Паразит

Шэнь Юань стоял в пыльном, заставленном всяким старьем сарайчике пика Цинцзин. Поломанные метлы, пара ржавых ведер и мотыг — сараем давно не пользовались, этот хлам пора было выкинуть. Пылинки невесомо кружились в лучах солнца, пробивающихся сквозь щели досок, в воздухе витал аромат свежей зелени и характерный запах сыроватой земли. На потрепанной грязной веревке, перекинутой через потолочную балку, висел, связанный, парнишка лет четырнадцати с покрытым синяками и ссадинами лицом. Сердце Шэнь Юаня замерло, когда он узнал этого мальчика. Он растерянно протянул руку и коснулся его волос: — Бинхэ?.. И тут же отпрянул, вспомнив, кто он и где находится. «Это, должно быть, Мир Сновидений, а не твой старый добрый пик Цинцзин! Ты заснул в Водной тюрьме, как ни крути, это иллюзия!» Даже не концентрируясь как следует, Шэнь Юань чувствовал, насколько этот мир пропитан темной энергией. Если присмотреться к старым доскам, можно было увидеть, что трещинки на высохшем дереве не слишком отчетливые, а пылинки в ласковых лучах солнца движутся по одной и той же зацикленной траектории. «Экономия ресурсов», — мысленно фыркнул Шэнь Юань. Но зачем Ло Бинхэ мог погрузить его в такой сон, хотел воззвать к совести своего кошмарного учителя, что жестоко избивал его в детстве? Тогда он утянул в этот призрачный мир не того… Хотя, это как посмотреть. Совесть-то была только у одного «учителя Шэня»! Только у него и можно было вызвать ее угрызения, не так ли? Мальчик поднял глаза и с неверием во взгляде уставился на Шэнь Юаня. Губы его, пересохшие и искусанные от боли, слабо пошевелились, словно он хотел что-то сказать. Больше всего на свете Шэнь Юань хотел бы сейчас развязать эти веревки и опустить ребенка на землю, дать ему воды, перевязать раны, обнять и пообещать, что больше никто не посмеет поднять на него руку. Но этот Ло Бинхэ не был настоящим, от него исходила обычная аура иллюзии Мира Сновидений. Не было смысла обращать на него внимание. С трудом оторвав взгляд от несчастного мальчика, Шэнь Юань огляделся. «Где же настоящий?» Притаился и наблюдает? Зачем он создал этот сон? Собирается поиздеваться над учителем в отместку за прошлое? Напомнить, за что именно мстит? Шэнь Юань вышел из старенького сарая, но вместо знакомых пейзажей пика Цинцзин увидел мрачное, словно налитое кровью багровое небо и высохшую серую корку земли. Справа от него устремлялась ввысь отвесная скала, вершина ее терялась в дымчатом мареве. Невыносимый жар, медленно кружащийся в воздухе пепел… И изломанное тело его несчастного ученика, выглядевшее так, словно свалилось с невероятной высоты. Так оно и было. Забыв об опасности, Шэнь Юань подбежал ближе и рухнул на колени у… Это нельзя было назвать трупом, хотя обычный человек, несомненно, погиб бы, окажись в таком состоянии. Шэнь Юань понимал, что разбитые кости черепа срастутся, рваные раны заживут, а внутренности вернутся на положенное им место. Скорее всего, регенерация уже находилась где-то на середине процесса, все-таки, для упавшего с подобной высоты Ло Бинхэ выглядел не так уж плохо. Выражение «разбиться в лепешку» лишь наполовину ему подходило. Но смотреть на его равнодушно уставившиеся в багровое небо глаза было невыносимо. Он что, вообще не пытался замедлить падение демонической энергией? Просто шлепнулся и лежал так? — Он лежал так где-то дней десять. Шэнь Юань, вздрогнув, обернулся на голос. — Прошу прощения, бессмертный мастер, меч Сюя, что опять побеспокоил ваш сон. — Старейшина Мэнмо? Раньше Шэнь Юань лишь слышал голос Повелителя Кошмаров, но никогда не видел демона своими глазами. Тонкие седые волосы, сухая жилистая фигура, жесткие морщины вокруг рта. Старик тяжело опирался на сучковатый посох и сверлил Шэнь Юаня неприязненным взглядом. Шэнь Юань слегка расслабился. Он-то боялся, что этот сон был создан его кошмарным учеником, а старейшина Мэнмо… Гораздо меньше его пугал. Впрочем, скорее всего, они вместе решили над ним поиздеваться! — Чем обязан? — вежливо поинтересовался он, более не глядя на избитое тело Ло Бинхэ. — Жарковато здесь, да? — невпопад спросил демон, поводя головой из стороны в сторону, и взмахнул ладонью, рассеивая мираж. Теперь Шэнь Юань оказался в просторной, обставленной добротной мебелью комнате. Стол, стул, шкаф, кровать, большое окно с видом на белокаменную площадь и яркое голубое небо. «Комната Ло Бинхэ во дворце Хуаньхуа», догадался Шэнь Юань. В целом убранство дворца тяготело к бессмысленной роскоши, но это помещение было неожиданно скромным. Мэнмо жестом пригласил Шэнь Юаня присаживаться на стул, а сам, опираясь на палку, медленно опустился на кровать. Постель почти не примялась под весом старика. Легким движением пальцев Мэнмо материализовал перед Шэнь Юанем чашку с ароматным горячим чаем. Вряд ли его стоило пить, но он придал атмосфере уюта. Смена обстановки развеяла не только образ Бесконечной Бездны, но и туман в голове Шэнь Юаня. Он вновь напомнил себе, что демоны коварны и непредсказуемы. По поручению Ло Бинхэ Мэнмо говорит с ним или по собственной воле — ничего хорошего ждать не приходится. Но, разумеется, Шэнь Юаню было любопытно, что же планирует Повелитель кошмаров. Однако старый демон медлил: он беспокойно оглядывался, вздыхал и скреб костлявым пальцем наконечник своего посоха. Наконец, словно на что-то решившись, он уставился прямо на Шэнь Юаня, и тот с удивлением увидел в глазах старика странное, будто загнанное выражение. — После этих сцен, что я показал горному лорду Шэню, и его реакции… Не будет ли ошибкой предположить, что он все еще питает теплые чувства к своему ученику? Шэнь Юань растерянно моргнул. — Простите этого Шэня, но он не понимает, в чем… — Тебе приятно было увидеть, что он пережил из-за тебя? — сварливо поинтересовался демон. — Или у тебя все же есть сердце? Злясь, что Шэнь Юань не отвечает, демон продолжил: — Я могу показать те его воспоминания, где он плакал из-за тебя целыми днями. Впрочем, это затянется надолго, у меня нет столько времени. Скажи, тебе его хоть немного жаль? Не понимая, что происходит и как на это реагировать, Шэнь Юань тупо кивнул. Его сердце и впрямь каждый раз сжималось от боли при мысли, что они сотворили с бедным учеником. Фактически, Шэнь Юань похоронил «их» Ло Бинхэ. Тот, кто вернулся к ним из Бесконечной Бездны, им уже не был. — Отлично. Я надеялся, что тебе не наплевать. Помню, когда-то ты ради него подставился под Неисцелимый яд… Я долго ждал, когда появится хоть кто-то, кому можно довериться, хотя боли ты ему принес немало. Больше всех, кого я знаю, пожалуй. Шэнь Юань отчаянно жалел, что попал в этот сон без Шэнь Цинцю. Он настолько привык обсуждать с ним все происходящее, что сейчас явственно ощущал нехватку аналитических мощностей. Не то чтобы Шэнь Цинцю был умным — небеса свидетели, оба они не блистали! — но он умел посмотреть на проблему с неожиданной для Шэнь Юаня стороны. Проще говоря, там, где Шэнь Юань недоумевал над мотивами собеседника, Шэнь Цинцю находил минимум три объяснения, и все три были омерзительными. Обычно плодами с древа мудрости Шэнь Цинцю Шэнь Юань брезговал, но сейчас не отказался бы послушать гнусные инсинуации. Что вообще происходит? Это совсем не тот разговор, которого он ожидал! — В прошлый раз Старейшина Мэнмо отправил меня прямиком в пыточную. А теперь укоряет в жестоком обращении с молодежью? Старик неприятно улыбнулся. — А ты все так же остер на язык, как помнит этот малец. Не стану лукавить, я терпеть не могу ваше племя. И если бы не Ло Бинхэ, я давно бы с тобой разделался. Шэнь Юань хмыкнул и закатил глаза. Шэнь Цинцю с Лю Цингэ сейчас бы им гордились. — Так что вам нужно? — Есть ли такая вероятность… Что горный лорд Шэнь захочет немного помочь своему ученику? — Помочь?! — воскликнул Шэнь Юань, на секунду потеряв самообладание. Помочь. Шэнь Юань. Своему ученику. Вот тому, который упек его в темницу и скоро прикончит. — Ло Бинхэ что, похож на человека, которому требуется помощь, по-вашему? А я — на человека, что в состоянии ее оказать? — Не кипятись, бессмертный мастер, — поджал губы старик. — Молодежь сейчас так эгоистична! Он издевается?.. — Может, если Ло Бинхэ так уж нужна моя помощь, он сам меня о ней и попросит? — Этот сопляк никогда не признает, что нуждается в ней, — грустно покачал головой старый демон. — Ну, значит, так тому и быть, — холодно ответил Шэнь Юань и резко поднялся из-за стола. — Подожди! Мэнмо вихрем взвился со своего места, схватил Шэнь Юаня за рукав и дернул на себя, не подпуская к двери, зашептал: — Послушай, мальчишка! Я не смогу еще раз поговорить с тобой… — отчаянное выражение в глазах старика на миг тронуло Шэнь Юаня. Вот только ему начало казаться, что Старейшина Мэнмо просто безумен. Шэнь Юань все пытался вырвать рукав из его мертвой хватки, не смея ударить пожилого демона из какого-то заложенного в глубоком детстве почтения к старости, как вдруг услышал гулкие звуки шагов из коридора. Стиснутые на ткани ханьфу Шэнь Юаня пальцы Мэнмо тут же разжались, он щелкнул пальцами, недоуменно моргнул, растерянно повторил свой жест, нахмурившись, щелкнул еще два раза. Вздохнул, отошел чуть в сторону от Шэнь Юаня и замер, с кислой улыбкой на губах глядя на дверь. «Он что, попытался сбежать и не смог?» — Учитель? Старейшина Мэнмо? — распахнувшаяся дверь явила Шэнь Юаню их «нуждающегося в помощи» ученика во всей красе. Похоже, этот был настоящий. Ло Бинхэ растерянно уставился на стоящую посреди его комнаты парочку и со вздохом обратился к старому демону: — Старейшина Мэнмо, я ведь уже просил вас не беспокоить учителя. «Уже?..» — Мы сами решим все наши… Разногласия. Чего вы пытаетесь добиться? Старейшина Мэнмо неловко хмыкнул: — О, этот старый демон просто хотел развлечься. Зашел поболтать с мастером Шэнем. Мне было очень скучно… Ло Бинхэ перевел взгляд на Шэнь Юаня. — Простите, учитель, мы больше не потревожим ваш сон. В прошлую их встречу ученик сыпал обвинениями и срывал злость на стенах пещеры, в позапрошлую — и вовсе пытался его придушить, но сейчас он довольно вежливо улыбался Шэнь Юаню и говорил, как подобает нормальному воспитанному человеку. Похоже, он слегка умерил свой гнев. Шэнь Юань вдруг решил рискнуть. — Бинхэ, тебе и правда нужна помощь? Брови ученика поползли вверх. — Помощь? — в его глазах сверкнули веселые искорки. — Так Старейшина Мэнмо об этом с тобой говорил? Старик лишь покачал головой, глядя на Шэнь Юаня, а потом щелкнул пальцами, наконец развеивая сон. Изображение перед глазами Шэнь Юаня затуманилось, расплылось в неопределенный вихрь разноцветных искр, с то и дело возникающими перед глазами смутными образами прошлого — Водная тюрьма, Бамбуковая хижина, ущелье Цзюэди. Самого Шэнь Юаня словно тянуло за шиворот вверх незримой рукой. Но не успел он очнуться ото сна, как его дернуло вниз, а картинка, моргнув, собралась обратно в комнату Ло Бинхэ в Хуаньхуа. На этот раз перед Шэнь Юанем стоял только Ло Бинхэ — напротив единственной в комнате двери. — Не так быстро, учитель, — улыбнулся он. — Ты ведь хочешь услышать ответ? Шэнь Юань понял, что Старейшина Мэнмо развеял созданный им сон и пытался вышвырнуть Шэнь Юаня из Мира Сновидений, но Ло Бинхэ не дал ему уйти, затянув теперь уже в собственное творение. Ох, как же Шэнь Юаню это не нравилось! Он им что, тряпичный мячик, перебрасывать его туда-сюда? — Молчишь? Ну тогда я спрошу. Скажи, учитель, какая помощь, по-твоему, мне может от тебя понадобиться? — насмешливым тоном поинтересовался ученик. — Не забыл, кто ты и кто я? И, особенно, где ты и где я? Лицо Шэнь Юаня застыло. Давненько он не чувствовал себя таким униженным, его словно помоями облили. Конечно, их ученик имел полное право злиться и ругать его, но лично он, Шэнь Юань, не сбрасывал его в Бездну, поэтому никак не мог смириться с таким отношением. Он всегда хотел для него только лучшего! Ну, кроме того случая, когда ломал ему руку, или в драке направлял на него меч Сюя, когда бежал из Ци Гу… Ло Бинхэ подошел ближе — точнее, нет, это сама комната сжалась, стремительно сокращаясь от окна к двери. Ло Бинхэ уставился на учителя сверху вниз нечитаемым взглядом, призрак улыбки словно ластиком стерли с его лица: — Такой милый маленький учитель… Наверное. Хочет мне помочь? Не пойму… — он протянул руку и дотронулся до щеки Шэнь Юаня кончиками пальцев, голос его дрогнул. — Почему ты так изменился? Шэнь Юань отшатнулся. Ну, нет, к очередной партии обвинений и разговоров о прошлом он был не готов! Чтобы сбежать из мира сновидений, нужно не побояться встретиться с худшими своими кошмарами, и все равно, в каком направлении бежать, главное, найти дверь. Так как их ученик загораживал своим телом единственный выход, Шэнь Юань, недолго думая, бросился в шкаф и захлопнул за собой дверцу. Вслед ему донесся смешок. К счастью, его идея сработала: вместо ожидаемого от шкафа тесного пространства он оказался в комнате, напоминающей рабочий кабинет или библиотеку богатого жилого дома. Большой, заваленный рукописями стол, стройные ряды книг на полках, свободное пространство стен украшено живописью и каллиграфией. Тут и там взору попадались изящные дорогие безделушки. Сквозь арочный проем виднелась спальня с завешенной балдахином кроватью. Как ни крути, это было совершенно незнакомое Шэнь Юаню место. Спасибо, конечно, что он не попал в тот жуткий кошмар с тюрьмой… Вероятно, это были воспоминания Шэнь Цинцю. Ноги Шэнь Юаня утопали в мягком ковре, снаружи доносилось беспечное щебетание птиц. Из спальни вышел симпатичный молодой человек. Дорогая одежда, слегка испачканные тушью пальцы, по всему выходило, что это был молодой хозяин этого дома. Остановившись чуть в стороне от стола, молодой человек с силой что-то пнул и лицо его исказилось от злости. — Выпрямись. Сколько можно валяться. Не веря своим глазам, Шэнь Юань смотрел, как с пола медленно поднимается худой подросток. Все его движения казались скованными и неловкими, словно он мучился от сильной боли. Когда Шэнь Юань очутился в комнате, он и не увидел этого ребенка из-за большого стола. Еще он с отвращением отметил, что его руки были связаны за спиной и примотаны к туловищу потертой веревкой. Да что здесь творится? Рассмотрев лицо мальчика, Шэнь Юань смог только растерянно вздохнуть. Такое родное, за последние шесть лет до последней черточки выученное, лицо. Моложе и круглее, «украшенное» кровоподтеком в уголке рта, но прекрасно ему знакомое. Он оказался в воспоминании — а точнее, в кошмаре — Шэнь Цинцю. Не успел ребенок выпрямиться, как молодой человек врезал ему под дых, а потом толкнул согнувшегося мальчика на пол, тот скорчился на дорогом ковре, кашляя и дрожа в ожидании новых ударов. — Знаешь, за что я тебя ударил, Шэнь Цзю? — спокойным голосом с подозрительно знакомой интонацией осведомился молодой человек. Сердце Шэнь Юаня колотилось, как бешеное. — Н-нет. Не знаю, — в голосе ребенка чувствовался страх и едва сдерживаемая ярость. — Ты снова попался на глаза Хайтан. Цю Хайтан! Ясно, Шэнь Юань стал свидетелем «благополучной» жизни своего приятеля в почтенном семействе Цю! — А я ведь предупреждал, что она не должна видеть твоих синяков. Раз уж ты не можешь вести себя так, чтобы мне не хотелось тебе врезать… — Так не бей меня по лицу, она и не увидит, — с неуверенным вызовом в голосе ответил мальчик. Разумеется, за свою дерзость он был вознагражден новым пинком по ребрам. Бедолага отполз в сторону, с трудом сел и привалился к столу, подтянув колени к животу. — Что ты там бубнишь? — молодой господин Цю наклонился над, и правда, бурчащим себе что-то под нос мальчиком. Тот тут же замолк. — Нет-нет, скажи же! Снова вспоминаешь этого своего «Юэ Ци»? Да-а, как я мог забыть твоего дорогого брата, что тебя тут оставил, — он расхохотался, присев на корточки. — Он вернется за мной! — крикнул маленький Шэнь Цзю, на миг его испуганный взгляд прояснился, наполнившись необыкновенной решимостью. — Придет и заберет меня, и я стану могущественным бессмертным заклинателем!.. — Какой же ты тупой! — молодой человек продолжал покатываться со смеху. — Да даже если он и прибьется к какому-то ордену, зачем ему возвращаться за маленьким грязным гаденышем? Но спроси меня, так я думаю, он давно подох в какой-нибудь канаве. Вдруг господин Цю выпрямился и обернулся, резко прижав палец к губам, подскочил к двери. Спустя пару секунд раздался стук и звонкий девичий голосок: — Старший брат, можно войти? Тот немного выждал, а потом приоткрыл дверь, не давая пришедшей увидеть связанного Шэнь Цзю. — Тан-эр! Я как раз собирался прогуляться в саду, пойдем, угостимся фруктами? С этими словами молодой господин Цю захлопнул за собой дверь. Шэнь Юань поверить не мог, как мгновенно, словно щелкнули переключателем, изменилось поведение этого человека. Вот он избивал ребенка и глумился над детскими мечтами, а вот мило щебетал с младшей сестренкой! Воистину, двуличная сволочь… И как все могло закончиться тем, что Шэнь Цинцю стал таким же, как человек, которого он так ненавидел? Зато теперь Шэнь Юань понимал, почему ублюдок выплюнул «Эти — заслужили» в адрес жестоко убитых господ семейства Цю. Шэнь Юань присел на корточки перед маленьким Шэнь Цзю, что продолжил сидеть на полу, привалившись к столу спиной. Бедняга тихо всхлипывал и бранился: — Еще увидишь, Юэ Ци обязательно придет за мной! Тогда вы все так получите! Сраные ублюдки! Чтоб тебя осел выдрал, Цю Цзяньло!.. Очевидно, в детстве Шэнь Цинцю был такой же грязноротый, что и теперь. Шэнь Юань положил руку на макушку ребенка. Хоть тот и был всего лишь воспоминанием и не мог видеть Шэнь Юаня, он хотел бы рассказать, что тот станет могущественным заклинателем и отомстит семье Цю так, что кровь заледенеет в жилах. Вот только… Никакой Юэ Ци, как и пророчил молодой господин Цю, за своим младшим братом не вернется. Придется ему самому прорубать себе путь наружу. И если жизнь маленького Шэнь Цзю началась с избиений и унижений, то закончится она пытками и тюрьмой. В уголках глаз защипало. Шэнь Юань поджал губы, глубоко вздохнул, привалившись лбом ко лбу ребенка. Хоть это и было воспоминание Шэнь Цинцю, оказалось не так просто успокоить сердце и вырваться из кошмара. Нет, нужно сосредоточиться… Сосредоточиться помешал скрип открывающейся двери. — Кто это? — услышал Шэнь Юань голос своего ученика. — Учитель? «Твою мать!» Он что, провел здесь столько времени, что Ло Бинхэ сумел пробиться в кошмар жертвы? Он и так умеет? Это просто нечестно! Смысл только бегать. Шэнь Юань поднялся и понесся, не глядя, сквозь комнаты богатого поместья, роскошные интерьеры сменяли друг друга. Наконец, Шэнь Юань нырнул в первую попавшуюся дверь, оказался, как и ожидал, в Водной тюрьме. Это было нечто знакомое, что-то, с чем он уже сталкивался. Шэнь Юань сосредоточился, прикрыл глаза… И открыл их уже в реальном мире. В третий раз возвратившись из Мира Сновидений, Шэнь Юань был спокоен и собран, хоть мысли его и находились в полном беспорядке. «Проснулся?» — вяло спросил Шэнь Цинцю. «Угу», — только и сказал Шэнь Юань. На этот раз Шэнь Цинцю ничего не заподозрил. Сейчас Шэнь Юань был готов поделиться с ним информацией про Мэнмо. Нет смысла больше утаивать что-то друг от друга: они в одной лодке, и лодка эта стремительно идет ко дну. Но, если подумать… Теперь Шэнь Юань понимал, почему Шэнь Цинцю так сдал за последнее время, почему стал нервным и раздражительным, почему постоянно жаловался на Вервие бессмертных. Дело не только в естественном страхе перед грядущим судом и мучительной гибелью, от которых унывал и Шэнь Юань, нет, похоже, Шэнь Цинцю было по-настоящему невыносимо целыми днями сидеть связанным на одном месте, терпеть боль во всем теле и ждать. Должно быть, это воскрешало в памяти худшие его кошмары. Они провели около десяти дней в этой тюрьме, и с каждым днем Шэнь Цинцю все больше мрачнел и замыкался в себе. Стоило ли сейчас лезть к нему с Мэнмо и снами? Шэнь Юань не отказался бы от свежего взгляда на произошедшее, но ведь тогда придется говорить и про увиденное в поместье Цю, а ублюдок больше всего на свете не переносил, когда кто-то видел его слабость, ублюдок был слишком гордый. «Бедный, бедный Шэнь Цинцю», — подумал Шэнь Юань. Нет, если он и мог что-то для него сейчас сделать, так это не грузить своими проблемами. Кроме того… Шэнь Юань не мог не думать о личности таинственного Юэ Ци, что так и не вернулся за младшим братом. «Старая история… Он как-то обещал за мной зайти и не пришел», — вспомнил Шэнь Юань давным-давно услышанные от Шэнь Цинцю слова. Неужели Юэ Ци — это Юэ Цинъюань? Это бы многое объяснило. Но разве такой замечательный человек, как глава Юэ, мог бросить близкого один на один с больным садистом? Должно быть, что-то помешало ему вернуться, а Шэнь Цинцю так и не смог этого простить? Значит, причина была неубедительной? Или, может, Юэ Цинъюань не знал о невинных маленьких забавах господина Цю? Не мог же он просто наплевать на младшего брата? Как же так вышло, что и Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю предали именно те люди, которым они больше всего доверяли? Но Шэнь Юань был здесь бессилен. Как бы он ни желал помочь — а чем Шэнь Цинцю вообще можно было помочь? А утешения тридцать лет спустя и подавно никому не нужны, ими Вервие бессмертных не развяжешь и выход из Водной тюрьмы не откроешь. Оставалось только молчать и, по возможности, не раздражать его лишний раз. Что до второго человека, которому нужна была помощь… Насколько Шэнь Юань знал, первой проблемой Ло Бинхэ был сейчас меч Синьмо: чудовищное, пытающееся сожрать собственного хозяина оружие. Шэнь Юань подозревал, что даже прикосновение к такому мечу будет для простого заклинателя смертельным, темная энергия дотла выжжет духовные каналы, куда там Неисцелимому. Здесь Шэнь Юань не помощник. Шэнь Юань сам не заметил, как встал на ноги и начал мерить каменную платформу шагами. «У меня от тебя голова кружится», — буркнул Шэнь Цинцю. Действительно, места на платформе было немного, круги получались маленькие, но уж не бессмертному заклинателю переживать из-за головокружения? «Ладно-ладно, — Шэнь Юань остановился и принялся махать руками, приседать и подпрыгивать, наклоняться в разные стороны. — Но нам нужно хоть как-то шевелиться, а то все затекает». Пусть их связали так, что руки и ноги свободно двигались, тонкие веревки были затянуты достаточно крепко, чтобы мешать нормальному кровотоку. С энергией ци это не было бы проблемой, но, увы. Стоило посидеть на одном месте пару часов, как тело начинала мучить тупая ноющая боль. «Какая-то стариканская зарядка!» — возмутился Шэнь Цинцю. Сам-то он вообще не шевелился, даже не хотел брать контроль над телом в последние дни. Шэнь Юань не стал это комментировать, вернувшись к своим мыслям. Второй проблемой Ло Бинхэ была маленькая, ничтожная вероятность того, что Шэнь Цинцю вывернется из его паутины и избежит возмездия. С этим тоже пусть сам разбирается, Шэнь Юань и пальцем не шевельнет! Другие проблемы? Шэнь Юань понятия о них не имел. Возможно, Ло Бинхэ поссорился с будущей женой или другой сестричкой в гареме. Быть может, за грубое задержание «горного лорда Шэня» его все-таки наказали в Хуаньхуа: заставили, например, мыть посуду, или убавили ежемесячное пособие. Кошмар. Вероятность того, что Шэнь Цинцю сможет убить ученика, Шэнь Юань всерьез не рассматривал. Но, допустим, если угрозы окажутся близки к исполнению, он постарается помочь, если только это не будет вопрос жизни и смерти самого «учителя Шэня»… Нет, как ни посмотри, это им с Шэнь Цинцю сейчас требовалась помощь! К черту Ло Бинхэ! Так что Шэнь Юань перешел к размышлениям о самой главной своей проблеме, можно сказать, загадке дня: что задумал Мэнмо? Какой смысл просить Шэнь Юаня о помощи, что он рассчитывал выгадать? Мэнмо должен был неплохо относиться к своему ученику, Шэнь Юань верил, что старый демон действует, исходя из его интересов. Но почему Мэнмо не хотел, чтобы ученик увидел его во сне Шэнь Юаня? Только потому что Ло Бинхэ просил не «беспокоить учителя»? Из-за чего у этих двоих могли возникнуть разногласия? Может, дело в том, что Мэнмо показал Шэнь Юаню сцены страданий их несчастного ученика? Для Ло Бинхэ это должно быть большим унижением. Но какую цель преследовал Мэнмо? Как ни крути, четкая картинка не складывалась, Шэнь Юаню не хватало информации. Либо он чего-то не знает, и Ло Бинхэ действительно нужна помощь, и Мэнмо пришел к Шэнь Юаню, зная, что ученик сам его не попросит, учитывая их положение. Это по-настоящему страшно, что со священным демоном могло случиться такого, с чем он не в состоянии справиться? В этом мире ничто не могло убить Ло Бинхэ. Быть может, что-то угрожало его душе? Шэнь Юань лихорадочно прокручивал в голове сюжет многих сотен глав кошмарной писанины Самолета, пытаясь вспомнить, что еще могло грозить их ученику, что могло быть настолько пугающим, чтобы вызвать опасения у Мэнмо? Либо Мэнмо просто хотел, чтобы Шэнь Юань и его ученик помирились. Поступил наперекор желаниям Ло Бинхэ и попросил Шэнь Юаня пойти навстречу как старшего и более рассудительного. Смешно слышать, но почему бы и не принять это как возможный вариант? Мэнмо по-своему дорожил мальчиком, судя по «Пути гордого бессмертного демона»… Шэнь Юань не выдержал и рассмеялся. Нет, это уже область фантастики! Обречь человека на чудовищные страдания в Бесконечной Бездне, предать лучшие чувства, а потом… Извиниться? Шэнь Юань был реалистом. Он всегда останется тем человеком, что уничтожил в Ло Бинхэ все хорошее, что в нем было, предал и растоптал детское сердечко. Извинениями тут ничего не исправишь. Даже Мэнмо не настолько безумен, чтобы рассчитывать, что у них есть шанс восстановить былые отношения. Существовал и третий вариант. «Не забыл, кто ты и кто я?» Шэнь Юань мысленно заскрежетал зубами, вспомнив эту надменную физиономию и насмешливый тон. Где же те стопки тарелок и горы наглаженных простыней, Ло Бинхэ? С каких пор ты так разговариваешь с собственным учителем? Да, этот вариант пугал не меньше первого: Мэнмо мог водить его за нос. Либо по указке Ло Бинхэ — кроме любви к физическим страданиям, Ло Бинхэ из «Пути гордого бессмертного демона» испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, ломая своих жертв морально. Быть может, сладкая парочка решила запутать Шэнь Юаня, заставить его сомневаться в чувствах ученика. Быть может, они давно в курсе, что «учителей» двое, и пытаются вбить между ними клин, показывая Шэнь Цинцю лишь плохую сторону натуры Ло Бинхэ, а Шэнь Юаню намекая, что он страдает где-то в глубине души. В эту схему хорошо укладывалась попытка вызвать у Шэнь Юаня угрызения совести видами Бездны и рассказами о слезах ученика. Либо Мэнмо действовал один: тогда вставал вопрос, уж не Мэнмо ли показал Шэнь Юаню и тот сон в повозке по дороге на Собрание Союза Бессмертных? Тот сон, начиная с которого все и полетело…в пропасть. Шэнь Юань хмыкнул. Шэнь Цинцю мысленно рассмеялся: «Что ты там так напряженно обдумываешь? Даже я чувствую, как мозги кипят. Ты так редко пользуешься башкой, паразит!» «Я есть хочу, — выложил Шэнь Юань чистую правду, радуясь, что ублюдок хотя бы смеется — впервые за много дней. — Думаю, может, все же поесть, когда принесут обед». «Мало ли что они нам подложат в еду. Придется терпеть. Некоторые снадобья развязывают язык, а на вкус их не распознать. Их использование без одобрения совета четырех великих школ незаконно, они надежно охраняются, а тайное изготовление карается смертной казнью, — тут Шэнь Цинцю отставил менторский тон: — Но если твой сопляк раздобудет рецепт — а ему вообще везет, я смотрю — то он может нам их подсунуть, чтобы вызнать, где искать улики и свидетелей». «И тогда нам крышка, — Шэнь Юань закончил свою зарядку, перестал махать руками и ногами и плюхнулся на задницу, вытянулся на холодной каменной плите, подложив руки под голову. — Массаж бы сейчас!» «Позови своего сопляка… Да, если они поймут, где копать, они много чего накопают. Не понадобится и история Хайтан, с нас хватит остального». «А что еще они могут накопать?» — невинным тоном осведомился Шэнь Юань. «Меньше знаешь — крепче спишь», — только и фыркнул ублюдок. Шэнь Юань решил оставить его в покое, все равно ничего не расскажет. Даже не стал возмущаться насчет «его сопляка» — не пора ли оставить это прозвище в прошлом? Шэнь Юань снова погрузился в свои мысли о коварных демонах. Мог ли Мэнмо притвориться Ло Бинхэ в том его сне? Разумеется, Повелитель Кошмаров мог принять любой облик в Мире Сновидений, это, как-никак, была его вотчина. Но можно ли подделать духовную энергию? Шэнь Юаню казалось, что от их ученика в тот раз исходила его собственная духовная аура. И почему Шэнь Юань не был квалифицированным заклинателем… Тогда он бы сейчас знал, мог или не мог Мэнмо прикинуться Ло Бинхэ во сне! Допустим, мог. Зачем? Вбить клин между «учителем Шэнем» и его послушной белой овечкой? Конечно, у Мэнмо не было причин любить Шэнь Юаня — или Шэнь Цинцю. Но и ненавидеть его, вроде бы, не за что. Чего он мог добиться, рассорив Ло Бинхэ с учителем? Сильнее привязать к себе? Ло Бинхэ, вообще-то, был весьма самостоятельным молодым человеком. И если чего-то и не выносил, так это когда им пытались манипулировать. Мэнмо не мог этого не понимать. Оттолкнуть одного учителя, чтобы юный демон сблизился со вторым… Тогда зачем Мэнмо сейчас пытается их помирить?! «А-а, это невыносимо, моя голова…» Впрочем, если смотреть на проблему трезвым — и голодным — взглядом (на этой мысли у Шэнь Юаня заурчал живот, вызвав у Шэнь Цинцю поток неудержимого хихиканья и подколок насчет пути паразитического совершенствования), то какая вообще разница, что движет поступками Мэнмо, да и Ло Бинхэ? Единственная их с ублюдком надежда — как-то отвертеться от обвинений на суде и вернуться на Цанцюн. Обнять золотое бедро Юэ Цинъюаня или Лю Цингэ и сидеть, не высовывая носа с пика, всю оставшуюся жизнь. Чего бы ни хотел от них сейчас Ло Бинхэ, Шэнь Юань никак на него повлиять не мог. Что ж, хотя бы Шэнь Цинцю повеселел. Близился день их суда, а точнее, «допроса». Им нужно встретить судьбу во всеоружии.