Нуна

Чертова течка. Чертово собрание директоров. Чертов мир Омегаверса. Ну, кто придумал это долбанное правило трех существ? 1. Альфы правят миром. Ебала ты это правило глубоко гортанно. Плевать, чего они хотят, но если это не по твоей воле, их ждет повестка в суд. 2. Омежки подчиняются альфам и не имеют ни своего мнения, ни своего веса в обществе. См. отсылку к первому правилу. Ты омега, гордишься этим, и зубами выгрызаешь себе дорогу к светлому будущему. Чтобы не зависеть от самовлюбленного альфы и не прогибаться под мнением общественности. 3. Беты обычные среднячки. Без запаха, без возможностей. Вынуждены быть в подвешенном состоянии, не могут примкнуть, куда-то… Им просто нет места… Но именно им ты и завидуешь. Потому что, лучше быть среднячком и не привлекать к себе внимание. Тихо-мирно идти по головам. Нежели, как ты, быть в центре внимания из-за своего запаха. Ну, надо было природе тебя так подставить и влепить тебе аромат лимона. Ходишь во время течки и воняешь как газировка «Спрайт». Аж самой противно. Однако являешься для альф лакомым кусочком, который каждый старается урвать для себя. Живешь себе спокойно, читай под охраной ребят в черном, работаешь директором известной консалтинговой компании. С твоей подачи огромные компании зарабатывают миллионы долларов на сделках. Только каждый месяц приходилось нанимать на неделю кучу телохранителей бет, которые защищают тебя от особо настойчивых альф. Так и жила себе тихо-мирно. Пока однажды не приняли на работу стажера-студента из сеульского универа. Сказали, что этот сгусток похоти теперь твой секретарь и помощник. Альфа. Твой помощник. Ага… Конечно… Радовало лишь то, что ты была его старше на семь лет, выше по статусу и ходила с охраной. А то мало ли, крышу снесет бедняжке. — Хосок, занеси мне документы по предстоящей сделке, — проговорила ты, нажав на кнопку селектора. Живот резало от боли, блокаторы перестали выполнять свою функцию. Говорил же врач, нужно переспать с альфой и не мучиться. Но нет. Ты же упертая и не отдашь в руки этой особи бразды правления над своим телом и разумом. Не так тебя воспитывал дедушка. Он, будучи альфой, заставлял подавлять свои омежьи повадки, чтоб в будущем не зависела от какого-нибудь ублюдка с членом. Всегда повторял, что важны лишь твои желания, и если тебя пытаются подавить, бей в самое больное место. Ты так и делала. Разоряла компании, если альфа проявлял неуважение, била в челюсть, если другой альфа пытался тебя принудить к близости. Была стервой на максималках, не позволяя усомниться в своей профессиональной пригодности. — Госпожа Кан, можно? — в дверь кабинета просовывается макушка, и лицо с ямочками на щечках улыбается тебе тепло. Ровно до первого глубокого вздоха. Когда легкие Хосока наполняются любимым ароматом. Ты как на зло отпустила охрану. Хотелось поработать в тишине и одиночестве. — Да, Чон, входи. Положи документы на стол и принеси мне пожалуйста апельсиновый сок, — отвечаешь не глядя на юношу, потому что занята своей рабочей почтой. — Хорошо, — проговаривает сквозь зубы и, положив бумаги на стол, разворачивается к мини-бару, что ты приказала установить в своем кабинете. Не хотелось каждый раз ходить в общий кафетерий и смущать сотрудников своим присутствием. В нос тебе бьет запах апельсинов, а ведь секретарь даже не открыл бутылку с соком. И вообще… Откуда это желание? Никогда не любила цитрусы, в основном из-за своего запаха… Что за черт? Поворачиваешь голову в сторону Хосока и застываешь на месте. В голову бьет осознание, что ты омега во время течки, а он… Он, мать его, АЛЬФА!!! Сразу пришло понимание, что апельсин — это запах Чона. Смотришь на юношу и замечаешь расширенные зрачки, как у наркомана под кайфом, вены на шее вздулись от напряжения, дышит глубоко, стараясь впитать в себя твой запах. — Хосок… — проговариваешь с хрипотцой. — Выйди. — Не могу, — он ведь и правда не может. Жил себе спокойно, не испытывая трудностей с омегами. Трахал любую, достаточно лишь ноги раздвинуть. Сам не сходил с ума до потери сознания. Никогда его альфа так не рвался наружу. Никогда не хотелось обладать женским телом, не хотелось вылизать всю без остатка. — Уволю, — встаешь со своего кресла и смотришь в сторону двери. Стараешься не делать резких движений, помня, что альфа хищник, который желает обладать своей добычей. Резкие движения могут вызвать слишком сильную агрессию. — Найду другую работу, — делая шаг в твою сторону, прикидывая траекторию твоего побега. — Засужу, — еще один шажок в сторону двери. — У меня отец адвокат. Выкручусь, — смотрит на твою тонкую талию, твои бедра, ласкает глазами грудь. А у тебя вырывается вздох. Ну приехали… Поздоровайся, вот твой истинный альфа. Как ты об этом узнала? Так все просто. Омега твоя, как сумасшедшая билась внутри, желая принадлежать одному ему. Ему?! Студенту? Что за х… ??? Делаешь еще один шаг, омега внутри скулит, требует вернуться обратно, хочет ластиться к своему альфе. Ты уверена, что у Хосока внутри такая же война идет. Только вот он может не отказывать своему альфе, а ты омегу не можешь спустить с поводка. Найти истинного и вступить в ним в отношения, сродни наркозависимости. Как только омега вкусит альфу, ты станешь рабыней его желаний. Рабом своего тела, что как в момент ломки, будет хотеть быть под мужчиной. Повезет если Чон не псих и не станет тебя мучить. Как происходит на каждом углу. Альфа, получив свою истинную, издевается над ней, может избить, изнасиловать, заставить родить ребенка. И только после того как убедится, что омеге некуда деваться, оставит ее в покое и может быть станет любящим мужем. Но это происходит не в каждой паре. Чаще девушкам приходится терпеть унижения и побои при невозможности сбежать или спасти себя. Потому что чертова омега требует быть рядом с альфой, дышать его запахом, жить ради его прикосновений. — Не подходи, — шепчешь в надежде на его благоразумие. Тебе бы только добежать до двери и вызвать охрану. — Ты же знаешь… Я не могу… — смотрит в твои глаза и видит в них страх. — Ты меня боишься? — Ну особой радости от встречи с истинным я не испытываю, — прикусываешь язык. Ну что за идиотина, сама ему отдала поводок от своей омеги. — Я так и знал! — вскрикивает радостно, а ты дергаешься в испуге. — Эй… Спокойно… Я тебя не съем. Подойди ко мне. — Ага. Бегу и волосы назад, — резко разворачиваешься и бежишь к двери. Не успеваешь сделать трех шагов, как тебя прижимают лицом к стене в двух метрах от двери. Ну зачем ему такие длинные ноги? Пытаешься вырваться, но не получается. Он прижимается к твоей попе своей ширинкой, показывая, как ему хочется быть в тебе. — Отпусти меня, — говоришь тихо, почти шепотом. — Пожалуйста. — Я тебя не обижу, — поворачивает тебя к себе и нежно прикасается своей рукой к твоей щеке. — Почему боишься? — Хосок. Отпусти. Я тебя в другой отдел переведу, — готова откупаться от него всем, что есть. — Повышение дам. Хочешь? Все, что угодно. Только отпусти. — Тебя, — выдыхает тебе в губы, а твоя омега бьется в истерике. — Что? — от возбуждения начала тормозить. Но четко ощущаешь, что смазка уже перешла от стадии «влажные трусики» в стадию «потекло по коленкам». — Мой альфа хочет тебя, — проводит носом вдоль твоей шеи, примеряясь, как на тебе будет выглядеть его метка. — Мы же люди. Нельзя идти на поводу у инстинктов, — скулишь тихо, понимая, что твои уговоры слабо похожи на сопротивление. — Никогда не думал, что моей истинной омегой окажется моя нуна, — ухмыляется на твои расширившиеся глазки. — Кто тут твоя нуна?! — пищишь, а он воспользовался твоим возмущением и притянул для поцелуя. Первая мысль «Мне пиздец». Вторая «А целуется он не плохо». Нежно сминает твои губы, даже не лезет в рот своим языком. Боится спугнуть, держит своего зверя на цепи, не позволяя делать больно. — Просто, доверься. Я не обижу, — шепчет в твои губы, а ты готова по стене сползти от той нежности, что идет волнами на тебя от его тела. — Хоби… Не надо… — скулишь не глядя ему в глаза. Там целый океан из чувств бьется в шторме. Все из-за тебя. — Я умереть готов, за одно твое такое «Хоби», — ловит твой подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. — Прошу… Медленно умираешь, потому что омега перестала дышать. Приехали… Ваша остановочка, господин Сердечко. Плюешь на принципы и крики дедушки в своей голове и притягиваешь Хосока к себе. Он улыбается, но целует так же нежно. К своему удивлению не видишь неуважения ни к своему телу, ни к своей омеге. — Хобиии… — пищишь ему в шею, когда он приподнимает тебя за бедра и прижимает к стене. Он позволяет себе углубить поцелуй, прикасается к твоему телу нежно. Одной рукой держит за бедра, другой притягивает за шею. — Там… Дверь, слева… — показываешь пальчиком вглубь кабинета, и Чон замечает дверь. — Это что? — берет тебя поудобнее и несет в указанном направлении. Открываешь дверь, руки юноши заняты, и он охает от удивления. За неприметной дверью скрывалась шикарная спальня с огромной кроватью. — Мне часто приходится работать допоздна. И чтобы не тратить время на дорогу до дома и обратно, я просто сплю здесь, — смущаешься, хотя ничего постыдного не делала. — Одна? — кладет тебя аккуратно на черные простыни. Вытягиваешься стрункой под его руками. Хочется быть ближе, касаться откровеннее, выстанывать его имя. — С кем еще? — задаешь, по-твоему, вполне логичный вопрос. Но Хосока от него ломает. Он был уверен, что у тебя есть мужчина. Он снимает твои туфельки, тянет руку к кружеву на чулках, но не для того чтобы снять. А чтобы прикоснуться к коже у самой кромки и вызвать табун мурашек. Смотрит в твои глаза и пытается передать всю свою нежность. У него рука не поднимется сделать тебе больно. Ты его омега. Доверенная ему самой природой, самое важное, что у него есть. Теперь ему есть ради чего жить, работать и возвращаться домой. Это все — Ты. Прижимаешься к его рукам, что бродят по твоему телу, пытаешься не вздыхать так рвано, только не получается. Потому что ваш запах усилился из-за возбуждения и заполнил все пространство вокруг, не давая шанса на разумные мысли. Тянешь руки к его рубашке и пытаешься расстегнуть пуговки, альфа внутри Хосока психует и рвет к чертям рубашку, раскидывая по всей комнате маленькие черные пуговки. Ты пугаешься этой агрессии и пытаешься отползти, вопреки желаниям омеги внутри себя. Чон это видит и притягивает нежно обратно. — Не бойся… — проводит руками вдоль твоих бедер и ловит губами твой стон. Ладонью касается внутренней части бедра и упивается твоей влажностью. Опускает голову и вдыхает аромат твоей смазки, делает это долго, глубоко и с явным удовольствием. А тебе плакать хочется. Можно уже перепрыгнуть пару ступенек прелюдии и перейти к самому вкусному? Плюешь на правила приличия и дергаешь его за бедра, расстегивая ремень и стягивая его брюки вместе с боксерами. Альфа внутри Чона рад твоей прыткости и скулить готов на каждое твое движение. Чон захватывает твои руки в плен, негоже альфе быть под властью омеги, чтобы уравнять баланс он заводит твои ладошки наверх и свободной рукой расстегивает твою блузку, замечая красоту твоего белья. На тебе нижнее белье от известного дома моды, и это не может остаться незамеченным. Хосок проводит пальцами по кружевам твоего белого бюстгальтера и замирает от твоего резкого выдоха. Его холодные руки на твоей разгоряченной коже вызывают сильнейший шок и посылают табун мурашек вниз по твоему животику. Ему нравится в тебе абсолютно все. С самого первого дня, когда ты фурией разносила подчиненных, в нем ты вызывала лишь желание обнять и дать пару минут на отдых. Хотелось тебя оберегать и не давать особо похотливым особям на тебя смотреть. Он руки до крови расчесывал, когда после рабочего дня пытался избавиться от злости на альф, выбивая всю дурь из несчастной боксерской груши в зале своего младшего брата. Ты самая маленькая в его окружении, до ужаса милая и вызывающая желание тебя защищать. Он не понимает, как можно просто хотеть тебя трахнуть. Ради чего? Просто так? Ты такого отношения не достойна. Он такого не позволит. Не зря над ним друзья в универе смеялись, когда он отказывался от волчьих повадок в угоду безопасности своих партнерш. Не позволяя себе применять силу или неуважение. — Какая же ты красивая… — выдыхает Хосок в твои губы, пока сам с ума сходит от желания заполнить тебя собой. Он ни разу не испытывал такого возбуждения до дрожи в пальцах, до спертого дыхания, просто хочется заполучить тебя. Он тянет за молнию на твоей юбке и стягивает ее с твоих красивых ножек. Следом снимает твою блузку и кидает ее на пол. Ты перед ним такая кроха, на огромной кровати совсем теряешься, и его это умиляет. Заставляет прикасаться к твоему телу еще нежнее. Не оставлять следы, хотя альфа внутри него волком воет от желания пометить твою чистую кожу синяками. Он рычит на своего зверя и тот скалится в ответ, но в примирительном жесте прижимает к своей морде уши. Приходишь в себя, когда понимаешь что осталась в одном нижнем белье и толкаешь Чона в грудь. Он падает на спину, и ты пристраиваешься между его ног. Очень странно, что альфа в период течки своей омеги имеет такое титаническое терпение. Ты смотришь на него сверху вниз и то, что ты видишь, не может не радовать глаз. Длинные ноги, плавно переходящие в мощные бедра. Ни грамма жира, кубики пресса расположились по периметру его живота. Грудь широкая и сильная, за такой не грех спрятаться от всех опасностей этого мира. Руки, жилистые, но мощные, с плавно перекатывающимися мышцами. Длинные пальцы, которые хочется не то поцеловать, не то вставить в себя. Медленно оглаживаешь его бедра, замечая, как напрягаются под твоими руками мышцы под кожей. Он горячий, чувствуешь это своими пальчиками, которыми ведешь вверх от бедра к прессу и груди юноши. Он глубоко дышит и пытается не сорваться от твоего любопытного взгляда. Ну кто виноват, что за время учебы в универе и активной постройки карьеры, ты так и не нашла времени на личную жизнь и впервые позволяла себе такую вольность. Поднимаешь на него свои глазки, и мужчина теряется во времени и пространстве. Не думал, что познает такие сильные чувства. Ты взорвала в нем бомбу, и теперь тебя накроет его неконтролируемой любовью и нежностью. Медленно притягивает твои ручки к своей груди и переворачивает тебя, меняя вас местами. Теперь ты под ним, вроде и взбрыкнуть надо, вспоминая наставления деда. Но с другой стороны, это чувствуется так правильно. Он вновь накрывает твои губы поцелуем, расстегивает твой бюстгальтер и накрывает твою грудь своей горячей ладонью. Ты охаешь и прикусываешь его нижнюю губу. Юноша шипит в твои губы, но хватку не усиливает, наоборот делает все намного нежнее. Поглаживает сосок, притягивает второй рукой твои бедра и стягивает твои трусики. В нос ударяет сильный запах твоей смазки, и ты видишь, как его глаза темнеют. Он аккуратно разводит твои ножки и смотрит в твои глаза. Ты не сразу поняла, чего он ждет. Ты же перед ним, полностью обнажена и телом и душой, а он чего-то ждет. — Позволишь? — ты моргаешь от неожиданности. Его голос совсем охрип, ты видишь, как ему тяжело сдерживаться, но он ждет. «Разрешение», вдруг мелькнуло в твоей голове. Этот альфа ждет согласия от своей омеги. Не берет ее силой. А ждет, пока ему дадут полное согласие. И ты киваешь ему… Чувствуешь, как головка его члена начинает медленно и аккуратно входить в твое лоно. Он слишком большой, оба это чувствуете, но юноша не торопится. Он дает привыкнуть, тормозит самого себя, рычит на своего зверя не позволяя сорваться с цепи. Хосок не даст обидеть свою омегу. Он вошел меньше чем на треть, когда почувствовал тонкую преграду. В ушах у Хосока зашумело от осознания, что ты будешь только его малышкой. Он резко протолкнул свой член в тебя и услышал твой всхлип. — Прости, малыш… — шепчет тебе на ушко, медленно поглаживая твою щечку, и не смеет двигаться. Ты лежишь и ощущаешь, как внутри что-то надорвалось… «Ну поздравляю, тебя распечатали…», раздается в голове голосом твоего деда. Ты жмуришься и тянешь юношу на себя, стараясь отвлечься от ненужных мыслей. Он принимает твои действия и начинает плавно двигаться в тебе. Ты слишком узкая, слишком податливая, тебя хочется закусать во всех видных местах, чтобы каждый видел, что эта омега уже занята. — Хоб-биии… — тянешь непроизвольно, когда он входит особенно глубоко и задевая особенно чувствительные места. — Господи!!! — у него от твоего голоса душа разрывается, хочется выть волком от любви к тебе. Ему трудно не срываться на более быстрый темп, он старается не навредить тебе. Но ты решаешь иначе, когда начинаешь подмахивать ему навстречу своими бедрами.  — Быстрее… Прошу… — скулишь ему в шею. «Хуякс», раздалось эхом в голове Хосока, и он ощутил, как его альфа отбросил ненавистную цепь и направился требовать свое. Его глаза налились золотом, руки сильнее сжали твои бедра и он начал вбиваться в твое хрупкое тело на максимальной скорости. Ты даже не думала, что тело может себе такое позволить. В тебе расползается жар, внутри все скручивает в пружину, и ты только ждешь, когда она лопнет. Пары его толчков хватило, чтобы сбросить на тебя первый оргазм. Глазки сами собой закатываются, ручки впиваются в плечи юноши, а он шипит от пульсирующей узости твоего тела. Выгибаешься дугой, потому что слишком хорошо, тело ломает от удовольствия. Хосок смотрит в твои приоткрытые глазки и видит в них чистое восхищение и любовь омеги к своему альфе. Эта картина бьет обухом по голове, и он кончает следом за тобой. Не сумев совладать со своим альфой, он выпускает клыки и впивается в твою тонкую шейку, ставя метку принадлежности одному мужчине. Ты, которая не отошла от оргазма, поистине шокирована. Но твоя омега пищит от восторга и тебя это бесит. Хоби скатывается на соседнюю подушку и пытается привести дыхание в порядок. Первая волна возбуждения спала, и в его голову пришло осознание его поступка. Он только что, мало того что трахнул своего нового босса, так еще ее и пометил. Уму непостижимо. Твоя шея горит, поворачиваешься к нему лицом и хочешь высказать все, что вертится на языке. Однако твою так и не начавшуюся грандиозную речь прерывают нежным поцелуем. Хоби плавно переходит к шее и целует место укуса, прикладывая максимальные усилия, чтобы не сделать больно. — Прости… — шепчет юноша в твою шею, и ты не смеешь начать ругаться. Он, правда, сожалеет. — Я не хотел, оно само… Просто, ты такая замечательная и сладкая. Мой альфа сорвался, а я не удержал… Прости… — Могу я теперь тебя уволить? — шепчешь тихо, замечая, как у юноши почернели глаза. А где красивое благородное золото? Хосок не говоря ни слова, берет тебя за ручку, разворачивает ладонью наверх. Ты не успеваешь опомниться, как в твою кисть впиваются клыки. Остается только пищать и стараться вырвать руку из стальной хватки. Все знают, что метка, поставленная на кисть, означает брачный союз. И если метку на шее как то еще можно игнорировать, то вот эту заразу ни сотрешь, не вырежешь. — Какого хуя???!!! — вскрикиваешь, как только твою руку отпускает хватка цербера. — Это тоже случайно???? — Нет, — пожимает плечами. — Это я специально сделал. — Нахуя???? — переходишь на ультразвук, понимая, что теперь вся жизнь пойдет коту под анальное отверстие. — Ну… Чтобы не свалила в закат… — он притягивает тебя за талию к себе. — Ты моя… Моя семья, моя омега… — Да блять… — стонешь, устало утыкаясь в шею этого мужчины. Твоего мужчины. — Дедушка из меня душу вытрясет… — Хосок смотрит непонимающе. — И из тебя, кстати, тоже…