***
Санджи не умеет успокаивать парней, мужчин, но когда, просыпаясь ранним утром, он замечает плачущего сквозь сон капитана, у него что-то обрывается внутри. Он видит с каким напряжением сжимаются на постели руки. Не надо быть особенно одаренным, чтобы понять, что мальчишка снова и снова переживает самые страшные события за всю свою недолгую жизнь. Их капитан рано повзрослел, да только в душе он все ещё ребенок, который иногда нуждается в заботе. Санджи вспоминает слова старшей сестры, убирает так и не прикуренную сигарету обратно в пачку, чтобы после слабо встряхнуть Луффи за плечо, при этом аккуратно смахнув рукой слезы. — Санджи, что-то случилось? — капитан после сна заторможенный, в его глазах тупая загнанность и Санджи ненавидит себя в эти моменты, понимая, что ничем не может ему помочь, кроме как накормить. — Ты... Твой живот урчал так громко, что я проснулся. Пойдем, сделаю тебе небольшой перекус, а то всех перебудишь своими урчаниями. — кок пытается быть максимально непринуждённым, накидывая на плечи зябко ёжащегося капитана одеяло. Санджи с некоторых пор всегда оставлял одну большую порцию еды на ночь в холодильнике. Чаще всего внутреннее чутье подсказывало, когда приходила его очередь присматривать за кошмарами капитана. Луффи в такие моменты тихий, совсем не похожий на самого себя в обычное время. Санджи не задаёт вопросов, но он ласково гладит едва задремавшего на стуле мальчишку по голове, ставя перед ним большую дымящуюся тарелку, что доверху наполнена едой. Луффи тихо благодарит, работая ложкой так же быстро, как и всегда. После этого он заснёт прямо за столом, пока Санджи будет делать завтрак. Повар улыбнется, отвлекаясь на несколько минут, чтобы унести Монки обратно в каюту и сделать через час вид, что не ничего не было. Луффи только благодарно улыбнется. Санджи этого достаточно. Пускай он не умеет утешать, но Луффи достаточно и того, что кок относится к этому с пониманием.***
Робин нередко замечает, что стоит их капитану задремать где-нибудь, как иногда его передёргивает, словно бы он видит что-то ужасное. Тогда археолог просто укладывает чужую голову на свои колени, убирая шляпу в сторону и поглаживая мальчишку по черным вихрам, пока кошмары не уходят. Луффи со временем чаще стал приходить сам. Просто укладывался головой на колени и просил почитать что-нибудь. Нико никогда не отказывала, зная, что это поможет их дорогому капитану заснуть без кошмаров. А ещё Монки иногда сам одевал ей на голову свою шляпу, как правило такое случалось в особенно жаркие дни. Шляпу самой Робин он использовал, чтобы спрятать лицо от палящих солнечных лучей, пока дремает на её коленях. Это и было наивысшее проявление доверия со стороны мальчишки. Такие моменты Робин навсегда сохраняла в сердце, как и сотню других.***
Брук не может подарить тепло, как Усопп, накормить, как тот же Санджи, но он может играть так, что не даст мрачным воспоминанием просочиться в сновидения их капитана. Он с трепетом хранит воспоминания о том, как Луффи улыбается, слушая его музыку и как расслабляется, засыпает под мелодии, что рожденны благодаря его рукам. Но иногда и он застаёт те самые моменты слабости, когда мальчишка теряется в ужасных событиях своего прошлого. Когда он снова и снова вынужден видеть болезненные воспоминания. Старый музыкант не любит видеть чужую боль. Поэтому он тоже старается помочь. Его костяная рука опускается на руку, что прижата к шраму, и сжимает. Крепко, возможно до боли, но Луффи этого и надо. Он сжимает чужую руку в ответ, прижимаясь лбом к тощему, костяному бедру. Кости у Брука почти всегда прохладные, они приносят облегчение в объятую страхом голову. — Брук... — Ничего страшного, Луффи-сан. Спите спокойно, я посижу с вами, пока они не пройдут. — Я... Спасибо. И спокойной ночи. Ничего, что ты... — И вам, Капитан. Ничего страшного, мне всё равно не спится сегодня. Он укрывает мальчишку тонким одеялом, в ту ночь так и не прикоснувшись к скрипке.***
Трафальгар думал, что путешествие до Дресс Роуз пройдет спокойно, и всё почти так и было, пока однажды ночью он не услышал тихие переговоры команды его союзника. Он заглядывает в мужскую каюту, где видит уже не спящих членов экипажа. — Он не успокаивается, я все перепробовал, не помогает! — Усопп говорит тихо, подавлено, указывая на койку капитана, что лежит подозрительно тихо. — Может разбудить? — Фрэнки чешет в затылке, совсем не понимая, что им делать. Всё обычные средства сегодня не помогают и это несколько его беспокоит. Неужели приступы усиливаются... — Нет, он уснул сравнительно недавно, сейчас хоть из пушки пали, не встанет. — Зоро, что единственный сидит рядом со спящим Луффи, выглядит мрачным, сосредоточенным и самую малость обеспокоенным. Капитан мучается и их попытки помочь проходят мимо, словно сегодня какой-то особенно дурной день. — Луффи... — Чоппер обеспокоен не меньше остальных, он прижимается ближе к ноге Усоппа, поглядывая на бледного накама с обречённостью. Он не знал, что с этим делать. Успокоительное, которое он вколол больше получаса назад, никак не помогло. — Что с ним такое... Почему ничего не получается? — кок сжимает фильтр незажженной сигареты, грозя сломать её пополам. Ло не понимает причины их обеспокоенности, пока не проходит в каюту и не рассматривает Луффи нормально. Мальчишка весь взмок, он дрожит, сжимаясь. Кошмары. Накрывающие сознание как лавина. Трафальгар уже сталкивался с подобным. Сам страдал после смерти Коразона. — Черная Нога-я, принеси холодной воды. Зоро-я, открой все окна. Тануки-я, сделай ему компресс со льдом, если на корабле есть лёд, если нет... — Есть, я тебе дам, пойдем, Чоппер. — Винсмок в конце концов поджигает сигарету, за руку уводя малыша за собой в сторону камбуза. Ло потёр виски. Он хирург, не психотерапевт, в конце концов, но помочь вполне может, раз уж опыт имеется. — Ты знаешь, что с ним? — спросил Усопп, поглядывая краем глаза на мечущегося накама. — Так выглядят страдания. — холодно отрезал Ло. — Ваш капитан сейчас заживо сгорает где-то там, на войне. Зоро сжал челюсть так, что был слышен скрип зубов. Он привычно хочет сжать рукоять катаны в руке, чтобы вернуть себе самообладание, но катаны лежат с другой стороны его кровати. Усопп темнеет лицом, отводя взгляд. Рука снайпера непроизвольно сжимается в кулак. В каюте разом становится тихо и неуютно. Но Трафальгар этого не замечает, он просто дожидается Санджи и Чоппера, а после на силу растормаживает Монки, чтобы он выпил воду с несколькими капельками успокоительного, после чего укладывает на шрам пакет со льдом. — Его шрам не должен болеть сейчас, по крайней мере не так сильно, чтобы доставлять неудобства, но во сне ему кажется, что место шрама болит как после удара того адмирала, что убил его брата. Поэтому ему кажется, что он буквально горит. Добавить к этому кошмары и вот результат. Сейчас у него лёгкий жар, который спадет к утру, и он вряд ли даже вспомнит об этом. И да, чем глубже сон, тем сильнее эта боль. Иногда вы можете помочь, иногда нет. Неизвестно, сколько ещё его кошмары будут давать о себе знать, строить прогнозы даже я не решусь. Надеяться можно лишь на то, что его сознание однажды переборет это. — Главное, что ты смог помочь. Спасибо тебе, Трафальгар. — Зоро похлопал его по плечу, а после снова улёгся в постель. Остальные последовали его примеру. Ло же просидел с Луффи некоторое время, чтобы убедиться, что всё пройдёт. Как только лёд подтаял, он убрал пакет на пол. В ту ночь он так и не смог уснуть, зато совершил благое дело, за что ему были благодарны все члены команды.***
Луффи достаточно легко делать вид, что он не знает и не замечает некоторую заботу накама о себе. Ведь так немного проще. Они знают и понимают, этого достаточно. Но когда кому-то из его накама плохо, он делает для них тоже самое. Монки Ди знает, что иногда Чопперу снится доктор Хилюлюк. В такие моменты оленёнок спит беспокойно, и часто ищет кого-то, к кому можно прижаться. Чаще всего в этом ему помогают Луффи или Зоро. Чуть реже Усопп. Обнять и прижать к себе теплого доктора не сложно, а ему легче от осознания, что все в порядке и он не один. Он знает, что и Зоро спит порой неспокойно, скидывая с себя одеяло и ворочаясь, тяжело дыша и вздыхая. Луффи может только накинуть на него одеяло и слегка потрепать по волосам. От этого Зоро не просыпается, но спит спокойнее. Но если это не помогает, можно положить к нему Чоппера. Оленёнок прижимается к мечнику и тот засыпает под чужое сопение гораздо спокойнее. Санджи редко когда видит дурные сны, но если такое случается, то именно Луффи приносит ему стакан с теплым чаем, который помогает коку. Санджи достаточно разбудить, дать выпить чашку чая без сахара и пообещать не трогать холодильник до завтрака. Но Луффи всё равно может иногда постоять с ним, пока он курит, перед тем, как пойти досыпать. Иногда на Нами тоже накатывают страхи, но когда такое происходит, утром она неизменно находит рядом три свежесорванных мандарина. Можно было бы подумать на Робин, если бы Нами не знала, что на такое способен только капитан. Он никогда не входит в их каюту, но на каком-то интуитивном уровне понимает, что накама нуждается в заботе. И Нами благодарна ему за это. Они все знают, что капитан тоже заботится о каждом из них. Как и они заботятся о нём. И не важно, кто враг: полчища дозорных, Йонко или кошмары. Они победят в любом случае.