Сага: Старый Аламат

      Гвен долго не могла заснуть, все ворочалась, то подкладывая дров в небольшой камин комнатушки, которую вновь делила с милой Таль, то порываясь открыть окно, ощущая острую нехватку воздуха, а то принимаясь ходить по комнате, на полу которой была расстелена медвежья шкура. Менестрель сонно бормотала подруге, чтобы та "угомонилась, зараза, наконец", но девушка, возвращаясь в кровать, все равно рано или поздно снова прибегала к своим неразнообразным занятиям.       Странное было место. Очень странное. Обошли его лишь поверхностно - в первую очередь, чтобы убедиться в том, что оно действительно пусто, во вторую - найти ночлег; и это действительно тревожило. Все время казалось, будто из окна, затянутого первыми узорами инея, вот-вот взглянут на тебя внимательно следящие за каждым твоим шагом глаза.       Гвен раз за разом повторяла себе, что это просто паранойя, совершенно естественно появившаяся после недель жизни в Диких Землях - коротких, но очень богатых на события, - и что теперь беспокоиться не о чем, ведь высокие каменные стена и прочные ворота защитят их, но все-таки тревога буквально душила. Сначала девушка убедила себя просто дождаться рассвета, чтобы засыпать уже с солнцем - может, будет не так жутко. Но светало теперь поздно, так что, промучившись таким образом с пару часов, Гвен, злая как собака, укуталась в плащ и, босая, вышла под яркие горные звезды, свету которых, видно, не страшны были даже свинцовые тучи, застилавшие небо вечером.       Проследив взглядом за облачками пара, которые, срываясь с потрескавшихся губ, улетали к бархатно-синему небу, девушка вздохнула почти с облегчением. Выросшая в Нирум, с детства привыкшая к горным туманам и палящему солнцу, теперь, вдыхая свежий ледяной воздух, Гвен больше не чувствовала той тоски по утерянному Дому, что не проходила ни на миг в последние недели. Естественно, близость этого самого Дома была сейчас лишь глупой иллюзией, но иллюзия эта почему-то приятно грела сердце. И вновь, как и в первый день в деревне, ей подумалось: "Поживем еще".       И вновь, не изменяя укоренившейся в деревне же традиции, идиллия не была долгой. В ночной тишине громом раздался стук в ворота, заставивший сердце девушки пропустить несколько ударов. Немного придя в себя спустя несколько секунд, Гвен, уже сбегавшая по винтовой лестнице во двор замка, подумала отчего-то, что делает это совершенно зря - похоже было, что в закрытые двери ломится, если повезет, просто дикое животное, а если нет - какая-нибудь здешняя подружка гунуити: таким страшным показался звук. Но она была неправа. Господи, как же она была неправа.       Буквально через минуту, так же не изменяя традициям, у ворот собрались практически все новые обитатели замка. Лютый, не знакомый с теми ужасами, которые пришлось пережить остальным, пожал плечами и в несколько прыжков взлетел на стену, освещая факелом пространство перед воротами. Взгляд его принял неоднозначное выражение. Спустившись, он поднял брови, глядя на искаженные самыми разными эмоциями лица окруживших его поселенцев.       — Человек. Юноша, — коротко рапортовал он, и непонятно было, отчего же, если это человек, он не заговорил до сих пор, — плащ, как у тебя, — Лютый кивнул на Гвен. Поселенцы переглянулись.       — Он один? Уверен? — осторожно уточнил Рич, на котором уже лица не было. — Вокруг никого?       Поселенцы снова переглянулись, и, кивнув в немом соглашении, Хан поднял тяжелый засов.       Человек упал на землю, хрипло дыша и дрожа всем телом. Выглядел он ужасно - плащ, упомянутый Лютым, что, видимо, некогда был лазурно-голубым плащом гвардейца, теперь представлял собой грязное рванье. Длинные волосы юноши, закрывающие его лицо, цвета которых было не разобрать в темноте, были залиты запекшейся кровью.       Но в тот момент, когда гость поднял голову, внутри Гвен все оборвалось. Исподлобья смотрели на нее серо-голубые льдинки родных глаз - совсем недавно горящие жаждой жизни, теперь же тусклые и уставшие.       Риан не вымолвил ни слова. Странно и неестественно чертыхнувшись, он вскочил на ноги и, не обращая внимания на взволнованные возгласы поселенцев, опрометью бросился куда-то вперед.       Гвен не помнила себя. Не помнила, как бежала за ним, как, отстав, долго плутала по незнакомым коридорам и комнатам, проклиная чертов замок и весь мир. Но ведь все это было сейчас так безумно неважно. Перед глазами горел его взгляд. Лишь это теперь имело значение - Риан жив. Жив и вернулся.       Как он, совершенно не зная замка, оказался здесь первым? Странного и необъяснимого становилось все больше. В каминном зале, освещаемом теперь лишь едва-едва тлеющими углями, девушка и нашла его - Риан сидел, забившись в угол, и, монотонно покачиваясь, стонал, обхватив себя руками. Девушка упала на колени, рядом с ним, чувствуя, что по щекам вот-вот покатятся слезы от страха и непонимания.       — Риан, господи, Риан... — повторяла она и трясла юношу за плечи, но он не откликался, только мотал головой и бормотал что-то, как безумный. Подоспели остальные и замерли, молча наблюдая за этой сценой.       Гвен прижала ладонь к губам, чтобы капитан не слышал рвущихся из ее груди рыданий - сейчас ему было явно не до этого.       — Уолт, черт тебя дери, — нахмурившись, Рут шагнул к нему. — Какого?..       Риан вдруг поднял голову, побледнев, как полотно, и, едва слышно прошептав одно лишь: "Белая тварь", откинулся назад и замер без движения.       Капитана уложили в одной из нижних комнат. Он не приходил в себя, но метался по кровати, точно в горячке, и то и дело с его губ слетали беспорядочные и тревожные обрывки фраз. Выглядел он ужасно. Впалые щеки, свидетельствующие о том, что юноша не ел по меньшей мере несколько дней, покрывали порезы и ссадины. Одежда была изодрана буквально в клочья, будто его волоком тащили по всем этим скалистым дорогам.       — Гвен... — почти беззвучно прошептал Риан, вдруг успокаиваясь и замирая. Прошептал настолько четко и осознанно, что на секунду показалось даже, будто он пришел в себя, но, мгновенно подлетев к его кровати, Гвен печально вздохнула - глаз капитан не открыл, только брови его взметнулись, как бывало, когда он очень о чем-то переживал.       — Инга? — девушка, поглаживая ледяные пальцы, обернулась к целительнице. — Что с ним будет?       — А я почем знаю, — женщина скрестила руки на груди. — В деревне, как видишь, мои методы не всегда работали. Но вообще, — чуть мягче добавила она, протягивая Гвен большую кружку, наполненную пряной темной жидкостью, — дай ему, если придет в себя. И посиди, будь добра. Если что, разбудишь.       Поселенцы стали расходиться. Хан, остановившись ненадолго рядом с Гвен, шепнул ей: "Запоминай все, что говорит. Это важно" и тоже исчез, оставив ее без объяснений.       Тишину небольшой комнатушки, слабо озаряемой тусклым огнем лучины, не нарушало больше ничего, кроме тяжелого дыхания Риана. Гвен поставила кружку на пол и, осторожно сев на край кровати, убрала с лица юноши спутанные пряди некогда золотисто-русых волос. Капитан зашевелился, но надежда быстро угасла - в сознание он так и не пришел. Немудрено. Девушка и представить себе не могла, что такого случилось в эти три недели, чтобы храбрый капитан Гвардии Императора выглядел теперь вот так, и, по правде говоря, представлять боялась. Но все-таки в сердце огнем билась необъяснимая в эту тревожную минуту радость, за которую девушка хоть и ругала себя, но которую не могла усмирить. Он здесь. Он жив. Значило ли это, что теперь есть надежда? Кто знает. Значило ли это, что Гвен может быть счастлива? Определенно.       — Что же с тобой сделали... — прошептала она, бережно стирая запекшуюся кровь с его лба мокрой холщевиной.       Следующие два часа прошли в яростной борьбе со сном, что так и стремился захватить Гвен в свои объятия. Но покой Риана был сейчас дороже усталости, и всякий раз, когда глаза начинали закрываться, девушка яростно мотала головой, вставала на ноги - что угодно, лишь бы остаться рядом с ним.       Когда за окнами уже начинал заниматься тусклый осенний рассвет, Риан снова позвал ее. Обернувшись привычным жестом, ожидая увидеть все ту же неизменную картину, девушка едва не задохнулась. На нее снова смотрели знакомым взглядом серо-голубые глаза. И в них больше не было того животного страха - только бесконечная усталость, туманной пеленой скрывающая их былой огонь.       — Гвен... — повторил Риан, не то сомневаясь в своих ощущениях, не то неуверенный, что она его услышала - Гвен с минуту стояла молча, пытаясь хоть сколько-нибудь утихомирить целый шквал чувств, рвущих ее на куски.       — Я здесь. Все хорошо, — сказала она наконец, подходя к нему и осторожно, боясь причинить лишнюю боль, обнимая его. Капитан едва ощутимо погладил ее по спине.       — Думал, уж и не свидимся, — слабо улыбнувшись, прошептал он, когда Гвен отстранилась.       Гвен покачала головой и села рядом с ним.       — Я бы тебя нашла, — сама не зная, зачем, ответила она.       — Знаешь.. — юноша посмотрел на нее тяжелым взглядом, таким, что по спине Гвен пробежали мурашки. — Может, и не нужно было. То есть...       Он умолк, отвернувшись, и девушка почувствовала, как дрожат его руки.       — Риан? Что ты?..       Юноша усмехнулся и, взглядом спросив разрешения, положил голову на ее плечо.       — Риан... — выдохнула Гвен, сжимая в ладони его пальцы. — Что-то произошло?       Капитан кивнул.       — Ты можешь сейчас?..       Он снова кивнул. И рассказал ей все - как увидел синее пламя в чаще, как нашел колдовской костер и с десяток коконов-трупов, как услышал произнесенное кем-то собственное имя и как бросился бежать, не помня себя и не зная, кто охотится за ним. Гвен слушала, не перебивая, и только сильнее сжимала его руку. Когда он умолк, Гвен решилась спросить.       — Ты говоришь... в нескольких днях пути от деревни? Да? Но сюда идти по меньшей мере пару недель.. как ты?..       Риан нервно усмехнулся и поднял к глазам руки, которые все еще сотрясала дрожь.       — Видишь? — спросил он. — Мне страшно, Гвен. Так страшно, как не было никогда в жизни. Но там... в лесу. Было стократ хуже. Я не помню ничего. Не знаю, как вообще не остался навек лежать в одном из ущелий. Помню только, как она бросилась за мной, и помню, как увидел впереди огни замка.       — Она?..       — Что?       — Ты сказал...       — А... — поморщился юноша, вгоняя тем самым Гвен в еще большее недоумение. — Ты бы не слушала меня. Правда. Я... может, мне просто показалось. Все будет хорошо.       — Риан, прошу тебя, — почти взмолилась Гвен, вскинув брови, — не храбрись. То, что произошло - я не знаю, как это объяснить. Но теперь ты в безопасности. И мы...       — Гвен, — вдруг непривычно резко осадил он ее. — Прекрати это. Пожалуйста. Что ты со мной, как... с идиотом. Я не помутился рассудком. Просто нужно отдохнуть. Пройдет. А теперь иди спать, прошу тебя.       Девушка вздрогнула, точно от пощечины. Мотнула головой. Встала. Она перегнула палку? Ладно, с этим потом...       — Выпей, ладно? — со вздохом она протянула кружку с остывшим уже питьем капитану. — Должно стать легче. Я... пойду.       Он не ответил ни слова. Гвен и не требовала - вышла тихо, притворив за собой дверь, и остановилась ненадолго, чтобы еще раз взглянуть на небо. Чувствовала ли она себя дома теперь? Навряд ли. Что-то во всем этом не давало ей покоя, сколько бы Гвен не увещевала себя, что все дело в жутких событиях, приключившихся с капитаном по дороге. В охотника, следующего за ним по пятам, верилось с трудом, но факт увиденного им жуткого костра оспорить оснований не было. Только вот... Это был не Риан. Нет.