Глава 131. Двойной агент
26 марта 2021 г. в 14:04
Больше всего я боялась, что в недавнем разговоре падишаха с Ольгой было что-то подобное: «Если тебя кто-то посмеет обидеть, обратишься вот к этому человеку, он поможет тебе добраться до Стамбула и ты будешь в безопасности». Однако я ничего не предпринимала и решила положиться на волю случая: пусть будет то, что будет.
— Госпожа! — прервала мои размышления Ясмин-калфа. — Ольгу нашли и вернули.
— Пусть приведут сюда, — ответила я.
Вскоре в мои покои Энгин-ага привел Ольгу.
— Госпожа, наложницу нашли неподалеку от дворца, она не успела далеко убежать, — сказал евнух.
— И куда же ты, Ольга, собралась? — спросила я наложницу.
— На родину, — ответила Ольга. — Или не на родину. Туда, где я была бы уж точно в безопасности.
— Переживаешь за себя? — спросила я. — Переживай, правильно. Думать о будущем — умение неплохое. Вот только надо было об этом раньше думать.
Ольга ничего не ответила.
— Хатун, — сказала я. — У тебя есть выход. Ты будешь служить мне. И все письма повелителю будешь согласовывать со мной. Только тогда ты сможешь жить здесь без опаски за себя и свое будущее.
— Как прикажете, госпожа, — ответила Ольга.
Умом я прекрасно понимала, что было бы желание — можно писать в Стамбул и «отцензуренные» отчеты, и реальные, правда, тайком. Но остатки надежды на то, что все можно будет попробовать решить мирно и без ущерба для себя, оставались.
Когда Ольгу увели обратно в ташлык, я сказала Ясмин-калфе:
— За всеми письмами во дворец и из дворца следи внимательно. Что-то увидишь подозрительное, — сразу сообщай мне.
— Как прикажете, госпожа, — ответила Ясмин-калфа.
Оставшись наедине с собой, я решила еще раз обдумать ситуацию. С одной стороны, Ольге было нечего докладывать в Стамбул. Ну что бы она рассказала: сколько халвы я съела и как часто в моих покоях моют полы? С другой стороны я понимала, что если вдруг моя тайна относительно Мехмеда перестанет быть тайной, шансы быть раскрытой вырастают в разы. С другой стороны, даже если бы Ольга не была завербована Сулейманом, все равно раскрытие этой тайны не сулило бы мне ничего хорошего.
«Нужно быть осторожной», — подумала я.
Тем временем, как я узнала, Дефне-хатун устроила целый план по соблазнению шехзаде. Наложница, зная в меру мягкий характер моего сына, добилась с ним встречи и, изобразив раскаяние, сказала:
— Шехзаде. Пожалуйста, прошу простить меня за все мои грехи. Мне нет прощения и я это прекрасно знаю. Но прошу вас, шехзаде, не держите меня в этих стенах только из милости. Если я вам опротивела, если вы не можете меня простить — да что там говорить, я не смею надеяться на ваше прощение, я с легким сердцем отправлюсь в изгнание. Мне тяжело смотреть в глаза госпожи, которую я так оскорбила, и в ваши глаза, шехзаде. Своим присутствием здесь я буду только напоминать вам о своем грехе, а меньше всего на свете я хочу расстраивать вас!
Дефне подошла к Батуру, чтобы поцеловать край его платья, однако мой сын протянул наложнице для поцелуя руку.
— Кающихся нужно прощать, — ответил Батур. — И я прощаю тебя, Дефне. Воспитывай дочь, веди себя, как того требуют правила, и все будет хорошо.
— Благодарю вас, шехзаде, — сказала Дефне.
Едва наложница вышла из покоев, покаянный вид сменился на радостный и, пройдя в сад, Дефне сказала Энгину-аге, который уже ждал ее там:
— Спасибо тебе, Энгин-ага. Вот золото за твой совет. Второе золото будет после того, как шехзаде позовет меня в свои покои. Как думаешь, долго ли мне этого ждать?
— Даст Аллах, недолго, — ответил Энгин. — А если на то будет воля Аллаха, то именно ты станешь матерью шехзаде. Надеюсь, ты не забудешь того, кто помогал тебе.
— Да что ты говоришь, Энгин-ага, как же можно забыть твою доброту? — спросила Дефне. — Это невозможно, поэтому я даже не буду пытаться это сделать.
Уже вскоре по золотому пути в покои Батура шла Дефне-хатун.
— Будь вежлива, учтива, постарайся сделать шехзаде счастливым — райские врата откроешь, — напоследок сказал Энгин-ага и Дефне вошла в покои Батура.