Просто Мария

      Мне не спалось. Мысль о султане Джихангире пугала меня. Кроме того, я не понимала, как можно хоть как-то откорректировать эту ситуацию.       «И ведь не отравишь его, — подумала я. — И ножиком не убьешь…»       В голову пришла только одна мысль: найти наложницу, которую бы отправили в Топкапы, дать ей задание втереться в доверие к Джихангиру, а потом его убить. Другого выхода я совершенно не видела.       Для этой цели подошла бы умная девушка, которая бы четко понимала, зачем это нужно, и, что самое главное, чтобы она не думала иным местом, кроме головы, не влюбилась бы в Джихангира и не сдала бы меня с потрохами.       «И еще надо же, чтобы она была девочкой… — с тоской подумала я. — Так что из гарема Батура много кто не подойдет…»       Я начала перебирать в голове тех, кто, по-видимому, еще ни разу не был в постели с мужчиной и подходил по возрасту. В идеале, эта наложница должна была уметь танцевать и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, еще лучше — быть умной, чтобы могла поддержать беседу на интересующие нового султана темы.       Еще я слышала, что сейчас для Джихангира ускоренными темпами собирают гарем, поэтому нужно не упустить время и сделать так, чтобы наложница попала в гарем Топкапы одной из первых. Кроме того, сейчас, стремясь скорее создать наследника, Джихангир мог «покрывать», будто конь, всех наложниц подряд, особенно не выбирая, кто сейчас перед ним.       На ум невольно пришла история от экскурсовода Терского конезавода о том, как их знаменитый конь «прожил жизнь и умер, как и стоило бы любому мужику: вечером покрыл, с утра умер».       «Вот бы сердечко горбатика не выдержало», — подумала я, однако на это надеяться было наивно.       Наложниц из бывшего гарема Сулеймана осчастливили свободой или выдали замуж, парочку девушек, которые только-только попали в гарем Топкапы и прожили там буквально полгода, решили оставить для Джихангира.       С некоторым трудом мне удалось найти девушку в гареме Батура, про которую евнухи и калфы отзывались исключительно хорошо: она была активная, но почтительная и легко училась новому, умела играть на багламе и неплохо танцевала. Однако Батуру эта наложница не нравилась потому, что была слишком низкого роста. Как я полагала, Джихангир мог не обратить внимания на такую мелочь или, наоборот, обрадоваться: попалась девушка ниже средней, ближе к его росту.       — Адель, запомни, — сказала я девушке, которой уже все объяснили на двадцать раз без меня. — Ты говоришь чистейшую правду о том, как сюда попала, на османские земли. Единственное — никому не говоришь о том, что была в этом дворце. Твоя задача — убить султана Джихангира. Ножом или отравить — не столь важно. Главное — убить. Для этого ты должна стать ему близка. Как ты это сделаешь, тоже не столь важно. Если что-то пойдет не так и ты поймешь, что тебя скоро вычислят — свяжешься через доверенных лиц, тебя спасут. Выполнишь свой долг — станешь свободной. Я или выдам тебя замуж, или верну на Родину — как больше захочешь. Выдашь меня — тебе не жить.       — Как прикажете, госпожа, — поклонилась Адель. — Для меня будет счастьем убить султана варваров, похитивших меня из родного дома.       — Держи язык за зубами, а то не в Топкапы поедешь, а в темницу пойдешь, — ответила я.

***

      Во дворец султана Джихангира привели новенькую.       — Хороший товар, — сказал евнух калфе. — Играет на багламе, хоть плохо, но танцует. Торговец сказал, что готовил эту рабыню для дворца султана Сулеймана хана, но не успел продать.       — Зато продал сейчас, — ответила калфа.       Новенькую осмотрела лекарша, потом Адель привели в ташлык.       — Ты откуда все так хорошо знаешь? — изумился Айаз-ага, глядя, как новенькая чувствует себя в ташлыке, будто дома.       — Меня господин готовил к гарему повелителя, вот я всему и научилась, — ответила Адель.       — Послезавтра пойдешь в покои повелителя, тебе будет сразу дана такая великая честь! — сказал евнух.       — Благодарю, Айаз-ага, — поклонилась Адель.       — Точно, шпионка, — пошутил Айаз-ага.       Адель похолодела, однако евнух, посмеявшись над собственной шуткой, вышел в коридор.       «Завтра, если это будет угодно Богу, я убью сына этого тирана и отправлюсь уже скоро домой», — подумала Адель.