***
После Собрания Союза Бессмертных они с Шэнь Цинцю штудировали фолиант за фолиантом, свиток за свитком, стопку бумажек за стопкой бумажек на каждом из двенадцати пиков, пытаясь найти хоть что-нибудь, что может помочь им спастись от Священного демона или создать для Шэнь Юаня отдельное тело. Пик Цюндин, разумеется, шел последним, хотя библиотека там была одна из самых обширных, и Юэ Цинъюань был настолько рад предоставить ее в полное распоряжение «брата Цинцю», что даже предусмотрительно убирался куда подальше, специально оставляя для них адепта — носить туда-сюда бумаги и чай. В отличие от других горных лордов, брат Юэ не задавал никаких вопросов. Остальным же… Шэнь Юань врал, что ищет способ избавиться от яда, но те единодушно решили, что «горный лорд Шэнь» погрузился в изучение запретных искусств. По двенадцати пикам и без того ползали странные слухи о его медитации в пещерах Единства Душ и загадочных ранах, а теперь несчастный ублюдок, очевидно, совсем тронулся после смерти ученика и пытался воссоединиться с ним при помощи сомнительных духовных практик. Шэнь Юань на эти слухи лишь устало вздыхал, Шэнь Цинцю мерзко шутил. И почему только Шэнь Юань думал, что все его шуточки закончатся с исчезновением ученика? Или что ублюдок постесняется смеяться над чужими чувствами, натворив столько дерьма? Нет, у Шэнь Цинцю ведь совсем совести не было. Впрочем, при всей своей отвратительности, ублюдок был слишком оптимистично, на взгляд Шэнь Юаня, настроен. Например, когда они только начали повсюду искать способ разделить их тела, в библиотеке на пике Цяньцяо состоялся такой разговор: «Не переживай ты так из-за сопляка. Даже если он вернется, кто сказал, что он попытается нас убить? Он хотел убить нас в той версии реальности, где мы… Где я гнобил его много лет и потом сбросил в Бесконечную Бездну. Думаю, здесь у нас все будет не так плохо. Улыбнешься ему, поцелуешь в лобик». Проблема была в том, что Шэнь Цинцю по-прежнему воспринимал Ло Бинхэ как милую белую овечку или ласкового щеночка, которого несправедливо обидели. Так оно и было, но Шэнь Юань прекрасно знал, какой из Ло Бинхэ скоро вырастет монстр. Недостаточно было знать — он это уже видел и чувствовал. Уже имел удовольствие болтаться безвольным куском мяса на впивающейся в ребра цепи, на которую этот милый цветочек его и повесил… А Шэнь Цинцю, который во всех видел только плохое и всегда ждал худшего исхода, теперь искренне считал, что Ло Бинхэ их простит! «Шэнь Цинцю, ты дурак? А?» Шэнь Цинцю редко удостаивался от Шэнь Юаня настолько грубых реакций, поэтому тон его прозвучал уязвленно: «Ты не веришь в нежное всепрощающее сердце своего щеночка?» «Нет, совсем не верю. Любое сердце после такого окаменеет». Шэнь Цинцю помолчал. «Твое же не окаменело? Или ты все еще собираешься превратить мою жизнь в кошмар? Я просто не заметил, как ты уже начал?» «То, что я тебя простил, не значит, что другие люди такие добренькие!» — вспыхнул Шэнь Юань. Не то чтобы он и правда простил ублюдка — но какой у него был выбор? Им нужно было придумать какой-то способ спастись, найти решение за эти пять лет. Гораздо удобнее объединиться, каким бы невольный партнер по «проекту» ни был. Вряд ли они смогут работать над этой задачей, если Шэнь Юань продолжит злиться, а Шэнь Цинцю — попрекать его количеством жертв в тот день. Без лишних обсуждений оба прибегли к опробованной после пыток в пещерах тактике: притвориться, что все в порядке, надеть привычные маски, выжидать. «Когда это ты меня простил? — опешил Шэнь Цинцю. — Ты имеешь в виду, за пытки, или и за Бесконечную Бездну тоже? За Бездну я еще даже не извинялся. И не собираюсь». Насколько этот ублюдок бесстыжий? Шэнь Юань поверить не мог, что этот разговор действительно происходит. «Да ты меня и не простил, ври больше! — рассердился Шэнь Цинцю, не дождавшись ответа. — У тебя просто нет выбора. Отомстить мне ты не можешь, значит, остается либо ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь и злиться на свою слабость, либо «простить» и ощущать моральное превосходство от собственной просветленности». «Ты отвратителен». «Я просто говорю правду». «По твоей же логике, Ло Бинхэ нас не простит. Он-то как раз в силах нам отомстить». Шэнь Цинцю в кои-то веки не нашелся, что ответить. «Вот поэтому я и говорю, что ты дурак. Листай чертову книгу». Так закончилась их беседа в библиотеке Цяньцяо над увлекательной книжкой под названием «Классический канон по иглотерапии и прижиганию». Шэнь Юаня тошнило от одного названия, впрочем, не то чтобы он хорошо спал до этого. Никакой полезной информации в тот день они не нашли.***
Шэнь Юань, в отличие от ублюдка, связи с реальностью не терял и на прощение Ло Бинхэ не надеялся. Поэтому однажды предложил сбежать с Цинцзин, если они не найдут решения их проблемы. Шэнь Цинцю веселился: «Да, этот недостойный глава пика Цинцзин сделал все, чтобы попасть на Цанцюн, учился, как проклятый, лизал задницу старому наставнику, отваживал конкурентов на свое место, чуть не умер, пытаясь создать Золотое Ядро и заткнуть рты сплетникам, чтобы теперь просто взять и все бросить?» «То есть, ты лучше умрешь, зато главой пика?» Шэнь Цинцю вздохнул: «Ну, а куда ты предлагаешь сбежать? Чтобы паршивец нас не нашел. Просто стать странствующим заклинателем проблемы не решит». «Да, нам надо будет затаиться. Я бы выбрал какое-нибудь уединенное заброшенное место, подальше от цивилизации. Построили бы простое жилище. Жили бы простой жизнью». «Где-нибудь в горах… — задумчиво протянул Шэнь Цинцю. — Маленький ветхий домик, природа, никаких мерзких сопляков рядом. По вечерам смотрели бы на закаты. Только ты и я… И Неисцелимый! Это был бы лучший месяц моей жизни, а главное, последний». Шэнь Юань мысленно выругался. «А если собрать с собой запас лекарства и рассказать Лю Цингэ, где мы, пусть раз в месяц прилетает к нам тайно?» «Лю Цингэ? Тайно? Проще проложить к твоему «простому жилищу» еще секцию Радужного моста». «Ладно-ладно. Дурацкая идея». «И это все твоя вина! Все из-за Неисцелимого». «Да-да».***
Пусть оба и согласились не спорить насчет печальных событий на Собрании Союза Бессмертных, несколько дней они ругались практически непрерывно. И прошли месяцы, прежде чем споры совсем затихли. «Если ты еще раз спросишь, почему нельзя было отправиться с ним в Бездну, я язык себе откушу!» — ругался Шэнь Цинцю, слюнявя палец и раздраженно перелистывая страницы на глазах рассыпающегося «Перечня лекарственных мхов». Хорошо, Му Цинфан этого не видел. Шэнь Юань не знал, что возмутило бы брата-лекаря больше: неаккуратное обращение с его драгоценными книгами или негигиеничность процесса. «Но мы правда могли! И прекращай трепать несчастную книгу». «Не-ис-це-ли-мый! Мы там и двух дней бы не продержались. Какое тебе дело до книги, твоя она, что ли?» «У нас были варианты…» «Какие варианты?» «Неважно. Если бы в твоей библиотеке кто-то слюнявил книги, ты его убил бы! Хоть немного уважения, а?» «Меня просто все достало!» — Шэнь Цинцю шваркнул книжку на стол и устало прикрыл лицо руками. Словно школьник, уставший от домашней работы. Шэнь Цинцю всегда бережно обращался с книгами, но столько времени потратить на безуспешные поиски… Кто угодно вышел бы из себя. «На, сам теперь читай, — простонал он, вконец взбешенный. — Так какие там были варианты?» В глубине души Шэнь Юань, конечно, понимал, что никогда не смог бы переспать с учеником ради выздоровления — даже если бы безумные догадки Шэнь Цинцю оказались правдой и ученик не был бы против. «Не было, не было никаких вариантов», — вздохнул Шэнь Юань, открывая книгу и вяло скользя глазами по тексту. «Я, вообще-то, ради тебя старался, ты от него шарахался и не объяснял, что случилось». «Не ври, ты его столкнул, просто потому что он тебя раздражал, а теперь делаешь вид, что у тебя были благие намерения». «Ничего подобного. Я сделал это ради тебя. Я беспокоился». «Да конечно! Ты бы столкнул меня следом, не будь мы с тобой в одном теле». «Нет… Я бы тебя придушил, медленно и с наслаждением. Нет, посадил бы на цепь в Бамбуковой Хижине и каждый день бы душил не до конца, а на следующий повторял. Нет, я бы лучше…» И почему у них мысли сходятся? Чертовы зомби.***
В конечном итоге Шэнь Юань просто махнул на все рукой, тем более, что хост в каждом разговоре выдумывал все новые оправдания своему поступку. То, якобы, он защищал Шэнь Юаня! Чистое кристаллизованное безумие, причем версии, от чего именно Шэнь Юаню требовалась защита, тоже разнились. То Шэнь Юань якобы скрывал что-то о будущем, то Ло Бинхэ якобы уже как-то навредил Шэнь Юаню и испугал его, то Шэнь Юань якобы наконец заметил влюбленность ученика и ему стало противно… Иногда Шэнь Цинцю и вовсе заявлял, что «сделал сопляку одолжение»: спас от толпы разъяренных заклинателей во главе с Лю Цингэ, что было частичной правдой, да еще и преподал важный урок, что было уже полной брехней. «Мы все одиноки, каждый сам за себя. Чем раньше он это поймет, тем лучше». «Чушь. У хороших, добрых людей все не так, — оценил теорию Шэнь Юань. — Попробуй хоть раз кому-то довериться. Ты одинок, потому что всех распугал». «Ты тоже одинок, а ведь ты такой замечательный человек, не так ли?» — ехидно спросил Шэнь Цинцю. «…». «Кстати, если посчитать, трупов на твоей совести больше, чем на моей». На это радостное восклицание Шэнь Юаню тоже было нечего возразить. Однажды Шэнь Цинцю напился — разумеется, оба они напились — и мрачно заявил, что если его самого бросили, когда ему была нужна помощь, и пришлось выкарабкиваться самостоятельно, то и все остальные спасения не заслуживают. Особенно «в задницу целованный сопляк, у которого и так все есть». Шэнь Юань был слишком пьян, чтобы отреагировать хоть как-то, а на следующий день Шэнь Цинцю сделал вид, что ничего подобного не говорил, и Шэнь Юань просто допился до галлюцинаций. Мысленно Шэнь Юань поставил засечку разобраться в этой истории и выяснить, связана ли она с ненавистью к Юэ Цинъюаню. Или ко всем остальным людям, которых Шэнь Цинцю ненавидел… Кандидатов было слишком много! Иногда Шэнь Цинцю отмалчивался и туманно упоминал «другие причины». Иногда ловко переводил стрелки на грехи самого Шэнь Юаня, и тогда оправдываться приходилось уже паразиту: «Ну, а что я мог? Даже если я рассказал бы все, что бы ты сделал? Сказал бы, что голоса велели тебе отменить Собрание Союза Бессмертных? Или арестовать Шан Цинхуа? Да тебя первого бы потащили в тюрьму или лечебницу». «Мы могли бы как-то незаметно вмешаться…что-то сделать с этим ублюдком». «Я и вмешался». «Да? И что же ты сделал? Со стороны выглядит, как ничего, но, может, я ошибаюсь?» Этот разговор происходил на одном из собраний горных лордов. Паразит и его хост даже не пытались поддерживать обсуждение. Юэ Цинъюань говорил о волнениях демонов на юге, Му Цинфан рассказывал про недобрые знаки, увиденные им в каких-то особых увядших цветах в его теплицах, якобы «грядут потрясения». Шэнь Юань и так это знал! «Я разослал письма…» — наконец, ответил он мрачно. Из затеи-то ничего не вышло. Шэнь Цинцю озадаченно молчал. Шэнь Юань продолжил: «Анонимные письма — с предупреждением организаторам Собрания, что готовится нападение. Как предупреждение о теракте… Ну, ты не знаешь, что это такое, в нашем мире так делают. Хуаньхуа усилили охрану, я думаю. Еще я хотел запугать Шан Цинхуа и писал ему, что знаю о его предательстве. Я не ожидал, что он все равно сделает, что сделал. Он же трусливый! Но, наверное, он совсем мелкая сошка и не имел влияния на решения». Будь у Шэнь Юаня развязаны руки, он бы написал Юэ Цинъюаню, что Шан Цинхуа собирается предать их всех. Но у Шэнь Цинцю словно колокольчик в голове звенел каждый раз, как дело касалось главы Юэ... Предупреждать организаторов Собрания Союза Бессмертных — орден Хуаньхуа — с упоминанием конкретных имен Шэнь Юань тоже не рискнул. Слишком много возникнет вопросов, слишком много внимания это может привлечь к ордену Цанцюн и пику Цинцзин, возглавляемому, по сути, убийцей. С Хуаньхуа станется припомнить им странные письма через пять лет, когда Ло Бинхэ начнет «вершить справедливость» и раскапывать его грехи. Еще Шэнь Юань, когда занятия по изучению демонических тварей выпадало вести ему, целенаправленно обучал ребят со своего пика слабым местам тех монстров, про которых помнил. Пусть это была сухая теория, учитывая, что с Цинцзин никто не погиб, это тоже можно было считать его маленькой победой. Но эту мелочь он решил при Шэнь Цинцю не упоминать, тот и так злился, что паразит превзошел его в какой-то области. «Надо было просто его убить, этого подонка с Аньдин! Или поймать и допрашивать. Всегда чувствовал, что с ним что-то не так!» «Ты про всех это говоришь». Но Шэнь Цинцю не давал сбить себя с толку: «Вот почему он исчез сразу после Собрания, сбежал, значит… Паразит, мне теперь и за писаниной твоей следить? — он мрачно вздохнул. — Ни секунды покоя». Действительно, от содержания писем было несложно отвлечься — так же как с чтением или неспешной ходьбой, чем Шэнь Юань и пользовался. Спокойно спать или медитировать не получалось только во время активных споров или тренировок. Еще очень легко было отвлекаться на собрании горных лордов. Прошло уже больше часа, а к Шэнь Цинцю никто ни разу обратился, настолько все смирились с его отношением! «Ты уверен, что они хотя бы читали твои письма? Ты бы еще лунному носорогу-питону написал. Полтыщи трупов! Сколько жертв было в той реальности?» — Шэнь Цинцю всегда называл «Путь гордого бессмертного демона» «той реальностью», отказываясь мириться с тем, что вся его жизнь была невнятной сюжетной линией в дурацкой книжонке. «Я не помню точных цифр». Шэнь Юань и правда не был уверен, говорилось ли в книге что-то конкретное. Он прочел ее залпом за неделю и уже не слишком хорошо помнил детали, хоть от них и зависела его жизнь. А Шэнь Цинцю теперь пользовался ситуацией, чтобы опустить его на свой уровень, и радовался, что наконец-то перестал быть единственным куском дерьма в их паре. И правда, мог ли Шэнь Юань теперь с такой же чистой совестью осуждать ублюдка? По всему выходило, что не мог. Но Шэнь Юань тоже был не дурак перевести стрелки: «Насчет цифр, поведай мне лучше, почему тебе не хватило времени объясниться с мальчиком по-нормальному? Рассказать ему, что было опасно оставаться там, что мы не могли пойти с ним? Что он сможет оттуда выбраться, и все будет хорошо?» «Зачем давать пустые обещания? Только обнадеживать напрасно. И вообще, стал бы он нас слушать!» «Стал бы! Если ты не заметил, он всегда внимательно слушает». «Если ты не заметил, — мерзким голосом передразнил его Шэнь Цинцю, — он просто молча пялится, а информация пролетает мимо его ушей. Правда, в этом есть и моя вина, это настоящее проклятие, быть таким неотразимым. Столько бед от красоты!» На этих словах Шэнь Цинцю небрежным взмахом кисти раскрыл веер и откинулся на спинку стула. Загадочный взгляд скользил поверх собравшихся, на губах блуждала рассеянная полуулыбка, веер изящно порхал вверх-вниз, дополняя образ прекрасного создания не от мира сего (о чем шла речь на собрании, создание и правда понятия не имело, ни намека на связь с реальностью). Шэнь Юань оценил бы картину, будь напротив зеркало. Или если бы Шэнь Цинцю не ржал по «внутренней связи», портя все впечатление от изысканных манер и дивного облика. «Если бы я только родился страшненьким, и половины всех наших бед…» «Выделывайся дальше, сразу видно, что ты тут для красоты сидишь, пока все работают, — Шэнь Юань имел в виду остальных присутствующих на встрече горных лордов. — И не уводи разговор в сторону. Можно было попрощаться по-человечески». «Не было времени». «Ну да, полчаса распинаться о смысле жизни время у тебя было, а…» «Какие полчаса, нам Лю Цингэ дышал в спину! Три минуты мы стояли над Бесконечной Бездной, не больше. Это разговоры твои полчаса бы заняли!» Шэнь Юань фыркнул: «А давай повторим сцену по ролям, я тебе десять раз успею все быстро объяснить за это время». «Давай! Прекрасно. Сейчас, только войду в роль. Чур, я за сопляка, сам буду лапать себя за задницу. Пойду натру глаза луком…» «Давай хоть конца собрания дождемся…» Но Шэнь Цинцю уже встал, прервав речь Юэ Цинъюаня на полуслове: — Мне нездоровится, я пойду прилягу. Прошу меня извинить. — Конечно, Цинцю! — Юэ Цинъюань закивал и поднялся проводить «больного» до выхода. — Тебе нужна помощь брата Му, или, может, брат Лю пораньше проведет процедуру? — Нет, спасибо, — отцепив от себя заботливо поддерживающие руки, Шэнь Цинцю вышел из павильона и закрыл дверь прямо перед носом главы школы. Шэнь Юань подумал, что ублюдок немного похож на кота: что бы он ни творил, глава Юэ только вздыхал и позволял ему вести себя, как вздумается. С тех пор, как пропал Ло Бинхэ и по двенадцати пикам поползли слухи о помешавшемся от горя Шэнь Цинцю, другие горные лорды тоже стали относиться к нему гораздо мягче, даже Лю Цингэ сбавил обороты и теперь вызверялся только на каждую пятую его реплику — то есть, в пять раз реже, чем обычно. Вернувшись к себе, они действительно несколько раз переиграли по ролям разговор той ночью, но не пришли к однозначному выводу: Шэнь Цинцю настаивал, что Лю Цингэ прилетел совсем быстро, а Шэнь Юаню казалось, что Шэнь Цинцю специально затягивает время и попросту идиотничает, изображая их несчастного ученика. Он даже не поленился ущипнуть самого себя за задницу во время отрывка с объятиями. В разгар их репетиции в Бамбуковую Хижину прибежал Мин Фань и со странным видом поинтересовался, зачем учитель зовет Ло Бинхэ. Наверное, они так разошлись, что случайно начали говорить вслух. Теперь количество сплетен об их сумасшедшей одержимости только умножится… Насмеявшись, Шэнь Цинцю, который сейчас контролировал тело, рухнул на кровать и, тоскливо глядя в потолок, сказал: — Даже если ничего не выйдет, мы просто можем рассказать ему правду. «Ты снова говоришь вслух, — напомнил Шэнь Юань. — Рассказать правду? У тебя что, новый вселенец в теле?» «В крайнем случае, скажем, что нас на самом деле двое. Не станет же он тебя убивать». «А ты, значит, проскочишь как плюс один по акции?» «Чего?» «Как комплект». «Но мы и правда комплект. Пусть сам думает, как нас разделить». Шэнь Юань помедлил, но решился высказать свои опасения: «Я не думаю, что он злится только на тебя. По-моему, у него и ко мне есть претензии». «Ну да, и я тебе давно говорил, какие. Но безответная любовь…» И с этим человеком он пытался серьезно поговорить! «Я имею в виду, в целом. Быть может, он ненавидел нас еще до падения в Бездну». «Почему ты так думаешь?» Это был хороший вопрос. Шэнь Юань хотел бы рассказать Шэнь Цинцю о том странном кошмаре. О Старейшине Мэнмо и способностях ученика повелевать снами. О Мире Сновидений, где побывал дважды. Шэнь Юань хотел, чтобы Шэнь Цинцю был таким человеком, которому он мог бы довериться. Но он не мог представить, что Шэнь Цинцю сделает, снова узнав, что ему лгали. В первый раз он запер и пытал Шэнь Юаня. Во второй — столкнул Ло Бинхэ в Бесконечную Бездну и обрек обоих на скорую мучительную смерть. Шэнь Юань правда хотел доверять Шэнь Цинцю, правда хотел стать его другом — когда-то. Не его вина, что он не мог. Поэтому он осторожно ответил: «Ты же видел, как он иногда смотрит? Как схватился за меч около Бездны?» «Да он просто испугался. Шэнь Юань, это обычный сопляк. Ты слишком всерьез его воспринимаешь. Если только ты не скрываешь от меня что-то?» «Нет, — соврал Шэнь Юань. — Но ты уже один раз воспринял его не всерьез — и это закончилось, известно, чем». «Я все ему выложу, если он соберется пытать нас. Я уверен, он тебя не тронет. И я заодно спасусь, а ты как хочешь». «Как я хочу? — возмутился Шэнь Юань. — Будто у меня есть выбор. Ты снова натворишь дерьма, а мне останется просто смириться с последствиями». Шэнь Цинцю фыркнул. «Да, именно так, — холодно ответил он. — Неприятно, когда от тебя ничего не зависит? Но не беспокойся, ведь я забочусь и о твоей безопасности тоже. По крайней мере, пока мы в одном теле». «Свежо предание…» Шэнь Цинцю разозлился и не разговаривал с ним несколько дней.***
«Паразит, ты там сдох, что ли?» Ох, как много проблем бы это решило! Шэнь Юань не выносил ботанику. Он не выносил биологию в целом, но если среди животного мира можно было найти интересные экземпляры — особенно среди животного мира «Пути гордого бессмертного демона» — то все эти растения с дурацкими названиями нагоняли невероятную тоску. Они с Шэнь Цинцю уже несколько часов сидели в библиотеке пика Цюндин, и книга под названием «Заметки о легендарных растениях» усыпляла Шэнь Юаня последние два из них. Шэнь Цинцю методично листал страницы, взгляд его бегал по мелким иероглифам и зарисовкам листочков и веточек. Несмотря на немного интригующее название, книга была легендарно скучной. В основном она состояла из краткого описания какого-нибудь очередного цветочка с дурацким названием и бесконечной справкой, кто, где и когда этот цветочек, предположительно, видел, и длинного рассуждения на тему, можно ли доверять словам этого человека. Шэнь Юаня уже укачивало от мельтешащих рисунков. «Почему я один за всех работаю? — привычно брюзжал Шэнь Цинцю. — Мы с тобой в одной лодке, а поисками информации занят один я». «Я тоже читаю». Шэнь Цинцю захлопнул книжку: «Ну-ка, скажи, о каком растении сейчас шла речь?» «Тысячелепестковый…легендарный…э-э…» «Прибью!» «Ладно-ладно! — Шэнь Юань попытался примириться: — Я просто не понимаю, зачем нам вообще эти легендарные цветы. Они же легендарные». «Но некоторые из них правда существуют, или существовали. Ты же сам видел Тысячелепестковый лотос снежной чистоты, он тоже когда-то считался просто легендой. А потом его обнаружили в ущелье Цзюэди. Раз мы за три года не нашли информации про создание тела, разве не логично просто перебирать все подряд, пока случайно не наткнемся на что-то полезное?» «Нет, логично было бы попросить помощи у других заклинателей». «М-м». Конечно, Шэнь Цинцю скорее сдохнет, чем обратится за помощью! Так оно, собственно, и вышло. «Тысячелепестковый лотос снежной чистоты и правда исчез, сгорел после открытия Бесконечной Бездны, — заметил Шэнь Юань. — Так что он в этой книге теперь по праву». «И это все твоя вина!» — радостно воскликнул Шэнь Цинцю. Шэнь Юань хотел было обидеться и пару недель игнорировать ублюдка (пока он не закончит с разделом ботаники в библиотеке Цюндин), но тот неожиданно продолжил: «Сливовое древо тысячи плодов, тысяченочный папоротник, лотос тысячи лун…» У Самолета, видно, были особые отношения со словом «тысяча»! «…цветок росы луны и солнца, все эти растения и правда существуют, хоть какое-то время и считались выдумкой», — закончил свою лекцию Шэнь Цинцю. «Погоди-ка, что ты сказал? Какой цветок? Последний?» «Росы луны и солнца. Считался исчезнувшим, но несколько лет назад его видели в лесу Байлу, что около дворца Хуаньхуа. Ха-ха, эти ублюдки-то его наверняка прятали ото всех! Но так уж вышло, что его обнаружили. А зачем он тебе? От него вроде нет никакого толка для нас, он помогает исцелять смертельные болезни». Шэнь Юань и сам точно не знал. В голове крутились какие-то мысли, связанные с этим цветочком. «Я не уверен, но, кажется, читал, что из этого цветка можно вырастить человеческое тело?» Один из многочисленных врагов Ло Бинхэ вытворил что-то такое ближе к концу книги, но к тому времени Шэнь Юань уже читал творение брата-Самолета по диагонали. «Я об этом не слышал, — Шэнь Цинцю полистал книгу и нашел посвященный цветочку разворот: — Болезни…последний раз видели…использовал… Вот! Согласно легенде о Великой Тысяче…так-так… Посаженный в месте, богатом духовной энергией, при аккуратном поливе вырастает в пустое человеческое тело…» «…» «Почему твоя голова набита всяким бесполезным дерьмом, а про этот цветок ты забыл?! Тупой ты кусок...» Хотел бы Шэнь Юань знать! Потому что монстры в этой книжке были интересные, а вот цветочки — не очень? Но лучшая защита — это нападение, так что Шэнь Юань бесстыже перевел стрелки: «Скажи спасибо, что вообще вспомнил. Ты и сам ничего про него не знал, а еще читаешь мне нотации». «…ладно. А как перенести туда душу?» Шэнь Юань и вовсе оторопел: «Кто из нас двоих великий заклинатель? Шэнь Цинцю?» Может, будь Шэнь Юань попаданцем того вида, что получает необходимые знания о мире при «загрузке игры», он бы и мог чем-то помочь хосту. Но, увы, о заклинательстве в целом и о волшебных цветочках в частности его познания были гораздо беднее, чем у жившего здесь много лет почтенного горного лорда. Почтенный горный лорд тем временем радостно смеялся. Вслух. Он пытался сдержать эти стереотипные злодейские звуки, чтобы не распугать других посетителей библиотеки, но получалось плохо. Адепт, что был приставлен к ним в помощники, с ужасом смотрел на содрогающегося от зловещего хохота заклинателя: наставник Шэнь-то, похоже, окончательно спятил! Шэнь Цинцю схватил книгу и полетел на пик Цинцзин. «Мог бы оставить брату Юэ записку, что мы ее забираем…»***
Ло Бинхэ спрятался от изматывающего жаркого ветра в узкой расщелине между скал и затащил следом свою добычу, небольшую подстреленную им громовую птицу, совсем малыша — не заявилась бы мамуля. Выщипал редкие жесткие перья, выпотрошил внутренности, срезал мясо тонкими полосками. Этого ему хватит на несколько дней. У громовых птиц было не самое плохое мясо, хотя и с трудом жевалось. Было бы недурно отыскать в этом проклятом месте воду, но что есть, то есть, в основном приходилось утолять жажду кровью убитых тварей. Священному демону не нужна была пища, но он обнаружил, что силы восстанавливались гораздо быстрее, если не забывать про воду, еду и сон. Впрочем, поспать в Бесконечной Бездне удавалось крайне редко. Последний раз он спал несколько недель назад? Стоило прикрыть глаза, как появлялись новые алчущие его плоти кошмарные твари. Подумать только, что они с учителем когда-то возились так долго с единственным Хэй юэ ман си. При воспоминании об учителе лицо Ло Бинхэ скривилось. Он зажмурился и сидел несколько минут, прогоняя эти мысли из головы. Ло Бинхэ закинул в рот кусок мяса, заработал челюстями — о соли и приправах, не говоря уже о зелени, мечтать и не приходилось. Остальные полоски он разложил на камнях, по такой жаре они подсохнут и будут храниться без проблем. Интересно, что сейчас ест учитель? Ему не нравилась готовка других адептов на пике. Наверное, снова похудел, как после той долгой медитации в пещерах. В этом они с учителем различались — учитель скорее не будет есть вовсе, а Ло Бинхэ проглотит что угодно, чтобы выжить. Стоп, он что, опять жалеет учителя? Старейшина Мэнмо убеждал, что учителя нужно выкинуть из головы. Но Ло Бинхэ собирался выбраться из Бесконечной Бездны и доказать учителю, как тот ошибался. «Демоны коварны и непредсказуемы. Твое место больше не здесь». Только ради этой цели он вообще сейчас шевелился. Когда Ло Бинхэ пришел в себя на дне Бесконечной Бездны, он долгое время лежал неподвижно, удивленный, что падение с такой высоты его не убило. Сломанные кости и разбитый череп потихоньку заживали. Он пролежал так несколько дней, пока Старейшина Мэнмо насылал на пробегавших мимо голодных тварей кошмарные видения и прогонял их от тела. Потом он сердито заявил: — Я — владыка Мира Снов. Я мало что могу сделать в реальном мире. Поднимайся или умри. И надолго исчез, исчерпав последние силы. Ло Бинхэ не хотел вставать. Его приемная мама часто повторяла, что пока человек жив, в сердце есть место надежде. Но сейчас эта присказка обернулась горечью: если надежда исчезла, должен ли он жить? Учитель хотел, чтобы он умер. «Прыгай. Только так ты сможешь выжить». Вспомнив эти слова, Ло Бинхэ резко открыл глаза и поднялся. Быть может, учитель и правда хотел его спасти? Или пытался избавиться от него обманом, не желая убивать собственноручно… Его поведение снова невозможно было понять. Ло Бинхэ должен выбраться из Бесконечной Бездны и, хотя бы, спросить. Еще один разговор, если с ним только пожелают разговаривать. Старейшина Мэнмо бранил его на чем свет стоит: — Глупый мальчишка! Твой учитель избавился от демона, что пригрел на груди! Не вздумай искать его снова. Когда он увидит тебя в следующий раз, то просто убьет! — В тот раз ведь не убил, — возражал Ло Бинхэ, скорее убеждая себя, чем доказывая что-то собеседнику. — Да потому что ты гораздо сильнее него, — бурчал старый демон. Он недолюбливал учителя. Когда они с демоном встретились в первый раз, и тот предложил Ло Бинхэ стать его учеником, Ло Бинхэ согласился при условии, что не принесет Старейшине Мэнмо ученических обетов и продолжит называть учителем только Шэнь Цинцю. Это сильно уязвило самолюбие древнего демона. Впрочем, к тому времени он потерял даже собственное тело — мог ли он позволить себе перебирать харчами? Ослабевший за века скитаний по чужим снам Владыка Кошмаров угрюмо согласился обучить Ло Бинхэ всему, что знает, в обмен на подпитку духовной энергией, что поможет бестелесному демону продолжить свое сущестование. — Твой учитель бы не справился с тобой в одиночку. Но когда ты вернешься, будь уверен: он соберет против тебя всех горных лордов хребта Цанцюн... Э-это что ты делаешь?! Не хлюпай носом! Перестань! Сколько тебе лет?! Вспоминая эти первые после падения дни, когда он только и делал, что переживал, спорил со Старейшиной Мэнмо и накручивал сам себя, Ло Бинхэ не мог не покачать головой с укоризной. Но теперь у него была цель. — Да у тебя один сироп в голове! Уж после того, как тебя пинком сбросили сюда, можно было!.. Поверить не могу, я, Владыка Сновидений, прошу тебя вернуться в реальность! — Вот увидите, старейшина, учитель меня признает. — Он ненавидит демонов. — Значит, ему придется изменить свое мнение. Ло Бинхэ улыбнулся воспоминаниям. Теперь он почти с удовольствием вгрызался в жесткое безвкусное мясо громовой птицы. Каждый прием пищи, каждый пройденный шаг, каждая побежденная тварь приближали его к цели.