***
Ранним утром 8 января в покои шехзаде Джихангира вошел неожиданный гость. Несмотря на то, что стража не хотела пускать гонца, убедив всех в том, что шехзаде можно и нужно разбудить, мужчина прошел внутрь. Джихангир уже был одет, Ханде, донельзя злая из-за того, что шехзаде играл с ней до поздней ночи в шахматы, а потом хоть и предложил спать в одной постели, но даже не прикоснулся к ее руке, была готова уйти. — Я — гонец его высочества, Джихангир-ага, — произнес гонец и встал на одно колено. — Вам послание от Ахмеда-паши. Джихангир подошел к гонцу и взял сверток. «Наш повелитель Сулейман-хан хазретлери в ночь на 8 января отправился в свой последний путь и вознесся в рай великого Аллаха. Его высочеству хазрету Джихангиру необходимо прибыть в кратчайшие сроки, чтобы продолжить его дело». Джихангир замер. Один из стражников подошел к Джихангиру, обнажил саблю, встал на колени, склонил голову и произнес: — Мой повелитель — султан Джихангир-хан харзретлери. Династия Али-османов и османский народ ждут вас! Джихангир взял в руки саблю. Присутствующие в комнате склонили колени перед новым султаном османов. В столице будущего султана Джихангира не могла встретить ни валиде, ни сестра, которая была где-то далеко вместе с Фатьмой-султан. Кроме того, сестра была родной Джихангиру только по отцу, поэтому вряд ли могла искренне поздравить будущего султана — не исключено, что Фатьма-султан считала более достойным наследником Батура, так как Батур не был сыном Хюррем, и это мнение могло передаться и дочери. После того, как султану Джихангиру присягнула знать и улемы, новоявленный султан решил написать письмо в Бурсу. Суть письма была простой: Батур не должен покидать границы санджака, а Джихангир гарантирует ему жизнь. Вечером, велев хранителю покоев пригласить к нему Ханде, Джихангир сказал наложнице: — Даст Аллах, наследник будет уже меньше, чем через год. И тогда шехзаде Батур с его братом и матерью смогут дать ответ перед Аллахом за все свои грехи. — Аминь, — произнесла Ханде. Джихангир поцеловал Ханде, а уже вскоре наложница, наскучавшись по шансу родить ребенка, взяла инициативу в свои руки и была готова вовсю трудиться на благо создания наследников для Османской империи.Глава 167. Да здравствует султан!
7 июля 2021 г. в 09:31
Жизнь снова потекла по привычному руслу. Садыка старалась избегать встреч со мной, что меня более чем устраивало, Дефне тоже старалась не попадаться мне на глаза. Иногда думая обо всей этой ситуации с противозачаточным, я понимала, что Дефне постепенно набирается опыта и вскоре сможет составить достойную конкуренцию любой наложнице. А я, мать, по сути, будущего султана, до сих пор дуб дубом в интригах.
Ситуация мне упорно что-то напоминала и я даже могла понять, что именно. Это был сериал про империю Кёсем, который я практически не смотрела. Там тоже был малолетний султан, не разбирающаяся в интригах мать и измены, правда, не такого уровня.
«Осталось только найти наложницу, у которой волосы будут менять цвет — и все, будет точно попаданство в другой сериал», — подумала я.
Смех-смехом, но я понимала, что все уже идет совершенно не по канону, именно поэтому, когда во дворец пришло известие о смерти Сулеймана, я мало удивилась.
— Султан Сулейман, да пребудет он в раю, умер в ночь на 8 января 1562 года, — услышала я и подумала. — «Рановато… Ему оставалось прожить года четыре…»
В голове была уйма мыслей: что делать с Джихангиром, как Батур доберется до столицы. Однако следующая фраза гонца просто шокировала меня.
— Султан Джихангир велел шехзаде Батуру не покидать свой санджак, — сказал гонец. — Если шехзаде Батур не желает кровопролития, он должен оставаться санджак-беем Бурсы и не покидать ее.
— Султан Джихангир?! — воскликнула я. — Как же так?
— Власть и улемы присягнули султану Джихангиру вчера, — ответил гонец. — Восьмого января 1562 года.
Мне стало страшно. Конечно, бездетный Джихангир вряд ли бы долго продержался на престоле, кроме того, Батуру могло ничего не угрожать — смысл убивать брата, когда сам не имеешь наследников, однако мне было не по себе от этих известий.
Не выдержав, я побежала к Батуру.
— Батур! — воскликнула я. — Что ты намерен делать? Родить наследника, как сам понимаешь, дело девяти месяцев!
— Матушка, сперва нужно все тщательно обдумать и только потом принимать решение, — ответил Батур.
Я была согласна с сыном: спешка здесь была ни к чему. Однако сидеть, сложа руки, было слишком страшно.
«Султан Джихангир должен как-то умереть и тогда Батур взойдет на престол», — подумала я.