Паразит

— А… А-а-а… С потолка заполненной смрадом разложения комнаты свисала длинная прочная цепь, оканчивающаяся обручем. Обруч обхватывал поперек туловища покрытого кровью пленника: лишенного ног, с грязными спутанными волосами. Он безвольно покачивался на этой цепи, нечленораздельно стеная от боли. Словно услышав пришедших, несчастный вскинул голову, впившись пристальным взглядом единственного глаза в гостей. Напротив пленника на стуле с высокой спинкой, словно отделенный от грязи и сырости подземелья незримой стеной, восседал «гордый бессмертный демон», старший Ло Бинхэ собственной персоной. С чашкой чая в руке, надменный и неторопливый, наслаждающийся жутким зрелищем. — Я это уже видел, — мрачно пробурчал Шэнь Юань своему спутнику — седовласому сгорбленному старцу с посохом. Конечно, и несчастный Шэнь Цинцю, и даже Ло Бинхэ не могли их слышать или видеть — они были лишь воспоминанием. Старейшина Мэнмо согласился, после ожесточенного спора, демонстрировать Шэнь Юаню воспоминания «взглядом со стороны», теперь ему хотя бы не приходилось испытывать всю эту боль, чтобы заглянуть в чужие воспоминания. — Бессмертный мастер уверен? — Уверен! Давайте уже посмотрим что-нибудь другое? — Пф-ф. Старый Мэнмо мало что понимает в развлечениях молодежи. Если бессмертному мастеру не нравится вспоминать свое прошлое, зачем было приходить к старому Мэнмо и умолять о помощи! Думаю, тебе есть, чем заниматься ночами и без этого недостойного демона… — Старейшина… — Шэнь Юань начал терять терпение. Это представление продолжалось уже несколько часов, и оно не становилось лучше. — Между прочим, это другой день, — надменно ответил старый демон, сквозь Шэнь Юаня всматриваясь в хлещущие по стенам тюрьмы потоки воды. — Я не показываю тебе одно и то же, как ты говоришь, если бы твое духовное развитие позволяло тебе увидеть разницу, ты бы не высказывал такие нелепые претензии самому Повелителю кошмаров. Взмахом руки он словно «перемотал» события. Ускорившаяся болтовня Ло Бинхэ и судорожно подергивающийся на цепи Шэнь Цинцю придали происходящему неуместный комический оттенок. — Подождите-ка! Шэнь Юань в замешательстве опустил взгляд на какие-то длинные тонкие осколки, которые Ло Бинхэ «бросил к ногам» своего учителя. Они сверкали в полумраке подземной тюрьмы холодным металлическим блеском. Шэнь Цинцю смотрел на них во все глаза и хохотал, словно последние остатки разума его оставили. — Юэ Цинъюань… Ох, Юэ Цинъюань! — Почему учитель смеется? Даже Шэнь Юань вздрогнул от обманчивой мягкости его тона. Закрой он глаза, смог бы перепутать этот голос с голосом своего Ло Бинхэ, почтительным и самую чуточку обиженным, словно тот сердился, что Шэнь Юань не съел все три приготовленных им блюда на завтрак. — А ведь глава Юэ Цинъюань так спешил учителю на помощь! Жаль, что вам так и не удалось встретиться… Его меч — все, что этот недостойный ученик смог сохранить, — Ло Бинхэ улыбнулся, не оставляя никаких сомнений о судьбе самого Юэ Цинъюаня. Шэнь Цинцю продолжал смеяться: — Ло Бинхэ, ты ведь настоящий ублюдок, ты знаешь это? Тебе стоило поблагодарить меня за науку… Увидев в глазах Шэнь Цинцю слезы, Шэнь Юань поспешно отвернулся, до боли стиснув зубы. — Старейшина, давайте…оставим их, — попросил он. Это было слишком личное. Шэнь Юань никогда не видел, чтобы Шэнь Цинцю плакал — не от боли, а от страшного горя. И он не хотел смотреть на плачущего Шэнь Цинцю, на Шэнь Цинцю, который лишился самого близкого своего человека… Получается, он не врал. Он бы и правда никогда не убил Юэ Цинъюаня. Шэнь Юань давно это знал. Мэнмо, пожав плечами, ведь его сцена нисколько не трогала, перенес их к следующему воспоминанию. — В этом нет никакого смысла, — горький смех Шэнь Цинцю был последним, что Шэнь Юань услышал, покидая это страшное место. «Это правда. Никакого смысла нет в том, чтобы вы с Юэ Цинъюанем умирали в муках, а Ло Бинхэ превращался в это чудовище». Шэнь Юань не раз в шутку сетовал на свое «переселение» в новый мир, но воочию наблюдать за развитием событий без его вмешательства было невыносимо. Хорошо, что он что-то изменил. Кажется, хорошо. А старший Ло Бинхэ, единственный призрачный осколок этой кошмарной реальности… Должен развеяться, как страшный сон поутру, разве не так? События из жизни Шэнь Цинцю, не раз просмотренные Шэнь Юанем и Мэнмо, проносились перед их глазами, словно тысячи печальных картин. Все, к сожалению, были им хорошо знакомы, неясно, с какой стороны нужно было подступаться к проблеме. Шэнь Цинцю умер раньше, чем старший Ло Бинхэ перенесся в их мир, быть может, Шэнь Юаню и вовсе не удастся раскопать в чужой памяти ничего полезного? Но почему-то его вновь преследовало странное чувство, будто он упускал нечто важное. Будто стоит сопоставить правильный ключик и скважину — и дверь перед загадками прошлого гостеприимно распахнется навстречу. Теперь они со старейшиной Мэнмо вновь оказались в поместье семьи Цю, в покрытом роскошными коврами кабинете молодого господина, хозяина юного Шэнь Цзю. Он выговаривал что-то своему маленькому рабу, то и дело замахиваясь на него тяжелой книгой. Поздний вечер, теплый свет ламп, прохладный осенний воздух. — Это… — Не то же самое! — прикрикнул Мэнмо сердито. — Хорошо-хорошо, — Шэнь Юань примирительно вскинул ладони. Во сне у него, как обычно, было две руки. Пальцы до сих пор чуть подрагивали от злости и разочарования после увиденного в подземелье. — Вы правы, это действительно другая сцена, другой день. Просто… Давайте посмотрим другие моменты его жизни? Не связанные с пленом у Ло Бинхэ и той семьей? Я уверен, в его прошлом найдется какая-нибудь подсказка. — В твоем. — Что? — В твоем прошлом. Почему ты так не хочешь это принять? Я думал, после признания себя возлюбленным этого мальчишки тебе уже ничего не страшно. Шэнь Юань промолчал. Он не знал, что и ответить на такую странную претензию. Так же как в ночь, когда услышал те слова от своего ученика. «Я тебя люблю». Задавая свой вопрос, Шэнь Юань прекрасно знал, какой получит ответ. В конце концов, продолжать игнорировать реальность становилось все сложнее… Так почему тогда он так удивился?! Услышав те самые слова — которые Шэнь Юань ожидал услышать! — он начисто забыл, а что он, собственно, все это время собирался сказать в ответ. Кажется, как взрослый и разумный человек, он хотел мягко, но твердо отказать своему бедному ученику и попросить его вернуться в Хуаньхуа, ведь так было бы лучше для них обоих. Шэнь Юань не хотел расставаться с учеником, но пора было покончить с этими его тоскливыми вздохами, бессонницей, грызущим чувством вины за раны учителя… Будто Ло Бинхэ имел к ним какое-то отношение! Лучше всего для бедняги было бы зажить спокойной свободной жизнью подальше от своего непутевого наставника. Постепенно рана на сердце затянулась бы и, после пары лет разлуки, возможно, они смогли бы обмениваться вежливым кивком при встрече и не испытывать особых сожалений по этому поводу. Но слова замерли на кончике языка, а последовавший за признанием поцелуй спугнул оставшиеся в голове Шэнь Юаня мысли. Отчаянно пытаясь сформировать в своем мозгу хоть какую-нибудь, самую плохонькую мыслишку, ведь нельзя было просто молчать всю оставшуюся жизнь, Шэнь Юань открыл рот и сказал: «Ты обещал, что постараешься выспаться сегодня ночью». И ему до сих пор было за это стыдно! Ну кто в ответ на признание в любви пошлет человека спать? К счастью, Ло Бинхэ был не обидчивый — по крайней мере, в ту минуту. Каким-то образом этот безумный разговор завершился, Шэнь Юань провел бессонную ночь, пялясь в потолок и привыкая к странному ощущению тепла от прижатой к ладони щеки, а утром они с Ло Бинхэ уже… «Были вместе». И теперь Шэнь Юань отчетливо ощущал, как все изменилось. Быть, может, все начало меняться задолго до той ночи? Когда Шэнь Юань впервые задумался о том, чтобы… «…быть вместе?» Он ведь натурал. Всегда им был! Возможно, только до переселения в тело Шэнь Цинцю, но ведь первое время оно вело себя прилично? Да и тот поцелуй Шэнь Юаню совсем не понравился. Губы Ло Бинхэ были соленые и распухшие, его пальцы до синяков вцепились в запястье Шэнь Юаня, техника тоже никуда не годилась, Шэнь Юань не был специалистом в поцелуях, но, вероятно, любой человек предпочел бы, чтобы его губы хотя бы не кусали. Но Шэнь Юаню и в голову не пришло оттолкнуть или как-то еще остановить ученика. На следующий день пришло — но он все равно этого не сделал. И еще через один день тоже. И потом. Пусть те слова казались неправильными, они так славно вписались в их тоскливый «отдых»! Каждый раз, когда Ло Бинхэ обнимал или целовал его, несмотря на некоторую неловкость, Шэнь Юань чувствовал, будто на место вставали все новые кусочки мозаики. Словно они потихоньку склеивали разбитую чашку: медленно, один маленький осколок за другим. Но все равно Шэнь Юань ничего не понимал. — Ну что, бессмертный, — старейшина Мэнмо крайне неприятным тоном выделил это слово, — мастер Шэнь, задумался, на что уходит твоя жизнь? Устал от этих печальных зрелищ? Не вернуться ли тебе в теплую постель под бок к своему муженьку? — В какую еще постель, мы не спим вместе, — буркнул Шэнь Юань, хотя они с Мэнмо оба знали, что это была ложь. Да, с той самой ночи Ло Бинхэ так и продолжал спать вместе со своим учителем, объясняя это усугубляющимися от ночи к ночи кошмарами. Ло Бинхэ даже не очень старался, каждый вечер убеждая Шэнь Юаня в необходимости забраться к нему под одеяло: глаза хитро блестели, а губы подрагивали, с трудом сдерживая улыбку, пусть ученик и пытался сохранять грустное выражение лица. Вот так, с самым неискренним видом ученик уверял, что только присутствие рядом учителя может спасти от кошмаров. А еще лучше будет обнять этого несчастного учителя покрепче и закинуть на него ногу. И почему Шэнь Юань верил насквозь лживым россказням? Кто знает! Может, потому что врущий Ло Бинхэ выглядел очень мило. «Зато весит эта зараза как носорог». А еще ученик часто вздрагивал во сне, успокаиваясь, только до хруста в ребрах обняв своего бедного учителя. Может, ему и правда снились кошмары? Шэнь Юань вот теперь не высыпался! Опять. Но сегодня настал долгожданный момент: старейшина Мэнмо, наконец, изволил простить его за недоразумение с Чжучжи-ланом и явился к Шэнь Юаню во сне, сказав, что, так и быть, поможет разобраться с его мутным прошлым. Но пока что они только по нескольку раз просмотрели знакомые Шэнь Юаню сцены из тюрьмы и поместья семьи Цю, где Шэнь Цинцю провел свое детство. Да этот кошмар с осколками меча Юэ Цинъюаня. Шэнь Юань испытывал неловкость, копаясь в жизни Шэнь Цинцю, словно в овощах на рынке, перебирая гниловатые и недоспелые, но он просто обязан был узнать, в чем дело! Раз уж сам Шэнь Цинцю не собирался показаться в Хэйцин и хоть что-нибудь рассказать о втором паразите. — Я специализируюсь на кошмарах, но могу создавать и приятные сновидения. Но почему-то о жизни Шэнь Цинцю получается достать только самые страшные воспоминания, — задумался Мэнмо. — И ни одного счастливого и хорошего. — Может, у него и нет хороших воспоминаний, — вздохнул Шэнь Юань. Впрочем, нет, должны были быть! Допустим, Шэнь Цинцю разругался с Юэ Цинъюанем и теперь видеть его не мог, но ведь когда-то они были близки. Те дни, пусть и омраченные теперь горечью предательства, должны быть хорошим воспоминанием. Или Цю Хайтан — Шэнь Цинцю говорил, что любил ее. Пусть и убил всех ее родных… «Да что с ним не так!» — Почему ты просто у него не спросишь? — Он ничего не знает. На самом деле, Шэнь Юань не хотел обсуждать с Шэнь Цинцю его прошлое. Во-первых, тот просто не захочет… Собственно, на этом и все. — Если бы ты хотя бы сказал, что мы ищем, бессмертный мастер, мне было бы проще. — Мне кажется, нас должно что-то связывать, раз меня затянуло в этот мир. Я смутно вспоминаю сон, будто бы когда-то я был знаком с маленьким Шэнь Цинцю. Но ведь подобное не могло случиться, будь мы разными воплощениями одной души. — Значит, нужно искать в детстве? Но я не могу нащупать там значимых событий кроме жизни в семье Цю Цзяньло. Честно говоря, все, что я могу уловить, слишком обрывочно. Не соединено, разорвано, отдельные отрывки вместо полотна… — старик неопределенно водил костлявым пальцем в воздухе, глядя на пустую столешницу кабинета в поместье Цю. Сам молодой хозяин вместе с рабом уже развеялись. — Сначала я думал, дело в том, что ты пришел из другого времени и не помнишь прошлое. Но ведь ты и правда не помнишь прошлое! Так откуда эти картины? — Что вы хотите сказать, старейшина? — Эти воспоминания, может статься… Кто-то их тебе подсадил. — Кто это мог быть? Старший Ло Бинхэ? Они с Мэнмо уже пришли к соглашению, что тоже «поделят» Ло Бинхэ на старшего и младшего для удобства. Пусть старшему в новом теле теперь и было лет восемь… — Кто знает. Будь это он, он бы знал, что ты не Шэнь Цинцю? — Верно. А что насчет моих воспоминаний из моего мира, старейшина видит их? — Вижу, — хмыкнул демон как-то уязвленно. — Кошмары творить практически не из чего. Небольшая боязнь высоты, суровая бабуля, да учителя, которые критиковали твой почерк. Убожество. «Ну, извините!» — А вот после перемещения сюда есть, чем поживиться. — Кстати об этом, — Шэнь Юань, подумав, огляделся и присел за стол. — Кошмары, что я видел еще десять лет назад, они, случайно, не дело рук старшего Ло Бинхэ? — Почему ты так думаешь? Иногда сон — это просто сон, — старик сел напротив и сотворил две чашки ароматного чая. Помня о червях, Шэнь Юань подвинул чашку к себе, но отпить не решился. — Они были слишком навязчивые. — Он в них появлялся? — Собственной персоной — не думаю. Помните тот сон, в котором вы хотели попросить моей помощи, и тогда он пришел и остановил вас? — Помню. — И тот сон в поездке в ущелье Цзюэди, где Ло Бинхэ был сброшен в Бесконечную Бездну? Старик не ответил. Глаза его загадочно поблескивали, отражая свет масляных ламп кабинета. — Все это был старший самолично. Потом, когда вас уже не было рядом, думаю, он же приходил ко мне во снах в тюрьме. Но те сны, самые первые, обычные кошмары, возможно, он просто как-то их насылал? Я не чувствовал его присутствия. Такое возможно, наслать дурные сны, не входя в мир сновидений конкретного человека? — Разумеется, возможно. Как, ты думаешь, этот старый Мэнмо изводил целые поколения ваших заклинателей? Еще тратить на каждого силы! Мастер просто посылает импульс, а человеческое сознание само генерирует себе…нежелательные образы. — То есть, сил для этого много не нужно? — Шэнь Юань решил пропустить мимо ушей все остальное. — Он мог это делать скрытно, незаметно для Шэнь Цинцю и младшего Ло Бинхэ, например? — Чтобы распознать такое тонкое влияние, нужно быть умелым мастером Мира сновидений. Но оно и не слишком опасно. Даже если он насылал на тебя кошмары все эти десять лет, ты… Просто плохо спал? Чего переживать? Шэнь Юань и сам не знал. С одной стороны, сны — это просто сны. С другой, пожалуй, запереживаешь, когда каждую ночь над тобой издевается то один псих, то другой! Словно подсознание пытается свести тебя с ума. — Не десять, только в то время, что Ло Бинхэ был рядом. Все-таки, я не до конца понимаю старшего. С его способностями, зачем выжидать десять лет? Мэнмо сгорбился над своей чашкой и словно разом постарел еще на сотню-другую лет. Он устало сказал: — Я не знаю. Он никому не доверял, в том числе и своему старому наставнику… В том мире он признал меня учителем, представляешь? Шэнь Юань представлял, он думал, Ло Бинхэ и в этом мире поступил так же, и скорее удивился, когда узнал, что этот ученик «хранил верность» единственному учителю. — Он словно остерегался чего-то. Скрывался от младшего. Не знаю, как прошли их первые дни, я сам заметил старшего Ло Бинхэ только через несколько недель после моего знакомства с младшим. Ло Бинхэ был со мной осторожен, но в то же время, будто бы… Радовался моей компании? Мы много разговаривали, но ни о чем конкретном. Он не хотел делиться воспоминаниями. А я понимал, что этот Ло Бинхэ гораздо могущественнее меня, поэтому избегал на него давить. Старик замолк и Шэнь Юань решил поделиться своими соображениями: — Возможно, даже отбери он контроль, старший Ло Бинхэ не смог бы использовать демонические силы, пока на теле младшего была связывающая кровь печать? — Конечно, не смог бы, — Мэнмо посмотрел на Шэнь Юаня, как на последнего идиота. — Тело-то одно, если демоническая кровь запечатана, ничего не поделаешь. Нужен импульс. Шэнь Юань подавил желание закатить глаза. — А разве он не мог самостоятельно ее сорвать? — Думаю, тело младшего не выдержало бы. Полукровка… С ними все сложно. И потом, сорви он печать, вы, заклинатели, тут же убили бы Ло Бинхэ. — Не могу отрицать, — Шэнь Юань, наконец, осторожно отпил из чашки, слишком уж ароматен был чай. Во сне было жарковато, но чай с лепестками неизвестных Шэнь Юаню белых цветов освежал приятным нежным запахом и холодил кончик языка. — Кроме меня во всем Цанцюн вряд ли кто-то согласился бы пощадить демона. — А сил после снятия печати недостаточно. Как и ваши духовные каналы, система демонических каналов Ло Бинхэ требовала развития. Поначалу старший по-настоящему поддерживал этого мальчика, свою маленькую копию, хоть и не решался заговорить с ним. Казалось, он желал ему только добра. Шэнь Юань невежливо фыркнул. — Перестань, бессмертный мастер! Тебя ведь тоже одурачили. Сначала он ждал, пока мальчик подрастет, чтобы тот смог пользоваться демоническими силами и подыскал невольному гостю отдельное тело. Он остерегался открыться младшему, ведь тот сразу побежал бы к тебе, заклинателю. И кто знает, что бы вы сделали с маленьким демоном, внутри которого спрятан демон побольше. А может… Может, он хотел посмотреть, что ты будешь делать? Если он ожидал от тебя поведения Шэнь Цинцю, он, должно быть, удивился, когда ты поселил мальчишку у себя. «Быть может, первые три года он и правда ждал, когда с Ло Бинхэ снимут печать. Но потом-то ему что мешало промыть хозяину тела мозги и творить, что вздумается? Даже мы с Шэнь Цинцю пытались обхитрить друг друга, а этот просто сидел?» Шэнь Юань не мог в это поверить. Он прочитал весь «Путь гордого бессмертного демона» и был уверен, что его главный герой не станет хандрить и отсиживаться в темном углу, насколько бы опасным ни было его положение. — А потом Ло Бинхэ был сброшен тобой… — Не мной. — Хм? То-то он вне себя от счастья. На это предположение Шэнь Юань не знал, что и ответить. Пусть в пропасть ученика сбросил Шэнь Цинцю, привели его к ней действия обоих. Шэнь Юань не мог сказать, что не виноват в этом, пусть ученик, похоже, и простил его разом за все. Но если бы Шэнь Юань хоть немного больше верил Ло Бинхэ… «Ничего этого не произошло бы. Ничего». — В общем, — продолжил Мэнмо, — когда он попал в Бесконечную бездну, старший Ло Бинхэ наконец захотел показать себя и потихоньку заручиться поддержкой младшего. Вот только знаешь, что он наблюдал целыми днями? Как этот плакса целыми днями рыдал и строил планы по возвращению под твое крылышко! Как он мог не отвернуться от тебя после всего этого? Шэнь Юань спрятал смущение, пригубив чай. — Даже меня это раздражало, а уж старший Ло Бинхэ и вовсе его возненавидел. В какой-то момент он не выдержал и попросил поменяться со мной. Его мастерство в Мире снов так велико, что он сумел обмануть младшего, приняв мой облик. Он рассуждал, что, раз я уже завоевал доверие младшего Ло Бинхэ, будет проще притвориться мной и так вправить его мозги на место, чем начинать строить доверие с нуля. Да и поверил бы Ло Бинхэ хоть кому-нибудь после вашего предательства? Уж не знаю, о чем они разговаривали и чему он его научил, но к моменту встречи с тобой Ло Бинхэ изменился. Мне казалось, в худшую сторону. Я перестал понимать старшего Ло Бинхэ, делиться со мной своими планами он не хотел. Приближаться ко снам младшего он мне запретил, я и слова не мог ему сказать. Я остался совсем один… Тогда я решил поговорить с тобой, ведь он не следил за твоими снами. И все-таки он успел меня задержать. — И после этого он вас совсем прогнал? — Да. И последние три года я скользил от демона к демону среди его мелких подручных, достаточно тупых, чтобы не заметить мое присутствие и не выдать меня. Я наблюдал со стороны так долго… Хорошо, что все закончилось. За это… Бессмертный мастер, я тебе благодарен. — И я благодарен старейшине за помощь, — улыбнулся Шэнь Юань. Старик вдруг тяжело вздохнул и поднял на Шэнь Юаня прямой честный взгляд, отличающийся от его обычного презрительного или надменного выражения. — Было бы за что. Мне стоило наплевать на старшего и рассказать тебе все еще тогда. — Но он убил бы вас, — мягко возразил Шэнь Юань. — Все живое однажды умрет. Теперь старейшина Мэнмо смотрел на кружащуюся в его чае чаинку — плохое предзнаменование, но ведь он сам создал эту иллюзию. Глаза старика казались подернутыми туманом печальных воспоминаний. О чем или ком он грустил? — Все закончилось хорошо, — снова попытался утешить старого демона Шэнь Юань. — Ло Бинхэ бы горевал, если бы вас убили. И как знать, кто победил бы, сложись все иначе. Все к лучшему. Не корите себя. — Кажется, я немного понимаю, почему этот паршивец так к тебе прикипел, — сварливо ответил Мэнмо, встряхиваясь и снова цепляя на себя привычную ехидную маску. — Может, ты и не так плох. Но все равно бесполезен! Я научил его во сто крат большему! — Да-да, — согласился Шэнь Юань, допивая чай. — Вы — замечательный учитель. — Это так, — задрал нос старик и вдруг снова поморщился. — Настолько замечательный, что… Признаюсь честно, бессмертный мастер. Мне его жаль. — Ло Бинхэ? — Старшего Ло Бинхэ. Знаю, что наш Ло Бинхэ хочет его убить, и понимаю, что это правильное решение, но все же… Мне его жаль. Вся его жизнь… Из-за чего он все потерял? Все не должно было сложиться так. Демон замолчал, удрученно склонившись над чашкой. Шэнь Юань не ответил. Мэнмо явно не видел большой разницы между первым Ло Бинхэ и вторым: хоть он и выступил на стороне младшего, не грустить из-за старшего он не мог. Самому Шэнь Юаню, наоборот, не было жаль старшего Ло Бинхэ, но и убивать его он не хотел. Необходимость принять решение лежала на сердце тяжелым грузом. Старейшина, вероятно, не знал, что итог будет зависеть от него. Или знал и сейчас хитрил, давя на жалость? «Шэнь Цинцю бы именно так и подумал!» Будь дело в одном Шэнь Юане, он не стал бы убивать старшего Ло Бинхэ, доверившись алой ленте и адептам Цанцюн, что сторожат пленника. Но если Ло Бинхэ освободится, он не остановится на Шэнь Юане, пострадают и младший Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю, и весь орден… Да что там, весь мир. Имел ли право Шэнь Юань подвергать стольких людей опасности ради своих принципов? По всему выходило, что нет. И почему Шэнь Цинцю свалил все на него! — Готов продолжить? Впрочем, снаружи давно наступило утро, если я слишком тебя задержу, он примется ныть. Постой-ка, он уже ноет. Демон брезгливо поджал губы, но от Шэнь Юаня не укрылось, что взгляд его потеплел. Шэнь Юань засмеялся, вставая из-за стола. — Благодарю вас, старейшина, тогда продолжим в следующий раз, если вы не против. Мы ведь оба не хотим, чтобы… Наш ученик ныл. Обсуждать Ло Бинхэ в таких выражениях с кем-то кроме Шэнь Цинцю — с которым они не говорили уже очень давно — казалось забавным, настроение Шэнь Юаня стремительно поднялось. — Может, ты все-таки примешь его помощь? — вдруг спросил старый демон. — Думаю, с Ло Бинхэ вы быстрее докопаетесь до правды. — Нет! — Шэнь Юаня передернуло. — Мне-то на это смотреть тяжело, хотя я уже привык, а каково будет ему? Мы с Шэнь Цинцю выглядим одинаково. — Твой ученик сильнее, чем ты думаешь. А вот Шэнь Юань в этом сомневался. Безусловно, Ло Бинхэ был самым сильным человеком…и демоном в этом дурацком мире, быть может, кроме Тяньлан-цзюня. Но лишь до тех пор, пока дело не касалось учителя. — Думаю, однажды мы с вами добьемся успеха, старейшина. А если и нет, это… — он хотел сказать «не так страшно», но тогда старый демон, пожалуй, разобиделся бы и бросил ему помогать! Так что Шэнь Юань вовремя прикусил язык. — Нет нужды волновать Ло Бинхэ лишний раз. И я постараюсь разговорить старшего Ло Бинхэ. Возможно, получится узнать, что произошло, от него. — Будь осторожен, бессмертный мастер, — покачал головой старик. — Боюсь, ваши ленты и вервия подарили вам ложное чувство безопасности, но проблема не в его демонических силах. Пока Ло Бинхэ жив… Шэнь Юань криво улыбнулся. Он понимал, что Мэнмо имел в виду. Мир вокруг них вдруг опрокинулся и потемнел. — Учитель, проснись. Открыв глаза, он увидел нависшего над собой Ло Бинхэ. Шэнь Юань приподнялся на локте, но ученик не двигался в сторону, мешая подняться. Солнце золотило его нежную, словно у юной девушки, кожу, легкая улыбка казалась по-настоящему беззаботной. Шэнь Юань невольно залюбовался, растерявшись на пару мгновений, но поспешно взял себя в руки: — Кхм. Сколько же я проспал? Солнце затапливало спальню прозрачным светлым сиянием, до блеска вычищенная комната и белоснежные простыни будто искрились в этих не по-осеннему теплых лучах. Погода последние дни стояла не жаркая и не холодная, но одеяло приходилось брать потолще. Приближалась зима. — Уже полдень. Прости, я не хотел тебя будить, но я больше не могу, — смертельно печальным тоном пожаловался ученик, улыбка его померкла. Он наклонился и мимолетно поцеловал Шэнь Юаня в уголок рта — чтобы тут же отпорхнуть в сторону, словно ничего такого не произошло. Шэнь Юань подавил в себе желание закатить глаза. Он думал, с учеником было тяжело, пока тот наглаживал простыни и готовил обеды из трех блюд, не спуская глаз со своего несчастного учителя и мрачнея день ото дня. Но сейчас, когда они, вроде бы, «были вместе», легче не стало! Во-первых, Ло Бинхэ подзабросил домашние дела. По своим меркам, конечно же — постель теперь перестилалась раз в три дня, на полу можно было изредка заметить соринку. Кулинарные шедевры стали чуть менее вычурными, чему Шэнь Юань только порадовался, главное, что они остались вкусными. Во-вторых, Ло Бинхэ не перестал приставлять к Шэнь Юаню «телохранителей», стоило ему самому ступить за порог. Бедные Ша Хуалин с Мобэй-цзюнем уже не противились лишнему выходному, но все равно смущались, ведь они были прославленными воителями, генералами войск Ло Бинхэ, а не сиделками для его приятеля. В-третьих, ученик не переставал странным образом толковать любые реплики Шэнь Юаня и обижаться, и ждать неизвестно чего, и смотреть с каким-то странным тоскливым выражением… И что больше всего заботило Шэнь Юаня — Ло Бинхэ теперь от него не отлипал! Чем бы он ни занимался, ученик либо сидел рядом и сверлил его пристальным и, как теперь Шэнь Юань понимал, влюбленным взглядом, либо и вовсе пристраивался поближе и лез обниматься и целоваться. Шэнь Юань не был совсем уж против, просто это стремление слипнуться в сладкий комок его немного раздражало и смущало, и, что уж говорить, напоминало о ехидных пророчествах Шэнь Цинцю. У Шэнь Юаня будто появилась третья нога. Нечто, приросшее к его телу… И что он там теперь, интересно, не может? — Так что случилось? — спросил Шэнь Юань, поднимаясь с постели. — Шэнь Цинцю пришел, — объяснил Ло Бинхэ. «Не прошло и полгода!» Так вот почему Ло Бинхэ захотел его разбудить, дело было не в прилипчивости. Шэнь Цинцю и правда трудно выносить в одиночку. Ленивая сонливость моментально уступила место раздражению. Сейчас Шэнь Юань ему все выскажет… Вдруг свет в комнате померк, словно на солнце набежали тучи. — У них же там ничего не произошло? Цанцюн еще стоит? — Все в порядке. Шэнь Цинцю просто заглянул в гости. Я не хотел тебя будить, ведь вы занимались со старейшиной Мэнмо. Так что… — голос Ло Бинхэ чуть изменился, но, к чести ученика, не дрогнул. — Мы пили чай. — Бедняга, — понимающе вздохнул Шэнь Юань и погладил его по голове. — Могу себе представить. Сейчас я выйду, ты пока… — Я подогрею завтрак! — закивал Ло Бинхэ и унесся из спальни. «До чего послушный». Шэнь Юаню даже стало неловко. После единственного омлета, что он пожарил наутро после их странного разговора, Шэнь Юань на кухню и не заглянул. Казалось, их жизнь вернулась к ритму, к которому он так привык на Цинцзин. Но иногда, когда Ло Бинхэ не замечал, что Шэнь Юань смотрит, лицо его мрачнело, будто ученик размышлял о чем-то печальном. Стоило ему поймать взгляд Шэнь Юаня, как он вновь цеплял давнюю восторженную улыбку и начинал говорить какие-то глупости, будто и не прошло всех этих лет, будто Шэнь Юань снова видел перед собой белую овечку пика Цинцзин. Шэнь Юань не понимал. Почему он грустил? Зачем притворялся довольным, не проще ли было рассказать Шэнь Юаню все? Изменится ли его странное состояние когда-нибудь, и что делать самому Шэнь Юаню? Но, вроде бы, после того разговора он стал чуточку веселее. Быть может, нужно просто ждать. Смешно сказать, Шэнь Юань понимал настолько мало, что даже подумал, не спросить ли совета у Шэнь Цинцю? Впрочем, в человеческих взаимодействиях Шэнь Цинцю разбирался еще хуже него. Можно спросить совета у Шэнь Цинцю и поступить наоборот. «Вот ведь два инопланетянина!» Приведя себя в порядок, Шэнь Юань вышел в гостиную, где Ло Бинхэ уже подготовил все для завтрака, носясь туда-сюда из кухни. Небо совсем нахмурилось, словно вот-вот пойдет дождь, к счастью, света из больших окон оставалось достаточно, чтобы разглядеть собственную тарелку. Шэнь Цинцю сидел за большим квадратным столом светлого дерева и попивал чай, придерживая чашку левой рукой. Большой длинный сверток, перетянутый простой бечевкой, опирался о столешницу справа от его стула. Царственная поза и небрежные жесты говорили о полном благополучии ублюдка, похоже, Шэнь Юань зря волновался. На столе рядом с Шэнь Цинцю красовалась знакомая расписанная цветами коробочка — в кондитерской неподалеку пекли замечательные османтусовые пирожные. Упаковка была рассчитана на шесть небольших угощений и Шэнь Цинцю только что отправил в рот последнее, глядя прямо в глаза подходящему Шэнь Юаню. Шэнь Юань даже остановился в дверях от такой наглости: прийти в гости со сладостями и все слопать самому! Шэнь Цинцю прикрыл рот правой ладонью, поспешно прожевывая слишком большой кусок. — Это отвратительно, ты теперь до полудня дрыхнешь? — его недовольный голос сверлом ввернулся в уши. У них был одинаковый тембр, но Шэнь Юань успел отвыкнуть от этих раздражающих интонаций. — И тебе привет, Шэнь Цинцю, — он решил не беситься почем зря: радость от встречи была сильнее мелких обид. Наверное. — Рад видеть тебя в добром здравии.