Глава 165. Одна наложница - один шехзаде
28 июня 2021 г. в 14:35
Мне удалось отговорить Батура от вызова Джихангира на бой, однако понимание, что нужно что-то делать, не уходило. Однако оно успешно терялось среди повседневных хлопот и редких, но таких желанных встреч с Мехмедом.
Ситуация в гареме устаканилась и ее можно было кратко охарактеризовать так: первое место в сердце Батура делили милая и простая Анна и хитрая и изворотливая Садыка. Дефне довольствовалась своим третьим местом и практически не возмущалась. Казалось, эта наложница успокоилась.
Сперва я боялась, что Садыку змеиное логово гарема повесит на том же шарфике, с которым она в свое время станцевала, потом начала переживать, что уже враги Садыки будут висеть на этом предмете гардероба. Однако вскоре ситуация успокоилась, а потом резко изменилась.
В декабре 1561 года у Садыки родился сын. Донельзя счастливый Батур назвал первенца Селимом.
Я была в полном ужасе от этого: мало того, что мальчика-первенца родила не та наложница, как мне хотелось, так и Батур назвал сына именем человека, чьей кровью я впервые замарала себя.
«Это в прошлом, все это в прошлом», — подумала я.
Вроде бы, к этому времени была беременной и Анна, но акушерка не могла сказать что-то наверняка.
— Госпожа, нужно подождать какое-то время, еще слишком трудно что-то сказать, — опустив голову, произнесла акушерка.
Я была готова и подождать, однако вскоре меня сразило другое, еще более шокирующее известие.
Как выяснилось, Батур не решился еще раз обойти традиции, как в никяхе с Анной, и объявил Садыке, что больше он не имеет права позволить себе быть с ней близким: традиции неумолимо твердят, что у одной наложницы может быть только один шехзаде.
По правде сказать, я была в полном шоке. Эту традицию в свое время нарушил Сулейман, кроме того, Батур тоже нарушил традиции, женившись на Анне. Однако мой сын был непреклонен.
— Матушка, — увидев мое изумление, произнес Батур. — Как бы я не любил Садыку-султан, но у одной наложницы может быть только один шехзаде. Поэтому отныне я могу проводить с ней время только днем.
Я ничего не ответила, так как, несмотря на все свое удивление, возвышения Садыки, которая и без того возвысилась, не желала. Дефне же, наоборот, была на седьмом небе от счастья: ее Батур стал видеть куда чаще.
Я боялась, что Садыка захочет мстить Батуру, однако не нашла для этого достаточных оснований: согласно все тем же традициям, после смерти шехзаде его сыновья должны были быть уничтожены, чтобы не претендовать на престол, а, когда пришло бы время, с очень высокой степенью вероятности на престол османов взошел бы султан Джихангир.
По моей просьбе калфы и евнухи внимательно присматривали за Садыкой, ничего крамольного эта наложница не планировала.
«Ну и ладно, — подумала я. — Может, Анна тоже родит сына, а там… А там я уже не доживу, наверное, до того момента, когда начнется срач из-за престола. После смерти султана Батура»
Эти мысли чуть успокоили меня и я решила пойти в сад, чтобы прогуляться.
Годы жизни в османских реалиях так и не научили меня ходить в чьей-то компании. Поэтому, посидев какое-то время в палатке, я решила пройтись в одиночку по дворцовому саду.
Тихий разговор за несколько аллей привлек мое внимание и я прислушалась.
— Хатун, слушай меня внимательно, — говорила Садыка наложнице. — Ты должна подменить бутылочки и сделать так, чтобы Дефне-хатун пила именно этот настой. Не волнуйся, это безвредное средство, оно просто препятствует зачатию.
Я знала, что Дефне в последнее время начала пить какой-то отвар от не вовремя начавшейся простуды, но все равно напряглась.
«А, может, это не противозачатное, может, это яд, — подумала я. — Матери не навредит, а плоду — как два пальца об асфальт…»
Как бы я не относилась к Дефне, но подобного беспредела допустить во дворце сына не могла.
Сперва я присмотрелась через живую изгородь и, поняв, с кем именно разговаривала Садыка, сперва пошла к служанке.
— Хатун, — резко сказала я. — Отдай мне пузырек.
— Какой пузырек, госпожа? — достаточно спокойно спросила девушка.
— Который тебе дала Садыка-султан, — произнесла я. — Или ты мне сейчас его отдашь, или тебя обыщут, а потом бросят в темницу.
— Прошу прощения, госпожа, не сразу поняла, о чем именно шла речь, — чуть испуганно ответила девушка. — Вот он.
Я взяла из рук наложницы бутылочку и сказала:
— Навсегда забудь о том, что говорила тебе Садыка-султан.
Я развернулась и пошла под навес.
— Ясмин-калфа, — сказала я. — Позови сюда Садыку.
Вскоре ко мне пришла наложница.
— Садыка, — достаточно резко произнесла я. — Ты новенькая и многого, возможно, не знаешь. Из того, что принято в этих стенах. Я расскажу тебе, Садыка. Например, за простое хранение ядов в этом дворце наказывают на фалаке. Любого человека: хоть простую наложницу, хоть мать шехзаде. А еще я не позволю, чтобы кто-то мешал, чтобы у династии рождались новые наследники. Твой настой, Садыка, я отдам лекарше и она ответит, что же это такое: средство от детей или яд. И уже после этого ты будешь наказана в соответствии с тяжестью проступка. А пока что не смей покидать свои покои.
— Госпожа, — сказала Садыка. — Я ведь мать шехзаде.
— Да хоть иблис с рогами, — ответила я. — В этих стенах должен быть порядок. Мне сейчас лень считать, сколько раз Дефне-хатун пороли и отправляли в темницу, зато сейчас что? Она ведет себя, как и положено фаворитке шехзаде. Так что не переживай, Садыка, и твоим воспитанием займемся, и из тебя человека сделаем. Или отправим из дворца, такие случаи тоже бывали.
Я посмотрела на Садыку и сказала:
— Ясмин-калфа, проследи, чтобы Садыка сейчас же пошла в свои покои и не выходила оттуда.
— Как прикажете, госпожа, — ответила калфа.
Садыка и Ясмин-калфа ушли, а я подумала:
«Нашлась мне тут, вторая Хюррем, третья Нурбану! От кого Батур хочет, от того дети и будут рождаться!»
«Лишь бы она еще и другим не успела навредить, например, Анне», — подсказал мне внутренний голос.
Я сперва испугалась, а потом подумала:
«Значит, пусть Анну снова осмотрит лекарша, может быть, ей нужно помочь, пока не поздно».