Паразит

Проносясь над заснеженной долиной реки, Шэнь Юань с Ло Бинхэ бегло оценили ситуацию как удовлетворительную. Армия Тяньлан-цзюня отступила, мир людей вернулся в нормальное состояние, разделившись с демоническим измерением, группки заклинателей тут и там вскакивали на мечи и отбывали домой. Войск Ло Бинхэ не было видно, видимо, они не захотели задерживаться рядом с людьми. Адепты Хуаньхуа уже занимались возвращением местных жителей по домам. Небо вокруг реки Ло на многие ли расчистилось от туч, и низкое зимнее солнце заливало долину нежным светом. Шэнь Юань поискал взглядом одеяния Цанцюн, и дал Ло Бинхэ указание направить меч к самой большой группе адептов, что встревоженно толпились вокруг длинного белого полотна с ранеными. Медики с Цяньцао и их помощники хлопотали над ними: вливали ци, обрабатывали раны, поили лечебными снадобьями, адепты других пиков помогали переносить больных, ну а кто-то просто стоял и глазел. — Что там такое, — взволнованно пробормотал Шэнь Юань и спрыгнул с меча, не обращая внимания на высоту. Подойдя ближе, он сразу заметил два бессознательных тела среди других раненых: лежащие рядом, держащиеся за руки. Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань. Му Цинфан сидел на коленях у головы Юэ Цинъюаня и, невесомо дотрагиваясь кончиками пальцев до лба и висков главы ордена, осторожно передавал свою ци. Не успел Шэнь Юань плюхнуться на снег подле Шэнь Цинцю, как Му Цинфан объяснил: — Брат Шэнь, они без сознания, — голос его был тихим и сосредоточенным, Шэнь Юань не стал отвлекать его от лечения лишними вопросами. — Скоро очнутся. Ло Бинхэ присел рядом, чуть позади Шэнь Юаня и положил ладонь ему на плечо. Раненых потихоньку переносили на подоспевшие с Аньдин повозки, занятые адепты подгоняли бездельничавших, толпа редела. — Хорошо, я подумал… — Шэнь Юань не смог удержаться и все-таки продолжил разговор. — Я уж было испугался. Глядя, как молчит Му Цинфан, Шэнь Юань понял, что все не так радужно. — Глава Юэ совсем обессилел, он снова использовал Сюаньсу… — пробормотал брат-лекарь и подал помощнику какой-то знак, тот закопался в ящике с лечебными принадлежностями и извлек оттуда узкую жестяную коробочку. — …чтобы спасти брата Шэня, — продолжил Му Цинфан, открывая крышку и доставая завернутые в белую ткань длинные бронзовые иглы. — Его цветочное тело разрушалось из-за действия темной энергии. Но глава Юэ вспомнил о благотворном влиянии солнечного света и разогнал облака. Теперь брату Шэню просто нужно выспаться… Кажется, и этому брату Шэню тоже? Шэнь Юань только покачал головой. Он так надеялся, что ошибся, и вспышка духовной энергии, что они с Ло Бинхэ заметили издалека, не была создана Сюаньсу, но… — Разогнал облака, — растерянно повторил он. «Шэнь Цинцю никогда себе этого не простит», — этого Шэнь Юань вслух не произнес. Юэ Цинъюань недавно говорил, что ему осталось недолго. Шэнь Юань не стал утром рассказывать Шэнь Цинцю подробности, но срок исчислялся месяцами. А что теперь? Недели? Дни? Его накрыло какое-то мрачное, тяжелое отупение. Они победили, но какой ценой? — А почему цветочное тело Шэнь Цинцю пострадало? Он сражался с Тяньлан-цзюнем? Вместо Му Цинфана, занятого сосредоточенным втыканием иголочек в пациента — от виска по линии челюсти, между носом и верхней губой, по дуге над бровями — ответил его помощник, стоявший рядом без дела. — Бессмертный мастер Шэнь рисковал жизнью и повредил свои духовные меридианы, чтобы вытащить злополучный Синьмо из камня. Только благодаря ему разошлись миры, — восторженно поведал адепт. — К сожалению, этот меч чуть не завладел умом мастера Шэня, мы боялись, что придется сражаться уже с ним. «Это все твоя вина!» — явственно вспомнил Шэнь Юань голос приятеля. Раньше тот изводил его этой фразочкой по любому поводу. Начиная с заказа не того сорта чая, заканчивая смертями сотен адептов на Собрании Союза Бессмертных. Шэнь Юань оглянулся на Ло Бинхэ. По всему выходило, что, не вырвись сегодня паразит на свободу, ученик остался бы на реке Ло и сам разобрался бы со своим мечом. Шэнь Цинцю не пришлось бы вытаскивать Синьмо из камня, Юэ Цинъюаню не пришлось бы… «Это все моя вина», — мысленно повторил Шэнь Юань, соглашаясь с невысказанными претензиями. — Учитель, они поправятся, — Ло Бинхэ погладил его по спине и крепко сжал на плече пальцы. — Все будет хорошо. — Не будет, — огрызнулся вдруг Шэнь Цинцю, открывая глаза. — Юэ Цинъюаню конец. Так? Он с трудом приподнялся на локте, моргая от яркого света. Слабый и бледный, Шэнь Цинцю был ожидаемо зол. И Шэнь Юаню нечего было ему сказать. — Мы что-нибудь придумаем… — пробормотал он, но Шэнь Цинцю только раздраженно отмахнулся, кое-как усаживаясь на снег. — Помирились? — скривился он, задержавшись взглядом на лице ученика. — И что с твоим голосом? Шэнь Юань пожал плечами и не стал отвечать. Он медленно, перебарывая усталость собственного тела, ни одна мышца которого, казалось, не хотела слушать хозяина, потянулся вперед и заключил Шэнь Цинцю в объятия, похлопал рукой по спине. Вряд ли тому это нужно, просто он захотелось поступить так. — Прекрати, это отвратительно, — ожидаемо возмутился он, грубо отпихивая Шэнь Юаня от себя. Ло Бинхэ, наоборот, потянул его за рукав и пододвинулся ближе, приобнял за плечи, то ли поддерживая, то ли даже сейчас домысливая всякую ревнивую чушь. — Как ты? — спросил Шэнь Юань у Шэнь Цинцю, чувствуя, что слишком устал, чтобы призывать ученика к порядку. — Проклятое тело чуть не развалилось от проклятого меча! Впрочем, Тяньлан-цзюнь тоже. Хоть что-то хорошее. — Он выжил? — уточнил Ло Бинхэ. — Сбежал с Чжучжи-ланом. А что с паразитом? — Тоже сбежал. А твое тело… — Шэнь Юань замялся. Его собственные меридианы после контакта с Синьмо были сожжены дотла. Шэнь Цинцю столько потешался над ним из-за последствий этого глупого поступка. Неужели… — Синьмо сжег все подчистую, как у тебя, — резко ответил Шэнь Цинцю на невысказанный вопрос. — Смешно, да? «Вообще-то, нет». С самого начала ничего смешного в этом не было. — Поверить не могу… Шэнь Юань покачал головой. Его разбирала какая-то придурочная нервная дрожь. Ло Бинхэ успокаивающе гладил его плечо. — Ничего-ничего, смейся. Чтоб тебя разорвало, а. Шэнь Юань глубоко вздохнул, успокаиваясь, и помассировал пальцами уголки глаз. — Бессмертный мастер Му, вы идете? Мы давно подготовили повозку для достопочтенного главы Юэ! — окликнул Му Цинфана один из адептов Аньдин. Несколько человек окружили их маленькую группу, растерянно переминаясь с ноги на ногу, вероятно, они никогда не видели так много могущественных заклинателей в столь плачевном состоянии одновременно. Или пребывали в безмолвном ужасе от манеры общения «почтенного мастера Шэня». Му Цинфан прервал свои хитрые манипуляции с блестящими иголочками, от которых на лицо Юэ Цинъюаня вернулось немного красок, и задумчиво воззрился на адептов Аньдин в ответ, вероятно, прикидывая, лучше ли будет продолжить здесь, или уложить больного в повозку и ставить иглы, подскакивая на каждой кочке. — Несколько человек могут встать на мечи и перенести главу Юэ вместе с братом Му прямо на полотне, в полете будет меньше тряски, — предложил Шэнь Юань, понимая, что сам он в этом деле не помощник. И Шэнь Цинцю теперь тоже. — Нет, пожалуй, будет слишком холодно, — покачал головой Му Цинфан. — Хорошо, — кивнул он адептам, — помогите нам, пожалуйста, перенести главу Юэ. Брат Шэнь, ты дойдешь сам? — спросил он у Шэнь Цинцю. Тот кивнул, хотя Шэнь Юань прекрасно видел, что он и сидел-то, едва не падая. — Мы поможем Шэнь Цинцю, — уверил Шэнь Юань Му Цинфана. Тот с помощью ци поднял бессознательное тело Юэ Цинъюаня в воздух и осторожно переместил его на подготовленные адептами носилки. Конечно, можно было нести больного с помощью ци всю дорогу, но после долгого сражения у всех осталось слишком мало энергии, чтобы полагаться на заклинательские приемчики. Адепты осторожно переняли контроль над носилками у Му Цинфана и медленно отправились в сторону повозок. Даже на ходу лекарь не переставал вливать энергию ци в меридианы больного. Шэнь Цинцю сидел, не двигаясь, провожая ушедших взглядом. Он выглядел так, будто Юэ Цинъюань уже умер и будто это была похоронная процессия. — Ненавижу… — начал он и осекся. — Сам встану! — рявкнул он, увидев протянутую руку Шэнь Юаня. — Я же теперь просто переполнен солнечной энергией, чтоб ее… Шэнь Юань пожал плечами и медленно поднялся на ноги, чуть наклонился, чтобы отряхнуть одежду от налипшего мокрого снега и… Повалился в спешно подставленные руки своего ученика. В глазах потемнело, а тело казалось легким, словно перышко, словно Шэнь Юань улетал куда-то. — Учитель! — С ним-то что? — услышал Шэнь Юань злой голос приятеля. — Он что, тоже собрался… Голос стих в отдалении, сознание затопила благословенная тьма. Шэнь Юань очнулся через пару часов, разбуженный щекочущим ноздри запахом лекарств и размеренным покачиванием. Открыв глаза, он увидел над собой белую ткань крыши медицинской повозки. Кто-то неплохо прогрел повозку энергией ци изнутри. Темнело. Шэнь Юань захотел снова уснуть, пригревшись в чьих-то теплых объятиях. Ему снился сон о детстве: долгая дорога под дождем, стены полуразрушенного храма и вредный пацан с синдромом восьмиклассника, порезавший ладонь Шэнь Юаня тонким лезвием… «Э?» Шэнь Юань поморгал, прогоняя сон. Оказалось, он лежал в задней части повозки на коленях своего ученика, Шэнь Цинцю сидел напротив. Губы их шевелились, но Шэнь Юань не слышал ни звука. «Не мог же я оглохнуть?» — тупо подумал он, вспоминая сегодняшние злоключения. Хватит с него одной инвалидности! Ло Бинхэ опустил голову и чуть вздрогнул, встретившись с ним взглядом. — Очнулся? — спросил Шэнь Цинцю. Теперь его было хорошо слышно. Как и свист ветра за холщовыми стенками повозки, и ржание лошадей. «Что это было?» — Твой щеночек рассказал мне, как вы с паразитом упали с обрыва, — буркнул Шэнь Цинцю злобно. Похоже, если не считать покалеченные меридианы, солнечная энергия как следует напитала тело Шэнь Цинцю, он выглядел довольно бодрым. И злым. — Как он освободился? — продолжил нудеть тот. — Ты… Себя не жалеешь, подумай хоть о своем ученике. Кто о нем позаботится после твоей смерти? Точно не я. «Неужели? — подумал Шэнь Юань. — Разве не ты больше всех распинался о своей сволочной натуре: чтобы в итоге полезть всех спасать?» — Помолчал бы. Такой сердобольный… — вяло откликнулся Шэнь Юань, приподнимаясь и глядя вперед, на двоих оставшихся пассажиров. Ло Бинхэ поддержал его голову, словно мамуля младенцу. Оказалось, они заняли место в повозке, куда принесли Юэ Цинъюаня, теперь он лежал без сознания на расположенной в передней части лежанке. Его одежда была расстегнута, бронзовые иголочки утыкали бледное, истощенное тело, Му Цинфан сосредоточенно бормотал что-то себе под нос, прикасаясь кончиками пальцев то к одной игле, то к другой, от чего они вспыхивали голубым огнем и певуче звенели, распространяя по коже мелкую дрожь. Выглядело это немного жутко, поэтому Шэнь Юань отвел взгляд. — Брат Му говорит, что дает нам недели три-четыре, — тихо сказал Шэнь Цинцю, голос казался ожесточенным, похоже, он пока не собирался сдаваться и мириться с неизбежным. — Юэ Цинъюань очнется через пару дней, но даже если нет, твой сопляк… Тут Шэнь Цинцю осекся. — Что мой сопляк? — устало спросил Шэнь Юань, но по глазам обоих понял, что его не собираются посвящать в детали. — Брат Шэнь, бесполезно. Я тоже не знаю, что они замышляют, — отозвался вдруг Му Цинфан, до этого казалось, полностью поглощенный своим занятием. — Они установили отсекающий звуки барьер, когда обсуждали свой план, думая, что раз я занят лечением и сижу к ним спиной, то ничего не замечу. В голосе всегда спокойного и вежливого Му Цинфана звучало неприкрытое раздражение. «Да чтоб вас. Опять какие-то тайны». Шэнь Юань сказал бы этой парочке что-нибудь, но не находил в себе сил ни укорять Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ за невежливое поведение, ни вытягивать из них информацию клещами. Да почему он так ослаб? Неужели из-за запуска меридианов сегодня утром? Система духовных каналов была совсем не готова, но пришлось по крупицам собирать энергию и направлять ее в «усовершенствованную» паразитом веревочку… Да, видимо, дело в этом, в перенапряжении. В ответ на хмурый взгляд Шэнь Юаня Ло Бинхэ поспешно изобразил пристыженное выражение лица. Шэнь Цинцю и не собирался: — Расскажи лучше, как освободился паразит. — Я устал, — Шэнь Юань попытался закрыть глаза и притворяться спящим, но Шэнь Цинцю протянул ногу и грубо пихнул его сапогом в коленку. — Эй. Ло Бинхэ даже не возмутился поведением этого человека, только смотрел на Шэнь Юаня таким же вопрошающим взглядом. Даже Му Цинфан, закончивший с иглоукалыванием, смотрел вопрошающим взглядом! Шэнь Цинцю, убедившись, что теперь не будет мешать лечению, пересел ближе к Юэ Цинъюаню. Казалось, Шэнь Цинцю хотел бы погладить его плечо, или подержать брата за руку, но разве он мог? Так он и сидел с каким-то потерянным видом, словно маленький ребенок. Шэнь Юань не мог на это смотреть. — Хорошо, — вздохнул он. Он поднялся с чужих колен и сел напротив остальных, прислонившись спиной к задней стенке повозки. Ло Бинхэ состроил жалобный взгляд, который Шэнь Юань мужественно проигнорировал. «Успеешь еще наобниматься!» — мысленно сказал он то ли Ло Бинхэ, то ли самому себе. Вслух он продолжил: — Я расскажу, но тогда и вы двое расскажете, что задумали. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, переглянувшись, кивнули. Уставший Шэнь Юань не заметил в этом трогательном единодушии подвоха. — Хорошо, — повторил он, собираясь с мыслями. — Мы с паразитом подрались и упали с обрыва… Пришлось снять с него ленту Тысячи кровавых нитей, чтобы мы оба не разбились. Кхм, у меня просто не было выбора. А потом он призвал Синьмо и ушел сквозь проход в другой мир. Шэнь Цинцю какое-то время молчал, а потом выругался: грязно и весьма многословно. — …как вы свалились в пропасть, если должны были сидеть в Бамбуковой хижине? — наконец, перешел он к осмысленным фразам. — И как паразит ухитрился тебя придушить, он же совсем маленький? «А, так про попытку меня задушить Бинхэ растрепал, — с неудовольствием понял Шэнь Юань. — Да когда эти двое так спелись? Почему теперь дружат против меня?» Это даже обидно! Он вкратце и не без смущения рассказал всем о совершенствовании вещей и об их с маленьким Ло Бинхэ драке. — Потом я нашел его на большом камне у обрыва, и мы немного поговорили… Так вышло, что мы упали. — Так вышло? Учитель, он тебя столкнул? — уточнил Ло Бинхэ. Дураков в ученики на Цинцзин не берут! — Да, — самым честным, на какой был способен, тоном ответил Шэнь Юань. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю смотрели на него с подозрением. Даже Му Цинфан смотрел с подозрением. — Но зачем ему сталкивать учителя с обрыва вместе с собой? Он был так уверен, что ты сможешь снять ленту? — Не был, конечно, — вздохнул Шэнь Юань. — Он говорит, что это был его план, но если подумать, какой же это план? Откуда ему было знать, что лента меня послушается. — Она и не должна была тебя слушаться, — согласился Шэнь Цинцю. — Тебе просто повезло. Наверное, наша кровь еще достаточно похожа. Хоть в твоей и полно примесей. Шэнь Юань задумался, что ведь и у паразита кровь «достаточно похожа» на кровь Шэнь Цинцю. В общем-то, тело паразита было выращено из крови Шэнь Юаня. Но один мог снять ленту, а другой нет. Что-то здесь не сходилось, но Шэнь Юань не собирался обдумывать это сейчас, поэтому вернулся к основной теме разговора: — Думаю, тот Ло Бинхэ просто хотел все закончить и не рассчитывал на спасение. Почему вы не рассказали мне, что он умирает? Ло Бинхэ едва заметно вздрогнул. Шэнь Юань продолжил: — Бедняга думал, что и меня ждет такая же участь, ведь я прибыл вместе с ним. Представьте себе его разочарование, когда я день за днем чувствовал себя отлично. Пожалуй, тут и с обрыва… — Шэнь Юань осекся, поняв, что чуть не проговорился. — Брат Му, — поспешно перевел он тему, — ты ведь тоже знал? Поэтому постоянно устраивал мне осмотры? Му Цинфан и Ло Бинхэ смущенно молчали. Шэнь Цинцю и не думал: — Мы решили не говорить тебе, ты бы лишь попусту волновался. Скажи спасибо, что сберегли твое душевное равновесие. Душевное равновесие Шэнь Юаня было в полном порядке — но не стараниями Шэнь Цинцю. — Учитель, так что было дальше? — заискивающим тоном спросил Ло Бинхэ. Нервная улыбка ученика немного уняла раздражение и усталость. Шэнь Юань продолжил спокойным тоном: — В полете мне удалось сорвать ленту. Приземлившись, паразит немного покричал и поругался, призвал Синьмо. Потом открыл портал… Проход между мирами, я хотел сказать, и ушел. — Просто ушел? — повторил Шэнь Цинцю недавний вопрос Ло Бинхэ. В его глазах тоже плескалось недоверие. — Да. — Куда он ушел? — В мой мир. — Ты уверен? — Конечно, я четко видел его в открытом проходе. — А почему именно туда? — продолжал допрос Шэнь Цинцю. — А почему нет? Он хотел…отблагодарить меня, наверное? — В смысле? Он предлагал тебе пойти с ним? — Да. Так что, думаю, он правда присмирел и не вернется нам мстить. Я снял с него ленту, теперь мы в расчете… Давно пора разорвать этот круг ненависти. Шэнь Цинцю недоверчиво хмыкнул. Ло Бинхэ выглядел каким-то напряженным, словно лихорадочно что-то обдумывал. Честно говоря, Шэнь Юань не понимал, что в его рассказе могло так озадачить ученика. Он продолжил: — Думаю, ему все равно, куда идти, ведь его мир перестал существовать, когда мы изменили будущее. — Подожди. Он не стал бы предлагать тебе вернуться домой, просто потому что ты спасал собственную шкуру и снял с него ленту в полете, — Шэнь Цинцю тоже, казалось, что-то обдумывал. — Паразит. Он действительно тебя столкнул или он просто прыгнул, а ты бросился следом? Как последний идиот? — Не бросался я следом, — покачал головой Шэнь Юань. Он так хотел спать… Шэнь Юань не смог удержать зевок, глаза его закрывались. Ло Бинхэ подвинулся ближе, схватил его за руку и взволнованно заглянул в глаза. — Не волнуйся, — успокоил ученика Шэнь Юань сонным голосом. — Он поскользнулся у обрыва, в паре шагов от меня и явно решил: будь, что будет, даже не пытался удержаться на склоне. Я просто попытался его подхватить, да не рассчитал силы… Глаза Ло Бинхэ изумленно расширились. «Разве я сказал что-то не то?» — Все-таки бросился, — прошипел Шэнь Цинцю. — Спас еще одного священного демона. Собираешь коллекцию? Как же ты меня достал, почему я еще и за тебя должен… — на этом Шэнь Цинцю недовольно замолк. Шэнь Юань, уже почти заснув, привалился к плечу Ло Бинхэ. Тот сидел тихо-тихо, казалось, перестал даже дышать. — Разве я мог смотреть, как умирает ребенок? — пробормотал Шэнь Юань. — Учитель, если бы я потерял тебя по такой глупой причине… — в отличие от Шэнь Цинцю, голос Ло Бинхэ звучал пугающе равнодушно и Шэнь Юаню от этого мрачного спокойствия стало не по себе, он даже немного вынырнул из дремы. К тому же, он не считал, что причина глупая. Но, может, и так. — Я … — Ло Бинхэ не договорил. — Учитель, он правда предлагал тебе вернуться домой? — Да. Ло Бинхэ опустил взгляд, не сказав ни слова, и только его руки судорожно, до боли сжали ладонь Шэнь Юаня. — Так почему ты еще здесь? — спросил вместо него Шэнь Цинцю. «Опять хотят от меня избавиться? Или ждут трогательных заверений в лучших чувствах?» — Я сплю, — буркнул Шэнь Юань, прикрывая глаза. Но Шэнь Цинцю продолжил: — Похоже, это не было ловушкой, он мог просто утащить тебя силой, если бы хотел. Так почему ты отказался? Ты сам говорил, что хочешь повидать родных. — Разве он стал бы…возить меня туда-сюда? Вдруг я не смог бы вернуться. — Братья, — тут Му Цинфан запнулся, наверное, размышляя, насколько уместно было применять такое обращение к Ло Бинхэ, — вы же видите, брат Шэнь устал, ему нужно отдыхать, а ваши расспросы… Ло Бинхэ беззастенчиво перебил почтенного главу пика лекарей, из голоса ученика пропала вся прежняя холодность, немного испугавшая Шэнь Юаня ранее. Это снова был его любящий взволнованный ученик: — Учитель, так ты правда хочешь остаться… «Со мной», — явственно читалось в напряженном голосе Ло Бинхэ. — …здесь, с нами? Шэнь Юань нашел в себе немного сил, чтобы открыть глаза, посмотреть на своего ученика и произнести последнее на сегодня слово: — Правда. И отключился на несколько часов, не увидев ни холодной усмешки на губах Шэнь Цинцю, ни сияющих глаз Ло Бинхэ. Не услышал Шэнь Юань и их дальнейший разговор о Священном Мавзолее, напряженные споры и полные мрачной решимости интонации в голосе Шэнь Цинцю. Засыпая, Шэнь Юань смутно вспомнил приснившийся ему сон о детстве и полуразрушенном храме и понадеялся увидеть его продолжение, но вышло так, что этот сон приснился ему лишь две недели спустя.

***

На вершине горы Даши стоял заброшенный храм, куда давно перестали заглядывать прихожане, но так и не начали заглядывать туристы, несмотря на живописный вид, открывающийся с вершины. Однажды ночью, отворив скрипучую дверь, двое подростков спрятались в обветшалом строении от дождя, не без труда отыскав сухой участок пола. Дрожащие лучи их фонариков освещали провалившуюся крышу, оббитые каменные ступени, черепки глиняных горшков и какие-то доски, приставленные к стенам. Статуя некой древней богини незаметно для ребят наблюдала за их разговором. Наблюдал за ребятами и еще кое-кто. — Кто это тебя так? — спросил младший мальчик, увидев на лодыжке старшего большой болезненного вида кровоподтек. Этот таинственный наблюдатель без труда различил двух ребят — беззаботные интонации младшего и высокомерное хмыканье старшего не оставляли сомнений, кто есть кто. Детей звали Шэнь Юань и Шэнь Цинцю… — Уже забыл? — огрызнулся Шэнь Цинцю. — Я подрался сегодня утром. Со старшеклассниками. — Ты победил? — Конечно! Думаешь, кто-то может со мной справиться? Наблюдатель не смог удержать смешок, глядя на хилого подростка, и Шэнь Цинцю бросился на приятеля, решив, что тот смеялся над ним. — Ты сейчас надо мной ржал? — шипел он, сжимая пальцы на горле Шэнь Юаня. Наблюдатель не знал, что теперь делать — он не мог вмешаться в происходящее между детьми, но и позволить Шэнь Цинцю задушить друга… К счастью, Шэнь Юань подсказал ему выход: — Правда, это не я! — прохрипел мальчик. — Шэнь Цинцю, это, должно быть, сова… — Сова? Какая сова издает такие звуки?! — зло переспросил он. — Ты издеваешься, что ли? Надо мной? Жить надоело? — Сова! — Шэнь Юань закашлялся. — Ухает! Отпусти меня! — У-ух! — неуверенно сказал наблюдатель. Он понятия не имел, как имитировать звуки птиц. Дети замерли, прислушиваясь. — У-ху-ху-у-у! — наблюдатель вошел во вкус. — Да пошел ты! — буркнул Шэнь Цинцю, чуть приподнимая и с силой отталкивая Шэнь Юаня обратно на каменный пол. — Если она еще раз ухнет, я вас обоих на хого пущу. Наблюдатель счел, что успешно справился с миссией, и слился со стеной, перестав даже дышать. Вяло переругиваясь, дети поиграли в какие-то игры со странным светящимся предметом размером с ладонь, прочитали молитву, нанесенную на потолок храма, снова поели резко пахнущих закусок, обсудили синяки Шэнь Цинцю. Наблюдатель понял, что и в этом мире его избивали в приемной семье. Что ж, некоторые вещи не менялись. Как и гордое поведение Шэнь Цинцю: — Я просто невезучий. Ты сам видел. То с лестницы упаду, то споткнусь… Ненавижу. — Если бы я мог что-то сделать с твоим…невезением, я хотел бы помочь, — Шэнь Юань вдруг шмыгнул носом, и Шэнь Цинцю удивленно спросил: — Ты что, плачешь? — У меня насморк, — скорее всего, так оно и было. Наблюдатель знал, что Шэнь Юань не привык попусту лить слезы. — А знаешь, Шэнь Юань… — протянул старший мальчик. — Я думаю, ты и правда можешь помочь! Раз ты такой жалостливый! Ты же веришь в богов, да? Наблюдателю совсем не нравилось направление этого разговора… В отличие от Шэнь Юаня. — Нет, Шэнь Цинцю, я не верю в богов и тебе не советую, — ехидно отозвался он. Шэнь Цинцю вдруг задрал штанину и снова достал из носка маленький ножик, с которым недавно игрался. — А я верю. Знаешь, — Шэнь Цинцю раскрыл его со щелчком и подбросил, закрутил между пальцев. — Если ты такой везучий, ты мог бы поделиться везением со мной. Раз ты якобы хочешь помочь. М? — И как же это сделать? — безо всякого выражения спросил Шэнь Юань. Наблюдатель знал, что тот любит подшучивать над старшим приятелем, и, наверное, и сейчас втайне смеялся над ним. Вот только наблюдателю было не до смеха. — Попросим у Матушки девяти лун обменять мое невезение на твое везение, смотри, — Шэнь Цинцю помахал пачкой с недоеденными закусками. — Подношение! — он швырнул пачку на алтарь, разбросав крошки, хлопнул в ладоши, сложил руки перед собой и насмешливо поклонился в направлении статуи. — Одари нас своей милостью, властительница судеб людских… — тут Шэнь Цинцю замешкался, явно забыв строки молитвы. Наблюдатель чуть не рассмеялся в голос. Совсем недавно пацан распекал друга за пустоголовость, а теперь и сам позабыл текст, который, якобы, являлся важным культурным наследием их маленького городка. Какой надменный, раздражающий ребенок! — Даруй успокоение ушедшим, — бубнил Шэнь Цинцю тем временем, делая вид, что вовсе не перескочил добрую половину текста. — Надежду живущим, знание — мудрейшим. С открытым сердцем взываю к тебе, помыслы мои благородны, а мольба искренна. Смиренно прошу прислушаться к просьбе твоего верного подданного… Тут Шэнь Цинцю с быстротой молнии подскочил к Шэнь Юаню и полоснул его лезвием ножа по руке. Наблюдатель поморщился. Это не могло закончиться хорошо. — Ай! Ты что творишь, Шэнь… Но Шэнь Цинцю не менее безжалостным движением нанес точно такой же порез и себе, заставив Шэнь Юаня растерянно замолкнуть. — Боишься? — со странным блеском в глазах спросил Шэнь Цинцю. — Говорят, если подкрепить молитву, прочтенную в этом храме, кровью, желание обязательно исполнится. «Вот оно что…» — мрачно вздохнул наблюдатель. Шэнь Юань с растерянным видом зажимал порезанную ладонь другой. Он то ли опасался потерять слишком много крови, то ли просто не хотел пачкаться. Шэнь Цинцю широко улыбался — редкое зрелище — не обращая внимания на алые капли, срывающиеся с руки на грязный пол. Поморщившись, Шэнь Юань протянул ладонь и позволил приятелю смешать их кровь. — Итак, этот богатенький, но глупый молодой господин Шэнь Юань согласен обменяться со мной везением? — уточнил Шэнь Цинцю. Шэнь Юань, закатив глаза, кивнул. — Шэнь Цинцю, а ты здоровый? — вдруг неловко уточнил он. — Если я заболею ВИЧ, бабушка меня убьет. Наблюдатель не знал, что такое ВИЧ, но Шэнь Цинцю аж рот открыл от такого вопроса. — Совсем спятил? — рявкнул он, грубо дергая Шэнь Юаня, и потащил за собой к алтарю, протянул над ним их сплетенные руки. — Бабушкин…внучок! Капли крови с плотно сжатых ладоней упали на пыльную поверхность рядом с пачкой закусок. — Так ты согласен? — Согласен-согласен, — кивнул Шэнь Юань. — Отлично! Ну что ж, продолжим наш ритуал, — зловещий тон Шэнь Цинцю казался очень забавным, тот разве что не разразился деланным злодейским смехом, как персонаж уличного представления. — Ты возьмешь на себя мою судьбу: мои страдания, тяготы и лишения… — Нет, погоди-ка, — дернул Шэнь Юань приятеля к себе, — а что-нибудь хорошее ты мне отдашь? — Эм. Нет у меня ничего хорошего, — сказал Шэнь Цинцю. — Чего тебе от меня надо? Шэнь Юань фыркнул: — То есть, я отдаю тебе свое везение и беру на себя…твои тяготы, а? А ты мне взамен ничего? — У меня есть еще шоколадка. Я ее спер. — Конечно, спер, — Шэнь Юань почему-то засмеялся на этих словах. — Но, по-моему, это нечестно. — Хорошо, хорошо! Возьми мои суперсилы. — Нет у тебя суперсил. — Вот и есть. — Нету. — Вот и есть! Шэнь Цинцю со злостью выдернул ладонь из ладони Шэнь Юаня и снова схватился за нож, ловко закрутил блестящую штучку в пальцах. — Я это уже видел, — хмыкнул тот. Приятель послал ему убийственный взгляд. Сверкающий ножик вдруг исчез. — Что?.. Наблюдатель, конечно, заметил, что ножик исчез в рукаве Шэнь Цинцю, но тот провернул это настолько ловко, что Шэнь Юань не сумел рассмотреть хитрый трюк. Шэнь Цинцю довольно ухмылялся. — Ладно, я понимаю, что это дешевый фокус, но… Но Шэнь Юань явно был удивлен. И нехотя согласился: — Хорошо, мое везение в обмен на твои тяготы и суперсилы. — Половину суперсил, — вдруг уточнил Шэнь Цинцю. — Половину? — возмутился Шэнь Юань. Наблюдатель понял его возмущение: даже от воображаемых суперсил Шэнь Цинцю был согласен отдать только половину! — Тогда и тягот твоих возьму только половину. Четверть! И что это вообще за слово, тя-го-ты? Смешное… — Заткнись! Половину моих суперсил и три четверти тягот. По рукам? — Ага. Нет, стоп, откуда взялось три четверти? Но Шэнь Цинцю уже отвешивал статуе богини церемонный поклон. Шэнь Юаню не оставалось ничего иного, кроме как, хихикая, поклониться следом. Таинственный наблюдатель, понимающий, что некая древняя сущность внимательно выслушала детей, едва не схватился за голову от глупости произошедшего. Рассерженная неподобающим подношением и перепутанными словами в молитве богиня решила в точности исполнить их пожелание. В этот момент дети обменялись судьбами. И потом, когда много лет спустя некий полудемон попытался вернуть душу своего переродившегося учителя назад в старый мир, его всемогущий, но довольно тупой — а может быть, вредный — меч утащил за собой Шэнь Юаня вместо Шэнь Цинцю. Что ж, разборки демонов и богов не интересовали детей в тот момент, откуда им было знать, что их дурацкие шуточки приведут к катастрофическим последствиям. А вот несчастный наблюдатель не мог поверить своим глазам! — Никакого смысла, — пробормотал он и спешно заухал, прикрывая небрежность очередным «птичьим» криком. Наблюдатель чувствовал себя очень глупо. Два бездельничающих ребенка изменили судьбу целого мира. — Смиренно прошу богиню исполнить нашу просьбу и даровать Шэнь Юаню мое невезение и все мои тяготы, — кланялся Шэнь Цинцю. — Три четверти тягот! И силы, чтобы вынести это все, если можно, — фыркал Шэнь Юань, кланяясь следом. Богиня холодно смотрела на глумящихся над ней ребят пустыми глазницами. Она не была всесильной, и у детей оставался шанс выжить, но уж точно не собиралась она даровать одному из мальчиков силы, чтобы перенести будущие невзгоды. Так уж вышло, что силы у Шэнь Юаня и так были. Окажись на его месте другой человек… Наблюдатель покачал головой. Пожалуй, им всем очень повезло. Наблюдатель ушел.