«У меня совсем нет времени писать сюда. Или нет сил. Я настолько устаю, что почти не открываю дневник. Но я думаю, что это приятная усталость. Джетлаги вроде проходят. Может, это даже хорошо, что я не ухожу в себя. О, чёрт, да, мне нравится эта реальность. Всё будто даже слишком замечательно. Не думаю, что я это заслужил.»
На следующее же утро Лена сообщила, что организовала себе несколько выходных, и ничто теперь не сможет помешать им провести вместе всё время его поездки. После питательного и полезного завтрака они отправились гулять, и папа Лены, воспользовавшись образовавшимся свободным временем, напросился с ними. Не то что бы кто-то был против. Первым делом Славе показали самую видную достопримечательность Сиэтла: чёртовы автомобильные пробки, которые он заметил ещё вчера, когда они ехали из аэропорта. Ещё из окон массивного чёрного джипа, принадлежащего отцу Лены, Слава убедился в том, что приехал в удивительный город. Было в нём нечто особенное. Может, выглядывающий на сизоватом горизонте ледовый конус вулкана Рейнир, что гордо возвышался над землёй аж на четырнадцать с половиной тысяч футов. Да, пожалуй, это выглядело впечатляюще. Чем ближе они подбирались к сердцу города, тем длиннее выстраивались автомобильные ряды, и тем выше становились одетые в сталь и стекло здания. — Сиэтл — местечко для успешных, потому мы сюда приехали. Мы здесь занимаемся тем, что нам дано природой, — с расстановкой разъяснял Станислав Олегович, постукивая пальцами по рулю. — Моя компания тесно сотрудничает с Китаем, и торговля происходит именно за счёт тихоокеанской гавани — она здорово связывает нас со странами Азии. А лет тридцать-сорок назад, когда вас, детишки, ещё и в помине не было, отсюда стартовали золотоискатели на Клондайк и Аляску. Это я к тому, что тебе обязательно стоит глянуть берега бухты Элиота… — Я думала, что будет уместно заехать на Пайонир-Сквер, — деликатно вмешалась Лена, которую папа стеснил на заднее сидение в одиночку, ведь Славе он велел сесть вперёд. — Здесь осталось не так много отголосков викторианской архитектуры. А на площади, к тому же, есть отличный джазовый клуб. — Кто же ходит с утра в джазовые клубы, Леночка, — смешливо протянул Станислав Олегович. — Пока погода хорошая, нужно сперва показать ему набережную. Посмотрите открытый парк скульптур. Я как раз поеду на переговоры на Главную улицу, закину вас поближе к азиатскому кварталу и оставлю вдвоём. Там уже и сходите в джазовый клуб, в кинотеатр, в парочку ресторанчиков… Одно дело — за день всё не обсмотреть, тут надо основательно закапываться в песок местных пляжей. Но это так, метафоры. — На Пайонир-Сквер есть шикарные сувенирные лавки, — добавила она другой аргумент. — Впрочем, ты прав. Сперва на набережную. Слава особенно не участвовал в их дискуссии, поскольку не был осведомлён о том, что только может ждать его. Когда у Славы спросили, чего бы ему хотелось первым делом, он немного растерялся, и раньше всего из его рта выскочил вопрос про «башню с подобием летающей тарелки на верхушке» — как глупо, Слава. Но посмеялись над ним по-доброму, без укора. — Это «Космическая Игла», — пояснила Лена с улыбкой. — Открыто только по выходным. Если ты останешься на выходные, то мы туда обязательно сходим. И я там, кстати, ни разу не была. Только слышала кое-что. Подъезжая к месту первой остановки, Лена начала спорить с папой о том, кому из них больше необходима машина. Раз уж он настоял на том, чтобы поехать на его джипе, — считала Лена, — то он должен остаться у них, поскольку им предстоит очень много перемещаться по городу. После недолгих уговоров мужчина согласился и с лицом жертвы ограбления протянул свои ключи. — Умеешь водить? — спросил он у Славы, решив доверить автомобиль именно ему. — Умею. — кивнул Слава и приготовился забирать ключи. — Не умеет! — возразила Лена, перехватив их на полпути. — Лена! — возмутился Третьяков тоном обиженного ребёнка. — Я прекрасно умею водить машину. — Поговорим, когда об этом будет написано в каких-нибудь документах. Знаешь, вроде водительских прав, которых у тебя нет, Третьяков. — Лена очаровательно улыбнулась и беспрепятственно убрала ключи от машины в свою сумочку. Слава недовольно фыркнул, но остался без шанса поспорить. Станислав Олегович пожелал им хорошо провести время и отправился по своим делам, а Лена, взяв Славу за руку, повела его в сторону Олимпийского парка скульптур и параллельно объясняла, что открытая выставка принадлежит местному арт-музею. Под стать времени года, парк был одет в голые деревья, но его структура выглядела также приятно. Выставка скульптур, однако, не произвела на Славу особенного впечатления. Почти все они находились где-то на грани минималистической абстракции, и он совершенно не понял посыла. Вслух Третьяков говорить не стал, но ему так вообще показалось, что в большинстве своём это выглядит как лишние элементы, утяжеляющие взгляд во время прогулки по парку. Понравился ему только фонтан «Отец и сын» — скульптура, состоящая из двух людей, поочерёдно скрываемых друг от друга водными подъёмами, была вполне понятна. — Ну как тебе? — спросила Лена, положив на линию горизонта плавный взгляд. — Мне не нравится. — лаконично рецензировал Слава. — Мне тоже. — усмехнулась девушка, вытянув озорной взгляд на нём. — И на кой же чёрт мы сюда припёрлись? — в ответ улыбнулся Слава. — Потому что папа в восторге от этого места и привёз нас сюда с очень сильным желанием показать тебе это, — пожав плечами, ответила Лена. — Здесь есть кое-что интереснее. Хочешь посмотреть подземный город? — Здесь есть какой-то город под землёй? — Слава удивлённо скосил взгляд под ноги. — Лена, ты же не имеешь в виду метро? — Нет, — она широко улыбнулась, пихнув его плечо своим. — Это очень занимательная часть истории, здесь есть целые улицы под землёй. Мне очень нравится, что люди в своё время просто взяли и подняли город на второй этаж. — Я успел подумать, что их специально вырыли для выставки, — ошибочно предположил Слава. — Подумал: «ну, окей, видимо, горожанам нравится делать странные вещи во имя искусства». Да, это звучит куда интереснее. Маршрут складывался немного неровно, но большой разницы никому до этого не было. Они поехали к зданию с кричащей вывеской «Underground Tour». Спрос на это местечко был огромен, но ближе к зиме было не так много туристов, как в летний сезон, и у них был шанс попасть на экскурсию час-в-час без лишних нервов. — Всему виной унитазы, — немного курьёзно проговорила Лена, и вполне очевидно получив в ответ на это недоумённый взгляд, приготовилась делиться этой увлекательной историей. — Когда они появились, люди не пожелали рыть канализации и решили, что куда умнее будет отправлять отходы в океан. В океан, который возвращал все эти подарки обратно во время приливов. К тому же, в конце девятнадцатого века Сиэтл почти до основания сгорел — тогда почти весь город был построен из дерева, и его нужно было строить заново. Естественно, по-новому. Из камня и с нормальной канализацией. И вдобавок было решено бороться с наводнениями, для этого город и подняли на несколько метров повыше. — Творческое решение, — вдумчиво произнёс Слава. — То есть… Я всё ещё не совсем понимаю. Они просто переместили улицу на второй этаж?.. — Именно так, — кивнула Лена. — Первый этаж вышел очень скромным, над ним особо и не старались. А вот второй стал парадным. Тротуар подняли на колоннах и уже тогда насыпали высоту, чтобы сделать дороги. Там действительно всё выглядит очень удручающе, после застройки туда съехались все «сливки» — я сейчас говорю про бедняков и бандитов. Там до сих пор стоят старенькие казино и бордели. — Замечательно, — Слава хитренько улыбнулся, уже с нетерпением дожидаясь возможности спуститься. — Они ещё работают? — Даже не надейся, — шутливо осадила Лена. — Лавочка давно прикрыта, можно посмотреть только на старые вывески. — Так нельзя, — вздохнул Слава столь опечаленно, будто правда верил в то, что названные ей заведения ещё могут функционировать и обслуживать людей. — У меня давняя мечта проебать все деньги и подхватить гонорею. — Сегодня она не исполнится, но когда-нибудь обязательно, — пожалела его Лена, сочувствующе погладив по плечу. — Что интересно, проститутки здесь подавали себя как швеи. Властям всё было известно, но они попросту делали вид, что охотно верят, потому что крутились неплохие деньги. — Как я люблю шить, — воодушевлённо произнёс Слава. — Слушай, малышка, нам точно нужен экскурсовод? Ты отлично справляешься. — Да я знаю. Тебя хлебом не корми, только дай пошить, — посмеялась девушка. — Сейчас посмотрим, потерпи немного. Вот эта экскурсия уже произвела на Славу хорошее впечатление. Подземные улицы выглядели несколько диковато, если их рассматривать в качестве живой и активно функционирующей части города. Грубые каменные стены, в которых совершенно нелепо смотрелись окна, деревянные двери с выжженными на них надписями — вот тебе бар, а рядышком интересный отель, повсюду трубы, и смотрится как обыкновенный подвал. Но впечатление и складывается за счёт того, что разглядывая этот подвал, представляешь себе, как здесь кипела жизнь. Слава услышал про подпольные бары, прятавшиеся здесь во время сухого закона, про грабежи, перестрелки, про то, как это местечко сперва замуровали во избежание лишних трагедий и про то, как позднее один историк, имя которого было на рекламных плакатах, добился разрешения проводить здесь экскурсии. Интереснее всего было то, что ныне здесь находился бар, в котором можно было очень даже законно выпить, что они и сделали, когда экскурсия по подземным улицам подошла к концу. Здесь подавали отличное крафтовое пиво, оно оказалось ещё одной вещью, которую нельзя было упускать туристу. Бар имел не самый приличный вид, что лишь придавало ему изюминки — можно было ощутить себя частью той жизни, которая здесь процветала в прошлом веке. Неровные стены были замазаны грубой краской, под серым потолком висела гирлянда. Мрачновато и самобытно — всё как надо. Потом Лена показала ему международный район с музеем азиатской культуры и рынок Пайк-Плейс, где в два этажа кипела самая разнообразная торговля, а затем ту самую площадь Пайонир-Сквер, прогулявшись по которой, Слава смог приобрести огромное количество сувениров для друзей. Там же они зашли в один из ресторанчиков, чтобы отдохнуть и перекусить, поскольку прогулка длинной почти в весь день отняла очень много сил.«Я понял, откуда у Лены такая любовь к кофе. Здесь его культура развита также, как культура чая в Великобритании. Её папа сказал, что в Сиэтле пьют кофе больше, чем в любом другом городе Америки. И здесь появился Старбакс. У него тут серьёзная конкуренция. Мы зашли в кафе, потому что проголодались, и здесь тоже огромный акцент на горячие бодрящие напитки. Думаю, стоит прикупить здесь кофейные зёрна в качестве подарков. Бажену очень понравится, он обожает пить кофе. В моей сумке уже полно всякого барахла. На рынке Пайк-Плейс есть единственный в мире магазин, где можно купить кружку от Старбакс. Надо сказать, я это сделал. Мне это стоило пятнадцати минут в очереди. Там они жутко огромные. Ещё купил стеклянные фигурки и всякие побрякушки — присмотрел себе пару колечек, купил для Лены серёжки. Конечно, прихватил несколько брелоков и магнитиков, а ещё купил открывашку для пивных банок с металлической ручкой, на которой выкован пейзаж Сиэтла — колесо обозрения, космическая игла и пару небоскрёбов. Открывашка для пива, мать его! Подарю Ефиму, пока он себе зубы не сломал.»
Лена была намерена показать ему аквариум и кинотеатр с круговым обзором, где просмотр кино превращался в особенный момент. Домой при таких обстоятельствах они вернутся хорошо за полночь, но оно определённо того стоит. За весь день Слава ни разу не подумал о чём-то, что могло его расстроить, и брал в руки телефон лишь для того, чтобы показать в историях выставку, кишащий самыми разными деликатесами рынок или выступление джазменов, которое запомнилось ему очередным приятным событием. С утра до вечера он держал её за руку и говорил с ней обо всём и ни о чём, чувствуя себя превосходно. И вернувшись домой после волшебного сеанса в кинотеатре, они оба были полны приятной усталости. Самым лучшим завершением дня был совместный поход в душ, тёплая пижама и возможность наконец-то коснуться кожей нежных простыней. Прижавшись к Лене со спины, Слава легонько коснулся кончиком носа её плеча и сладко задремал, практически сразу.* * *
Слава докурил сигарету и запахнул окно спальни. На кровати уже лежали вещи, которые он решил надеть сегодня. Все они были чёрными, не считая приглушённо-красной футболки с огромным чёрным знаком анархии на груди. Облачившись в эту футболку, в порванные джинсы и в лёгкую кожаную косуху, Слава раскрыл коробочку с побрякушками. На запястье застегнул лёгкий серебряный браслет, в одно ухо вставил серьгу в форме лезвия, в другую — в форме одинокой розы. Зацепив её пальцем, он пригляделся к своему отражению и пришёл к выводу, что выглядит неотразимо. — Готов? — в раскрывшуюся дверь бодро шагнула Лена с белой льняной сумкой, перекинутой через плечо. — Ты очень легко оделся. — Ты не говорила, что мы планируем проводить время на улице, — оправдался Третьяков, и сделав два шага от зеркала, чтобы оглядеть всю картину в целом, решил, что переодеваться он не станет. — Переживу, если что. Лена подошла к нему и заботливо расправила плечи летней куртки. Слава наблюдал за этим в отражении зеркала, и воспользовавшись моментом, сделал пару фотографий, одна из которых, наиболее удачная, тут же полетела в истории в Инстаграме. — Пойдём, — улыбнулась Лена, переплетая их пальцы вместе. — Нас устанут ждать. Они спустились по лестнице и вышли в гараж. С мамой Лена уже попрощалась, и сейчас та отдыхала в своей комнате, поэтому можно было ехать. Весна снова села за руль, и не то что бы Слава не был счастлив тому, что у него появился личный водитель, но ему хотелось бы почувствовать себя более мужественным и повести автомобиль хоть раз. Однако, прав у него не было, а Лена бы ни за что не согласилась на авантюру доверить ему повезти их куда-то без документов. Особенно после той истории, в ходе которой Третьяков разбил чужую машину за семь миллионов. Пока за окном сменялись панорамы улиц, застроенных однотипными частными домами, Слава листал Инстаграм и переписывался с Мироном в директе. Мирон отправлял ему огонёчки абсолютно на все истории, за исключением тех, к которым придумал какие-нибудь оригинальные комментарии из разряда «кайф» или «хорош!!!». Также ему писала Катя, и если сообщения от Вишневского радовали, то общение с Катей, ввиду нынешних обстоятельств, немного смущало. @prettysswan (Кэти) Твоя подруга?@restinpeaceslava (Слава) Да
@prettysswan (Кэти) Неожиданно, что ты уехал в Штаты@restinpeaceslava (Слава) Я говорил, что меня какое-то время не будет в городе
@prettysswan (Кэти) Ну я не думала, что ты так далеко уедешь) Скоро домой?@restinpeaceslava (Слава) Да Я напишу тебе, когда вернусь
@prettysswan (Кэти) Ок И как твои дела?@restinpeaceslava (Слава) Всё хорошо. Сама как?
@prettysswan (Кэти) Тоже неплохо, собираюсь уже в душ и спать А то поздно и завтра на учёбу) У тебя сколько времени?@restinpeaceslava (Слава) Полдень Сладких снов, красавица
@prettysswan (Кэти) Спасибо! А тебе хорошего дня Слава поставил лайк на сообщение, потёр глаза, почувствовав минутную сонливость, и решил убрать телефон в сторону. Молчание в салоне застрявшей в пробке машины разбавляло тихое радио, на котором крутили известные поп-композиции. — Тебе должно понравиться, — предположила Лена. — Мои друзья веселее, чем я. — Ну слава Богу! — приложив к сердцу ладонь, выдохнул Третьяков. — А-то я тут с тобой от скуки помираю, знаешь ли. — По крайней мере, лицо у тебя сейчас такое, будто, закрывая глаза, ты представляешь себя улетающим отсюда первым же рейсом, — коротко усмехнулась Лена, плавно опустив ладонь на коробку передач в надежде, что им удастся проехать хотя бы пару футов. — Или такое, будто тебе сказали, что в мире закончился весь кокаин. — Ты даже не можешь предполагать, какое лицо у меня будет, если мне скажут, что в мире закончился весь кокаин, — Слава длинно улыбнулся, потянувшись, и невзначай положил свою ладонь поверх её. — Я вполне доволен, не моя вина, что у меня лицо такое. — Ты в этом уверен, чертёнок? — она украдкой взглянула на его руку и по ней поднялась взглядом к лицу. — Более чем, миледи, — промурчал Слава ласково и повлёк Лену к себе, затянув её в поцелуй, в который он шёпотом выпустил ещё несколько слов. — Моя девочка, я влюблён в тебя по уши как чёртов восьмиклассник, разве может меня что-то расстроить, пока мы вдвоём вдали от всей остальной моей жизни? — Мне стоит мысленно считать, сколько раз ты признался мне в любви, или я могу начинать привыкать? — на лице Весны подтаяла улыбка, и она, схватив Славу за щёки, притянула его поближе к себе. В тот же момент, когда их губы затанцевали в очередном поцелуе, позади раздался оглушительный сигнал автомобиля. Лена второпях оторвалась от Славы, и тихо выругавшись на почти родном английском, схватилась руками за руль. Слава глухо посмеялся и довольный собой поудобнее устроился в кресле. — Полчаса ждали, чтобы хоть на длину члена моего бывшего сместиться, и все стояли как прикопанные, а теперь резко присралось поехать, — жаловалась Лена, стремительно набирая скорость на освободившейся дороге. — Суки. — Мне просто жизненно важно сейчас узнать, про кого из своих бывших ты говоришь, — кашлянул Третьяков, комично скосив взгляд на свой пах. — Не то что бы… — Что такое? Переживаешь, что про тебя? — весело посмеялась Лена, пожалев, что могла наблюдать этот этюд только боковым зрением. — Если так подумать, — начал Слава научно-познавательным тоном и закинул руки за голову. — Даже если ты имеешь в виду средний член или большой, то в соотношении с расстоянием на шоссе это ничтожно. Проехать даже сантиметра двадцать два это… Ничтожно. Да, самое подходящее слово. — Не знаю, удивлена ли я, что ты так серьёзно над этим задумался, — с усмешкой произнесла девушка. — Я ничего конкретного не имела в виду, но если ты желаешь обсудить, как мне твой член… — Да, пожалуй, — коротко хохотнул Слава, пылко облизнувшись. — Желаю обсудить, как тебе мой член. — Не надейся, что я буду кормить твоё самолюбие, Третьяков, — беспощадно обломила Лена. — У меня была озорная мысль сказать что-нибудь невероятно гадкое и разочаровывающее, но я боюсь, что ты поверишь и до конца года будешь ходить темнее тучи. Как там Арина? Ты сегодня с ней общался? — Сегодня нет, но вчера она не пошла на пары из-за придурка, который какого-то чёрта решил, что она недостаточно хороша для него, — неприязненно фыркнул Третьяков, тут же переключившись. — Не будь она моей сестрой и встреть я её где-нибудь однажды абсолютно случайно, я бы влюбился по уши и сделал всё для того, чтобы она стала моей, потому что она невероятна. Красавица, начитанная, весёлая, с трёх лет занималась художественной гимнастикой. Правда, не умеет готовить и при близком общении её робость и чуткость сменяется любовью командовать. Но она прекрасна, и никакой чёртов урод не имеет права говорить ей «извини, я нашёл вариант получше», будто она пуховик на Авито. — Кретин, — поморщившись, согласилась Лена. — Если он говорит кому-то фразы из разряда «ты для меня недостаточно хороша, и я хочу девушку получше», то он, откровенно говоря, не достоин ни одной женщины в этом мире. — Хочу приехать в Киев с битой и сломать ему хребет, — прорычал Слава тихонько, разминая костяшки пальцев. — Он ушёл к ее одногруппнице, с которой она хорошо общалась до того, как поняла, что эта подруга века осознанно сделала всё, чтобы увести чужого парня. Да и скатертью им дорожка, чтоб они не споткнулись и не разбили свои ебаные ебальники. — Это к лучшему, — сказала Лена, легонько пожав изящными плечами. — Такие люди ей в жизни не нужны, и хорошо, что их сущность так скоро вскрылась. Подруга, готовая разрушить её отношения, и молодой человек, который убегает как невоспитанная собака с отцепившимся поводком — не мечта. — Я также ей сказал, но сердце моей принцессе всё равно разбили, — опечаленно произнёс Слава, скосив взгляд на экран телефона. — Чёрт, Юля пишет. — Что пишет? — поинтересовалась Весна, всего на секунду позволив себе отвлечь взгляд от дороги и бегло посмотреть на Славу. — Что я мудак, конечно, — приглушённо усмехнулся парень. — Не сказал ей, что вышел из больницы, и умотал через три пизды калитка. Как-то так. — Ты не виделся с Глебом, когда вышел? — удивлённо спросила Лена. — Нет, те два дня были настолько насыщенными, что даже подрочить было некогда. Меня будто забронировали и ничего мне не сказали, — пояснил Слава с толикой чувства вины. — Ну, она говорит, Глеб про меня спрашивает. — Ты по нему совсем не соскучился? — Лена не то что бы старалась обвинить его в чём-то, но явно допрашивала с пристрастием. — Раз не нашёл времени к ним заехать. — Соскучился, — вздохнул Слава устало, пихнув телефон в карман. — Давай об этом не будем. Я и так знаю, что я сказочный пидорас, наркоман, шлюха, и вообще меня пол-Питера ебало. — Как скажешь. И мы почти приехали. — беззвучно усмехнулась девушка, выворачивая руль, чтобы свернуть на парковку. Оставив машину, они вышли, и Лена взяла его за руку. Слава окинул взглядом небольшое здание — довольно типичное для среднего кафе. Вывеска кричала о том, что здесь подают замечательные морепродукты, и вокруг было очень даже неплохо. Кафе находилось на оживлённой набережной и, наверное, ежедневно боролось с огромной конкуренцией среди таких же ресторанчиков с морской кухней. Они прошли внутрь, всё также держась за руки. Людей здесь было не так уж много, и Лена, похоже, сразу нашла своих подруг, поскольку целенаправленно потащила Славу к угловым диванчикам, примостившимся возле огромных окон. — Hello, girls. Meet my homie, his name is Slava, — усадив его за стол как ребёнка на собеседовании в первый класс, представила Лена. — Слава, знакомься с моими девочками, это Мэл и Бонни. Я подойду на кассу и возьму нам чего-нибудь, справишься сам? — Нет, к твоему возвращению здесь всё будет в руинах, а на месте дивана расстелится огромное пепелище от взрыва, — невинно улыбнулся Слава, плавно разомкнув свои пальцы от чужих. — Не беспокойся, принцесса. Я раньше общался с женщинами. Подразнив его, Весна высунула язык и пружинистой походкой направилась к кассе. Слава сложил ладони в замочек, и облизнув губы, обаятельно уставился на девчонок. У Мэл были немного грубоватые черты лица, но они смотрелись жутко женственно с её аккуратной завивкой и лёгким жёлтым платьем, поверх которого была накинута джинсовка. Бонни была очень миловидной темнокожей девушкой с мелкими мелированными кудряшками и розовым бантом на затылке. — Do you know what they were just talking about? — спросила Бонни озадаченно. — Does it look like I understand anything in Russian? — цокнув языком, ответила Мэл. — It seems to me that he doesn't speak English at all. Maybe that's why Lena talked to him like that. — It sounds logical, — задумчиво приставив палец к губам, кивнула Бонни и перевела взгляд на Славу. — Hey, how well do you know English? Слава, прекрасно понимавший каждую деталь их разговора и уж тем более такой очевидный вопрос, совершенно осознанно промолчал. Он сделал это ради шутки, ему показалось, что может выйти довольно забавно. Бонни и Мэл переглянулись. — Well, clearly. — вздохнула Мэл пренебрежительно. — Usually Russians are not very educated. — Yes, you're right. But I think he's forgivable. Just look at how sexy he is, — протянула Бонни, оказавшись под впечатлением. — I wonder if all Russian guys are as hot as Slava? — I don’t think so, — вмешался Слава, подарив вмиг растерявшимся девчонкам дерзкую улыбку. — Besides, I'm not Russian. — Ouch… I'm sorry we discussed you. — сконфуженно произнесла Бонни. — It’s okay. And you’re so pretty too, Bonnie, — с блеском улыбнулся Третьяков, после чего выразительно взглянул на Мэл. — But you were wrong about my education, baby. — I admit it, — протянула она сквозь зубы. — However, Lena said that you’re from St. Petersburg. I am sure that this is a city in Russia. — Yeap, it is. I live there for some time, but I came from Ukraine. — объяснился Слава. Мэл безразлично кивнула и потянула апельсиновую газировку из своего стакана, а Бонни начала задавать наводящие вопросы про медведей и водку. Очень скоро подошла Лена с подносом, на котором оказались креветки в кляре, рыбные палочки и два бургера. Вероятно, тоже рыбных. — So, and how are you? — спросила она, приземлившись на диван рядом со Славой. — Где обещанное тобой пепелище от взрыва, чертёнок? — Пока не доставили, — выдумал Третьяков, улыбнувшись ей. — Чёртов Алиэкспресс. — Жалко, так хотелось его увидеть. — вздохнула она трагически, раскрывая коробку с бургером. — Твоих подруг пугает, когда мы общаемся на русском, — рассказал Слава с усмешкой, адресованной девушкам. — Мэл сказала, что я необразованный, но я клянусь, она боялась, что мы здесь обсуждали теракт или плохо отзывались о ней. — Mel, did you really call Slava uneducated? — удивилась Лена, заставив девушек смущённо переглянуться. — I thought he didn't know English, but it turned out I was wrong. Speak it, okay? You look very suspicious when you laugh about something in this strange language. — тут же объяснилась Мэл. — Я же и сказал тебе, — поддержав атмосферу таинственности, отозвался Слава. — Они меня боятся, когда не понимают, о чём я говорю. — Hey, come on! — потребовала Бонни обиженным тоном. — Lena, can I ask your handsome beau out on a date, since you've already broken up? — Bonnie! — осадила Мэл, легонько толкнув её в плечо. — Control yourself. — What? — невинно похлопав глазами, она посмотрела на Лену, у которой из бургера от таких вопросов посыпался латук. — I need to arrange a personal life, and I want to know what it's like to date a foreigner! They not together for a couple of months anyway, Melany. Slava, are you still free? — Bonnie, you're fucking gorgeous and I really like your type, but did you see that I was free? — деликатно произнёс Слава, приобняв Лену за талию. — No one can take me away from her. — So pretty, — пискнула Бонни, совсем не обидевшись. — I'm so happy for you guys! Как выяснилось, с Бонни Лена училась ещё со средней школы. Теперь она была парикмахером-стилистом, а вот с Мэл они обе познакомились чуть позже. Бонни и Мэлани были коллегами, и Мэл с Леной странным образом очень хорошо сдружились, хотя были такими разными, что сами бы не подумали о возможности найти хоть одну общую тему для разговора, взглянув друг на друга. Общаться с ними было довольно увлекательно, и Слава очень быстро втянулся, настолько, что какое-то время не мог перестроить свои мысли обратно на русский даже на пути домой. Они провели в кафе несколько часов и пошли гулять по городу, поскольку погода была располагающей, а сидеть в замкнутом пространстве как-то наскучило, когда вся еда была съедена. Разошлись ближе к вечеру, когда уже стемнело и дорожных покрытий коснулся дождь. — Как они тебе? — поинтересовалась Лена, расположившись за белым туалетным столиком с расчёской в руках. — Приятные. — лаконично подытожил Слава, растянувшись на постели и внимательно наблюдая за тем, как Лена прихорашивается перед сном. — Ты мог и согласиться пойти с Бонни на свидание. Вы бы подошли друг другу. — невзначай бросила Весна, разглядывая своё лицо в отражении. — Да что ты, — усмехнулся Слава, пружинисто поднялся и подошёл к ней сзади, забрав из тонких ладоней расчёску. — Она хорошенькая. Но к сожалению, я никого не ищу. Уж точно не тогда, когда у меня кто-нибудь есть. — Кто же у тебя есть? — вредно улыбнулась Лена, расправив плечи, когда одна ладонь Славы мягко коснулась её ключицы, а вторая медленно пошла расчёской по тёмным прядям. — И не надо никого искать. Любовь она, знаешь, сама людей находит. — Давай, малышка. Поиздевайся надо мной, — хмыкнул Третьяков, ласково скользнув пальцами по обнажённой коже и только после с неё перебравшись на волосы. — Отношения — это формальности, гораздо важнее, что я на самом деле думаю о тебе и о других девушках. Если тебя что-то расстраивает, мы можем обсудить это. — Меня ничего не расстраивает, — бесстрастно ответила Лена, искренне постаравшись не делать грустного взгляда. — Разве что… Тяжело понимать тебя. Когда мы были вместе, ты ни разу говорил о том, что чувствуешь ко мне что-то. А теперь так часто повторяешь, что я безумно дорога тебе, что я растеряна и не понимаю, как себя с тобой вести. — Веди себя как обычно, — легко разрешил Слава, будто оно совсем ничего не стоило. — Я доверяю тебе. Мне было легко отрицать свои чувства, пока ты была рядом и не собиралась никуда деться. А теперь ты здесь, я там. Я могу перестать говорить то, что думаю, если тебя это сбивает с толку. — Нет уж, я ценю твоё доверие, — поспешила уверить Весна. — Оно мне слишком тяжело далось, чтобы теперь я сказала тебе обратно замкнуться в себе. Но чем больше появляется обстоятельств, тем важнее их обсудить, потому что всё будто не так прозрачно, как раньше. — Я не хочу ничего загадывать, Лена, — Слава чуть наклонился к ней, нежно проводя расчёской по виску. — Ничего тебе обещать и ни о чём тебя просить. Я просто люблю тебя, вот и всё. Это не значит, что кто-то кому-то что-то должен. Я тебе или ты мне. И я знаю, что со мной непросто. Я не могу тебя отпустить, потому что хотел бы всегда быть с тобой, но и быть с тобой как-то не получается. Пока ты здесь, там у меня всегда будут другие девушки, потому что я иначе сожру себя от одиночества. — Ты думаешь о чём-нибудь? О том, что нужно что-то с этим сделать и решить наверняка? — обеспокоенно уточнила Лена. — Нам определённо стоит просто забыть друг друга, дать друг другу остыть, вот и всё. Но я понимаю, почему ты этого не делаешь, потому что я точно также этого не делаю. Я не хочу разлюбить тебя и не хочу, чтобы ты меня разлюбил. При полном понимании того, как плохо будет, когда ты снова окажешься через океан от меня. — Мы можем ничего не делать, — пожав плечами, он отложил расчёску в сторону и сел на кровать, потянув Лену к себе. — Пусть всё будет так, как будет. Ты же и сама знаешь, как жизнь любит поиздеваться. Нельзя даже предположить, что будет через год или два. — Я привыкла планировать свою жизнь вплоть до самой пенсии, — ответила Лена бессильно, оказавшись у Славы на коленях и перехватив его шею обеими руками. — А ты всё рушишь и заставляешь меня жить одним днём, как сам привык. — Прости, — грустно улыбнулся Слава, отведя глаза. — Тебе однозначно не повезло на меня наткнуться. Я лечу в пропасть и как эгоист тяну тебя за собой, потому что мне очень этого хочется. — Я не сказала, что мне это не нравится, — она тревожно улыбнулась в ответ. — Я знаю, что это нездоровая привязанность. Не могу сказать, что ты плохо повлиял на меня. Ты появился в самый нужный момент, когда мне было необходимо осознать какие-то вещи и понять, кто я вообще такая сама по себе. Но я привыкла быть независимой от мужчины, и мне никогда не кружило голову из-за любви. Я любила сильно, но без фанатизма и всегда была уверена, что справлюсь одна, как бы дорог мне ни был человек. От тебя же невозможно отрезветь, и всё, что с нами происходит, кажется ненормальным. — Как я прекрасно тебя понимаю, — горько усмехнулся Слава, поглаживая её поясницу. — Только вот я был зависим от Влады и начал думать также, как думала ты, после того, как выбрался из отношений с ней. Обещал же себе, что больше не позволю чувствам завладеть мной. — Тебе хотя бы уже знакома готовность без раздумий перевернуть свой мир с ног на голову ради человека, — рассуждала Лена, приникая щекой к его плечу. — Помнишь, я рассказывала про Кевина? — Твоя первая любовь? — вспомнил Слава сразу же. — Да, — подтвердила она и устало вздохнула, прикрыв глаза. — Он был замечательным. Играл в школьной сборной по американскому футболу, получил грант на обучение в колледже. Дарил мне цветы и конфеты, всегда был очень чутким, провожал до дома в десять вечера и пригласил меня на выпускной бал. Мы учились в разных колледжах, но оба были в Сиэтле и продолжали встречаться, пока не остыли друг к другу. После выпуска жизнь поменялась, и мы поменялись — расстались по обоюдному желанию, просто потому что выросли из этих отношений. Помнишь, с кем я потом сошлась? — С Полом, — кратко кивнул Слава, пересчитывая пальцами позвонки на её спине. — Ты говорила, вы вместе ходили на философию со второго курса, и он был ассистентом преподавателя. — Верно, — вновь согласилась Лена. — Он тоже был хорошим, но встречались мы всего месяцев пять. Потом остались друзьями и до конца учёбы довольно хорошо общались. А потом родители познакомили меня с Джоном, и я должна была выйти за него. — Джона я тем более помню. — сообщил Слава сдержанно. — Я не сомневаюсь. Суть в том, что они всегда казались мне очень разными. Ещё бы, Кевина я помню девятнадцатилетним — тогда мы в последний раз виделись. Полу было двадцать, а Джону сейчас двадцать девять. Когда мы познакомились ему было двадцать шесть. Кевин фанател по Сиэтл Саундерс, обожал пиццу с ананасами и зелёный цвет. Пола, в отличие от него, не интересовал спорт, он днём и ночью читал труды философов и жил в книгах. Джон ненавидит кофе и думает только о работе, о катерах, о продажах и налоговых взносах, — старательно разъясняла Лена, дабы Слава глубже понял её мысль. — А после того, как я встретила тебя, они, все трое, стали казаться мне как будто… Одним человеком, только в разные периоды своей жизни. Знаешь, сначала школьная спортивная команда, потом университетские будни, после них работа, потому что и мои приоритеты также менялись вместе со мной. Ты настолько отличаешься, что теперь я даже не знаю, почему они привлекали меня когда-то. — Это естественно, — рассуждал Слава вдумчиво. — Я так думаю. Чувства появляются и проходят. Необязательно ведь любить человека за что-то определённое. Сейчас ты любишь меня, а лет через пять, может, и я тоже буду одним человеком вместе с твоими бывшими, когда кто-то другой заставит тебя чувствовать себя влюблённой. — Нет, сильно в этом сомневаюсь, — Лена раскрыла глаза и отрицательно покачала головой. — Если лет через пять я буду влюблена в другого человека, что вполне вероятно, ты всё равно останешься самым ярким воспоминанием, потому что ты совершенно другой, и тебя нельзя будет вот так классифицировать, как их — школа-колледж-работа. Ты совершенно непредсказуемый и бешеный, ты заставляешь меня испытывать самое разное огромное количество эмоций. Ты любишь баскетбол, скейтборды, музыку, зарубежную литературу, тусовки, драки, наркотики, ливни и грозы, ты постоянно в поиске новых людей и ощущений, никогда не стоишь на месте и не бываешь таким же, как раньше. Будто каждый из моих бывших взял себе кусочек от этой жизни, а ты берёшь сразу всё и хочешь ещё больше. Я думаю, в моей жизни будет так: школа-колледж-работа-ты-семья. И «ты» будешь самым большим отрывком моей жизни, даже если наша история закончится очень скоро. — Я рад быть важной частью твоей жизни, — Слава мягко улыбнулся и коснулся носом её щеки, оставив там маленький поцелуй. — И знай, что у меня никогда не было женщины лучше, чем ты. И не факт, что будет. Я тоже многое понял благодаря тебе. И может даже немного повзрослел, совсем чуть-чуть. Хотя мне до тебя расти ещё долго, и я не о том, что мне ещё нескоро двадцать четыре. — Не говори глупостей, — Лена ласково улыбнулась и провела кончиками пальцев по его щеке. — У тебя всё есть. Твои родители дали тебе прекрасное воспитание, ты неплохо образован и без корочки о высшем. И голова на плечах у тебя тоже есть, только ты предпочитаешь ей не пользоваться, потому что так проще, когда всё идёт не очень гладко. Никто ещё в моей жизни до тебя, Третьяков, так искусно не притворялся конченым придурком, как это делаешь ты. — Почему ты так уверена, что я притворяюсь? — Слава широко и дурачески улыбнулся. — Я реально такой и есть. — Ложись, — наказала Лена, и поднявшись с коленей парня, легонько толкнула его в грудь. — И попробуй мне сейчас закатить истерику. Слава заинтересованно дёрнул бровью и с послушанием устроился на постели, наблюдая за тем, как Лена ищет что-то в ящичке туалетного столика. — Когда решишь, что готов разобраться в себе или когда это будет необходимо сделать, потому что надоест делать вид, что все неприятности с тобой случаются из-за того, что ты сволочь помойная, вспомни о том, что я давала тебе это, — она уткнулась коленями в постель и протянула Славе небольшую белую коробочку плоской прямоугольной формы. — Говорю это, потому что знаю, что ты привезёшь её домой и бросишь куда-нибудь, лишь бы на глаза не попадалась. — Это… — Слава раскрыл коробочку и увидел несколько делений под полупрозрачным розовым пластиком. — Адвент-календарь, в который нужно класть таблетки?.. — На неделю, — объяснила девушка и легла чуть повыше от Славы, забрав его в свои объятия. — И на каждый день по три деления, на утро, день и вечер. — Да я вижу, тут эти ебаные солнышки нарисованы, — вздохнул Третьяков, перебирая в руках столь необычный подарок. — Вы, девушки, ужасны. Я тебе подарил серьги с бриллиантами, а ты мне таблетницу. — Кому что нужнее, — сдержанно хихикнула Лена, и погладив Славу по макушке, поцеловала его в висок. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты о себе заботился. Очень надеюсь, что этот подарок принесёт тебе пользу. — Ничего не обещаю, — пожав плечами, он отложил вещицу на прикроватную тумбочку и перевернулся набок, чтобы лечь поближе к Лене. — Но спасибо, что ли. Такой подарок запомнится. Это вам не носки и бритва. — Так сегодня и не двадцать третье февраля, — отшутилась девушка. — Я уж точно не виновата в том, что твои девушки вместе с носками и бритвами дарят тебе психические расстройства. Я понимаю, что тебе было веселее нюхать кокаин с Кристиной, чем обсуждать со мной необходимость принимать лекарства. — Я полагаю, что ты ошибаешься, — осадил её Слава, и на его лице отразилась скользкая усмешка. — Мне было так херово, буквально что угодно веселее, чем нюхать кокаин с Кристиной. Даже четыре часа смотреть на то, как сохнет краска. — Однако, ты не смотрел четыре часа на то, как сохнет краска, — шутливо упрекнула Лена. — Когда мы прощались в аэропорту, я взяла с тебя обещание, что ты не будешь каждодневно закатывать себе наркотусовки и хоть немного позаботишься о своем состоянии, а в итоге что? — Извини, обычно я более ответственно подхожу к выполнению своих обещаний. — сказал Третьяков с той же улыбкой, но голос его звучал серьёзнее. — Мне просто интересно, через сколько ты сорвался? — справилась Весна, стараясь не окрашивать свой тон упрёками, хотя очень хотелось, учитывая то, что Слава так некрасиво попрощался с завязкой, продлившейся полгода. — Ну… Через пару часов, — неловко признался Слава. — Не смотри на меня так, я ёбаный придурок. — Через пару часов после того, как я села на самолёт? — укоризненно переспросила Лена, получив в ответ согласный кивок. — Ты действительно ёбаный придурок. — Я поехал к своему барыге сразу же, — начал рассказывать Слава, почему-то захотев этим поделиться. — Взял пару граммов. Он сказал, чтобы я ещё подумал, а я послал его нахер и поехал в бар, но пока ехал, меня одолевала мысль, что очень жалко вот так сорваться после того, как я сто девяносто шесть дней пробыл трезвым. Поэтому я приехал в бар, заказал себе водки… — Ты заказал себе водки?! — она удивлённо вскинула брови, а Слава снова кивнул. — Ты же не пьёшь. Тем более водку. — Именно поэтому я заказал её, — объяснился Третьяков совершенно иррационально, но Лене даже спрашивать не хотелось. — Выпил пару стопок, и тут ко мне подсела Кристина со своими тупыми вопросами. Мол, почему это такой красивый парень сидит один такой грустный и пьёт водку, не закусывая и всё такое. Первое, и как я думал, последнее, что я ей сказал: «Почему такая красивая девушка совсем не имеет мозгов и бестактно лезет к незнакомым людям с целым парадом идиотских вопросов?». Видимо, её зацепило то, что я назвал её красивой. — Ну, она правда красивая, — справедливости ради, вмешалась Лена. — И видимо, очень добрая и неравнодушная. — Я тебя умоляю, — рвано посмеялся Слава. — Маленькая глупая инфантильная девочка. Она правда добрая, хочет помочь всем котятам и собачкам в мире, искренне сопереживает своим тупым подружкам, когда они ссорятся с парнями или родителями, и всё такое. Но явно не из-за доброты она ко мне подсела. Крис просто была пьяна, ей стало скучно, потому что её подружка уехала домой к какому-то левому парню, оставив её одну, и она решила сделать также. — О чём вы общались? — поинтересовалась Весна с природным любопытством. — По удочке, которую ты закинул, ощущение такое, будто у вас не нашлось бы и одной, даже маленькой темы для неловкого короткого разговора. — Нет, с такими девушками, как она, всегда есть, о чём поговорить, — со знанием возразил Слава. — Она очень открытая и общительная. Я сначала подумал, что мы могли бы обсудить шмотки и отношения её подруг, но с ней правда интересно было общаться на всякие разные темы. Правда, я полагаю, ты не это имела в виду. Что ж, в тот вечер мы говорили о тебе. Я говорил о тебе, а она слушала. Наверняка, я вынес ей все мозги. Наверное, на её месте я бы тоже ответил: «снюхай дорогу и успокойся, давай потрахаемся в туалете под коксом, только заткнись». — Она прямо так и сказала? — посмеялась Лена, перебирая пальцами его тёмные волосы. — Нет, не так, — хохотнул и сам Слава. — Но она именно это имела в виду. — Даже как-то обидно становится, что ты повёлся, — задумчиво произнесла девушка. — В смысле, знаешь, так стараешься. Для себя, для него, для отношений. А он вот так просто ведётся на куклу без души. — Она не без души. И сама по себе не кукла. В моих руках она была как Барби, потому что я играл с ней и воспринимал её так, — рассуждал Слава также осмысленно, чуть морщась от неприятного сравнения, которое привела Лена. — Ты смотришь на это иначе, потому что у нас было по-другому. Хотя вначале я не относился к нашим отношениям серьёзно, всё же, я предложил тебе встречаться, потому что мне ты понравилась. Не могу сказать, что Кристина не нравилась мне, но там дело было не в симпатии и не в желании узнать её поближе. Она реально думала, что делает лучше. И я верил, что мне будет лучше. В тот момент мы друг друга стоили и просто превратили всё вокруг в кукольный домик, потому что так было проще обоим. Это просто были отношения ради отношений, потому что нам было удобно. Отношения ради кайфа, ради секса, ради сна в одной постели и бессмысленных свиданий, ради побега от одиночества — словом, ради фальшивой картинки, показывающей, что у нас, в частности, у неё и у меня, всё отлично. Крис не сделала ничего плохого, она пыталась помочь мне, но проблема в том, что ей самой бы не помешала помощь. — Наверное, мне этого никогда всё-таки не понять, — с тяготой вздохнула Лена. — Меня разочаровывает, что всё в итоге дошло до твоей передозировки. Очевидно было, что если человек, у которого были проблемы с наркотиками, начнёт употреблять вновь, ничего хорошего не случится. Она испортила всё, над чем я старалась. — Я могу понять, почему тебе обидно, но ты думаешь, что я был парнем мечты? Можно сколько угодно винить Кристину в том, что она плохо на меня влияла и подбила меня снова употреблять наркотики, но я показал себя ничуть не лучше в этих отношениях, — самокритично заявил Слава, совершенно не понимая, почему об этом никогда никто не зарекался. — Я часто был к ней равнодушен или грубил ей на пустом месте, флиртовал с её подругами, бросал её одну в непонятном состоянии, не переживая о том, что к ней может кто-нибудь приставать или что она может почувствовать себя плохо. Мне просто было не до неё постоянно, ведь я был занят своими страданиями, а она думала о нас обоих. Додумалась до того, до чего додумалась, и в итоге всё не слишком хорошо закончилось, но она пыталась, и я искренне не понимаю, почему Кристина вдруг виновата во всех смертных грехах. Я ведь уже не ребёнок и мог бы взять себя в руки, но не сделал этого. — Тебе, конечно, виднее, — не могла не признать Лена. — Ты провёл с ней месяц, а я видела её только на фотографиях в твоём Инстаграме. И в твоих словах есть смысл, вы оба были хороши, но я могу объяснить твою потерянность в тот момент, когда мы расстались, и твоё состояние усугубилось наркотиками, а вот её хроническую инфантильность — нет. — Что есть, того не отнять, — вынужденно согласился Слава. — Она очень незрелая. И я не уверен, что смогу с симпатией посмотреть на такую девчонку ещё хоть раз после подобного опыта. Но к ней я, тем не менее, отношусь хорошо, несмотря на то, что желаю не видеть её больше никогда в этой жизни. Просто я понял свои ошибки, сделал выводы и не хочу повторять это снова. Такие девочки не для меня, по крайней мере, я ловлю себя на том, что совершенно бесполезен в отношениях, в которых девушка легкомысленная и избалованная, потому что я сам долбоёб тот ещё, и мне нужно, чтобы мне время от времени вставляли мозги на место, а не поощряли моё нежелание ими пользоваться. — Вот ты и согласился с тем, что я тебе полчаса назад говорила, — тихо хихикнула Лена, подловив его на слове, и щёлкнула висящим на стене ночником. — Я о том, что ты неглупый парень, и всё у тебя будет хорошо, если ты перестанешь убеждать себя в обратном. Я буду рядом с тобой всегда, когда тебе это будет нужно, но поучись быть самодостаточным, а не следовать за женщиной, по крайней мере если ты и дальше хочешь менять партнёрш по настроению, не останавливаясь на ком-то одном. Иначе ты только больше себя запутаешь. — Но тебя-то слушать можно, — оправдался Слава со смешком. — Ты херни не посоветуешь. — Вот именно. Меня можно, потому что я очень умная и замечательная. — нескромно отозвалась Лена, устраиваясь поудобнее на своей подушке и накрывая их обоих одеялом. — Кто бы спорил, — усмехнулся он кратко и прижал девушку к своей груди, прикрывая глаза. — Сладких снов, моя королева. Умная и замечательная. И пиздецки привлекательная.