Просто Мария

      Вскоре я убедилась в том, что в гареме наступило затишье. Анне было достаточно того, что Батур высказал ей свое недовольство, а Дефне испугалась, что ее планы стать госпожой могут рухнуть в один момент.       Все было достаточно тихо, мирно и спокойно. Однако в один прекрасный день гарем сотрясло шокирующее известие: шехзаде Батур дал своей супруге новое имя — Амаль.       — Ты моя надежда, — сказал Батур. — Надежда, которая сбылась.       Девушки, наводившие порядок в покоях Батура, шептались о том, что после одной из ночей с четверга на пятницу сменили простынь с пятнами крови на чистую, а Амаль-хатун вышла наутро из главных покоев со смесью радости и стыда на лице. Этим же утром в покои Амаль-хатун принесли огромный сундук с подарками: золота в нем было крайне мало, чтобы не обижать Амаль, а вот на ткани и украшения Батур не поскупился. Наряженная в новенькое колье, диадему и кольцо, практически пунцовая Амаль-хатун прошлась по ташлыку и сказала заранее заготовленную фразу:       — Амаль станет матерью шехзаде.       Дефне только усмехнулась от этого известия: законная супруга шехзаде соблаговолила разделить с ним ложе. Однако за этой усмешкой скрывался некоторый страх: не факт, что ей удастся родить сына раньше, а если сыновья появятся на свет практически в одно время, то особой разницы в этой очередности не будет. Предполагаемая Амаль-султан будет более любима шехзаде, нежели предполагаемая Дефне-султан.       Узнав все это я, с одной стороны, порадовалась за Батура и Амаль, а, с другой стороны, испугалась: мало ли что могло произойти? Неужели Анна все-таки добилась своего и добилась перехода Батура в православие? Однако внешне ничего не намекало на то, что Батур обвенчался с Анной, поэтому я решила не накручивать себя.       «А что, забавно будет, — подумала я. — Батур покрестился в Бориса и обвенчался с Анной. Неверная Гизем воспитала неверного сына. Да тут надо идти на Бурсу аналогом крестового похода и уничтожать предателей веры».       Нервно рассмеявшись, я понадеялась на то, что ничего подобного не было и не будет, а Анна просто решила укрепить свое положение в гареме или, может быть, доказать свою верность Батуру именно таким способом.       Тем временем, как донесла мне Ясмин-калфа, Ольга отправила в Стамбул первое письмо, начав свою деятельность как стукача. Письмо было перехвачено и передано мне и я, открыв его дрожащими руками, начала чтение.       «Повелитель! Во дворце все спокойно. Кроме небольшой ссоры между наложницей шехзаде Дефне-хатун и женой Анной-хатун, ничего не произошло. Недавно шехзаде даровал Анне-хатун новое имя, теперь ее зовут Амаль-хатун. У госпожи нет никаких известий, она ведет обычную жизнь: читает, гуляет, занимается делами гарема. Целую землю возле ваших ног, Ольга».       «Надо будет отругать ее за то, что посмела написать втихаря, — подумала я. — Или напугать как-нибудь хорошо».       Однако позже я отказалась от своей идеи: так Ольга бы могла считать, что письма в Стамбул отправляются без проблем, а так бы стала гораздо осторожнее и могла написать то, что мне было бы не положено прочитать и я бы об этом не узнала.       «Ладно, поживем — увидим», — подумала я и сказала Ясмин-калфе. — Отправь это письмо так, чтобы никто не узнал, что оно было прочитано.       — Как прикажете, госпожа, — ответила калфа.       «Подстроить бы тебе, Ольга, какой-нибудь несчастный случай, чтобы все думали, что ты сама померла, — подумала я. — Да вот не умею я так, жаль…»       Невольно возникшая в голове мысль была практически сразу забыта — я не умела подстраивать несчастные случаи и, с высокой долей вероятности, не рискнула бы устраивать его для Ольги. Однако судьба решила все за меня.       В один прекрасный день Ольга, как и многие наложницы, гуляла в дворцовом саду. Девушка подошла близко к живой изгороди и, засмотревшись на цветы на клумбе неподалеку, была застрелена из лука.       Лицо стрелка было закрыто какой-то тканью, погоня никакого результата не дала — человек скрылся из виду и будто провалился под землю. Ольга вскоре умерла, а я испугалась. Во-первых, ко мне могли возникнуть вопросы, что это именно я отдала приказ убить наложницу, а, во-вторых, мне не давал покоя другой момент: кто это был, зачем стрелял, в кого целился и, что самое главное, какие мотивы им двигали.       «А вдруг стреляли в Батура, да стрела полетела не туда? — с опаской подумала я. — А вдруг меня застрелить хотели? Вдруг просто кто-то хотел меня подставить? Кто это был? Зачем? Чего он хотел добиться этим поступком?»       В голове были тысячи вопросов и ни одного ответа. Так и не найдя какое-то хоть приблизительное решение, я решила, что Батур, который уже начал расследование, явно сможет добиться каких-либо результатов, а мне просто нужно довериться ему и немного подождать.       «Да, Батур сможет все расследовать», — подумала я.