Паразит

Шэнь Юань опасался, что их ученик вернется тем же вечером и убьет их на месте. Однако, шли дни, а Ло Бинхэ все не появлялся. «Не мог же он завалить проверку? — рассуждал Шэнь Юань. — Тогда бы нас сразу выпустили. Или он провалил ее и убил всех снаружи? Может, оставил нас напоследок? Может, там у них конец света?» «А может, ты, наконец, заткнешься?» Настроение Шэнь Цинцю по шкале от одного до десяти стремилось в минус бесконечность. В отличие от Шэнь Юаня, что принял свою скорую смерть еще в тот день, когда Ло Бинхэ скинули в Бесконечную Бездну, Шэнь Цинцю, похоже, все это время надеялся выпутаться. К тому же, его сводило с ума сидение на одном месте связанным. Шэнь Юаню было искренне жаль, но он не знал, что делать с его апатией. Любые попытки приободрить Шэнь Цинцю только раздражали. Гунъи Сяо больше не заходил, Шэнь Юань надеялся, что его просто отослали куда-нибудь подальше, а не прикончили. Адептов Цанцюн в тюрьму так и не пропускали, несмотря на обещания главы дворца подписать разрешения. Зато на четвертый день после заседания к ним пришли три незнакомых адепта Хуаньхуа с вопросом, когда, наконец, Шэнь Цинцю сознается в своих преступлениях, и откуда он узнал о нападении на Цзюэди. Не получив ответа, троица хорошенько избила связанного пленника, который ни сопротивляться, ни передавать контроль Шэнь Юаню не пожелал. Это избиение Шэнь Юаня скорее обескуражило. Может, Шэнь Цинцю и выглядел как утонченный благородный господин, который впадет в истерику от сломанного пальца, и, может, про его любовь к комфорту и нежелание утруждать себя тренировками и опасными заданиями ходили легенды, но оба обитателя этого тела за свою жизнь пережили такое, что пара пинков по ребрам их совершенно не впечатляла. Особенно в свете скорого обезглавливания с четвертованием, а то и вовсе долгих мучительных пыток на свисающей с потолка цепи. Хорошо, что адепты Хуаньхуа видели Шэнь Цинцю в таком искаженном свете. Знай они, что он способен вытерпеть, начали бы сразу с отпиливания ноги ржавой пилой! А так, гости немного посовещались, стоит ли делать это и то, почесали макушки и покинули пещеры с недовольными лицами, пообещав «скоро вернуться». Устав от возмущений Шэнь Юаня, Шэнь Цинцю нехотя пояснил, что в их мире в некоторых случаях разрешалось выбивать из подсудимого признание силой, особенно, если вина уже была доказана, но тот продолжал скрывать важные детали. Вот только, когда речь шла о заклинателях его уровня, с таким высоким положением, сперва требовалось получить одобрение от Совета четырех великих орденов. Не мог же Цанцюн согласиться на такие меры? Или за эти дни успели найтись неопровержимые улики и на Шэнь Цинцю поставили крест? Шэнь Юань считал, что Юэ Цинъюань не отказался бы от Шэнь Цинцю так просто. Он ведь давно знал, что тот — преступник, но все равно продолжал поддерживать. Нет, скорее всего, в Хуаньхуа просто решили наплевать на законы. Или это и вовсе была частная инициатива отдельных личностей. Личности. Удивительно только, что эта личность пропадала черт знает где… На следующий после избиения день Шэнь Цинцю, валяясь на платформе с раскинутыми в стороны руками и тупо глазея в потолок, выдал: «Если… Когда он будет пытать нас, я возьму контроль, тебе будет полегче». Это еще что? Решил рассчитаться за пытки в пещерах Цюндин? «Нет уж, раскидаем поровну». «Ты никого не убивал и даже сопляка в пропасть не сталкивал. Так будет честно». Да что с ним? Шэнь Юань по-настоящему испугался. Перехватив контроль над рукой, он осторожно дотронулся до волос Шэнь Цинцю. Тот взбесился, дернул рукой в сторону, с силой ударяя ее о каменный пол. «Не лезь ко мне! Что ты творишь?» «Тебя хочу спросить! Мы все делим поровну, не надо строить из себя героя». «Я хотя бы не стану плакать и умолять твоего сопляка о пощаде! Не хочу позориться перед смертью». Так вот, в чем дело? «Ты же говорил, у тебя был какой-то план на крайний случай, — примирительно напомнил Шэнь Юань. — Ты хотел рассказать, что нас двое? Или еще что-то?» Шэнь Цинцю повернулся на бок, унимая мелкую дрожь, и подтянул колени к груди, обхватил их руками. Его знобило. Шэнь Юань видел перед собой сияющий белый камень платформы, рассыпавшиеся по полу черные волосы, потоки хлещущей по стенам воды. Их постоянный шум то приедался и казался почти неразличимым, то, как сейчас, вворачивался в самый мозг, сводя с ума. «Забудь. Тебе не понравится. Это на самый-самый крайний случай. И еще, знаешь. Если со мной что-то случится…» «Шэнь Цинцю, ты меня пугаешь, — серьезно сказал Шэнь Юань. — Что с тобой может случиться, чего не случится одновременно и со мной?» Шэнь Цинцю словно и не расслышал его вопрос: «В общем, если меня не будет рядом. Насчет твоего сопляка…» Шэнь Юань перехватил контроль и расслабил крепко сжатые пальцы, погладил Шэнь Цинцю по плечу. — Что происходит? — тихо спросил он. — Что ты собрался делать? Он же не мог спятить за эти двадцать дней? Им еще даже ничего не оторвали, не слишком ли рано? Ведь Шэнь Цинцю совершенно спокойно пробыл два месяца в пещерах Единства душ, пытая Шэнь Юаня — и себя тоже. А теперь двадцати дней заточения хватило, чтобы он так расклеился? Или дело в неотвратимости смерти, а тогда-то он знал, что выйдет наружу живым и почти здоровым? «Не говори вслух, паразит, — похоронный тон Шэнь Цинцю чуть изменился. — Кто-то идет». Вот радость-то! Шэнь Юань и не заметил, как из воды уже поднялась белокаменная тропа. Шаги звучали все ближе, и вот, с бесконечно мрачным выражением на лице, к ним на платформу ступил Ло Бинхэ. — Учитель? Шэнь Юань нехотя поднялся на ноги. Медленно и пошатываясь. Он чувствовал себя не очень хорошо. Не говоря уже о вчерашнем избиении, их весь день знобило, в глаза словно насыпали песка, а виски ныли болью, похоже они простудились. Без энергии ци даже такая мелочь выбивала из колеи. «Шэнь Цинцю, как тебе такой вариант: давай нырнем рыбкой в воду? Кислота разъест башку и легкие, и…» — Даже не поздороваешься? — прервал его мысль Ло Бинхэ. Шэнь Юань действительно не хотел здороваться с учеником, не после того, как он подставил их на суде. Но и злить его не хотелось… — Ну, доброе утро, — перехватил контроль Шэнь Цинцю. Ублюдок каким-то образом всегда точно определял время, даже в этой пещере! А его насмешливый тон заставил Шэнь Юаня пожалеть, что он не прыгнул в кислотное озеро, пока была возможность. — Как прошла проверка? Мой ученик так талантлив, надеюсь, все по достоинству оценили его способности. — Учителю стоило бы о себе волноваться, — грубо ответил Ло Бинхэ. — А что такое? Что-то случилось? Ох уж этот глумливый тон… Но Шэнь Юань мысленно посмеялся над шуточкой — против воли. Их ученику было не до смеха, его голос дрожал от ненависти: — На Цинцзин нашли много странных вещей. Не расскажешь… — Достаточно для приговора? — перебил Шэнь Цинцю. — Достаточно для того, чтобы Совет разрешил выбить из тебя признание, если продолжишь молчать! «Вот и оно, а?» Глаза Ло Бинхэ метали молнии. — Неужели ты мог сотворить такое? И еще в чем-то упрекаешь меня? После всех этих убийств? — ученик, похоже, вконец взбесился. — Рассказал всем, что я демон, хотя обещал не говорить! Врешь мне снова и снова! Да ты хуже любого демона, у тебя вообще сердца нет! Он всерьез рассчитывал, что учитель сдержит то обещание молчать, когда Ло Бинхэ будет топить его на суде? Не говоря о том, что оно с самого начала было ложью... Шэнь Цинцю не отвечал. Ло Бинхэ какое-то время всматривался в него, потом махнул рукой и вихрем унесся прочь с платформы. «Пронесло?» Не успели они с Шэнь Цинцю выдохнуть, как ученик вернулся. — Я даже не хотел приходить, не хотел больше говорить с тобой, но… — он на миг прикрыл глаза и продолжил: — Ты правда все это сделал? Шэнь Цинцю засмеялся. «Он думает, я так просто признаюсь? Хоть бы что-нибудь оторвал для начала». — Ответь! Как Шэнь Юаня достала эта его новая манера общения криками! Куда делся прежний почтительный цветочек? — Оставь меня в покое, Ло Бинхэ, — попросил Шэнь Цинцю, спокойно глядя в глаза ученику, и протянул: — Мне правда-правда надоели твои вопли. Вот здесь уже, — он показал рукой на горло. — Не хочу их больше слышать. Дай последние деньки пожить спокойно. «И правда», — согласился Шэнь Юань. Он не помнил, чтобы Ло Бинхэ из «Пути гордого бессмертного демона» так орал. Разве это не должно портить имидж будущего повелителя трех царств? Впрочем, впереди у него много времени… — Мне плевать, чего ты хочешь и чего ты не хочешь, тебя никто больше не спрашивает, — зло ответил ученик. — Я тоже много чего хотел. Например, чтобы ты держал свои обещания. Шэнь Цинцю нервно повел плечами, раздраженный Вервием бессмертных. Ему было трудно стоять, он часто моргал, с трудом фокусируя взгляд на ученике. «Вот бы сейчас жаропонижающего!» — подумал Шэнь Юань. Ло Бинхэ, тем временем, продолжил изливать свои обиды. Шэнь Юань был согласен с претензиями, но что он мог сделать? Зачем обсуждать это снова и снова? — Первого обещания учителя, защищать этого ученика, хватило на целых три года! Второе — хранить его тайну — не продержалось и месяца. Боюсь, следующее обещание учитель нарушит еще до того, как его даст. Ах да, ты же не хочешь больше со мной разговаривать! Ну и прекрасно: больше не обманешь. — Кто бы говорил, Ло Бинхэ, ты сам целых три года врал мне. А что обещания? Не будет ложью сказать, что и ты о своих позабыл! — О чем ты? — Не ты ли обещал заботиться о своем учителе, когда вырастешь? Как ты там говорил?.. — Шэнь Цинцю приосанился, прижал руку к груди и продекламировал тоненьким голосом: — Когда я вырасту, я буду заботиться об учителе и защищать его. Всегда! «А ведь, и правда, было такое!» — вспомнил и Шэнь Юань. После первой встречи с Мэнмо Шэнь Юань проснулся в панике, а Шэнь Цинцю чуть не прикончил их маленького ученика. Но потом они поговорили и все наладилось. Как же тогда было просто… Почему они не могли оставаться на Цинцзин вечно? Такими, как были? Впрочем, нет, Шэнь Цинцю лучше взять из этого временного отрезка, он стал гораздо приятнее с тех пор! Ло Бинхэ это напоминание, казалось, выбило из колеи. Тихим мрачным голосом он произнес: — Этот ученик ни на миг не забывал своего обещания. Я буду заботиться об учителе и дальше. У Шэнь Юаня мороз прошел по коже от неприкрытой угрозы в этих словах. Шэнь Цинцю же спросил: — Может, снимешь с меня эти веревки, раз так? — Чтобы ты снова попытался сбежать? — Вот она, твоя забота, — ехидничал Шэнь Цинцю, похоже, наплевав на последствия. — Пустые слова! Ло Бинхэ неожиданно не стал спорить, а лишь пристально оглядел бывшего учителя. — Ты выглядишь больным. Что-то случилось? «Он смеется, что ли?» — Шэнь Юаню было трудно поверить, что это не издевка. Действительно, что же случилось? Кроме двадцати дней в тюрьме, перекрытых каналов духовной энергии, попытки их задушить, голода, вчерашнего избиения… — Двадцать дней в тюрьме, твоя попытка меня задушить, вчерашний допрос… — начал и Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ открыл было рот, но Шэнь Цинцю не дал себя перебить, практически выкрикнув: — …и! Это! Проклятое! Вервие бессмертных! Он рванул ворот верхнего ханьфу, вцепился пальцами в тонкие красные веревки на груди и потянул в сторону, они больно врезались в кожу. Шэнь Цинцю бессвязно что-то прошипел, Ло Бинхэ бросился к нему, пытаясь разжать стиснутые пальцы: — Перестань, ты только себе сделаешь хуже, если… У тебя жар? — Предлагаю сделку, Ло Бинхэ: сними эту штуку с меня хотя бы на день, а я честно отвечу на любой твой вопрос! Ты же любишь вопросы? «Я совру», — пояснил Шэнь Цинцю, будто Шэнь Юань не догадывался. Ученик только отмахнулся от предложения: — Учитель, ты нездоров? Почему ты не сказал сразу, что тебе плохо? — Мне постоянно плохо! — рявкнул Шэнь Цинцю. Он не врал, по крайней мере, последние двадцать дней так и было. — Я схожу за врачом. Пусть идет! Они с Шэнь Цинцю были не настолько больны, обычная простуда да пара синяков, но чем скорее он уберется, тем лучше, верно? Вообще, было странно, что Ло Бинхэ беспокоился из-за учителя. Не хотел, чтобы тот загнулся раньше срока? Или и правда переживал? Да нет, если бы он правда беспокоился, устроил бы он все это? В раскаяние ученика Шэнь Юаню не верилось. Главным образом потому, что он, в общем-то, имел полное право их ненавидеть… Не успел Ло Бинхэ дойти до середины тропы, как голову Шэнь Цинцю — и Шэнь Юаня! — прошило болью от виска до виска. Они пошатнулись, рухнули на колени, уперлись ладонями в пол. В глазах потемнело, раздался низкочастотный гул, что нарастал, как ревущий поток, грозя взорвать изнутри череп. Шэнь Юань пытался открыть глаза, но словно потерял власть над телом, оно казалось ватным и вялым, словно во сне. — Учитель? Учитель, что с тобой? Голос ученика почти полностью отсекался шумом в ушах, неожиданно тело перестало ощущаться тяжелым — и ощущаться вообще — словно Шэнь Юань бабочкой выскочил из кокона. Он чувствовал себя маленькой песчинкой, пылинкой, дрейфующей в бесконечной тьме. Вдруг в этой тьме возникло неясное свечение, будто далеко-далеко перед Шэнь Юанем зажегся огонек. «Шэнь Цинцю?» Мысли его путались, но кое-как Шэнь Юань вспомнил, кто он такой, и сообразил, что происходит. Должно быть, кто-то запустил перенос души в цветочное тело. Шэнь Юань не представлял, кто это мог быть, если только Шэнь Цинцю не попросил кого-то без его ведома. Они договаривались, что в новое тело перенесется Шэнь Юань. Он неосознанно потянулся к этому свету, полетел, словно подхваченная ветром пылинка…и остановился. Разве он мог сбежать и бросить Шэнь Цинцю в таком месте? Но они договорились, что новое тело будет у Шэнь Юаня. Соблазн спастись был так велик! Но кто бы ни ждал на той стороне, он ждет Шэнь Цинцю, а не Шэнь Юаня. Но они договорились. И потом он, конечно, вернулся бы за Шэнь Цинцю, нашел бы способ… Хотя, что бы он смог сделать против Ло Бинхэ и дворца Хуаньхуа? Но они договорились! Они договорились, но… Пока Шэнь Юань медлил, какая-то маленькая пылинка, не больше его самого размером, бесцеремонно отпихнула его с дороги. Шэнь Юань потянулся к ней, пытаясь остановить, звал по имени, но та грубо оттолкнула его назад, в старое тело, и, размазавшись в сверкающую белую нить, унеслась к спасительному огоньку. Шэнь Юань рывком вернулся в реальность. Распахнул глаза. Ло Бинхэ сидел на полу, обнимая его за плечи. Вервие бессмертных уже было снято с их тела. Их? «Шэнь Цинцю?» Ублюдок не отзывался. Шэнь Юаня затрясло. Ло Бинхэ, увидев, что Шэнь Юань пришел в себя, чуть отстранился, продолжая аккуратно поддерживать его под локоть. Шэнь Юань ощутил, как по духовным каналам разлилась энергия ци, словно бурный поток понесся по иссохшему руслу реки. Шэнь Юань поморщился, их ци никогда не отсекали так надолго, ее возвращение ощущалось болезненно… Их? — Учитель, я снял Вервие, раз ты так просишь, но лучше бы ты не делал глупостей… «Шэнь Цинцю?» Никого там не было! Шэнь Юань с трудом поднялся на ноги, оттолкнул Ло Бинхэ, что пытался ему помочь. Толкнул еще раз, ударил. Еще и еще. Голова раскалывалась, по телу волнами распространялась ярость, проходила от кончиков пальцев по венам, устремлялась к сердцу. Ублюдок бросил его. Вот какой у него был план на крайний случай! Оставить Шэнь Юаня одного. «Почему меня все бросают?» Ци бушевала, словно река, что не могла удержаться в берегах. «Никого нет на твоей стороне. Ты забыл? Ты должен был знать». Мягкий, наполненный сочувствием голос. Голос... Или воспоминание? «Конечно, должен». Шэнь Юань прикрыл глаза, стоя посреди платформы. Духовная энергия растекалась от него во все стороны, но что-то в ней было неправильным, испорченным, искаженным… Кто-то подошел к нему, и Шэнь Юань взмахом руки отшвырнул его к стене пещеры. Какая разница. Он все равно должен был умереть. Точнее, ему не было места в этом мире с самого начала… Перед глазами вновь возникла черная тень, обхватила руками. Шэнь Юань пытался сфокусировать взгляд, но ему это не удавалось. Сбросив чужие руки, он продолжил бить духовной энергией во все стороны, не важно куда, просто хотел уничтожить все. В единое целое смешались грохот камней, шум воды, растекающаяся по меридианам искаженная ци, что выламывала тело, выворачивала каждый сустав, рвала мышцы и крошила кости. Обзор заволокло мутной дымкой, в которой оживали призраки прошлого… Шэнь Юань впервые в жизни захотел кого-то убить. Стены Водной тюрьмы рушились вокруг него.

***

Шэнь Юань очнулся в незнакомом месте. Перед глазами виднелась белая ткань, и он лежал на чем-то мягком, вероятно, в кровати. Было, наконец-то, тепло. Разве он не умер? Он точно помнил, что… Нет, он не мог вспомнить, как оказался здесь, и что с ним случилось. Может, воспоминания истерлись из его памяти, а, может, разум с самого начала не фиксировал происходящее. Скорее всего, после снятия Вервия бессмертных его ци разбушевалась, и кто-то помог восстановить ее здоровое течение, как Шэнь Цинцю когда-то помог Лю Цингэ. Сердце Шэнь Юаня заколотилось, как бешеное. Шэнь Цинцю! Чертов ублюдок его бросил! Оставил в Водной тюрьме, зная, что его будут жестоко пытать, а потом убьют. Лучше бы искажение ци и правда его добило! Когда, с кем Шэнь Цинцю успел договориться о переносе души в цветочное тело? Наверное, воспользовался методом Шэнь Юаня и написал кому-то письмо. Юэ Цинъюаню? Похоже на то. Кажется, Шэнь Цинцю вовсе не так сильно ненавидел «братика Юэ Ци», как Шэнь Юань думал. Шэнь Юань окончательно проснулся. Из одежды на нем остались одни нижние штаны, зато и Вервия бессмертных не было. Он лежал на боку на краю кровати, задернутой пологом. Было темно, сквозь тонкую белую ткань виднелись смутные очертания мебели и слабо освещенная комната, Шэнь Юань не мог как следует ее рассмотреть. По крайней мере, это совершенно точно была не Водная тюрьма. Впрочем, все это слабо волновало Шэнь Юаня по сравнению с лежащим позади телом, что обнимало его левой рукой. Вот почему ему было тепло! Кто бы там ни расположился позади — Шэнь Юань догадывался, кто это мог быть — он был теплым, как печка, и Шэнь Юань, греясь, невольно привалился к нему спиной во сне. Это все еще не объясняло чужую руку за поясом его штанов. Шэнь Юань пытался успокоиться и здраво обдумать происходящее, но какие тут могли быть здравые мысли? Он испытывал подобное ощущение лишь однажды, и воспоминания эти были самыми отвратительными. Ладно, если постараться рассуждать здраво, ученик, очевидно, направлял свою энергию в его нижний даньтянь, Шэнь Юань ощущал мерное течение чужой ци, что волнами расходилась по телу, унося с собой Неисцелимый яд, залечивая повреждения меридианов и успокаивая его собственную ци. Вообще-то, необязательно было делать это именно так. Да и нижний даньтянь располагался выше, на два пальца отступив от пупка, разве ученик мог не знать? Когда Лю Цингэ помогал им очищать духовные каналы от яда, он обычно клал руку на плечо или на спину. Шэнь Цинцю, спасая Лю Цингэ от искажения ци, тоже положил руки ему на спину. Не было абсолютно никакой необходимости запускать руки в чужие штаны! Впрочем, Шэнь Цинцю тоже однажды так сделал. Но это, хотя бы, были его собственные штаны. Горячее дыхание ученика щекотало шею. Рука проскользнула ниже… Это уже совершенно точно не был нижний даньтянь! Шэнь Юань взмолился небесам, чтобы отвыкшее за шесть лет от прикосновений тело не отреагировало как-нибудь не так. За свою ориентацию он был уверен, но кто знает, как все работало у Шэнь Цинцю после долгих лет воздержания? Может ему было бы все равно? И что здесь вообще происходит? Шэнь Юань был уверен, что в писанине Самолета не описывалось ни единого подобного контакта… Хотя Шэнь Цинцю давно об этом говорил, но разве их ученик мог переметнуться в другую команду? Или он теперь играет за обе? Жена-то у него тоже есть… «Так, стоп, не время об этом думать!» Чужая ладонь двигалась нежно, почти невесомо. Стараясь не пропустить нотки паники в голос, Шэнь Юань спросил: — Так-то я учил тебя передавать духовную энергию, Ло Бинхэ? Думаешь, Лю Цингэ каждый месяц засовывал мне руку в штаны? — Надеюсь, что нет, — помедлив, ответил ученик. Ладонь его замерла, голос был спокойным, но каким-то охрипшим, будто он заболел. — Тогда что делает твоя рука в моих штанах? — Учитель так давно не был в том месте… Должно быть, это очень тяжело, — насмешливо протянул Ло Бинхэ. — И тебе нужно было очистить меридианы от Неисцелимого. Я решил совместить решения двух проблем в одно. «Да нет, ты просто создал третью проблему! Нахрен иди с такими решениями!» Шэнь Юань почувствовал, что от ярости сейчас заработает себе новое искажение ци. Это была попытка его унизить, напомнив о бордельных похождениях? Да Шэнь Цинцю даже не был таким зависимым от секса, как пытались выставить злопыхатели, кто тут еще кого унижает такими «решениями». И, в конце концов, чья это рука на чужом члене? Если бы у Шэнь Юаня встало, может, он бы и устыдился, а так… — По-моему, это была плохая идея. — Возможно. Рука этого грязного демона ни на что не годится... — вздохнул ученик. — Так может, надо ее убрать? Ученик покорно разжал пальцы и вытащил руку наружу. «Правда убрал?! И почему я не спросил раньше…» — А когда учитель приходит в дома ив и цветов, он расспрашивает каждую сестричку о ее родственниках? Или только я не подхожу для такой работы? Дело с самого начала было не в его «родственниках»! Шэнь Юань не успел перевести дыхание, как ладонь Ло Бинхэ переместилась на его грудь, легла напротив сердца. Указательный палец принялся отстукивать ритм сердцебиения Шэнь Юаня. Час от часу не легче. — Так странно… — протянул ученик. — Бьется. Я думал, у учителя сердца нет. И что это за обиженный тон? Это Шэнь Юань сейчас ощущал себя оскорбленным в лучших чувствах. Он рывком сел, сбрасывая чужую руку, отдернул тканевый полог и поднялся с кровати. И не поверил своим глазам. — Где я? — Не узнаешь? — ученик тоже выпрямился, подвинулся ближе к краю и опустил ноги на пол. К сожалению, Шэнь Юань узнавал — это-то его и пугало. Какие-то детали обстановки отличались от домика Шэнь Цинцю на пике Цинцзин, например, узор резных перегородок между комнатами был другим, окна — больше, письменный стол — ниже, кровать — шире, дверные проемы еще стояли пустыми, а на полках по стенам не было ни книг, ни картин и прочих украшений, но в целом… Это была очень хорошая копия. Шэнь Юань выскочил наружу. Ло Бинхэ почему-то не стал его останавливать. Безжизненный серый пейзаж дал Шэнь Юаню ответ и на этот вопрос. Потому что эта копия Бамбуковой хижины находилась в Царстве демонов… Куда бы он мог сбежать? Шэнь Юань так и застыл в дверях. Ло Бинхэ подошел к нему сзади, положил руку на плечо. — Я посажу здесь бамбук и цветы, будет почти не отличить от твоего дома. Пришлось подготавливать это место в спешке. — Что… Что вообще происходит? — слабым голосом спросил Шэнь Юань. Ноги его едва держали. — Боюсь, суд примет решение не в пользу учителя. Так что я сказал всем, что ты убежал. Здесь тебя никто не найдет. Шэнь Юань похолодел. Как хорошо все устроилось! Ему не оправдаться на суде, потому что суда не будет. Ему не поможет Цанцюн, потому что в Цанцюн вернулся настоящий Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ получил полную власть над своим бывшим учителем, ему не придется ни перед кем отчитываться за состояние пленника — потому что никто и не знал, что он здесь. Никто не поможет ему, никто не будет его искать. Шэнь Юань чуть не заплакал от навалившегося чувства безысходности. Он ведь не был таким уж плохим человеком? Разве он это заслужил? «Я хотя бы не стану плакать и умолять о пощаде!» — вспомнил он слова Шэнь Цинцю. Слезы высохли еще на подступе к глазам. Да уж, это все, что ему оставалось. Гордость злодея, что стойко переносит невзгоды… Еще можно было рассказать Ло Бинхэ о сбежавшем Шэнь Цинцю, но Шэнь Юань сомневался, что ученик поверит в такую историю, даже если у него и получится вклиниться между сеансами бешеного ора. «Это был не я, а мой злой двойник!» Интересное заявление, а главное, абсолютно непроверяемое. Наверняка Шэнь Цинцю хорошо спрячется после перемещения в новое тело. К тому же, половина, если не больше, претензий Ло Бинхэ относилась к обоим «учителям». И кто знает, как он разъярится, узнав, что его столько лет водили за нос... Нет, операция «правда» снова откладывалась на самый крайний случай. — Почему суд примет решение не в мою пользу? — наконец, спросил Шэнь Юань. Ло Бинхэ молчал. — Что они нашли на Цинцзин? Насмотревшись на пейзаж за дверью, Шэнь Юань вернулся в комнату и сел за низкий столик. Ло Бинхэ остался стоять в стороне. Слабое пламя свечей едва разгоняло мрак по углам комнаты, Шэнь Юань не мог разглядеть выражение лица ученика. Наконец, тот ответил: — Они нашли пару заметок на полях книг с тем твоим почерком. И… Неподалеку от Цинцзин был участок с множеством закопанных ям, словно раньше там лежали детские тела, а потом их перевезли, а ямы небрежно засыпали землей. Местные жители иногда видели тебя там, так что… Шэнь Юань против воли рассмеялся. Выращивая новое тело, они с Шэнь Цинцю угробили кучу ростков. Но тела, полученные из ростков цветка Росы луны и солнца, после гибели просто увядали, рассыпаясь в воздухе. Поэтому никаких настоящих трупов в их огороде, конечно же, не было. Но ямы-то оставались. Шэнь Юань их не закапывал, потому что ему было лень, да и кто мог знать, что это понадобится? А теперь тот, кто помог Шэнь Цинцю перенести душу в новое тело, зачистил их огородик, вот только не знал, с какой стороны браться за лопату, поэтому получилось не слишком хорошо и результат вызвал подозрения. Зрелище, должно быть, вышло кошмарное! — Так что вы решили, что я там убитых адептов закапывал? — Не знаю. Еще у тебя дома были странные книги — про Священный Мавзолей мира демонов и демонические родословные. Ну да, были! Шэнь Юань, вообще-то, пытался изучить врага, ведь после разделения им с Шэнь Цинцю все равно пришлось бы сражаться с бывшим учеником, поэтому они искали ответы в любом месте. В частности, эти книги помогали им разобраться, что за демоны станут будущими помощниками Ло Бинхэ, а кто, быть может, решится заключить тайный союз с одним бессмертным мастером... В Священном мавзолее и вовсе хранился крайне занимательный артефакт: лента, что отсекала демоническую энергию наподобие того, как Вервие бессмертных мешало заклинателям использовать ци. Вот только в Священный мавзолей простому заклинателю попасть было невозможно, поэтому им нужен был какой-нибудь сообщник с «той стороны». Но даже если не вышло бы, книги о Мавзолее стоило изучить хотя бы чтобы знать, а что Ло Бинхэ сможет применить против них. — Разве заклинателю нельзя читать книги про демонов? Как же нам тогда истреблять их? — Учитель все об одном! — резко ответил Ло Бинхэ и на этом решил свернуть разговор о Цинцзин. — Тебе принести еды? Шэнь Юань покачал головой. — Может, ты еще чего-нибудь хочешь? Шэнь Юань много чего хотел, но лишь неосуществимого. Например, вырвать Шэнь Цинцю сердце — но у ублюдка его и не было. Столкнуть Ло Бинхэ в бездонную яму — но он ведь все равно выберется. — Я могу просить все что угодно? — полюбопытствовал Шэнь Юань. — Просить — можешь. Шэнь Юань проглотил эту грубость. Может, копия Бамбуковой хижины и была точной, но отношения этих ученика и учителя изменились кардинально. — Я хочу никогда больше тебя не видеть, — честно ответил он. Ло Бинхэ молчал. На миг Шэнь Юань испугался, что тот в стиле «Пути гордого бессмертного демона» ответит: «Хорошо» и вырвет ему глаза. — Это невозможно устроить. Никто не должен знать, что ты здесь. Мне придется приносить тебе еду и прочее необходимое, — издевательским тоном Ло Бинхэ добавил: — Я ведь обещал заботиться об учителе... Несмотря ни на что. — Что ж, тогда скройся хотя бы сейчас. — Тогда придется снова связать тебя Вервием бессмертных. Шэнь Юань невысоко оценивал свои шансы сбежать от Ло Бинхэ хоть с Вервием бессмертных, хоть без, но снова сидеть связанным… Пусть он и не был Шэнь Цинцю с его трагическим прошлым и резкой реакцией на любые веревки, Вервие за эти дни и его достало. Ло Бинхэ уточнил: — Либо ты сидишь со мной и без Вервия бессмертных, либо я ухожу, но связываю тебя. Я установил вокруг дома защитные барьеры и охрану, но, боюсь, если учитель снова захочет бросить этого ученика, его ничто не удержит. «Интересно, а если я соглашусь на первый вариант, как долго ты будешь тут торчать?» Проверять Шэнь Юань не хотел, поэтому покорно согласился на второй. Ученик принялся обматывать его веревками, старательно отворачивая лицо. Шэнь Юань тоже не горел желанием смотреть ему в глаза после случившегося. К тому же, прожив столько лет с Шэнь Цинцю, что не переносил чужих прикосновений, Шэнь Юань тоже невольно перенял эту неприязнь к близким контактам. Ну, или дело было в одном конкретном ученике... — Ты говорил, что честно ответишь на один мой вопрос, если я сниму Вервие бессмертных хотя бы на день, — вдруг вспомнил Ло Бинхэ. — Я весь этот день был без сознания, — буркнул Шэнь Юань. Разве это честно? Впрочем, не плевать ли? — Что ты хотел узнать? Закончив с Вервием, Ло Бинхэ отступил на несколько шагов, все еще не поднимая взгляд на учителя. После долгого молчания он, наконец, начал: — То, что ты говорил... И умолк. Отвернулся, сжимая кулаки, отошел к двери. Честно говоря, Шэнь Юаня беспокоил этот его вид побитой собаки. Где грозный владыка мира демонов, что одним взглядом испепелял врагов? Кто это вообще такой? Все их последние встречи ученик либо обижался и ныл, либо закатывал скандалы и орал, но не делал ничего настолько же ужасного, как во время погони в Ци Гу. Если бы не вся эта история с задержанием, судом и тюрьмой, может, Шэнь Юань и поверил бы, что его душа еще не успела окончательно почернеть. Задержавшись в дверном проеме, Ло Бинхэ все же продолжил: — Ладно. Потом как-нибудь спрошу. Не забудь. Сказав так, он наконец-то оставил учителя одного. Шэнь Юань походил по своему новому жилищу туда-сюда, размышляя, как неуютна обстановка без книг и дверей. Спать не хотелось, заняться было решительно нечем. Думать…не хотелось еще больше. О чем он мог думать здесь? Искажение ци не оставило после себя заметных следов. Ло Бинхэ был талантливым заклинателем со спокойной ци, он с легкостью помог Шэнь Юаню восстановить равномерное течение потока. Ци Шэнь Цинцю была нестабильная, его и так постоянно трепало, а после перемещения душ Шэнь Юань пребывал в таком потрясении, неудивительно, что ци вырвалась из-под контроля. Шэнь Юань плохо помнил, что происходило в тот момент. Скорее всего, он впал в буйство, как Лю Цингэ, и немного испортил подземные интерьеры дворца. Ну, ничего, приладят пару выбитых факелов на место. Ло Бинхэ-то в свой прошлый визит вообще разнес полпещеры! Про очередное предательство Шэнь Цинцю он и подавно не хотел думать. К черту ублюдка. Шэнь Юаню было его жаль, он прекрасно понимал, почему Шэнь Цинцю поступил так. Но Шэнь Юаню от этого было не легче. Однажды Шэнь Цинцю сказал, что, если у них получится разделить тела, при встрече он первым делом даст Шэнь Юаню по морде. Шэнь Юань теперь тоже решил, что так сделает. Если они хоть когда-нибудь встретятся. Разве что после смерти! Но где-то в глубине души у Шэнь Юаня теплилась слабенькая надежда, что ублюдок не хотел его предавать. Все-таки, они столько пережили вместе… Неужели, Шэнь Цинцю мог его вот так просто бросить? «Разумеется, мог!» Но, быть может, он планирует вернуться за Шэнь Юанем и скоро вытащит его отсюда? Шэнь Юань плюхнулся на кровать, поморщился, обнаружив огромное мокрое пятно на подушке. Он что же, плакал во сне? А Ло Бинхэ это наблюдал, пока лечил его меридианы? Какое позорище. Против воли, в сознании всплыли воспоминания о другом пережитом сегодня позоре. Впрочем, если ученик и играл теперь за обе команды, и был не против посмеяться над бывшим учителем еще и таким образом, не похоже, чтобы его хотели превратить в «постельную игрушку», как ехидничал Шэнь Цинцю — иначе, а что помешало бы Ло Бинхэ сделать это прямо сейчас? В «Пути гордого бессмертного демона» сестрички в основном сами укладывались к Ло Бинхэ в койку, но некоторых ему приходилось убеждать уговорами, шантажом или используя свою демоническую кровь. Нет, если бы он и хотел что-то сделать с учителем, давно бы сделал. Гораздо более странным казалось, что Ло Бинхэ не спешил отрывать ему конечности. Что, если он и не станет заходить так далеко? Прошло всего три года вместо пяти, вдруг ученик еще не настолько озлобился? И это была «новая локация», место, не упомянутое в оригинальном сюжете. История вновь изменилась. Может, в этой копии Бамбуковой хижины никто и не собирался пытать учителя, отрывать ему руки и ноги. Может, Шэнь Юаня ожидает просто долгое заточение, пока Ло Бинхэ решает, что делать дальше? Если бы Шэнь Юань мог заглянуть в свое не слишком далекое будущее, он бы узнал, что ошибается. Узнал бы, и что Шэнь Цинцю за ним не придет. Но, к счастью, заглядывать в будущее Шэнь Юань не умел. Он весь извертелся на широкой кровати. Тихо: ни стрекота насекомых, ни болтовни Шэнь Цинцю, лишь ветер свистел, проносясь сквозняком через пустые дверные проемы. Сон так и не приходил. Какой-то червячок тревоги незаметно грыз его изнутри. Чего-то недоставало, какого-то кусочка мозаики, словно он упускал что-то важное… Шэнь Юань рывком поднялся с постели, выскочил наружу и обогнул Бамбуковую хижину, с ужасом обнаружил то, что и боялся увидеть: небольшую деревянную пристройку, в точности как та, в которой раньше жил их ученик. Не понимая, отчего его сердце колотится в такой панике, Шэнь Юань медленно подошел и заглянул внутрь. Пристройка пустовала. Он был здесь один. Шэнь Юань привалился спиной к дверному косяку и сполз на пол, не обращая внимания, что пачкает одежду. Ладони вспотели от напряжения. Просто смешно… Что же с ним будет дальше?