражало, что он приближается к ней все ближе, а девчонка даже не пытается выпутаться. — Вот что я могу дать тебе — уверенность. Ты точно сбежишь отсюда со мной, тебе тут не место. И я точно не отдам тебя Йонду, особенно после того, что этот синемордый со мной сделал. И с тобой тоже, верно говорю? Я не отдам тебя никому, ты будешь только со мной, веришь? Ты знаешь меня. — Почему если верить, то только тебе? — А почему ему? Я даю тебе гарантии. Что он может дать тебе, чего не могу дать я? Хочешь, я даже усы ради тебя отращу и пришпилю к штанам хвостик? — Зачем он тебе? — упрямо повторила вопрос Петра. Вул раздраженно выдохнул и выпустил ее из своей хватки. — Если он настолько ценен, что ради него можно рисковать и пробираться в одну из самых защищенных тюрем, то… — За него дают около миллиона. Может, даже больше, смотря как договориться. А я знаю, что я умею договариваться. — Неправда, я проверяла… Он просто какой-то мелкий во всех смыслах наемник. Да, была парочка инцидентов, но… — У меня свои связи. — Он жутковато усмехнулся, но тут же одернул себя, чтобы его лицо снова стало приятным. — Завтра. Прачечная. Перед работами. Если мне понравится твоя работа, то я могу выделить небольшой процент от улова. — К чему такая спешка? — Может, в Корпусе и идиоты, но даже они скоро обнаружат пропажу нескольких своих офицеров и взлом своей системы. А теперь довольно увиливать. Ты сделаешь это? Ракета сжал челюсть, зная ее ответ. — Я приведу грызуна. Он дернулся, будто его ударили в плечо. Знал, что произойдет, но все равно это его задело. Странно, что он ожидал от девчонки иного. Ожидать преданности от воровки так же тупо, как рассчитывать, что Эрн вдруг подобреет, назовет его лучшим другом и зацелует до смерти. Или по трубам Килна потечет не сто раз использованная вода, а газировка. Будь он на ее месте… Нет! Какого хера он должен ее понимать? Она собирается предать его. В груди запрыгал истерический смешок. Забавно, еще несколько часов назад он беспокоился о том, что подумает о нем эта Звездная Шлюха. Пока еще не предала, но проверять ее лояльность он не собирается. Могла бы и посомневаться для приличия, прежде чем так легко согласиться на это. Ничего, скоро все закончится. Все лишнее тянет вниз, а он и так задержался здесь. Опять же, благодаря Пит. В голове родилась гениальная по своей простоте месть: он угонит ее корабль. В «Милано» новехонькая начинка, а если подшаманить над сломанным генератором после, то выйдет вполне прилично. И уж он точно не будет перегружать его, спасая дружков-убийц. А пока новый генератор можно стащить у этих псевдоофицеров, которые собирались сдать его обратно в лаборатории. Вот уж куда он точно не вернется! Он притаился, подождав, когда Зубоскал пройдет мимо него. Это даже смешно: красавчик ищет его, когда он тут, буквально дышит с ним одним воздухом. Несмотря на браваду, мысль о возвращении на Полумир заставила его вздрогнуть. Вечно привязанные лапы, тупая ноющая боль от приживающихся имплантатов и тишина. Целыми сутками тишина, глухая, особенно когда они переводили его в «одиночку» — одиночную камеру, без окон и решеток. Просто стальной ящик со смягченными стенами, чтобы он даже убиться не смог. Никто не слышал его, когда он пытался кричать. Тогда какого черта им понадобилось учить его говорить? Почему дали мозг побольше и чувства поострее? Чтобы понимать, что так не должно быть? Или это была очередная издевка над всеми, кто был там заперт? Тут такая же клетка, правда, маневра чуть больше. И он хочет оставить тут девчонку. Почему-то вспомнились овалы ее скул и то, как она вскидывает голову — будто птица. Эта терранка заражает его сомнениями: вдруг, а что если, почему… Сразу столько ненужных вопросов в голове. Простота и быстрая реакция — вот залог выживания, неужели он мог забыть? Ракета нашарил в кармане браслет. Дверь в модуль, пиликнув, распахнулась, и на полумирца тут же повеяло холодом. Здесь явно не отапливают, предпочитая тратить энергию на жилые отсеки. Да и зачем? Они явно не могли догадаться, что тут будет чинить ржавую развалюху разумный киборг-енот. Он невесело усмехнулся. Скоро все закончится. В «Милано» было еще морознее, чем снаружи, и железки обжигали холодом пальцы. Ничего, он не неженка. Но вот что раздражало больше холода — беспорядок на корабле. Что творится в голове у этой человечки даже страшно подумать. Сумку с инструментами удалось найти в душе. Раскрыв ее, он понял, что Пит напихала туда и своей одежды. Ракета брезгливо подцепил когтями одну из вещей терранки и отбросил от себя. В случае опасности она примотала бы отваливающиеся части корабля собственным бельем? Сомнительно. Как только у него будет время, он обязательно избавится от всего этого хлама. Работа успокаивала его. Устройства, в которых он мог разобраться без чертежей. Холодноватый металл, который в его лапах превращался из неподвижного и мертвого в живой, работающий механизм. В этом мире он маленький божок, творящий жизнь. Может, мир не всем по вкусу: темно, тесновато и иногда воняет машинным маслом, но ему нравится его предсказуемость и безотказность. Механизмы работают всегда, если создать нормальные условия, и работают так, как им прикажет механик — эта константа никогда не нарушалась. Так гораздо легче, чем иметь дело со взбалмошными людишками. Осталось достать новый генератор, и полдела сделано. Если следовать мстительной логике, то было бы невероятно весело реквизировать детали у псевдозаконников. В груди запрыгал едкий смех — Ракета представил, как эти сраные уроды мечутся по всему модулю, понимая, что так быстро им не свалить, и скоро их могут разоблачить местные тюремщики. Все складывается само. Не месть, а сахарная вата, тающая на языке. Найти модуль со звездолетами законников оказалось проще простого — к нему вела буквально следующая дверь. Ракета ухмыльнулся. Похоже, ребята вообще не парились и решили скинуть все в одну кучу. И кто называл Килн неприступным? Эта тюрьма чуть ли не взывает к тому, чтобы он из нее сбежал. Не беспокойся, крошка, скоро все будет позади. Какой из кораблей принадлежит горбуну и красавчику? Разумеется самый пафосный и самый большой. Вот тот, трехъярусный, со свеженькой синей краской. И пусть он краденный, этот самодовольный ублюдок просто не мог позволить себе летать на какой-то развалюхе. Внутри корабль тоже его не разочаровал. Все новенькое, блестящее, еще не изношенное. Если внутри «Милано» царил дух хаоса и старья, то здесь все было обставлено со вкусом, и каждая вещичка знала себе цену и гордилась собой. Гравировка внутри гласила, что звездолет окрестили «Этами́ном»*. Ну конечно, как же иначе. Ты же самая яркая звездочка здесь, Вул. На пару секунд даже возникло желание угнать этот корабль вместо развалюхи, принадлежащей Квилл. «Нет, слишком большой и заметный. «Милано» — маленький и более маневренный, на него будет уходить меньше топлива и энергии. В самый раз» — решил полумирец. Он и сам маленький, нужно соблюдать пропорции. К тому же никто точно не позарится на то ржавое ведро, кроме психа, вроде него. Генератор «Этамина» никак не поддавался, похоже, его даже еще не вынимали для ремонта — настолько он новый. Ракета налег на генератор с новыми силами. Он тут не просто «крендель с ушами». Да пошевелись ты хоть! Ничего. Енот-киборг зло пнул корабль и тут же скорчился от боли. Чертова упрямая железка, что с тобой не так? Как только боль прошла, Ракета снова пролез к генератору, чтобы посмотреть, в чем дело. Захотелось ударить себя лапой по башке — он не увидел дополнительного крепежа. Похоже, это с ним что-то не так, если он злится на куски металла. Нет, он злится не на железки. А на девчонку, пусть она и не стоит того. Не стоило сближаться с ней, она сама же говорила ему, что она никому не верит. Можно было бы догадаться, что она сделает все, чтобы спасти свою шкуру. Впрочем, и он не верил ей настолько, чтобы открыться. Он все сделал правильно, а человечка потеряла шанс на побег. Но все эти шутки и боль, и песня, и ее слезы… Пит не дала Эрну его утопить, спасла от Мамы Ло, помогла достать часы. Удивительно, что с людишками делает жажда жизни. А он был дураком, если придумал себе что-то более приятное. «Его зовут Ракета. Он любит печенье» — настойчиво прожужжал в голове голос терранки. «Заткнись! Заткнись!» — приказал ему Ракета, поморщившись от неудовольствия. Внезапно он затаился — чуткие уши ясно услышали, что кто-то зашел в ангар тяжелой шаркающей походкой. Горбун! Полумирец сжал челюсть. Если Пропп не тупой, а он не тупой, то он тут же заметит, что здесь что-то не то. А значит нужно опередить его. Енот-киборг бесшумно скользнул в машинное отделение. Нужно обеспечить придурку теплый прием. Возможно, даже удастся вырубить его и запереть, чтобы он не успел поднять тревогу. А если нет — то горбатому недолго осталось дышать этим холодным и густым воздухом. Неясный шум почти под ним. Раз, два… Ракета полоснул когтями по резервуару с огнетушащим веществом. С потолка хлынул белый порошок, заполняющий все пространство. Полумирец выругался про себя. Пусть у Зубоскала и новенькая техника, но система пожаротушения — отсталое говно. Ничего, сейчас главное не потерять время и расправиться с горбуном, пока он не понял, в чем дело. Порошок лез в глаза, забивал нос и рот, мешая дышать. Пропп исчез. А он оказался проворнее, чем можно было ожидать. Ракета дважды зажмурился, пытаясь убрать с глаз сухой жгучий порошок. Карлик прокашлялся, буквально в двух метрах от него. Енот-киборг наугад прыгнул и приземлился на что-то мягкое, покрытое толстой тканью. Полумирец с наслаждением выпустил когти, чувствуя теплую плоть. Внезапно что-то холодное ужалило его прямо в живот, распоров тюремную робу. Боль наступила не сразу, подождав пару секунд, но она была ослепляющей и жаркой. Перед глазами тут же запрыгали красные и черные пятна. Ракета с ужасом ощутил, что лапы больше не держат его. Все, что позволила боль — скорчиться на полу, сжав пальцами рану. Белого порошка вокруг не было. — Вот черт! Полумирец со внезапным равнодушием понял, что не может открыть глаза, чтобы увидеть, наконец, того, кто на него напал. Мельтешащих под веками красных пятен становилось меньше, все перекрывала спокойная и холодная темнота. Кажется, он снова тонет? Теперь он успокоится. . .. … Ему в бок вонзили что-то тонкое, и по телу разлилось тепло. Он еще может что-то чувствовать? Голова мотнулась из стороны в сторону. О боги! Жив, жив, он еще жив! Мозг тут же запаниковал — какого хера он собирался успокаиваться?! Нужно жить, нужно бежать! Он не собирается умирать здесь. Панику тут же перекрыла отрезвляющая боль в животе. Думай, сраный слабак! Ракета не собирался открывать глаза сразу же. Пусть Пропп думает, что он еще в отключке. Горбун толкнул его пару раз, и каждое движение отозвалось болью. Стоило огромных усилий, чтобы не заскулить или не сжать челюсть. На эти несколько секунд это не его тело, не его тело. Наконец, он почувствовал чужое, мерзкое, мокро-теплое дыхание на своем лице. Пропп дышал ртом. Тело сработало даже быстрее, чем можно было подумать. Молниеносное движение и снова выпущенные когти. На этот раз они вонзились точно в горло. Еще раз и еще. И еще парочку для верности. Горбун забулькал и навалился на него всем весом. Полумирец брезгливо выкарабкался из-под чужого тела. Здорово, что теперь он плохо ощущал боль. Что вколол ему псевдоофицеришка? Что-то адреналиновое? Мутаген? Лекарство? Наркотик? К черту, главное, что это помогает. Ракета схватил генератор и побежал, даже не оглядываясь на Проппа. Нужно бежать, пока есть силы. Бежать, но куда? И как? Непонятно, насколько хватит этой чудодейственной хрени. Он просто истечет кровью, но не почувствует этого? Он услышал голоса тюремщиков в модуле, где хранились вещи заключенных. Гондоны! Нужно добежать до госпиталя — у Дока наверняка есть хоть что-то, чтобы залатать рану. — Тут кто-то был, идите сюда! Возможно, они еще здесь! Ракета приглушенно зарычал, увидев лучи фонариков. И снова побежал. Спрятаться. Ему нужно укрытие. Срочно. Лапы заныли, чувствуя тяжесть генератора. Следующий модуль. Какая-то небольшая решетка в полу. Быстро, почти истерически он отковырял ее когтями, залез внутрь и затолкал генератор куда подальше. Авось, не найдут. Это пока самое важное. На полумирца резко навалилась усталость. Стоило ему лечь на пол и расслабиться, как голова закружилась. Боли не было, только ощущение, что он даже дышать не может без усилия. Вот оно. Нужно закрыть решетку, чтобы его не увидели. Ну же, слабак! Пальцы неловко уронили ее, и эхо волнами пошло по всему коридору. К черту. Они все равно найдут его по следам крови. Перед глазами снова запрыгали черные пятна. Уже невозможно даже просто поддерживать веки, чтобы они не закрывались. Он просто отдохнет. Нет, не умрет, а отдохнет. Не умрет. Успокоится. Скоро все закончится. * Этами́н — ярчайшая звезда в созвездии Дракона.