Паразит

— И тебе привет, Шэнь Цинцю. Рад видеть тебя в добром здравии. — Едва ли, — голос Шэнь Цинцю звучал раздраженно. — Ты хотя бы представляешь, сколько на Цинцзин скопилось дел? Присесть некогда, я молчу об этом паршивом ублюдке. Голова раскалывается, голос сел, даже пальцы ноют, столько навалилось писанины. А ты тут, получается, отдыхаешь… Нет-нет, я понимаю. Шэнь Цинцю окинул взглядом роскошный интерьер гостиной. Большая светлая комната с высокими потолками и широкими окнами была отделана резными панелями светлого дерева, каждый предмет мебели был достоин размещения в музее, и на всех поверхностях тут и там красовались то ли оставленные прежними хозяевами, то ли принесенные Ло Бинхэ безделушки… Если бы Шэнь Цинцю узнал, что Ло Бинхэ подарил это все Шэнь Юаню, а не просто арендовал дом на время, его, наверное, удар бы хватил от злости и зависти, даром что жалование главы Цинцзин считалось необычайно высоким. Шэнь Юань, конечно, не собирался принимать от ученика этот подарок, но чтобы пошутить над Шэнь Цинцю, возможно, и стоило бы. — Ладно, я наконец-то выбрался! — хмыкнул Шэнь Цинцю, отставляя в сторону чашку и расправляя веер. — Мой худший кошмар, с этим ребенком ни сил, ни времени ни на что не хватает. Шэнь Юань с сомнением оглядел его с ног до головы безупречный облик. Что-то не походил Шэнь Цинцю на замученного отца-одиночку. Ни морщинки не виднелось на гладкой ткани светло-зеленого одеяния, ни волоска не выбилось из элегантной прически. — Тяжелая у тебя жизнь, — сказал Шэнь Юань, присаживаясь напротив. — Ты же не привел его с собой? — Конечно, нет, оставил у Красавицы. Видел бы ты его рожу! — Шэнь Цинцю посмеялся, а потом продолжил жаловаться: — Ненавижу детей. Ненавижу Ло Бинхэ. Ненавижу… Этого мелкого говнюка, потому что он все это в себе совмещает. А, и Лю Цингэ тоже ненавижу. Шэнь Юань отправил в рот кусочек дыни с большого блюда фруктов по центру стола. Легкий завтрак нелегко было объять взглядом! А вот Шэнь Цинцю, похоже, пребывал в худшем расположении духа. «Зачем только приперся такой злой? Сидел бы на Цинцзин дальше». Если в присутствии посторонних Шэнь Цинцю держал себя, как подобало благородному заклинателю, достойному должности наставника пика искусств школы Цанцюн, наедине с Шэнь Юанем он никогда не стеснялся говорить, что думал, и демонстрировать свои худшие стороны — а их было очень много. Теперь, похоже, и мечущийся между кухней и гостиной Ло Бинхэ вошел в круг «своих»: то есть, тех несчастных, в общении с кем Шэнь Цинцю не утруждал себя манерами. «В хорошей же мы оказались компании». Так и бедный Юэ Цинъюань безропотно терпел подобное обращение. Бедный Юэ Цинъюань... Надо было поговорить о нем с Шэнь Цинцю, но как? Еще Шэнь Юань до сих пор немного обижался на Шэнь Цинцю из-за побега из тюрьмы, когда ублюдок оставил его одного и три года прятался, а потом даже не пожелал объясниться. Да, он помог Шэнь Юаню в Священном Мавзолее, но все же, нельзя было сказать, что они все прояснили. Шэнь Юань, как обычно, не простил Шэнь Цинцю — но готов был махнуть на все рукой. Шэнь Цинцю, как обычно, не собирался извиняться и вел себя, будто все в порядке. И пусть — но ведь этот ублюдок еще и пропал на полтора месяца! Шэнь Юань не беспокоился за Цанцюн, потому что Му Цинфан пару раз навещал Шэнь Юаня, чтобы проверить состояние его руки, да и Ло Бинхэ периодически заглядывал в школу по своим делам — они все разбирались с подставными свидетелями законопослушной жизни юного Шэнь Цинцю, объяснениями случившегося в день казни остальным школам и, одни небеса знают, чем еще. «Я, конечно, мог бы и сам приехать на Цинцзин…» Но Шэнь Юань изо всех сил откладывал встречу с тем Ло Бинхэ. Он знал, что ему придется сделать, и оттягивал этот момент, как мог. В общем-то, Шэнь Юань был виноват не меньше Шэнь Цинцю. — О чем задумался? Ты меня словно не слушаешь. — Я тебя не слушаю, — согласился Шэнь Юань. — Ты ненавидишь Красавицу, паразита и весь мир, ничего нового, какой смысл тебя слушать? Скажи что-нибудь неожиданное. — Очень смешно. — А кто это, красавица? — вдруг подал голос Ло Бинхэ, подходя к столу с аппетитно пахнущими жареными пирожками. Поставив блюдо на стол, он подвинул стул поближе к Шэнь Юаню, сел и заботливо положил ему на тарелку пирожок и немного фруктов. — Какой любопытный щеночек. — Про себя, Шэнь Цинцю, про себя, — напомнил Шэнь Юань. — Он что, с нами сидеть… Шэнь Юань послал ему убийственный взгляд. Бедный ученик только начал приходить в себя, не хватало ему потока гадостей от Шэнь Цинцю. И он что, до сих пор считал Ло Бинхэ за прислугу? Главу ордена Хуаньхуа? — Ладно. Мы про Лю Цингэ, — миролюбиво пояснил Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ перевел взгляд на Шэнь Юаня: — Вы называете Лю Цингэ между собой красавицей? — Да, просто прозвище. — Учитель, разве я не красивее? Шэнь Юань замер с довольно глупым видом, не донеся до рта пирожок. Ну вот что это за вопрос? Он пока не хотел, чтобы Шэнь Цинцю прознал об их отношениях, ведь его дурацкие прогнозы некоторым образом оправдались… — Ох, Шэнь Юань, не сиди с таким видом, будто придумываешь, что мне наврать. Я уже в курсе. Это было первое, что твой ученик вообще сказал мне сегодня! Даже не поздоровался. — Ты тоже не поздоровался. — Здравствуй! Можешь себе представить, он считает, что у нас с ним было какое-то соревнование, и он занял в нем первое место. — Соревнование, кто меня первый с ума сведет? — буркнул Шэнь Юань, не веря своим ушам. Зачем об этом рассказывать? И что еще Ло Бинхэ наговорил? Может, весь Цанцюн уже в курсе их отношений? — Мы, говорит, с учителем теперь вместе, — передразнил Шэнь Цинцю, покручивая в руке сложенный веер. — У нас, говорит, отношения. Говорит, мы делали то и это… — Не делали мы того и этого! Чем бы то и это ни было! Ло Бинхэ поднялся и, пробубнив что-то про оставленную на огне сковороду, попытался сбежать, но Шэнь Юань схватил его за рукав и усадил обратно, на всякий случай пригвоздив к стулу мрачным взглядом. Шэнь Цинцю тем временем не затыкался: — Так он мне соврал, вы не спите вместе? — Нет! То есть… — Шэнь Юань вздохнул. Зачем он вообще взялся отвечать на этот вопрос? Нашел, с кем обсуждать свои… Отношения. — Мы спим рядом. — О, — сказал Шэнь Цинцю с неописуемым презрением во взгляде. — Как мило. Мое тело еще не осквернено. Шэнь Юань, ну как так? Шэнь Юань сам хотел бы это знать. Он смотрел на печально поникшие плечи Ло Бинхэ и не понимал. Не понимал, но… — Я вас оставил всего на месяц! — На полтора месяца, — поправил Шэнь Юань, наконец, найдя, где возразить. — Это важно? — Нет. Нечего и обсуждать. Шэнь Цинцю какое-то время молчал, сверля Шэнь Юань возмущенным взглядом, а потом встал и подвинул с центра стола под нос Ло Бинхэ небольшой кувшин с водой: — Пей. Шэнь Юань промолчал, даже не собираясь подыгрывать, но его глупый ученик, конечно, повелся: — Зачем? — осторожно поинтересовался он. Шэнь Цинцю просиял: — Ты, наверное, так много рыдал, чтобы Шэнь Юань тебя простил, как бы не началось обезвоживание. От обезвоживания даже сознание может помутиться… Может, у вас обоих обезвоживание? Или у меня, раз я наблюдаю такую картину. — И ты специально ждал, пока я проснусь и приду, да? Чтобы твою шуточку побольше народу услышало? — вклинился Шэнь Юань, не то чтобы защитить ученика, не то чтобы дурацкие шутки не переросли в полноценную ссору — а этим двоим еще обстряпывать свои мутные делишки и сдерживать старшего Ло Бинхэ в случае чего. — Лучше бы ты ее сразу на Цюндин рассказал на собрании горных лордов. Или выступай на площадях, люди любят шутов. — Неужели ты хочешь сказать, что я не прав и он не поливал тебя слезами? Ты просто так размяк? — Не поливал, — это была ложь. — И вообще, перестань его дергать. Как же Шэнь Юань устал! Они не проговорили и часа, а у него уже разболелась голова. Может, это и правда обезвоживание. Он совсем забыл, как трудно выносить Шэнь Цинцю. Тот продолжал, злобно терзая ножом кусочек дыни: — Перестань это, перестань то… Нашлась заботливая мамаша. Думаешь, ему нужна твоя защита? Когда тебя нет рядом, мы, вообще-то, отлично ладим. Шэнь Юань взглянул на Шэнь Цинцю с сомнением, потом перевел взгляд на Ло Бинхэ. Конечно, Шэнь Юань знал, что его ученик не так прост и что он умел постоять за себя… Но сейчас бедняга сидел с таким понурым видом, что у Шэнь Юаня сжалось сердце, а рука чуть сама по себе не потянулась к его волосам. «Так уж прям и отлично?» Это даже как-то расстраивало. Значит, только рядом с ним они ведут себя так раздражающе? И насколько хорошо они ладят? — Мне приятно, когда учитель обо мне беспокоится, — застенчиво улыбнулся Ло Бинхэ, но даже Шэнь Юань заметил некоторое лукавство в этом ответе. — Вот видишь. И ты на это ведешься! — вздохнул Шэнь Цинцю. — Все у него в порядке. Его надо держать в тонусе, а то в твоей компании он совсем разомлеет. А ему еще сдерживать армии Тяньлан-цзюня. Думаешь, в Цанцюн его просто так отпустили бегать по травке? Твой щеночек — просто меньшее из зол, и если он станет бесполезен… За окном слабо громыхнуло. Заморосил дождь. «Как драматично!» — Будто твои подколки помогут. Но Шэнь Цинцю не слушал: — Меня просто раздражает, что этот сопляк немножечко погрустил и извинился — и ты за все его простил. Мне-то ты вынимал душу и обижался несколько лет подряд! Почему к нему другое отношение? Забыл, как мы сидели в тюрьме? А его кровь? Я молчу, что ты из-за него потерял руку и повредил меридианы, сколько лет тебе придется лечиться? — К моей руке и меридианам он отношения не имеет. А чтобы кого-то за что-то простили, Шэнь Цинцю, — перебил Шэнь Юань таким же наигранно-обеспокоенным тоном, — нужно хотя бы попросить прощения, как знать, вдруг этого будет достаточно? — Да уж, — внезапно согласился Шэнь Цинцю. — А некоторые и рта не могут раскрыть! Тут ты прав, твой ученик еще не так плох… «Да я же тебя имею в виду, а ты-то сейчас о ком?» — мысленно возмутился Шэнь Юань, но решил быть выше этого и молчать. Просто… Он все-таки хотел узнать, почему Шэнь Цинцю бросил его в Водной тюрьме. Если бы тот просто сказал: «Прости, я был напуган и решил спасаться один, человек слаб», Шэнь Юаню этого бы хватило. А уж если бы он приврал: «Я собирался потом вернуться за тобой, но не получилось», Шэнь Юань бы и вовсе забыл все обиды. Но Шэнь Цинцю не удостоил его объяснением, а теперь, видимо, принялся про себя материть Юэ Цинъюаня, и на этом тема исчерпала себя. Не успел Шэнь Юань наконец узнать у Шэнь Цинцю новости об ужасном пленнике, как тот вдруг отвлекся от своих мыслей и внезапно спросил: — Паразит, а ты хорошо себя чувствуешь? — Да, неплохо. Вообще-то, он чувствовал себя довольно паршиво, пусть ампутированной рукой и занимался Му Цинфан. Лекарю пришлось вскрывать подлеченную демонической кровью рану и правильно формировать культю, подпиливая кость, потом заново накладывать швы — иначе ткани плохо зажили бы. Шэнь Юань морщился, только вспоминая об этом. Несмотря на все усилия Му Цинфана и демонической крови, эта зараза мучила его и не давала спать по ночам, то и дело Шэнь Юань ловил себя на ощущении, что рука то затекала, то болела, то замерзала… Иглоукалывание, которому Шэнь Юань немного научился еще на пике, оставалось только уточнить у Му Цинфана нужные точки, помогало избавиться от этих фантомных ощущений лишь до определенной степени, не лучше справлялись и лекарства. Что до ежедневных процедур по лечению поврежденных меридианов — да сидеть у зубного было приятнее! Но Шэнь Юань не стал жаловаться. — Тебя не беспокоят обмороки? Головные боли? — Нет, а что? — осторожно уточнил он. — Му Цинфан попросил узнать. Реакция на его настойку, он беспокоится о побочных эффектах. Задумавшись о чем-то своем, Шэнь Цинцю вдруг встряхнулся и уставился на голову Шэнь Юаня. — Прости, я долго держался, но больше не могу. Паразит, а что случилось с твоей башкой? У тебя там голубь сдох? Шэнь Цинцю подскочил и принялся вытаскивать у Шэнь Юаня из прически заколку, а потом достал из бездонного рукава гребень — разумеется, Шэнь Цинцю, как и положено избалованной молодой госпоже, носил с собой отполированный до тусклого блеска гребень с какими-то узорами, как же иначе — и принялся дергать пряди. Спрашивать разрешения у Шэнь Юаня он и не собирался! Ло Бинхэ все это время сидел в какой-то прострации, видимо, пребывал в глубокой задумчивости, глядя на общение двух идиотов, то есть, «почтенных наставников». Но, услышав от Шэнь Цинцю о прическе, он чуть приподнял голову, словно собирался что-то сказать, на секунду замер, а потом расслабился, откинувшись на спинку стула. В уголке его рта затаилась усмешка. — Сиди спокойно, — обругал Шэнь Юаня Шэнь Цинцю. Шэнь Юань отвернулся от ученика и мысленно попросил прощения у Самолета. Пойди история по его плану, Шэнь Юань давно бы наслаждался вечным покоем в могиле. Если бы у «учителя Шэня», конечно, была могила… Может, Ло Бинхэ сделал бы из мертвого учителя чучело? Манекен для отработки ударов? — Не тряси волосами над едой, — буркнул Шэнь Юань в ответ. — Так отодвинь еду хоть ненадолго! — продолжил драть его волосы Шэнь Цинцю. В те времена, когда они делили одно тело, Шэнь Цинцю расчесывался не в пример аккуратнее, а Шэнь Юаня ему теперь было не жаль. — Ты ведь понимаешь, что мы выглядим одинаково, если издалека тебя перепутают со мной, это испортит мою репутацию… — Прическа испортит твою репутацию? — невинно поинтересовался Ло Бинхэ. Не нравился Шэнь Юаню этот деланно дружелюбный тон. Как же они оба его достали! Он только проснулся, а его уже достали! Да лучше бы он дальше любовался кошмарами со старейшиной Мэнмо. — Да, испортит, — ответил Шэнь Цинцю. — Тогда я буду везде ходить рядом с учителем — все сразу поймут, что это не ты. «Да ты и так везде со мной ходишь». — Да ты и так везде с ним ходишь, я уверен. Никогда не отлепишься. А я говорил, паразит, надо было от него избавиться в детстве. Теперь он не отвяжется, никогда, даже если ты умрешь, он набьет из тебя чучело и положит в постель… — Если учитель умрет, я найду способ его вернуть, — холодно поправил Ло Бинхэ. — Нашел тут уже один… — Шэнь Цинцю осекся. — В смысле, седой волос нашел, ха-ха. Это от стресса? — Нет у учителя седых волос. Учитель, он тебя просто дразнит. — Все-то ты знаешь. Шэнь Юаню показалось, что Ло Бинхэ посылал Шэнь Цинцю какие-то невербальные сигналы, сверля напряженным взглядом. Что за детский сад? Впрочем, Шэнь Юаню было все равно, пусть секретничают. Он вновь задумался о «Пути гордого бессмертного демона» и его авторе — который по-настоящему все знал. «Кем же был этот Самолет?» Получалось, что он — не просто посредственный писака. Если описанный в его книге мир реален… Быть может, он — бог? «Отвратительно». Быть может, другой демон, умеющий путешествовать сквозь миры? Но Шэнь Юань не мог представить себе могущественного демона вроде Ло Бинхэ, занятого написанием глупых и пошлых новелл. К тому же, Шэнь Юань до сих пор не понимал, как старший Ло Бинхэ провернул этот перенос душ. В первую очередь из-за этого Шэнь Юань копался в памяти Шэнь Цинцю вместе со старейшиной Мэнмо, он пытался найти подсказки. Это параллельные миры? Или один мир, в котором Ло Бинхэ совершил путешествие в прошлое в собственное тело? Неизвестно, что хуже. Путешествия во времени и попытки изменить прошлое не доведут до добра, все книги и фильмы его мира сходились в этом мнении. Но параллельные миры едва ли лучше! Что, если таких миров много, и Ло Бинхэ из других миров тоже начнут пересекать границы между реальностями? Они едва справились с одним злющим темным владыкой. Шэнь Юань вдруг отчетливо представил себе стройные ряды стеклянных банок с пауками. Когда в банке остается последний паук, он наверняка захочет выбраться наружу и пройтись по соседям… Шэнь Юань бросил осторожный взгляд на своего ученика. Смогут ли они выстоять, если к ним снова кто-то придет? Нужно быстрее восстановить силы. Думать о множестве Шэнь Цинцю Шэнь Юань и вовсе не хотел, он едва выносил одного. Единственный Шэнь Цинцю этого мира тем временем перестал беситься и теперь аккуратно водил гребнем по полотну волос, задумчиво пропуская пряди сквозь пальцы и разве что не рассматривая каждую по полчаса. «Как-то он долго возится». К такому же выводу пришел и Ло Бинхэ и уставился на Шэнь Цинцю разъяренным взглядом. Даже Шэнь Юань его почувствовал, даром что не мог повернуть голову в сторону ученика. — Что, ну что ты вылупился, — ехидно начал Шэнь Цинцю, словно только того и ждал. — Я не виноват, что ты такой криворукий. Приходится переделывать. — Дай мне расческу, — сказал Ло Бинхэ. — Может хватит уже? — спросил Шэнь Юань скорее для вида, он понимал, что если эти двое решили выесть его мозг маленькими ложечками, он тут бессилен. Сейчас Шэнь Цинцю посильнее дернет пряди и черепушка раскроется, обнажив беззащитный мягкий мозг, а ложки — вот они, на столе. — Тебе никакого доверия нет! — Шэнь Цинцю продолжил ругать ученика. — Смотреть стыдно, что ты творишь, себя-то расчесываешь нормально, а Шэнь Юаня всего перекосило. Шэнь Юаня и правда уже всего перекосило! — Небось думал не о прическе, да? А Шэнь Юаню теперь ходить с этим убожеством на голове? — И вовсе это не убожество! — возмутился Шэнь Юань. Его терпение было на пределе. — Хватит его выгораживать. Скучая в Хэйцин полтора месяца, Шэнь Юань хотел предложить Шэнь Цинцю, когда они встретятся, помочь с проверкой работ учеников и прочей бумажной волокитой, все равно было нечем заняться. Теперь он решил, что Шэнь Цинцю, пожалуй, обойдется. — Отдай! — в голосе Ло Бинхэ зазвучали угрожающие нотки, но Шэнь Цинцю не сдавался: — Что «отдай», это, вообще-то, мои волосы, забыл? Что хочу, то и делаю, — тут Шэнь Цинцю наконец закрепил половину волос Шэнь Юаня в аккуратный пучок заколкой, одну руку оставил на макушке, а вторую завел под оставшиеся неубранными волосы, якобы поправляя, и пробежал пальцами по шее, спускаясь к плечу. — Мои волосы, моя расческа… Моя рука, — ехидно добавил он. — Хочешь ее лишиться? — прошипел Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю радостно засмеялся. — Давайте пока я один буду шутить про руки, — Шэнь Юань решил вмешаться, пока идиоты не поубивали друг друга. — Извини-извини, — поспешно отмахнулся Шэнь Цинцю. Отпустив плечо Шэнь Юаня, он вернулся на свое место, будто и не пытался только что вывести Ло Бинхэ из себя. «Ну и довольная же у тебя рожа». — Прости, учитель, это случайно вырвалось, я не подумал. Я не хотел тебя обидеть... — Я не обиделся. А вот Ло Бинхэ, судя по грустному тону, расстроился, что ухитрился такое ляпнуть. Шэнь Юань не мог больше их терпеть: — Шэнь Цинцю, перестань задирать Ло Бинхэ как в детском саду. А ты, Бинхэ, не реагируй на эти подначки, а то он так и не перестанет тебя дергать. Хотел бы Шэнь Юань, чтобы его голос не звучал как у раздраженной мамули. — А что такое детский сад, учитель? — Заведение, где вам обоим место! Шэнь Цинцю благостно улыбался, словно это не он только что нарочно взбесил всех. Ло Бинхэ мерил его презрительным взглядом. Даже воздух в комнате, казалось, потрескивал от напряжения. Похоже, проблемы Шэнь Юаня только начинались. Раньше эти двое по отдельности выедали мозг одному ему, а теперь еще и друг с другом начнут собачиться? Чем они занимались ту неделю до казни? Неужели бесконечно спорили и оскорбляли друг друга? Терпеть обоих сразу было в десять раз сложнее. «Мне конец». Пусть Ло Бинхэ не собирался лишать Шэнь Цинцю рук и ног, кажется, он растерял всю ученическую почтительность и тоже перестал скрывать свои худшие стороны, наконец, проведя давно спланированную атаку: — Учитель, вот видишь. Я же говорил, будет лучше мне об этом заботиться, — Ло Бинхэ невинно вздохнул. Шэнь Цинцю и не замечал, что уже запутался в чужих сетях. Ло Бинхэ продолжил, не глядя на него: — Конечно, одной рукой невозможно сделать идеальную прическу. Получилось немного криво, это не вина учителя. Но злые люди будут косо смотреть. Шэнь Юань даже не собирался на это реагировать, занявшись очередным пирожком. Пусть сожрут друг друга. — Шэнь Юань, так ты сам причесывался? — Шэнь Цинцю, кажется, стало немного неловко. — Вышло очень даже недурно… Для твоей ситуации. — Нет, ты сказал «голубь сдох», — с улыбкой поправил Ло Бинхэ. — Хм. — Учитель старается делать все сам, но нет ничего плохого в том, чтобы принимать помощь. — Я уже извинился. В своем старом мире Шэнь Юань, будучи владельцем здания, мог бы обоих выставить за дверь с полицией! Вот это была бы жизнь. Он доедал свой пирог, не вмешиваясь в спор. Они уже раз десять обсудили все с Ло Бинхэ. Шэнь Юань действительно последние дни причесывался сам, отказываясь от помощи ученика. Дело было не в принципах и даже не в желании натренировать руку, а в приставучести Ло Бинхэ. Подпусти его к волосам — не отлепится до полудня. Шэнь Юань был не против всяких нежностей, но всему должен быть предел! И предел Шэнь Юаня наступил, когда ученик в четвертый раз закрепил заколку якобы криво, чтобы переделать все в пятый раз. Это Шэнь Юань еще отказывался от массажа. Не то чтобы массаж после долгого дня повредил, да и Му Цинфан велел расслаблять мышцы плечевого пояса и спины, непривыкшие к изменившейся нагрузке, но Шэнь Юань переживал, что смутит ученика, тот едва мог смотреть на его рану. К тому же, Ло Бинхэ мог контролировать физиологические реакции благодаря энергии ци, а вот Шэнь Юань теперь не был так уверен в своем…точнее, в теле Шэнь Цинцю. Как можно было ему доверять?! — Расскажи лучше, что там с паразитом? — Шэнь Юань попытался вернуть разговор в серьезное русло. — Как он пробудился, что говорит? — Паразит? — озадаченно переспросил Шэнь Цинцю, будто уже забыл о его существовании. — Да ничего он не говорит.

***

Ло Бинхэ невольно рассмеялся, оглядывая свое новое тело со всех сторон. Он крутил головой и изгибался в разные стороны, насколько позволяли веревки, не переставая хохотать. Он поверить не мог, что эти заклинатели настолько жалкие и трусливые. Должен был помнить, но Цанцюн в его прошлом мире был уничтожен так давно, что Ло Бинхэ уже и забыл, насколько он их презирал. «Благородно» не пожелали убить, но заточили его в детском теле, связали, заблокировали демоническую и духовную энергию… — Учитель, вы настолько боитесь этого ученика? — почти ласково спросил он у Шэнь Цинцю, что сидел на стуле напротив, с самым невозмутимым видом обмахиваясь веером. Серые каменные стены без окон, тяжелая, обитая железом деревянная дверь, слабый свет негасимого огонька, что создал ублюдок. Забавно, что некогда Ло Бинхэ сам усаживался в подземелье тюрьмы со всеми удобствами, чтобы пытать пленника, а теперь их роли так изменились. В который уже раз все менялось? — О, так теперь ты признал меня своим учителем? И зачем только мучил Шэнь Юаня? — Вы оба — мои учителя. Тот Шэнь Цинцю от меня сбежал, и меня это разозлило, поэтому в первую очередь я разберусь с ним. Но ты — тоже Шэнь Цинцю. Тебя я тоже убью. Шэнь Цинцю хмыкнул и поднялся со стула. Расхаживая по небольшой комнате, в которой не было ничего, кроме кувшина воды, ведра и стула, ублюдок разглагольствовал: — Знаешь ли, Ло Бинхэ, я тут несколько недель размышлял, советовался с другими адептами и даже с твоим двойником, которого я ненавижу лишь немногим меньше, чем тебя, продумывал хитрые планы, как вывести тебя на чистую воду… Ты правда огорчил этого учителя. Даже не попытаешься сделать вид, что это ошибка, и что ты — «наш» Ло Бинхэ? Не попробуешь подлизаться? Не заплачешь, не притворишься милым щеночком? Я так этого ждал! Но ты снова меня разочаровываешь. — Не расстраивайтесь, учитель. Мы все равно одинаковые, нет разницы, кого вы заточите в тюрьму, а кто останется на свободе. Я просто немного старше… — Зато мы с Шэнь Юанем различаемся. Зачем ты пристал к нему? С самого начала было проще прикончить меня, почему ты не забрал меня с площади? За цепким испытующим взглядом ублюдка Ло Бинхэ без труда рассмотрел…страх. Он уже видел это выражение лица раньше — когда в своем старом мире говорил с плененным обезноженным Шэнь Цинцю о Юэ Цинъюане. Любопытно. Значит, в этом мире ублюдок привязан сразу к обоим? А Ло Бинхэ, вот, и рад был бы привязаться к своей маленькой копии, но тот был таким слабым и жалким, что Ло Бинхэ быстро потерял интерес. — Почему… Потому что я с ним не закончил. А с тобой даже и не начинал. Мне не нравится, когда от меня убегают. — Убегают — значит умирают? Бедный Шэнь Юань умер, и ты не смог с этим смириться? Какой избалованный ребенок. Ло Бинхэ пожал плечами, насколько позволяли веревки. Шэнь Цинцю снова сел, закинул ногу на ногу и уставился сверху вниз презрительным взглядом. Ло Бинхэ вспомнил, как вырывал этому надменному ублюдку глаз… Тогда он не казался таким безмятежным. Когда же это случилось? — …впрочем, жизнь уже тебя наказала, десять лет наблюдать, как этот сопляк сходит с ума по своему учителю, должно быть, мучительно…когда вижу…в другой мир? Шэнь Цинцю потянулся вперед и приподнял подбородок Ло Бинхэ веером, заглядывая прямо в глаза: — Ты меня слушаешь? Как ты переместил себя и Шэнь Юаня в другой мир? Ло Бинхэ не слушал. — Учитель, ты ведь понимаешь, что до сих пор висишь там, разлагаясь заживо? Что не существует никакого Шэнь Юаня, что Юэ Цинъюань давно умер, что никто не придет и не поможет тебе? Сколько раз мы это уже проходили? Даже этот стул. Точно такой же, как в твоей тюрьме. Раз за разом ты выныриваешь из сладкой мечты, чтобы продолжать сходить с ума в одиночестве и умолять меня снова показать тебе ее. Словно наркотик, она убивает тебя, опьяняя. Шэнь Цинцю внимательно выслушал эту речь и брезгливо оттолкнул Ло Бинхэ, а потом выпрямился. — Внимательно смотри по сторонам, Шэнь Цинцю. Подмечай детали. Скоро ты начнешь подозревать, что это просто сон. Скоро ты снова проснешься. — Дешевые трюки. Ло Бинхэ ухмыльнулся: — Учитель научил меня всему, что я знаю! — Если захочешь рассказать что-нибудь интересное… — Вы даже пытать меня не будете? — удивился Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю пожал плечами. Кто тут еще разочарован! Наверное, за ублюдком следит Юэ Цинъюань и остальные горные лорды, вот он и строит из себя невесть что. Как можно пытать детское тело! — Из уважения к вашим урокам, учитель, дам дружеский совет: убейте меня сейчас, пока я не освободился и не уничтожил Цанцюн…опять. Мне немного лень второй раз заниматься этим. — Шэнь Юань вернется и решит. Мне до тебя нет дела. — Шэнь Юань… Ло Бинхэ о многом хотел бы спросить. Почему он так изменился? Помнил ли он прошлое — а если действительно нет, то откуда столь многое знал? Неужели он правда остался с маленьким нытиком и простил его за все? Когда «Шэнь Юань» вернется и снова встретится с Ло Бинхэ?.. Когда Ло Бинхэ снова уничтожит все, что ему дорого, и снова увидит отчаяние в его глазах? Конечно, Шэнь Цинцю ему не ответит. — Мы уйдем вместе, Шэнь Цинцю, — сказал Ло Бинхэ, глядя ублюдку прямо в глаза. — Не знаю насчет тебя, но Шэнь Юаня я заберу с собой. Вы ничего не сможете изменить, это просто вопрос времени. Шэнь Цинцю вышел, ничего не ответив. Дверь тяжело затворилась за его спиной, погрузив маленькую тюрьму Ло Бинхэ в кромешный мрак.